Алое Древо

      Красный. Именно этот цвет бросался в глаза, бил своей яркостью и насыщенностью. Его оттенки окрашивали розовым и красно-бурым небо и землю, с тёмным стволом стоящего посреди дерева, пронизанного пульсирующими венами светящегося багрянца. Шуршащая над головой крона словно блестела в лучах закатного солнца, алая, будто сочившаяся из раны кровь. Её листья, падающие и шуршащие, достаточно мелкие, чтобы спутать их с лепестками цветов, кружились в воздухе, исчезая тут же, стоило им коснуться препятствий или земли. Они растворялись в красном тумане, дымке, клубящейся у самой земли и впитывающейся корнями, вгрызающимися в твёрдую почву.       Этот вид, иллюзорный и пугающий, окрашенный в всевозможные оттенки красного, Итэну был знаком. С шумом кроны, шевелящейся даже без ветра, с алым свечением, пронизывающим веки. Но сейчас, в отличие от всех прошлых видений, мужчина осознавал себя в полной мере, без миража сонливости и неустойчивости развернувшегося перед ним образа. Облачённое в красное древо не грозилось исчезнуть, раствориться в багряной раздражающей дымке, путающей сознание в раздробленных, обрывочных образах.       Вздохнув, удивлённый и усталый, Итэн оглядывается, чувствует себя странно, непривычно, опуская взгляд на руки и снова замирая. Шершавые ладони, с мозолями, шрамами и грубой кожей не походили на руки Итэна Темза. Точно также, как и тело не ощущалось таким же лёгким и слабым, как несколько минут назад, похудевшее и утратившее часть своей мускулатуры из-за ленивого времяпровождения парня. Вместо этого оно казалось больше, выше и сильнее, испещрённое шрамами и облачённое в брюки с чёрной рубашкой, ему невероятно привычной.       Осознание приходит к мужчине быстро, заставляя оглянуться в поисках хоть чего-то. Но в этом месте нет ничего кроме алого дерева, призывно шуршащего кроной и пульсирующего алыми венами на стволе в такт сердцебиению. Оно казалось живым, дышащим существом, порождающим подозрения и мурашки, бегущие у черноволосого мужчины по спине. Он не знал, где точно оказался, тем не менее помня, что именно произошло, перед тем как мир померк и сменился алым. И если его выводы верны, это место было как-то связано с Кейлом, которого сегодня так никто и не смог разбудить.       Дворянин просто не просыпался, и даже драконы не смогли точно назвать причину этого. Но стоило Итэну коснуться его руки, в мираже красного свечения исходящего от бледной аристократической кожи, как неведомая сила выдернула мужчину в это место. И он предполагал, что его тело сейчас безвольно валялось рядом со спящим Хенитьюзом. Оставалось надеяться, что Эрухабен и остальные не позволили ему удариться и получить травму. Темз совершенно не хотел по пробуждении ощутить боль.       Не имея вариантов, черноволосый мужчина двигается к дереву, заходя под тень его кроны и направляясь к стволу. Корни у его ног — словно застывшие змеи, вьющиеся по земле, но не мешающие пройти. С какой-то стороны они даже напоминали ступеньки, позволяя взобраться чуть выше, прежде чем подавшись какому-то наваждению — инстинктивному чувству — мужчина поднимает руку и кладёт её на тёплую, шершавую кору.       Сердце Итэна пропускает удар, с потусторонним вздохом, отразившимся в кроне, со вспыхнувшими венами на стволе и жаром, обдавшим его от кончиков пальцев и до самой макушки. Мужчина вздрагивает, стискивает зубы и сгибается, с криком стоящим в его ушах и чередой видений, заполняющих его голову. Это похоже на быстро бегущие на мониторе картинки, видео, прокрученное у него прямо в голове на максимальной скорости, со словами и шумом, которые невозможно разобрать.       Ощутив тяжесть на груди, несильное давление, словно его пытались оттолкнуть или заставить сделать шаг назад, черноволосый мужчина поддаётся. Его ноги спотыкаются из-за неустойчивой, бугристой поверхности вздымающихся корней, и рука соскальзывает со ствола, погружая разум в тишину. Видеоряд кончается, шум исчезает и голова Итэна пустеет, осмысливая увиденное и пытаясь понять, что произошло.       И его собственная сила не помогает Темзу, оглушённому количеством информации, в раз обрушившейся на него. Он растерян и пойман врасплох, продолжая интуитивно отступать назад, в попытке убраться от дерева подальше. Коснуться его ещё раз ему совершенно не хочется, с мурашками пробивающими его тело и затрудненным дыханием. Если бы в иллюзорном мире можно было бы потеть, Итэн не сомневался, что покрылся бы испариной. — Кхым!.. Чтоб его…какого.?       Услышав за спиной порывистый вздох, с негромкой, знакомой бранью, мужчина резко оборачивается, спотыкается от головокружения и смотрит на Кейла. Тот стоит в метрах четырёх от него, на грани алого света, источаемого шуршащей листвой. Он всклокочен и дезориентирован, хватающийся за собственные волосы и выглядящий неустойчиво из-за той резкости, с которой его вышвырнуло из чужой памяти. Ему почти больно от этого. — Кейл?       Итэн зовёт неуверенно, ещё не пришедший в себя достаточно, чтобы вовремя остановиться. Запоздалая мысль бьёт его, вгрызается в его разум и тело, заставляя вздрогнуть. Ведь его нынешний вид совершенно не тот, что раньше. Он прошлый, до того, как Рок Су проснулся в этом мире, с волосами, чёрными, как смоль, и лицом, совершенно не похожим на Итэна Темза. Лишь его глаза — то, что не изменилось, но зная Кейла, мужчина не уверен, что подобный каре-красный цвет радужки что-то необычное в этом мире. — А? Кх!       Расцепив пальцы и вскинув голову, Хенитьюз быстро находит взглядом Итэна, отшатываясь. На лице дворянина вспыхивает паника, ужас, смешанный с растерянностью. Но подобное выражение быстро исчезает, сменяется застывшей маской, с глазами, острыми, как наточенные клинки, светящимися подобно той же листве, зашуршавшей громче. — Кейл, это я, успокойся. Позволь объяснить.       Не уверенный, как именно он может объяснить то, чего сам не до конца понимает, Рок Су говорит это, тоном уверенным и лишь немного хмурым, от реакции напряжённого, готового либо драться, либо бежать Кейла. И подобная реакция — не то, чего можно было ожидать. Слишком дикая, испуганная и защищающаяся, с изумлением, когда слова черноволосого мужчины покидают его рот.       Взгляд Хенитьюза замирает, прикипает к чужому лицо с невероятным вниманием, растерянностью, когда он понимает некоторую странность, необычность. Его выражение лица: гримаса сомнений и неловкого подозрения, будто дикий зверь, увидевший что-то опасное, но удивительное. — Итэн?       Дворянин спрашивает, сомневающийся ещё больше, когда его слова повисают в воздухе. Черноволосый мужчина, ему совершенно не знакомый, но в тоже время носящий лицо человека, приходящего ему в кошмарах. Но так кажется лишь на первый взгляд. Стоит приглядеться и можно увидеть различия, мелкие детали, не позволяющие принять этих людей друг за друга. И если бы Кейл знал меньше, подозревал меньше и не задыхался от поселившейся в груди тяжести, от бури всего того, творящегося у него внутри, он бы подумал, что они могут быть родственниками. Возможно, даже братьями, или кем-то в этом роде, иначе что-то другое могло прозвучать для обычного человека бредом сумасшедшего.       Это и было бредом сумасшедшего, если бы не Алое Древо за спиной мужчины, и если бы не его чёрные волосы, отдающие красным лишь из-за света, исходящего от распростёртой над их головами кроной. — Ха-ха…Это невозможно… Хахахах… Чёрт тебя дери!       Смеясь, со злобой и горечью, дикой неуверенностью, в шаге от истерического хихиканья, Кейл опускает голову, проводит ладонями по лицу и скрючивает пальцы, цепляясь ими за волосы, в желании выдрать несколько прядей. Но это место не настоящее, в мире между жизнью и смертью, в застывшем времени древней силы. Он не может причинить здесь себе вред, не способен ощутить и грамма боли, с колотящимися под кожей эмоциями и дрожью.       Ему хочется двигаться, но он стоит, растерянный, поражённый и не знающий, что делать. Его душа будто рвалась на части, он хотел и не хотел смотреть перед собой, на Итэна, на человека, которого он знает, на того, чей облик заставляет его задыхаться с фантомами чужих воспоминаний. Но то, что это значило, то, на что это походило, и в чём он боялся ошибиться, вышибало землю у него из-под ног.       Мысли его роились отдельно от бушующих эмоций, со знаниями, собранными и накопленными за всё время. Белая Звезда, что жил достаточно долго, умирая и возрождаясь, чтобы однажды родиться в семье Темз. Человек, с таким же лицом, как у того ублюдка, с душой, привязанной к Алому Древу, к этому миру самим Мировым Древом. С фантомным обликом, отличающимся от тела, в котором он сейчас находился.       Всё это разбросанное и не связанное, могло бы запутать, но собранное вместе наводило только на одни мысли: человек, которого он знал как Итэн Темз, и который не должен был душой принадлежать к этому роду, на самом деле являлся его родственником. Рождённый не там, где нужно, но перенесённый в нынешнее время кем-то из богов, он занял то место, которое должен был занимать с самого начала.       И даже если это имя ему не принадлежало, он имел право носить эту фамилию. Даже если он изначально не родился как Темз, он был им, давая Кейлу более существенную надежду на то, что его не предадут. Не воткнут нож в спину, по крайне мере, не по той причине, по которой изначально переживал Хенитьюз, ощущающий горячую влагу на своих щеках.       Наблюдающий за дворянином Рок Су стоял и не смел пошевелиться, хмурясь и желая, чтобы Кейл сделал хоть что-то или же даже продолжил смеяться, ругаясь подобно какому-нибудь бродяге. Но не стоял там, с опущённой головой и сгорбленными плечами, в напряжении, которого Итэн не понимал.       Он многого не понимал сейчас, растерянный, раздражённый и смущённый чужой реакцией. И даже несмотря на всю неадекватность и странность Кейла, пугаться, а потом и смеяться так, словно мир прямо перед тобой сейчас рушился, было слишком. Неужели этот парень ударился головой или повредился рассудком, перед тем как оказаться тут? Могло ли то дерево оказывать настолько пагубное влияние на разум, превращая людей в сумасшедших? — Кейл.       Негромко позвав дворянина, когда молчание между ними затягивалось, а красноволосый парень так и не пошевелился, Темз делает шаг вперёд. Плечи Хенитьюза вздрагивают и он поднимает голову, немного ещё скрывая большую часть лица отросшими волосами, но даже так Итэн видел его слёзы. Будто поражённый молнией, мужчина замирает снова, хмурясь и не зная, что он может сказать. Он не знает, что делать с плачущими людьми. Совершенно не представляет, что нужно сказать и почему этот парень перед ним вообще плакал, смотря на него сейчас довольно жутким, пристальным взглядом. — Чёрт! Мерзкий ублюдок, я не могу смотреть и не испытывать желания убить тебя.       Вздрогнув от чужой угрозы, Темз ощущает желание убраться от вдруг разозлившегося Кейла как можно дальше, но мужчина не успевает этого сделать. Хенитьюз начинает двигаться быстрее, шагающий так, словно он собирался его ударить или исполнить произнесённые в слух угрозы, вызывая у Итэна мурашки, покрывшие всё его тело.       Но когда дворянин подходит достаточно близко, он не делает ничего из того, о чём подумал Рок Су, обнимая его неловко и крепко, стискивая пальцы на чужой одежде и утыкаясь лбом в чужое плечо. Кейл не хотел смотреть, не видел в себе сил, даже понимая, что человек стоящий перед ним сейчас — не тот, совершенно другой, наполняющий его радостью и благодарностью, детским восторгом и болью.       Ведь если бы всё было по другому, если бы жизнь сложилась иначе, он бы мог называть этого человека дядей. Человека, которым восхищался достаточно, чтобы прислушиваться и слушать, закрывая глаза на всё остальное, в иллюзорном притворстве того, что они на самом деле могли быть роднёй, семьёй, которую он мог оставить себе. — Спасибо. Спасибо, что пришёл и остался…