Маяк

Все мы немножко монстры и немножко люди.

«Метод»

      Сделав вид, что отряхивает мантию, Снейп окинул Гермиону внимательным взглядом. Точнее, не ее саму, а ничто, за которым после аппарации спешно скрылась девичья ладонь. И лишь удостоверившись, что все в порядке, что нигде не торчит носок кроссовки или непослушная кудряшка, кивнул на неразличимый для маглов вход в «Дырявый Котел».       Волшебный Лондон просыпался медленно, и в баре было ожидаемо малолюдно. Большинство столов пустовали, а немногочисленные гости либо неспешно потягивали кофе, подперев подбородок кулаком, либо, зевая, вяло ковыряли вилками завтрак.       Впрочем, появление Снейпа разбудило их в один миг.       И если до того момента, как двери за его спиной, скрипнув на прощанье, захлопнулись, здесь звучали хоть и редкие, да неторопливые, но разговоры, то теперь слышно было только перезвон протираемых Томом стаканов.       Снейпа такой прохладный прием ни капли не смутил. Не обращая внимания на то, как потяжелел страхом чуть затхлый воздух, он бегло оглядел зал и направился к одному из столиков у камина. Постояльцы на него, скользившего мимо чернильной тенью, упорно не смотрели. Отводили глаза, да вжимали головы в плечи, не хуже пингвинов в зоопарке. Словно надеялись, что жест этот заменит им Дезилюминационные чары.       А некоторые и вовсе старательно бесшумно исчезали на лестнице, что вела к комнатам.       Наблюдая за тем, как очередной незнакомый ей волшебник, сгорбившись, внезапно живо заинтересовался остатками овсянки в щербатой тарелке, Гермиона не без толики восхищения подумала, насколько все-таки хорошо играет свою роль Снейп.       Даже ей сделалось не по себе от вида высокого, слегка сутулого и будто бы хищного силуэта.       Том подскочил к ним мгновенно, не дожидаясь, пока незваный и не особенно желанный гость занял выбранное им место. А приняв заказ, спешно удалился. Не поднимаясь из льстивого поклона.       Черный кофе и свежий номер «Ежедневного Пророка» были поданы спустя минуту, и Снейп, сделав небольшой глоток, скучающе откинулся назад.       По-прежнему почти что стерильную тишину бара разбавил шелест газетных страниц.       Гермиона же, как и было обговорено ранее, в лагере, прислонилась к стене за спинкой его стула.       И принялась ждать.       Минутная стрелка скоро переступила за половину десятого, те немногие посетители, что еще прятались по углам, успели ретироваться кто куда, а с верхних этажей, где располагались комнаты постоялого двора, больше не появилось ни души.       Словно весть о попивающем кофе Пожирателе Смерти успела уже разнестись по гостинице.       Хотя именно так оно наверняка и было.       Время шло медленно. Ужасно медленно. По сравнению с тем, как ощущалось оно сейчас, бесконечный вчерашний день, казалось, пролетел мимо той самой метлой, что Сириус подарил Гарри на третьем. Свистнул перед носом чертовой Молнией, мелькнул хвостом из березовых прутьев и исчез.       Сегодня же все буквально замерло.       Будто одна из крупинок в небесных песочных часах забила тонкое отверстие промеж двух половинок.       И они встали.       Не переставая настороженно поглядывать то на своего удивительно расслабленного спутника, то на треклятые стрелки у себя на запястье, Гермиона на миг-другой задержала дыхание. Досчитала до десяти, после чего неспешно выдохнула.       Попыталась успокоиться, но в итоге лишь убедилась окончательно, что боится до одури.       Первое волнение накрыло ее еще в палатке. Когда стало ясно, что Снейп и правда берет ее с собой. Однако теперь, покинув надежно укрытый чарами лагерь и совсем ненадежно прячась в углу под мантией-невидимкой, Гермиона, к своему стыду, начала жалеть, что вообще навязалась в помощники. А ведь тот, кто должен будет провести их в хранилище глубоко под землей, пока даже не появился.       Да и появится ли?       Снейп утверждал, что посеял в разуме Лестрейнджа зерно сомнения. Но что, если план его не сработает?       Вдруг Родольфус все-таки обратился со своими опасениями к жене или, и того хуже, напрямую к Волдеморту?       Вдруг навязанный легилименцией страх оказался слаб настолько, что он, неспособный к ментальным наукам, сумел преодолеть его самостоятельно? Справился с червячком, который чересчур настырно точил изнутри?       Вдруг в пустом баре с минуты на минуту появится не Родольфус вовсе, а те, кому велено было попытавшегося выкрасть крестраж предателя схватить?       Мгновенно захотелось слиться с потертыми обоями, просочиться сквозь стену или попросту трусливо аппарировать прочь.       Пока Гермиона, безуспешно пытаясь сдержать приступ животной почти паники, до красных полукружий на ладонях сжала кулаки, Снейп по-прежнему неторопливо, словно и не тревожился вовсе, листал газету.       Послушайся ты его полтора месяца назад, Грейнджер, то, возможно, не трясла бы сейчас тут своими поджилками.       Она невольно закатила глаза.       Иногда ей начинало вериться, что внутренний голос совершенно наглым образом позабыл, кому именно принадлежит.       Слишком уж часто он вставал на вражескую сторону.       От перепуганного созерцания обтянутой мантией спины, да размышлений о собственной, никому не нужной и, видимо, не существующей в природе храбрости, ее отвлекло движение справа. Инстинктивно вздрогнув, Гермиона обернулась на камин, который внезапно заискрился зеленым.       Это он. Родольфус.       Почему-то она знала наверняка.       Заключительная яркая вспышка, легкий треск поленьев, и из огня, на ходу отряхиваясь от золы, шагнул мужчина. Одетый в черный плащ, высокий, худощавый, с плешивой двухдневной щетиной и темными волосами по ключицы.       На вид усталый, измотанный. Однако взволнованный донельзя.       Жесткий квадрат подбородка мелко подрагивал, а плечи, наоборот, вяло поникли, придавая ему какой-то предельно отчаянный и одновременно потерянный вид.       Казалось, достаточно будет шепнуть «бу», и его на месте хватит удар.       Проверять это Гермиона не стала. Только сильнее вжалась в стену, по-прежнему мечтая сквозь нее провалиться.       Едва незнакомец ступил на дощатый пол паба, как красные от недосыпа глаза судорожно забегали туда-сюда, осматривая безлюдный зал. Выискивая что-то.       Или кого-то.       Еще миг, и пламя вернуло себе родной, желто-оранжевый цвет, а жадно ищущий взгляд остановился на единственной живой душе поблизости, кроме, разве что, Тома. Тот же явно боролся с желанием нырнуть под защиту своей барной стойки. Или сбежать следом за постояльцами.       Это утро определенно запомнится ему надолго.       — Северус! Какими судьбами? — воскликнул вероятно-Лестрейндж несколько громче, чем было уместно в полусонном утреннем баре.       Неестественно радостный голос просел на верхней ноте, и Гермиона порадовалась, что ее бывший профессор предусмотрительно распугал всех до единого гостей.       Чересчур взволнованное, отчасти даже истеричное приветствие точно привлекло бы внимание. Ненужное.       Снейп, не оборачиваясь, медленно опустил газету и ответил как-то небрежно. Надменно. Незнакомо растягивая слова.       Хотя нет. Знакомо.       Именно так звучал Волдеморт в воспоминании почти двадцатилетней давности. Когда, вальяжно раскинувшись в кресле, сообщил одному из своих слуг об убийстве его отца.       Гермиону передернуло.       — Родольфус. — Короткий кивок, и внимание Снейпа снова обратилось к «Пророку». — Да вот. Решил наведаться в Гринготтс.       — Какое совпадение! Я тоже направляюсь в банк. — Не дожидаясь приглашения, Лестрейндж, подсел за столик. — Северус, мне крайне необходимо проверить мое хранилище. Там хранится нечто важное.       — Насколько мне известно, в вашей ячейке хранится множество ценных вещей, — безразлично пожал плечами Снейп. Сделав последний глоток давно успевшего остыть кофе, он отставил пустую чашку в сторону. — Однако проверять их не вижу смысла. Подземелья более чем надежно охраняются.       — Но тот предмет особенный… — подавшись вперед, Лестрейндж перешел на заговорщицкий шепот. Теперь Гермиона едва могла его слышать. — Да, особенный. Он был отдан нам с Беллой на хранение.       — Кем? — не отрываясь от статьи, буднично, словно речь шла о погоде, поинтересовался Снейп.       — Темным Лордом…       Шорох резко сжатой длинными пальцами газетной бумаги заглушил остальные звуки напрочь, а в притихшего поодаль Тома тут же отправилось Муффлиато.       — Не стоит разбрасываться тайнами Темного Лорда направо и налево, — прошипел Снейп ядовитой змеей. — Если тебе было доверено что-то — гордись.       Родольфус посерел до цвета дешевого пергамента.       — Я горжусь… — На лбу его выступили первые капельки пота. — Северус, я бесконечно горжусь, но опасаюсь, что с этим предметом могло что-то случиться. Затем я и здесь. Убедиться, в порядке ли… Я…       Задыхаясь, сбиваясь, он шептал не переставая.       Слишком тихо.       Гермиона еле различала интонации. Не более. Слова от нее ускользали.       Зато видела она достаточно.       Как нервно елозил Лестрейндж на своем стуле. Как бегали блестящими жучками-скарабеями его глаза. Как взмок под горлом воротничок рубашки.       И с нарастающей тревогой засомневалась, а не переусердствовал ли Снейп, сея свое зерно. Не разворотил ли что-то в и без того хрупком сознании.       Родольфуса ощутимо качало. Гермионе же вспомнилась вдруг прочитанная как-то летом история о французе, что по канату прошел над Ниагарским водопадом. Больше тысячи футов на высоте в неполные сто шестьдесят.       Внезапный порыв ветра, любопытная птица или не вовремя дрогнувшее колено. Миг, и пропасть. Хаос из ледяной воды и пены.       Но все закончилось хорошо. Он дошел. И не раз.       Дойдет ли Лестрейндж, было неясно. Казалось, ему хватило бы и легкого толчка, чтобы упасть. Отправиться в личный, полный безумия ад.       Будь начеку, Грейнджер.       Не издав ни звука, она выудила из кармана джинсов древко.       Между тем едва слышный разговор двух Пожирателей продолжался.       — Проверяй, — процедил сквозь зубы Снейп. — Но советую не распространяться о подобном. Тебе не хуже меня известно, как Темный Лорд относится к тем, кто сперва треплется, а думает потом.       Резко откинувшись на спинку стула, он вновь подхватил «Ежедневный Пророк».       Гермиона же, прикусив для надежности свой язык, словно сказанное относилось не к Родольфусу, а к ней, нахмурилась. Цель заведенной Снейпом игры от нее постепенно ускользала.       Разумеется, она понимала, что соглашаться помочь, не задавая вопросов и не сомневаясь, было бы опрометчиво. Это могло вызвать подозрения. Это могло навести Лестрейнджа на неправильные, точнее, наоборот, правильные мысли.       Однако, на ее взгляд, и перегибать не стоило. Очередное нравоучение, минутка промедления или просто притворное равнодушие, и Родольфус, плюнув на очевидно безуспешные попытки убедить своего несговорчивого компаньона, отправится в банк один.       А Снейп и она останутся с носом.       Крючковатым.       Гермиона с трудом сдержала истеричный смешок. Еще не догадываясь, что только что совершила первую на сегодня ошибку.       Никогда не стоит недооценивать манипулятивный талант слизеринцев.       Тем более, их декана. Пусть и бывшего.       Никогда.       — Ты прав, Северус, — раздалось из-за стола еле слышное, почти жалобное. — Но Темный Лорд тебе доверяет, и я…       — Это неважно, — все так же холодно оборвал его Снейп. — Если он посчитал, что информация эта должна храниться от меня втайне, значит, на то есть веские причины. Не тебе ставить под сомнения его решение.       Покрепче сжав палочку, Гермиона едва успела подумать, что вот она. Последняя капля.       И снова ошиблась. Во второй раз.       Вместо того чтобы заслуженно огрызнуться или ощетиниться, Лестрейндж лишь сильнее понурил плечи, да опустил голову. Грустный, провинившийся первокурсник-пуффендуец, а не Пожиратель Смерти.       Теперь молчание, что повисло между единственными гостями «Дырявого Котла» прерывалось только редким шелестом страниц.       Снейп не выдержал первым и, устало вздохнув, поинтересовался:       — Что ты от меня ждешь, Родольфус? Опасениями, что я тебя выдам, можешь не утруждаться. Мое мнение тебе известно, однако не стоит путать меня с Петтигрю. Я не побегу оповещать Темного Лорда о каждой оплошности его слуг.       — Благодарю, — с явным облегчением выпалил Лестрейндж. И все же глазки его лихорадочно бегать из стороны в сторону не перестали. — Но… но раз ты и так знаешь… Молю, помоги!       — Помочь чем? Проверить, на месте ли та вещь? — То, как изогнулись черные брови Гермиона хоть и не видела, но буквально почувствовала. — Полагаю, с этим нехитрым делом ты в состоянии справиться и без меня.       — А если кто-то уже проник в хранилище? — истерично всплеснул руками Родольфус. Ладонь его на излете задела чашку, и та жалобно тренькнула о блюдце. — Кубок могли украсть… или установить ловушку… Северус, умоляю!       Ответом на новую оплошность послужило раздраженное шипение.       — Кубок… — выплюнул Снейп. — Мерлин, я помогу тебе при одном условии. Начни, наконец, держать язык за зубами!       И без того перепуганный Лестрейндж захлопнул рот. Побелел. А затем и вовсе посерел, сравнявшись цветом лица с одной из обшарпанных стен паба. Выдохнув, отстранился назад до того резко, что ножки его стула противно скрипнули по старому дощатому полу.       Впрочем, впервые за это утро, его нервное шатание на канате Гермионе было удивительно безразлично. Наверное, она не заметила бы сейчас и хлопка Великолепной взрывчатки прямо у себя под носом.       Кубок.       Теперь им хотя бы стало известно, что именно предстоит искать.       Страх как рукой сняло.       Его напрочь смыл азарт.       Перехватив поудобнее древко, она переступила с ноги на ногу. Нетерпеливо. Будь на то ее воля, они метнулись бы в банк сию же секунду. Не оглядываясь.       Снейп, однако, никуда не спешил. Наоборот, почему-то медлил.       Родольфусу, как и Гермионе, эта его нарочитая неторопливость давалась ощутимо тяжело.       — Мерлин, Северус, ты абсолютно прав, — судорожно забормотал он. — Не понимаю, что со мной… Сам не свой. Спасибо! Спасибо… Век буду тебе обязан…       — Прибереги свои обязательства для лучших времен, — вновь кривясь, Снейп обернулся к настенным часам. Выудил из-за пазухи кошель, бросил пару монет рядом с газетой и, поднявшись на ноги, направился к выходу. — Банк открыт. Покончим с этим.       Лестрейндж, чье самообладание давным-давно вскинуло белый флаг и трусливо капитулировало, мгновенно подскочил следом, опрокинув при этом стул. Гермиона выбежала в переулок последней, едва успев проскользнуть в медленно закрывающуюся дверь.       И остановилась как вкопанная, напрочь забыв зачем вообще здесь оказалась.       Не узнав место, что ранее было одним из ее любимых в волшебном Лондоне.       Нет, аллея изменилась и сразу по возвращении Волдеморта, но, глядя на нее сегодня, невозможно было даже представить, что когда-то здесь бегали, хохоча, дети, пока родители их волокли пакеты с покупками к школе. В витринах парили метлы, на углу торговали мороженым, а в паре футов над головами, ухая, летали совы.       Как и «Дырявый Котел», Косой Переулок был практически пуст.       Те немногие волшебники, что, вероятно, вынуждено решились сегодня выбраться из дома, спешили кто куда. Упорно смотря лишь себе под ноги и не поднимая глаз. Зато те, кто улицу патрулировал, вальяжно и гордо расхаживали от дома к дому.       Словно хозяева.       Впрочем, завидев Снейпа с крайне притихшим Лестрейнджем, замирали и они. Коротко, учтиво кивая.       Почти все магазины были заброшены. Окна их либо зияли зубастыми дырами битых стекол, либо прятались за кое-как приколоченными досками. Те же единичные, что еще работали, преобразились настолько, что больше напоминали лавки Лютного, но никак не уютные магазинчики магических принадлежностей.       А с расклеенных на каждой витрине плакатов за происходящим вокруг наблюдал Гарри.       «Нежелательное лицо № 1».       Сглотнув, Гермиона, стараясь не вглядываться в мертвую черноту покинутых комнат, поспешила за своими спутниками. Они успели отойти достаточно далеко.

***

      То, что чумой опустошило шумный некогда переулок, не обошло стороной и банк. У входа в Гринготтс теперь дежурили не гоблины, как раньше, а двое незнакомых волшебников.       Поднявшись по лестнице, Снейп остановился в паре шагов от одного из них, вынуждая молодого мужчину, что лениво прислонился к широкому дверному косяку встрепенуться и подойти ближе. Тот возражать или пререкаться, разумеется, не стал.       Пожирателей Смерти здесь явно уважали.       Позади него осталось достаточно места, чтобы протиснуться мимо, чем Гермиона не преминула воспользоваться.       Внутри она, бегло осмотревшись, нырнула в сторону, пропуская Снейпа с Родольфусом вперед. Те же, разобравшись с проверкой, направились к главному гоблину. Директорская ячейка располагалась значительно выше укрытого на дне подземелий хранилища Лестрейнджей, потому решено было начать с нее.       Все шло по плану. Хорошо. Как надо.       Тогда-то Гермиона и совершила излюбленную ошибку новичков. Уже третью для себя за это неполное утро.       Она начала расслабляться.       И расслабилась бы, возможно, слишком, не окликни их на подходе к рельсам чей-то зычный голос.       — Северус, Родольфус! Вот это совпадение! Не ожидал, не ожидал.       Резко обернувшись, она увидела, как к ним быстро приближается приземистый мужчина. Шаги его гулко отдавались в холле.       — Корбан. — Снейп опустил подбородок в знак приветствия и безымянным пальцем левой руки потер бровь.       Черт…       Черт, черт, черт!       Под панические вопли внутреннего голоса Гермиона застыла чуть поодаль. То ли растерянно, то ли испуганно вертя головой из стороны в сторону. По очереди смотря сперва на незнакомца, чей силуэт по-прежнему прятался в неровных тенях, потом на двоих, за которыми пришла сюда, и после обратно, на незваного гостя.       Тем временем тот, чье появление оказалось для Снейпа достаточным, чтобы отправить ее восвояси одну и без крестража, остановился в нескольких футах от рельсов. Здесь, у края обрыва горели факелы, и Гермиона сумела наконец третьего лишнего разглядеть. Жесткое лицо, встреченное ею однажды, забыть было невозможно.       Корбан Яксли, глава Отдела Магического Правопорядка.       Твою мать.       Именно он вцепился в Рона при попытке сбежать из министерства.       Именно он раскрыл тайну дома на площади Гриммо.       Верная своему ночному обещанию, Гермиона инстинктивно дернулась к выходу в большой зал. Тот был свободен. Ни гоблинов. Ни охраны. Исчезни она сейчас, как было велено, никто и не заметит.       Сбежишь, да?       Пусть Снейп разгребает все в одиночку?       Ну и правильно. Ему не привыкать.       Тишина. А за ней вдруг четкое:       Трусиха.       Впервые за долгие недели голосок в ее мыслях не велел безоговорочно слушаться чужих наказов. Теряясь, Гермиона замерла.       Понимая, что, ускользнув, наверняка не только спасется сама, но и унесет с собой в лагерь знание, где спрятан крестраж. И в чем.       Но вдобавок оставит Снейпа наедине с двумя Пожирателями Смерти, опаснее которых был разве что сам Волдеморт. А осколок оставит глубоко в подземельях. Запертым в охраняемой стеной воды да завесой чар ячейке.       Они с Гарри ни за что не смогут пробраться туда вдвоем.       Ни за что.       Черт.       Пока ее в прямом смысле слова рвало надвое, Лестрейндж нервно кивнул Яксли. Вслух, однако, приветствовать не стал.       Тот подозрительно сощурился.       — Родольфус, ты в порядке? Выглядишь… неважно.       — Да. Все отлично, Корбан. — Голос, вскинувшись вверх почти до фальцета, вновь просел, как ранее, в пабе. Прежде чем закончить, Лестрейндж тихо прокашлялся. — Видишь ли, я весьма спешу. Поговорим в другой раз.       Хищная улыбка, что мгновенно расцвела в ответ, ничего отличного не предвещала.       — Наши ячейки соседствуют, можем поговорить и по дороге.       Не отрывая от своего странно дерганного собеседника глаз, Яксли подобрался подобно ищейке, что учуяла необычное. И теперь не собиралась ослаблять хватку, пока не заполучит в награду свою заслуженную мозговую косточку.       — Сначала Родольфус и я отправимся в мое хранилище, так что беседы лучше отложить до лучших времен, — вмешался спокойный как удав Снейп. В отличие от остальных, он наблюдал за происходящим откровенно скучающе. Словно успел ужасно утомиться всей этой бессмысленной болтовней. — Да и вряд ли подобное место, — он обвел рукой тонущий в темноте свод, — подходит для ваших разговоров.       Судя по тому, как поджал губы Яксли, он придерживался несколько иного мнения. И собирался было присутствующих об этом оповестить, когда по рельсам бесшумно подъехала тележка.       Лестрейндж, не дожидаясь продолжения банкета, пулей проскочил на переднее сидение.       — У меня ничтожно мало времени, — повторил он. — Северус? Корбан, увидимся на следующем собрании.       Гоблин за рулем молча дожидался команды трогаться, в то время как за перилами вагонетки повисла воистину театральная тишина.       Яксли буравил взглядом Снейпа. Тот отвечал ему взаимностью.       Второй гоблин, казалось, был готов кинуться с обрыва.       А Гермиона последний раз обернулась на пустой коридор и, недолго думая, двинулась в ту сторону, куда ее, по-прежнему растерянную, тянуло сильнее.       На цыпочках проскользнула к задней дверце тележки, забралась на скамью и буквально вжалась в дальний угол.       И запоздало поняла, что, возможно, совершила четвертую на сегодня ошибку. А если Корбан настоит-таки на своем и отправится с ними, то и заключительную.       Ее обнаружат в тот же миг. На узком сидении было попросту недостаточно места, чтобы вместить троих.       — Черт с вами, — раздраженно отмахнулся Корбан, в последний раз глянул на Родольфуса, что до белых пальцев вцепился в поручень, и бросил через плечо сопровождавшему его гоблину: — Пригони мне другую. Живо.       Тот не без видимого облегчения исчез.       Обошлось.       — До встречи. — Снейп, прощаясь, нарочито вежливо склонил голову, после чего опустился на заднюю скамью.       Тележка мягко тронулась.       А Гермионе на пару секунд поверилось, будто он дал себя провести. Решил, что она послушалась, как и обещала. Сбежала. Однако стоило свету факелов разбавиться влажной темнотой, как ладонь его аккуратно, медленно двинулась по гладкой металлической скамье ей навстречу.       Пока не коснулась девичьего бедра кончиками пальцев.       Отразился ли на худом лице хоть какой-то намек на ее будущую судьбу, узнать не удалось. Рельсы пропали в полумраке подземелий.       На дорогу до директорской ячейки ушло меньше пяти минут. Именно там, у входа в хранилище, Гермиона впервые осталась с Родольфусом наедине. И пока ее сердце, что наверху отбивало по ребрам чечетку, постепенно возвращало себе былой ритм, Лестрейндж дергался лишь сильнее. А стоило Снейпу скрыться за железной дверью, и вовсе сжал поручень до того крепко, что, казалось, переломит его надвое.       Чуть повернувшись в сторону так, что жесткий профиль его согрелся неровными бликами пламени, он беззвучно отсчитывал секунды губами. А когда их спутники наконец вернулись, шумно выдохнул.       Родольфус уже упал со своего каната в бездонную пропасть.       Как можно было этого не заметить?

***

      Второе хранилище пряталось глубже, и путь до него занял больше времени, чем до любого, в котором Гермионе удалось прежде побывать.       И вел он сквозь Гибель Воров.       Едва заприметив вдалеке водопад, она зажмурилась и крепко ухватилась за полы мантии. Беззвучно молясь, чтобы ткань не смыло потоком воды.       Макушку окатило холодом.       Гермиона тут же открыла глаза.       Ничего.       Обошлось. Снова.       Как только чары остались позади, Снейп парой движений древка высушил всех, кто находился в вагонетке. После чего, сделав вид, что изучает темнеющий за левым бортом обрыв, окинул Гермиону коротким взглядом.       И еле различимо кивнул.       Обошлось.       Зря она так думала. Ой, зря.       Между тем вагонетка начала сбавлять темп и в крайний поворот въехала уже совсем неспешно, плавно останавливаясь. Шум воды позади окончательно угас, но и тихо не стало.       На место ему пришел другой звук. Гермионе пока непонятный.       Гулкий, сперва приглушенный металлический звон, что нарастал с каждым футом.       Найти его источник было невозможно, лента рельсов по-прежнему терялась в густой черноте. Но тут как нельзя вовремя тележка, уткнувшись носом в тупиковый упор, свой путь завершила, и зала мгновенно осветилась десятком вспыхнувших факелов.       А Гермиона, вытянув шею, чтобы лучше видеть, чуть не вскрикнула. То ли от неожиданности, то ли от испуга.       На округлой площадке, что подобно солнцу, пускала в стороны около десятка лучей-тоннелей, лежал дракон.       Разумеется, истории и слухи о том, что Гринготтс охраняется не только гоблинами, да магией, были ей известны, но Гермиона и представить себе не могла, что предания о монстре в подземелье могут обернуться правдой.       Возможно, раньше. В Средние века, когда волшебники относились к любым магическим созданиям скорее пренебрежительно, чем с уважением. Свысока и не без жестокости.       Но не сейчас. Не в современном мире.       Внутренний голосок многозначительно хмыкнул.       А она вспомнила вдруг свои безуспешные попытки освобождения домашних эльфов.       В носу предательски защипало.       Дракон следил за их приближением вяло. Заторможенно. Лишь по глазным яблокам, что медленно перекатывались под полуопущенными веками, можно было понять, что он бодрствует.       Казалось, во мраке пещер он провел если не всю жизнь, то большую ее часть и своих сородичей, что Чарли привез когда-то на Турнир Трех Волшебников, напоминал теперь весьма отдаленно.       Он не выглядел сытым, сильным или страшным.       От него не веяло огнем, который должен был гореть внутри.       От него тянуло только затхлой усталостью. Как от потухшего давно кострища.       Серебристая было чешуя покрылась слоем мха, что придал ей темноватый, коричнево-зеленый оттенок. Перепонки на хилом пласте сложенных гармошкой крыльев тускло просвечивали.       «Вероятно, они лопнут от малейшего дуновения ветра», — отрешенно подумалось Гермионе.       Даже радужки его помутнели до цвета застоялой болотной воды. Будто не видели солнечного света несколько десятилетий.       Хотя, скорее всего, именно так оно и было.       От печали по этому несчастному существу, которое рождено было летать высоко, а в итоге оказалось запертым глубоко под землей, сделалось дурно.       И снова та же ошибка, что наверху.       Четвертая на сегодня. Или пятая. Как посмотреть.       На этот раз Гермиона, надо отдать ей должное, не расслабилась. Лишь отвлеклась. Впрочем, так или иначе, бдительность она потеряла. И, заглядевшись на охранника древнейших из хранилищ, не заметила, как в прорехе туннеля напротив появился уже знакомый ей человек.       — Родольфус, Северус! Сколько лет, сколько зим, — притворно радостно раскинул он руки.       Пряча ладони в карманы брюк, Яксли остановился подле их тележки. Та его улыбка, что так встревожила Гермиону при первой встрече, окончательно исчезла с лица.       Словно ее и не было.       Он просто рассматривал застывшего статуей Лестрейнджа. Пристально, с толикой какого-то голодного любопытства. Хищного. Жадного до чужих секретов.       Лучше бы он продолжал ухмыляться.       — К чему этот цирк, Корбан? — Досадливо морщась, Снейп выбрался медленно. Давая Гермионе время пройти за его спиной. — Родольфус, ты вроде торопился?       Тот, впрочем, не услышал ни слова. Так и остался сидеть в тележке, до одури крепко вцепившись в перила.       — Да что с тобой сегодня? — И без того подозрительно сощуренные глаза Яксли сузились до двух щелочек. — Мерлин!       Последнее, громкое, ступор Лестрейнджа пробило, и он с усилием оторвал ладони от поручня. И, вновь теряясь, уставился на них так, будто впервые увидел.       — Ничего… — пробормотал он себе под нос. — Плохо переношу тряску. — Запнувшись о низкую ступеньку, Родольфус спустился по лесенке со второй попытки. И тут замешательство его сменилось колкой злобой. — Какие-то проблемы, Яксли?       Тот нарочито удивленно вскинул брови.       — Никаких проблем, Лестрейндж, — ответил Корбан, намеренно протянув в фамилии обе гласные. И, сделав приглашающий жест, с шутовским поклоном указал на туннель, где со связкой ключей в руках переминался с ноги на ногу один из работников банка. — Прошу. Не стоит терять времени. У тебя ведь его сегодня так ничтожно мало.       Не отвечая больше, Родольфус высоко вздернул подбородок и прошел первым. Снейп, по-прежнему не говоря ни слова, направился за ним. Замыкал шествие гоблин, что ранее управлял их тележкой. Обождав, пока трое скроются в чернильном пятне прохода, Гермиона ступила было следом, когда Яксли, который остался сперва у вагонетки, проворно устремился вдогонку.       Ей ничего не оставалось, кроме как нырнуть под низкий каменный свод последней.       И когда она, стараясь держаться от Корбана подальше, свернула к ячейке, скрывавшая ее преграда уже исчезла. Открыв доверху забитую всем, что только можно себе представить комнату.       И чем нельзя тоже.       Артефакты, зелья, да ингредиенты для них. Ну и, разумеется, золото.       Рассматривая бездонную по сравнению с ее собственной мелкой нишей залу, Гермиона окончательно убедилась, что они с Гарри здесь искомого ни за что не нашли бы.       Лишь нарвались бы на какое-нибудь хитрое охранное проклятие, коих здесь наверняка навешано было целое множество.       Сделав свое дело, гоблин молча удалился, оставляя владельца сокровищ с ними наедине.       Ну или почти наедине.       Звон ключей, что раздавался в такт шагам, стих.       И тогда начался конец.       Провожая взглядом низкую тень на стене, Родольфус обернулся к Снейпу. Но вместо него увидел позади себя того, кого в помощники не звал.       — Какого черта, Корбан? — прорычал он. — Ты преследуешь меня? Меня?!       — Больно много чести. — Яксли не шелохнулся. Замер, не вынимая ладоней из карманов, и Гермиона внезапно отчетливо поняла, что он, должно быть, давно держит наготове палочку. — Но то, как ты себя ведешь, настораживает. Ты сам не свой. Да и с чего вдруг ему, — пренебрежительный кивок в сторону Снейпа, — сопровождать тебя в твое же хранилище?       — Я не собираюсь перед тобой отчитываться! — истерично взвизгнул Родольфус.       Снейп, до этого державший нейтралитет, чуть наклонил вперед голову.       — Позволь поинтересоваться, в чем ты нас подозреваешь, Корбан?       Вкрадчиво. Он звучал вкрадчиво.       Именно таким тоном он спрашивал у Невилла, что именно тот добавил в свое зелье.       Зная ответ заранее. Зная, что ингредиент был выбран неверно.       Зная, что миг-другой, и котел рванет.       — Понятия не имею, — наигранно равнодушно пожал плечами Яксли. — Но, думаю, составить вам компанию не помешает.       — Я запрещаю тебе подходить к моему хранилищу! — Очередной вопль.       А потом все произошло быстро. Пара секунд, не более. Хотя сохранилось случившееся в памяти у Гермионы кассетой с замедленной съемкой. Даже нет. Старыми выцветшими слайдами.       Кадр за кадром.       Щелк.       Хрипло почему-то вскрикнув, Лестрейндж выхватил из рукава палочку.       Щелк.       Яксли вскинул свою. Та действительно пряталась в кармане.       Щелк.       На удивление отчетливо, холодно понимая, что схватка эта не только привлечет ненужное внимание гоблинов, но и, вероятно, для участников ничем хорошим не закончится, Гермиона, не колеблясь, сбросила мантию.       Снейп был по правую руку от нее, Корбан по левую. Родольфус, что находился ближе всех к хранилищу, остался единственным, кто ее пока не заметил.       Щелк.       Яксли обернулся первым.       — Ты? — Глаза его расширились от удивления.       Щелк.       Лестрейндж, как нельзя удачно пользуясь тем, что враг по собственной глупости повернулся к нему спиной, рассек воздух резким движением запястья.       — Экксикато!       Желтая вспышка, и Корбан, покачнувшись маятником, рухнул наземь. Гермиона, к чьим ногам он завалился, инстинктивно отпрыгнула назад, едва не сбив Снейпа.       Он крепко подхватил ее под локоть.       Щелк.       Тут-то, подняв взгляд от бездвижного тела Яксли, Лестрейндж заметил наконец свою невидимую ранее спутницу.       Узнать грязнокровку, что скрывалась в бегах вместе с Поттером, труда не составило даже для его потерявшего последние остовы разума. Невербальное проклятие полетело в ее сторону спустя какой-то неощутимый миг.       Щелк.       Снейп с силой толкнул ее прочь от огненно-рыжего луча и, не успевая уже отразить чары, резко развернулся, пытаясь хотя бы уйти с его траектории.       — Империо! — в омуте собственной мантии крикнул он.       Щелк.       Заклятие Родольфуса, вскользь полоснув Снейпа по спине, выбило из каменной стены мелкое крошево.       Щелк.       Сам Лестрейндж замер безвольной куклой.       Щелк.       Еще одно, рваное движение черной палочки отправило его в собственное хранилище.       То был последний кадр.       Тяжело дыша, Снейп плечом прислонился к стене подземелья.       — Простите! — Гермиона молнией ринулась к нему. — Простите, простите… Я только думала отвлечь Яксли, чтобы мы могли оглушить обоих...       — Под мантию, живо, — сквозь плотно сжатые зубы процедил он. — Нас нет достаточно долго, гоблин может возвратиться в любой момент. Шум вряд ли было слышно, а вот вспышки он вполне мог заметить.       Морщась, Снейп выпрямился. Сдвинул в сторону суетящуюся рядом растрепанным воробьем Гермиону, шагнул к Корбану и опустился рядом с его распластанным телом.       Рывком перевернул на спину, качнул головой.       Все ясно.       Несколько пассов, едва слышное заклинание, и над подозрительно статичной грудью засветилась алым магическая вязь.       Снейп изучал ее не более полуминуты, а затем погасил одним отточенным взмахом ладони. Склонившись над Корбаном еще ниже, обычным магловским движением прижал два пальца к сонной артерии.       Гермиона же так и осталась позади, стараясь не мешать. Но стоило ему протянуть руку, вдруг заметила на черной ткани рваную прореху с обугленными краями.       — Профессор, ваша мантия! — Забыв напрочь про то, что ей велено было прятаться, а не путаться под ногами, она плюхнулась рядом. — Позвольте мне…       — У нас нет на это времени. — Не отрываясь от Яксли, Снейп шепнул: — Репаро.       Дыра затянулась бесследно, и рассмотреть, задело ли его проклятие, не удалось.       Яро настроенная спорить, Гермиона открыла было рот, однако, услышав слева тихий шорох шагов, ойкнув, обернулась.       Но то был лишь Родольфус с золотой чашей в руках.       — Заберите ее и спрячьте, — бросил Снейп.       На этот раз она послушалась. Крестраж отправился в обмотанную обычным полиэтиленовым пакетом сумочку, а сама Гермиона вновь опустилась по другую сторону от Корбана.       — У меня есть Оборотное, — забормотала торопливо. — Я приму его облик, а тело мы можем трансфигурировать во… во что-нибудь и незаметно вынести отсюда. Потом сотрем ему память, а…       — Вы успели забыть про водопад? — откровенно язвительно поинтересовался Снейп.       — Конечно, нет, — с досадой отозвалась Гермиона. — Но и Лестрейнджу под него нельзя, так что что-нибудь сообразим. Вряд ли он будет так важен на обратной дороге. Одной проверки должно хватить.       — Даже если и так, Корбан не жилец, трансфигурация добьет его. Я не уверен, насколько хватит действия зелья в таком случае. — Морщинка промеж черных бровей сделалась чуть глубже. — Задокументированных данных о продолжительности эффекта после гибели прототипа нет. Известно только, что к моменту употребления человек, в которого вы хотите обратиться, должен быть жив. Возвращается ли исходный облик в момент его смерти и возвращается ли вообще, неясно.       Покусывая губу, Гермиона перевела глаза к Яксли. Тот не шевелился вовсе, а дышал едва-едва. Незаметно.       — Мы можем его подлатать? Что это было за проклятие?       — Иссушающее. Оно должно было превратить тело в мумию, но что-то пошло не так. Повреждены лишь некоторые внутренние органы. К несчастью для Корбана, жизненно важные.       Судорожно думая, Гермиона не отрывалась от серого, как грозовые тучи, лица. Еще не мертвого, но почти.       Ему конец, Грейнджер.       А вот Снейпа вытащить можно.       Хотя бы попытаться.       Внутренний голос был прав.       Абсолютно.       На одной чаше весов Пожиратель Смерти, по чьей вине им с мальчиками пришлось покинуть надежный дом Сириуса. По чьей вине расщепило Рона. Да и судя по увиденному ею в Министерстве, на совести его написано было множество имен.       Красными чернилами.       На второй чаше тот, кто ей Рона вернул. Не единожды спас ее и Гарри. Кто пожертвовал большей частью своей жизни ради других.       Казалось бы, вот он, ответ на те вопросы, с которыми не помогли разобраться книги. Смерть Яксли однозначно чью-то жизнь спасет. В том числе невинную. И наверняка не одну.       Смерть Снейпа погубит многих.       Но почему тогда правая рука, что сжимает палочку, внезапно разом стала весить тонну?       Тот, чья судьба занимала сейчас все до единой ее мысли, опять оглянулся на темное пятно тоннеля. Нетерпеливо.       — Грейнджер, под мантию. Живо. Уходите с Родольфусом. Он скажет гоблинам, что Яксли убил я. Главное, следите за тем, чтобы Империо не смыл водопад и, если понадобится, наложите чары заново. Наверху поднимется шумиха, вы сможете исчезнуть незаметно.       — Но… — Она ошарашенно, не понимая ни слова, вскинула подбородок. И спросила как-то глупо: — Но тогда вас ведь схватят?       — Да. А вы уйдете вместе с крестражем. Как и договаривались. — Снейп потянулся за серебристым ворохом ткани, что остался в стороне. — Для этого мы и пришли сюда. Мантия. Быстро. У вас нет времени.       Гермиона, инстинктивно поймав брошенный ей плащ, уставилась сперва на него, потом на Родольфуса, который продолжал пусто смотреть в никуда, а после — на Яксли.       О чем она вообще думала?       Не было никакого выбора. И никаких весов не было.       Верное, истинно верное решение оставалось одно. И уже не растерянно, а спешно, то ли опасаясь попасться-таки гоблинам, то ли боясь струсить, Гермиона выхватила из-за пазухи пакет и быстро его размотала.       Тихо щелкнула застежка расшитой бисером сумочки.       — Акцио Оборотное зелье!       Флакон послушно прыгнул ей в ладонь, а она, выдернув у отдающего последние почести миру живых Корбана пару волос, бросила их в пузырек. И, зажав нос, залпом осушила склянку, надеясь не почувствовать мерзкого гниловатого запаха жидкости, что успела потемнеть до цвета топкого ила.       Не помогло.       На вкус все было еще хуже, чем на вид. Затхлое, смешанное с душком плесени нечто комом встало в горле.       Не время нежничать, Грейнджер.       Она снова согласилась со своим внутренним советчиком. Безоговорочно.       И потому, не без труда сглотнув гадость, еле сдерживая тошноту, на секунду прижала к губам ладонь. А затем, ощущая, как начинает покалывать каждый дюйм ее тела, вскочила на ноги и быстро, пока могла, скинула с ног кроссовки, да стянула джинсы со свитером.       Снейп, до этого следивший за ней внимательно, резко отвел глаза и парой пассов освободил Яксли от одежды и обуви. Гермиона тут же подхватила вещи, стараясь не думать о том, что всего секунду назад показалась своему бывшему учителю в одном нижнем белье.       Застегивая пуговички рубашки, она шепнула:       — Профессор, я почти готова. — И, посмотрев на того, чью внешность украла, добавила: — Не могли бы вы… Я… я не знаю, смогу ли.       Поняв, о чем она без дальнейших разъяснений, Снейп вновь повел древком, и на месте, где мгновение назад раскинул руки в стороны полуголый и полумертвый Корбан, остался одинокий экземпляр «Расширенного курса зельеварения».       Книга отправилась в сумочку.       Следом Гермиона собралась было затолкать и отброшенную прежде в сторону мантию, как вдруг остановилась, растерянно перебирая пальцами прохладную ткань.       Снейп, прекратив настороженно вглядываться в туннель, развернулся к ней и вопросительно вздернул брови.       — В чем дело?       — Гибель Воров. — Гермиона подняла плащ ближе к лицу, словно надеялась различить в слабом свете факелов нечто, доселе от нее скрытое. — Я помнила о сумке, но напрочь забыла про мантию. Водопад должен был смыть чары невидимости. Так почему…       — Не должен был, — оборвал ее на полуслове Снейп. — Я объясню вам позже. А сейчас уходим. Неизвестно, сколько продержится действие зелья.       Он был прав. Как всегда.       Время, которого и так было у них слишком мало, по песчинкам утекало с каждой секундой ее промедления. Спрятав плащ в сумочку и плотно завязав пакет, Гермиона вслед за Снейпом поднялась на ноги, расправила плечи и, стараясь дышать ровно, ступила в тоннель.       Неестественно спокойный Лестрейндж их цепочку замыкал. В этот раз они втроем заняли одну тележку, так что гоблину, что ранее сопровождал Корбана, пришлось гнать вторую пустой.       Он не возражал.       А стоило им тронуться, как сидящий спереди Родольфус недовольно процедил:       — Не горю желанием промокнуть до нитки. Опять.       — Как и я, — согласилась с ним Гермиона, пытаясь как можно точнее поймать низкий тембр голоса Яксли.       Гоблин за рулем, неуверенно оглянулся на своих спутников, но, получив кивок еще и от Снейпа, вертикально поднял ладонь в воздух, а потом увел ее вниз коротким рубящим движением. Водопад, что виднелся вдалеке, разделило на два потока.       Стоило вагонетке его миновать, и они тут же соединились вновь.       За остаток дороги наверх никто не проронил более ни слова. Так и сидели рядом, боясь одного, пока тележка, прощально скрипнув, не встала в той самой зале, где совсем недавно, но будто бы и вечность назад все пошло не по плану.       Снейп выбрался со скамейки последним, пропустив Гермиону вперед.       — Рагнок, Рагнук. — Коротко кивнув гоблинам, он бросил обоим по серебряному кнату и быстро направился к выходу.       Спутники его шли следом молча.       В Косом Переулке Гермиона старалась вести себя неприметно. Так, как и полагается человеку, что в этот момент умирал на дне ее сумки.       Высокомерно. Сдержанно. Холодно.       Однако нет-нет, да бросала беглый взгляд на руки. Ее обратное превращение могло начаться в любую секунду, и думать, что произойдет, случись это на глазах у прохожих, ужасно не хотелось.       Впрочем, судя по всему, сегодняшний лимит их неудач был израсходован еще в подземельях, потому как по пути незадачливой троице встретились лишь два охранника, что поприветствовали Лестрейнджа, Яксли и Снейпа короткими, почтительными кивками.       Не здороваясь с Томом, не смотря по сторонам, они прошли сквозь «Дырявый Котел», свернули в неприметный переулок слева от паба и, взявшись за руки, аппарировали прочь.