История изменений

      Я неспешно брела по прямым коридорам пещеры. После сытного ужина или, возможно, это был завтрак (без доступа к поверхности планеты время не поддавалось определению), всё моё нутро преисполнилось исследовательскими позывами. Впрочем, местные рогатые жители не особо обращали на нас внимание, а сидеть без дела в тёплом, но незнакомом поселении мне совершенно не улыбалось. Разум настойчиво требовал проявить активность и хоть в чём-то разобраться — желательно немедленно! — поэтому, прихватив с собой Беляшика, я направилась на разведку.       И вот мы дошли до нового поворота аккурат к тому моменту, когда меня наконец-таки осенило. Где бы я ни оказывалась — света было достаточно для того, чтобы не блуждать в потёмках. Сперва, даже не приглядываясь, я попросту заключила, что это обыкновенный (по меркам местной флоры) флуоресцентный мох, дававший голубоватое свечение. Он длинными прожилками расползался по стенам и потолку, но вовсе не хаотично, а ровными, иногда переплетающимися между собой линиями.       — Подозрительно, очень подозрительно, — шепнула я и приблизилась к загадочному растению. Трогать не решалась, да и под руками не нашлось ничего, чем бы его можно было потыкать. Видимо, мой натуралистический интерес оказался не настолько силён, чтобы бесстрашно ощупывать что-либо живое. Правда, поедание тюленят, а точнее их внутренностей, это не касалась, ибо голод — не тётка, с таким же аппетитом я могла бы съесть и подошву от старого башмака.       Тем не менее, чем глубже я уходила в недра тоннелей, гладко и ровно вырезанных в горной породе, тем гуще был представлен мох. Света от него становилось больше, и это натолкнуло меня на ещё одну мысль: мы приближались к чему-то очень важному.       Одной рукой я придерживала меховую накидку, а второй приободряющее сжала ладонь Беляшика, обратив на себя его взгляд — как и обычно равнодушно-флегматичный. Он не роптал ни в процессе скармливания ему тюленят, ни в моём неуёмном желании прогуляться по местным коридорам. Попросту молча и послушно следовал туда, куда я его потяну. Не будь альбинос ощутимо тёплым с бившимся пульсом на запястье, то его в совокупности с постоянно меланхоличным настроением можно было бы принять за весьма искусно сотворённую куклу.       И всё же, прекратив бессмысленные попытки разговорить Беляшика и согласовать с ним дальнейшие действия, я молча потянула его за собой и свернула в очередной поворот. К слову сказать, наш путь предлагал исключительно повороты направо, и по зацикленной спирали мы продолжали двигаться к центру загадочно тёплой горы — или чем оно там было на самом деле.       Но следующий поворот тоннеля внезапно вывел нас к тупику. Я не могла понять, что испытывала по этому поводу: то ли чувство досады, то ли глубочайшее разочарование. Прямо перед нами красовалась глухая, идеально гладкая стена. Прожилки светящегося мха свелись на её поверхности в странном прямолинейном узоре. Сперва я подошла к стене вплотную, осторожно прикоснулась к ней подушечкой пальца — никаких реакций не последовало. Пришлось отойти чуть дальше, ведь, возможно, с близкого расстояния я могла не узреть мховый рисунок целиком. Но и это не дало мне ровным счётом никакого понимания.       — Подожди-ка здесь, — отпустив руку Беляшика, я решительным шагом вновь дошла до стены и трижды ударила по ней кулаком. — Алё? Дома кто-то есть?       Мох неожиданно запульсировал светом в такт ударам и тут же перестал мигать. Любопытная реакция. Сперва неуверенно, а затем более смело и настойчиво я продолжила колотить стену — растительное светопреставление отзывалось на каждый удар, но и только лишь. Никаких чудес за этим не последовало.       — Давно. Тишина. Мёртв.       Я испуганно дёрнулась и обернулась на низкий голос. Рогатый — и он же поставщик тюленят — стоял позади со странным выражением лица, неподдающимся точному понимаю. Возможно, ему было неприятно наблюдать за моими бесцеремонными попытками достучаться до таинственной и почитаемой им реликвии. Или, возможно, сказанное им «Давно. Тишина. Мёртв» действительно его печалило.       — Так ты умеешь говорить? — я недоверчиво взглянула в дьявольские глаза. Впрочем, глупо было спрашивать о подобном. За те немногие часы, наблюдая за чертями и их бытом, можно было прийти к выводу, что они разумные существа и, несмотря на скорбное повсеместное молчание, вполне могли общаться между собой, но, похоже, не в нашем присутствии.       К тому же, если я и понимала пришельца, то для него все мои ответы звучали бессвязной тарабарщиной, и пришлось судорожно размышлять о том, как же до него донести свои мысли.       — А может, фомкой попробуем взломать? — и я снова скривилась от собственной безнадёжности, ведь умом-то понимала, что говорить с ним на незнакомо для него языке — бессмысленно. Всё, что мне сейчас могло помочь, так это весьма харизматичная пантомима.       — Давно. Тишина. Мёртв, — настойчиво повторил рогатый.       Тут я и призадумалась: может, мы с ним примерно на одинаковом уровне развития? Не то чтобы я взаправду считала себя несообразительной, но и он далеко от меня не ушёл. Зачем повторять одно и тоже, если я не должна была это понять, не будь у меня диска-переводчика. Впрочем, заглушив в зародыше поднимающееся раздражение, я понуро и без особого энтузиазма повторила:       — Давно? Тишина? Мёртв?       Вопреки всем ожиданиям, он утвердительно кивнул. Спустя несколько секунд шока, я осторожно переспросила:       — Ты меня понимаешь?       Хвост рогатого дёрнулся, а сам он едва заметно кивнул, продолжая внимательно наблюдать за каждым моим движением. Но у меня совершенно не укладывалось в голове то, как это возможно. Земляне — не ахти какая популярная цивилизация. По меркам космических масштабов мы не более чем забытая всеми пыль за диваном и едва ли о нас вообще кто-либо слышал! А с учётом того, что в нашей цивилизации насчитывалось порядка девяносто пяти только официальных языков, то маловероятно, что пришелец каким-то чудом выучил родной мне «великий и могучий».       — Но как? Телепатия или у тебя тоже в голове переводчик? — сходу я смогла придумать только два подходящих варианта, но выяснять, как он умудрялся меня понимать — не значилось в приоритете. — Это ведь не просто гора? — не дав возможности дать ответ, я продолжила засыпать пришельца предположениями: — Таких гор не бывает, по крайней мере, на моей планете уж точно. Но тут всё так ровно и гладко, что над созданием этого места явно корпел перфекционист. Тогда кто выдолбил проходы? Или же это вовсе не гора, а корабль? Точно… — последняя догадка показалось мне очень даже возможной. — Мы ведь на корабле?       — Ты. Шум, — укорил пришелец и осуждающе нахмурился.       А чего он, собственно, ещё от меня ожидал? Пару часов в их присутствии я уже молчала и, как по мне, этого было более чем достаточно. Но спорить с ним желания не возникало, поэтому я задала один и самый главный вопрос:       — Это место — корабль?       — Дом, — категорично заявил он.       — Дом, который летает? — нарочито медленно и спокойно переспросила я.       — Давно. Тишина. Мёртв, — вновь повторил рогатый. Ограниченный набор слов грозился усложнить между нами и без того хрупкую коммуникацию.       — Но раньше дом летал? — я настырно пыталась выудить у него ответ на этот вопрос, поскольку, если мы действительно находились на корабле, то, возможно, на нём мог сохраниться рабочий передатчик связи, и тогда бы мы смогли отправить сигнал «SOS» в космические просторы — в текущей ситуации это было пределом всех моих мечтаний. Но, с другой стороны, почему они не воспользовались этой функцией раньше?       — Мёртв.       — Да что ты будешь с ним делать! — от досады я всплеснула свободной рукой, шлёпнув себя по бедру.       Компания у меня, конечно, подобралась восхитительно бесполезная. В нашем геройском «инвентаре» зачались односложный чёрт, несложный альбинос и я с кучей так себе идей.       Пожалуй, только мне одной и надо было вернуться в лоно цивилизации — и это хотя бы для начала, а уже после как-то отыскать черепах и вернуться на родную планету-матушку. Как выполнить два последних пункта, я даже не пыталась вообразить, ведь весь свой умственный ресурс решила пустить на рогатого.       — Как долго вы здесь живёте?       Он впервые отвёл от меня пристальный демонический взгляд, глубоко призадумавшись. Неужели и правда пытался вычислить? Что ж, хоть на этом спасибо. Острый кончик его хвоста ритмично подрагивал, беззвучно отстукивая об пол. А затем он склонило голову набок и, продолжая смотреть в пол, начал обрывочно говорить:       — Рождён. Цикл семь. Не видеть ничего до. Знать. Давно. Тишина. Мёртв, — алый взгляд снова обратился ко мне.       — Ясно, — сухо протянула я и закивала, попутно додумывая следующий вопрос. Возможно, перейдя на его манеру изъясняться, мне что-нибудь да получится выяснить.       — Дом. Раньше. Жить?       — Дом. Раньше. Жить, — ответил он, и радость свою я даже не пыталась скрыть. Первая крохотная победа на моём до-о-о-лгом пути.       В целом, это можно было засчитать за одно из подтверждений того, что мы, вероятнее всего, всё-таки находились на корабле. Но чтобы убедиться в этом окончательно, требовалось, как минимум, выйти на поверхность и осмотреть эту монолитную конструкцию снаружи. Если она хоть как-то отличалась от окружающего ландшафта, то я в лепёшку разобьюсь, но проломлюсь до центра лабиринта.       — Тогда мы идём наружу.       — Ты. Смерть. Быстро. Холод, — неодобрительно прищурился пришелец, а хвост его хлёстко и нервно рассёк воздух. Неужели волновался обо мне?       — Но тебе-то холод не вредит? — едва заметно в моём голосе скользнуло ничем необоснованное возмущение. Мне и предъявить-то было нечего, но, строго говоря, хотелось бы увидеть с его стороны больше участия в моей горемычной судьбе. Как минимум, он мог сам метнуться на поверхность и доложить обстановку.       — Адаптация, — невозмутимо парировал рогатый, не уловив тонкий намёк отправиться на поверхность вместо меня.       — Ну, да, конечно, оно самое, — кисло скривилась я, припоминая недавние разглагольствования горбуна-психопата. Тот что-то там вещал про уникальную способность, позволяющую выжить в агрессивной среде. Только для этого надо было уколоться сомнительной зелёной жижей, что совершенно не входило в мои планы.       — Ты. Быть. Дом, — настаивал настороженный пришелец, точно бы он действительно мог читать мои мысли.       Впрочем, его лаконичный и краткий указ меня совершенно не переубедил. Мне и не требовалось обладать тем же навыком выживания. Я могла выбраться наружу, по-быстрому осмотреться и пулей вернуться обратно, только вот сперва не помешало бы отыскать свою одежду и обувь.       — Где мои вещи?       Высокий пришелец задумчиво склонил голову набок и сквозь припущенные веки подозрительно долго взирал на меня сверху-вниз.       — О Боже, — удручённо выдохнула я, — только не говори, что вы их выбросили или уничтожили, — эко-активистов мне ещё не хватало для полного счастья!       Рогатый усмехнулся, обнажив в полуулыбке белые клыки. Мне, в отличие от него, было совсем не смешно — даже напротив, где-то в глубине моей души разгорался огонёк праведного негодования.       — Ну раз так!.. — выпрямившись, я захватила Беляшика и гордо проследовала мимо ухмыляющегося и пока что безобидного пришельца.       Да плевать на одежду! Из пошитых накидок можно соорудить эдакие меховые портянки, чтобы не обморозить босые ноги на поверхности. Дел-то всего на пять минут — выглянуть и узнать, что из себя представляла псевдо-гора. Но… А что дальше? На этом вопросе я сбавила ход, размышляя о полезности полученной информации, какой бы она ни была. Не важно — гора это или корабль, взломать дверь в лабиринте всё равно придётся.       — Нет. Боль. Дом, — строго предупредил рогатый, схватив меня за локоть и развернув к себе.       «Так ты телепат!» — очевидная догадка привела меня в ступор. — «Не смей меня подслушивать! Розовый пушистый слон!» — и я тут же постаралась вообразить розового пушистого слона — так себе защита от телепатических чар, но другого пока что не придумала и спокойно добавила:       — Нельзя причинить боль тому, что мертво, — «логично же, да?» — и вопросительно изогнула бровь.       Хватка ослабла, и мне позволено было уйти. О розовом пушистом слоне думать я не прекращала.       

***

             Последствия перемещения оказались совершенно не ощутимы. Донателло просто закрыл глаза и тут же открыл их уже в другом месте.       Что же. Телепортация на корабль Азуры всего-то лишь внесла корректировки в его изначальные планы. Он так и так собирался найти её с единственной целью уничтожить. Чтобы ящеры — ярые любители побоищ и сражений — до конца своих поганых дней оставались в Колизее на потеху публике.       Наконец в пространстве материализовался последний из братьев. Беспристрастный лидерский взор плавно осмотрел полупустую капитанскую рубку — теперь она выглядела точно бы наспех собранной из рваных кусков обугленных панелей, а единственное, что в ней имелось, так это жалкое подобие панели управления. Затем убийственно холодный взгляд Лео остановился на Донателло — слова между ними оказались излишни. Лидер тонко чувствовал намерение убийства и совершенно не возражал стать соучастником.       — Нам нужно вернуться за Евой, — как можно спокойнее произнёс гений.       — От-тказ-зано, — с запинками проскрежетала Азура.       — Объясни отказ, — всё так же намеренно равнодушно протянул Донателло, однако был вынужден сжать подрагивающие пальцы в кулак.       — Суб-бъект Ев-ва не важ-жен.       — Требуется пересмотр оценки. Ева является ключевым субъектом.       Воцарилась напряжённая тишина, продлившаяся не дольше семнадцати секунд.       — Пер-рес-смот-тр зав-вер-ршён. От-тказ-зано.       — Причина? — стальные нотки окрасили голос Донателло, а выброшенный в кровь норадреналин ускорял мыслительные процессы.       — Сис-стем-ма огран-ничен-на. Сис-стем-ма не способ-бна об-беспе-печить жиз-знь лиш-шнему суб-бъекту.       — Требую заменить себя на Еву, — решительно предложил Донателло.       — От-тказ-зано. Неб-бур-риец важ-жнее суб-бъекта Ев-ва.       — Я не чёртов небуриец! — вспылил гений, теряя остатки самообладания. — Замени меня ею немедленно!       — От-тказ-зано.       Майки и Рафаэль принялись вести бессмысленный спор с кораблём, но Азура равнодушно отклоняла их просьбы. Впрочем, получив четыре предельно чётких отказа, Донателло не рассчитывал на дальнейшее сотрудничество с космическим китом. Гений покинул отсек, Леонардо бесшумной тенью последовал за ним.       Ниндзя спускались ниже, к самому укреплённому месту в корабле, попутно преодолевая провалы в коридорах и разрушенные лестничные пролёты. Можно было бы посчитать, что центр управления находился в головном отсеке судна, однако Азура имела особую исключительность устройства своей «живой» механической системы. Ей не требовалось топливо, поскольку она могла его синтезировать самостоятельно, как и саму себя в целом, расщепляя и преобразуя различные вещества на молекулярном уровне. Фактически она представляла собой воплощение бессмертия. Но ненадолго.        Мутанты остановились на самом краю разлома, вглядываясь в зияющую дыру. Ниже располагался варп-двигатель — и это была их конечная точка маршрута. Донателло подобрал обломок, покачал его в руке, оценивая вес. Ускорение свободного падения при нулевой начальной скорости и время самого падения дадут информацию о высоте. И гений сбросил обломок вниз.       Два… Три… Четыре… Стук.       — Двести три фута, — задумчиво пробормотал Донателло и огляделся.       Из полуразрушенной стены высовывались сгустки кабелей, а по бокам внутри разлома торчали куски арматуры — ни то, ни другое не представлялось сколько-либо надёжным. Однако выдранный Донателло шлейф проводов оказался не длиннее двадцати футов.       — Видимо, придётся спускаться без подстраховки, — хмуро заключил гений.       — Позволишь? — впервые заговорил лидер, смещая брата и присаживаясь у края бездны. — Я тяжелее, значит, если тот штырь выдержит меня, то выдержит и тебя.       — Десять баллов за сообразительность. И ещё столько же за смелость, — по-доброму усмехнулся Донателло.       — Как щедро с твоей стороны. Надеюсь их вскоре обналичить, — Лео с озорством посмотрел на Донни и тут же сиганул в пропасть.       Ухватившись за штырь, Лео раскачался и расцепил пальцы, падая прямиком к рваной выемке в стене. Глухой стух эхом отразился о стены разлома. Донателло последовал за лидером. Последних трёх часов отдыха явно не хватило на восстановление — измотанное тело могло подвести в любой момент. Гению приходилось выбирать более короткие промежутки спуска, дабы уменьшить риск сорваться в пропасть. Его путь вниз был не быстрым, но, по крайней мере, достаточно просчитанным.       У самого дна разлома проглядывалось слабое свечение, слух уловил отголоски работающего варп-двигателя. Ещё немного, и Донателло заставит Азуру пересмотреть вектор всех своих ценностей.       Звучный холопок огласил приземление лидера, тот отошёл в сторону, давая возможность Донателло выбрать ближайшее для себя место приземления.       Посмотрев вниз из-за плеча, мутант оттолкнулся, перепрыгивая к торчащей из стены арматуре. Под его весом жалобно заскрежетал металл, обломавшись посередине. Леонардо застыл, беспомощно наблюдая за падением, скривился и чуть слышно зашипел в момент очередного, вероятно, весьма болезненного столкновения Донателло о рваный выступ. По крайней мере, это задержало падение, и гений плашмя рухнул на брата.       — Ты как? — Лео приподнялся, придерживая Донни.       Сквозь зубы вместо слов благодарностей гений ругнулся, пережидая болезненные и ноющие пульсации во всём теле. За время падения он не успевал ни за что зацепиться и попросту обшиб собой всяческие выступающие возможности для достойного спуска.       Перевернувшись, он кое-как сполз с Лео и неуклюже поднялся. Закрыв глаза, Донателло неровно и тяжело дышал. Этот позорный инцидент он похоронит вместе с Азурой.       Отдышавшись, гений взглядом указал Леонардо на груду обломанных под острым углом арматур, мол, возьми с собой, лишним не будет. И ниндзя, ведомые мрачным предзнаменованием, направились прямиком к светящемуся сердцу корабля.       К варп-двигателю, заключённому в подобие стеклянной сферы, тянулись сгусти прозрачных гибких труб — по ним циркулировала голубоватая светящаяся плазма. Источником живительного топлива и была Азура. Сквозь трещины и бреши в скорлупе из металла проглядывался свет — там располагалась основная система и, если так можно было выразиться, «сердце» корабля.       Убить её прямо сейчас — не вариант, но вот изрядно покалечить — вполне приемлемо. Одолжив у Лео одну из заострённых арматур, Донателло размеренно направился к кокону.       — Не ум-мно, — механическим голосом проскрежетала Азура, точно бы потешаясь над задумкой гения. — Чреват-то тво-твоей смерть-тью.       Несмотря на многочисленные ушибы, отдающиеся острой болью в каждом движении, гений поднырнул под внезапно возникший механический щупалец, движущийся подобно змее. Ему бы только сковырнуть защитный кокон и добраться до его сердцевины, к центру мозга Азуры. К тому же в этом деле он был не один — Лео отбивался от разящих длинных и острых жал, вытягивающихся из хаотично сплетённого змеевидного клубка. Наконечник одного из жала разъединился, распускаясь подобно хищному остролистому лепестку, и…       — Берегись! — запоздало выкрикнул Лео.       Донателло отбросило в сторону. С приглушённым стоном он зажимал кровоточащую рану на боку. Щупалец отбросил выдранную часть плоти, и Азура зловеще проскрежетала:       — Кор-ректир-ров-вка. Цен-ность суб-бъекта Дон-нателло пониж-жена.       — Пора бы уже всем запомнить, что угрожать мне — занятие самоубийственное, — зло прошипел Донателло и выдернул связку трубок, ведущих к варп-двигателю. Густая плазматическая жидкость заливала пол, турбина замедлила ход и вскоре остановилась, а свет, идущий из кокона, стал постепенно угасать. Щупальца Азуры безвольно упали, но у неё ещё хватало сил на сарказм:       — Ха. Ха. Ха, — монотонно отсмеялась Азура. — Не ум-мно. Ум-мрёшь раньше, че-чем я вос-становлюсь.       — Это если только мы не подправим тебе генном, — Донателло привстал на одно колено и вытащил из кармана колбу с ядовито-зелёной жижей. Откупорив колпачок, мутант наклонил сосуд к одной из приёмных трубок, ведущих к «сердцу» Азуры. — Готова рискнуть?       Донателло держал в руках единственный и последний весомый «аргумент». Как он повлияет на корабль — оставалось лишь гадать. Вероятнее всего, мутаген напрочь выжжет нуклеиновые кислоты и перестроит систему Азуры в нечто непредсказуемое и едва ли жизнеспособное. Но либо так, либо… Идея «поиграться» с пространством и временем, чтобы вернуться в прошлое и выкрасть у самого себя Еву, всё ещё казалось гению не самой плохой. В любом случае, либо он и корабль придут к компромиссу, либо погибнут все.       Спустя несколько секунд размышлений Азура ответила:       — Кор-ректир-ров-вка. Цен-ность суб-бъекта Дон-нателло вос-стреб-бован-на. Ж-жду указ-заний.       — Чего и следовало ожидать, — съязвил раненый мутант, обратно подсоединяя питательные элементы к двигателю, и отдал приказ: — Летим за Евой.