История изменений

      Донателло проводил меня в квартиру, попутно дав указания, что мне необходимо выбрать для себя более теплую и немаркую одежду, ведь мы через несколько часов отправимся в его мир на поверхность разрушенного города.       Отреагировать и осыпать его вопросами я не успела — мутант поспешно оставил меня одну. Его предложение хоть и было неожиданным, но весьма интриговало. Я тут же достала из закромов рабочую униформу — ботинки с укреплённым мыском, теплые синие штаны и куртку с логотипом своей компании. Несмотря на то, что я и прошлый комплект одежды не износила, но корпоративное правило было непреложно — каждые два года мне выдавали новый комплект, вне зависимости от того, нужно мне это или же нет. Но подобная расточительность объяснялась законами в области охраны труда и безопасности.       Время в ожидании прошло быстро. Донни открыл дверцу шкафа, заглядывая в коридор и оценивая мой внешний вид.       — Слишком приметно.       Тут я с ним не спорила. Я была похожа на большой и мягкий васильково-синий снеговик — поскольку униформа в основном шилась для крупных мужчин соответствующего размера. Но хотя бы внутри этой одежды я ощущала себя хрупкой Дюймовочкой.       — Извини, ничего другого нет.       — В следующий раз закажу тебе камуфляж. Пойдём, — он протянул мне руку, и я, чуть помедлив, приняла её.       В гостиной меня ожидал сюрприз — Леонардо собирался идти с нами. Судя по старательному взаимному игнорированию братьев, я поняла, что они оба были недовольны решением друг друга. И вряд ли им удалось найти иной компромисс, нежели совместно выгулять меня по руинам.       Донни и Лео водрузили на свои спины рюкзаки с оборудованием и инструментами. Майки открыл для нас дверь, ведущую в промозглые тоннели. Сперва за порог вступил Лео, затем я, а замыкал нашу троицу Донни.       — Удачи, амигос, — махая нам, младший закрыл дверь, и единственный источник света померк.       — Держи, — Лео вложил в мою руку конец короткой верёвки, чтобы я могла вслепую следовать за ним. Как уж им самим удавалось передвигаться в кромешной тьме, мне было неведомо.       Под ногами с мерзким хлюпаньем расползалась снежная каша из сточных грязных вод, запах, кстати, соответствовал канализации. Свободной рукой я натянула на нос шарф, надеясь уменьшить ароматы, проникающие в мои лёгкие. Благо хоть тоннели были достаточно широкими и высокими, чтобы мы могли не горбиться и не стесняться в движениях.       — Сейчас плавно повернём направо, — подсказывал лидер, уводя меня всё глубже в подземные катакомбы. — Пригнись, — скомандовал Лео, и я в нижайшем поклоне склонилась пред его панцирем, должно быть, проходя под сочленением труб.       Не сказала бы, что это было прямо-таки захватывающее путешествие. Никаких тебе весёлых поездок на реактивной скейтборд доске, как показывалось в фильме, ни эпичных перелётов над пропастью с одной обрезанной трубы до другой, ни поездки на крыше поезда. К последнему, в общем-то, претензий не было. Вряд ли сейчас работало метро. Но, если честно, то я изрядно утомилась слепо передвигаться в темноте, следуя лишь за путеводной верёвкой, и вслушиваться в своё тяжёлое и шумное дыхание.       — Пришли, — наконец-то Леонардо подал голос и остановился. — Постой здесь, я скоро, — он коснулся моей руки, погладив по ладони, и забрал верёвку. Судя по звукам, мутант взбирался по металлической лестнице, затем он отодвинул канализационный люк и даровал нам солнечный свет. Терпеливо дожидаясь, пока я вскарабкаюсь наверх по стальным выступам, вбитым в каменную кладку, Лео подхватил меня и поставил на землю. Следом за мной вылез Донателло.       — Нам туда, — гений указал в направлении массивного серого здания, огороженного лишь сетчатым забором, и протянул мне руку.       — Так и веди нас, — Лео ловко, уверенно и крепко обхватил мою ладонь и кивнул брату, указывая вперёд.       А вот и первая неловкость. Донателло наградил лидера тяжёлым взглядом, но перечить не стал, лишь хмуро выдавил:       — Под ноги смотрите.       В Нью-Йорке было чуть теплее, чем в моём родном городе. Но всё же промозглый ветер, дующий с Гудзона, пробирал до костей. Донателло шёл впереди, одновременно разведывая обстановку. Опустошённость мегаполиса поражала. Куда бы я ни обращала свой взгляд, везде открывалась безлюдная разруха.       Как вскоре выяснилось, мы направлялись к тепловой электростанции. Компактным ручным лазером Донателло срезал замок и открыл ворота. Чуть прибавив шаг, мы спешно дошли до главного корпуса.       — Нам нужно скомпенсировать напряжение, — кратко сообщил гений и повёл нас в рубку управления. — Будьте здесь и ничего не трогайте, — строго предупредил мутант. Подойдя к блоку управления, он принялся активно вбивать программные коды, ну или что-то в этом роде — мне со своего места было не видно.       Я стянула с лица шарф и опустила капюшон, раскрывая ворот куртки. А здесь было приятно тепло, правда, пыльно. Расхаживая по просторному помещению, я лишь недоумённо озиралась по сторонам. Вокруг находилось множество приборов с мигающими лампочками и большое практически во всю стену электронное табло с сетью городской электрической коммуникации.       — Топлива хватит на несколько месяцев, я частично ограничу район в подаче электроэнергии, что позволит нам существенно растянуть запасы.       Суть работы станции заключалась в том, что получаемое тепло за счёт сжигания топлива преобразовывалось в механическую, а затем и в электрическую энергию посредством вращения вала электрогенератора — об этом мне поведал Леонардо, в очередной раз заставив восхититься его эрудированностью.       Гений достаточно быстро управился с поставленной задачей. Мы вышли на улицу, следуя за ним. Недалеко от здания Донателло обнаружил припаркованный пикап. Чуть провозившись в кабине под рулевой стойкой, ему без особых проблем удалось завести двигатель. В открытом багажнике нашлась пустая канистра, но бак внедорожника был оптимистично полон наполовину.       — Спасибо, Лео, за прогулку, но дальше мы сами, — умник занял переднее водительское сидение и кивнул мне, указывая на место рядом с ним.       — Спасибо, Донни, за прогулку, но у меня как раз выдался свободный день, так что я с вами, — лидер помог мне взобраться в салон автомобиля и сел рядом со мной.       Их упрямое противостояние доставляло мне дискомфорт, и не только потому, что я фактически была зажата между двумя недовольными друг другом мутантами, но и тем, что нашу монотонную молчаливую езду не способен был скрасить даже шуршащий помехами белый шум, источаемый сломанным радио, которое никак не хотело выключаться. Правда, вскоре Донателло не выдержал и просто выдернул блок из панельной доски, выбросив магнитолу в окно.       По разбитым дорогам мы выехали на шоссе. Красоту природы нарушали брошенные тут и там пустые машины. Мне было откровенно страшно находиться в его мире. Хоть мне и нравился апокалиптический жанр, но я оказалась совершенно к нему не готова. Всё, что я знала и умела, так это при помощи спичек или зажигалки развести костёр. Хорошее умение, но этого в реальности было недостаточно. Мне бы не удалось ни завести чью-то машину, замыкая проводку, ни разобраться с электростанцией, ни добыть себе пропитание, если бы в округе не нашлось продуктовых магазинов, ни банально выжить в холоде среди бетонных высоток мегаполиса. Да и из лечебных трав, кроме подорожника, я ничего толком и не знала. Но он едва ли бы помог при переломе или серьёзном ушибе. В общем, чем бы я ни кичилась по жизни, но умение выживать точно не входило в мои главные профессиональные навыки.       Через некоторое время Донни свернул с шоссе на просёлочную дорогу. Пришлось замедлить ход — пикап с трудом преодолевал заснеженные ухабистые просторы, а меня мотыляло от одного плеча к другому. Я была как тот самый невезучий центральный шарик маятника Ньютона , об которых бьются со всех сторон.       Мы припарковались возле двухэтажного здания, я с огромнейшим удовольствием выползла из пикапа при помощи Лео и пошла следом за Донни на крыльцо, входя в дом. Судя по обстановке, в нём долгое время никто не проживал. Заколоченные окна пропускали лишь малую долю естественного света, из камина поддувал морозный ветерок, засохшие листья устилали деревянные полы.       — Этот дом — подарок наших друзей. Когда мы наведём порядок, подлатаем крышу, починим водопровод, то здесь станет вполне комфортно, — Донни взглянул на меня и предложил: — Хочешь подняться наверх и осмотреться?       — Ну, давай, — я неуверенно пожала плечами и посмотрела на Лео — он всё ещё бережно сжимал мою руку.       По скрипучей лестнице мы поднялись на второй этаж. Там располагались четыре комнаты, видимо, предназначавшиеся каждому из братьев. Их внутреннее убранство было простым и вмещало в себя кровать, стол и шкаф. Но ни одно из помещений не было обжитым — никаких личных вещей там не имелось.       — Вы ведь здесь никогда не жили?       — Так и не довелось, — лидер коснулся шторы, отодвигая её край. Затем он опустил взгляд и перестал удерживать плотную ткань. В комнате вновь воцарился полумрак. — После того, как Эйприл с Кейси не стало, мы больше сюда не приезжали.       Я судорожно пыталась припомнить каждую значимую деталь своей «Истории», но я не писала о смерти Эйприл и её парня, я вообще о них не писала.       — Погоди, но этого не должно быть, ведь… — я осеклась на полуслове, анализируя случившееся. Моя история о черепахах начиналась с того момента, когда инопланетное вторжение только-только должно было войти в основную фазу, и я совсем упустила из вида, что Эйприл и Кейси всё ещё находились в плену у кренгов. Но за ними не пришли мутанты, ведь я повела их по другой сюжетной ветке. Получалось, что я попросту забыла спасти его друзей.       — Ты хорошо себя чувствуешь? — Лео приблизился ко мне, коснулся пальцами скулы и побудил взглянуть на него. Но мне было ужасающе стыдно смотреть в синие глаза. И нет, чувствовала я себя отвратительно.       — Кажется, нашему Богу не повредит кружка горячего чая, — Донателло стоял в проходе. Облокотившись о косяк двери, он наблюдал за нами всё это время. — Внизу ты найдёшь кастрюльку, на улице — снег, а что с этим дальше делать, как-нибудь сам разберёшься.       — Я скоро, — перед тем, как уйти, Лео ещё раз обеспокоенно взглянул на меня. Его удивительная нежность была для меня словно удар под дых. Что бы я ни сделала, мне никогда не удастся заслужить его настоящего расположения. Особенно в свете последних событий, где я оказалась виновницей смерти его друзей.       — Ты нарушила естественный ход событий, — слова гения пригвоздили меня к месту, будто бы мне и без того не было дурно и тяжко. — Однако я знаком с изначальной версией нашей судьбы. Мы бы их всё равно лишились. Как и всего человечества в целом. Кстати, и мне там было суждено погибнуть. А по итогу никто из нас не смог бы предотвратить тотального уничтожения цивилизации. Но ты смогла. Своими действиями ты фактически спасла мой мир.       — Да, но по моей вине твои друзья погибли, неужели для тебя это ничего не значит? — меня начинало потряхивать от ужаса осознания своей нелепой и глупой ошибки.       — Значит, — кивнул Донателло. — Ровно так же, как и то, что ты сохранила мою жизнь, поменяв первоначальную историю. Но куда больше то, что в этой войне именно мы одержали победу и спасли миллиарды людей от порабощения и превращения их в тупых и безмозглых мутантов. Не такая уж скверная концовка.       Так-то да, но был нюанс. Люди — определение обезличенное, а вот те, кого он знал, с кем жил, делил радости и горе — совсем реальные и ощутимые единицы.       — Но ты ведь любил её, — я ожидала от него чего угодно, но только не безразличия.       — Эйприл? — Донателло склонил голову, искоса и задумчиво посмотрел в ответ. — Она и правда была хорошим человеком, но не моим человеком. Смотря на себя — другого себя, — я понимал, что подобная увлечённость делала его, а значит, и меня до тошноты глупым и до отвращения нелепым. Мне даже было жаль ту свою версию. И что самое ужасное, она прекрасно осознавала свои действия, но ни разу не отказала влюблённому мутанту так, чтобы прямо и предельно честно дать понять невозможность подобного союза. Она зачем-то продолжала давать надежду — удивительно неосознанная жестокость. Впрочем, насчёт неосознанности я не до конца уверен.       — То есть ты — настоящий ты — не был в неё влюблен? — я совершенно запуталась в сюжетных линиях.       — Был, — он нехотя признался, — но это осталось в далёком прошлом. Любовь — сама по себе ужасно неудобная конструкция, она не поддаётся ни логике, ни анализу. Поверь, я пытался в ней разобраться. Но она заставляет искать правду во лжи, видеть то, чего не существует, и поэтому мы часто в ней обманываемся. В юношестве мне казалось, что я был избран Эйприл, ощущал свою исключительность, готов был совершать безрассудные подвиги, чтобы в очередной раз доказать объекту своей привязанности, что достоин внимания. Но на деле оказалось, что я всего лишь был обманут самим собой.       — Но всё равно это не оправдывает меня…       — Боже, да ты как ребёнок! — недовольно скривился мутант. — Ты видишь лишь кусочек пазла, но не смотришь на картину в целом, а она вот — прямо перед тобой. — Донателло прошёл в комнату и резко отдёрнул штору, — Оглянись, мой мир жив, пройдёт время, и он оправится от ран. А ещё через пару лет я нивелирую аномалию и окончательно разъединю наши миры. И мы будем здесь с тобой почивать на лаврах спасённых вселенных. Вот такой вот хэппи энд.       — Погоди, в смысле — вместе? — я озадаченно обернулась к мутанту.       — Тебе картинку нарисовать, чтобы было понятнее? — привычная язвительность вновь вернулась к гению. Значит, дело было не в амёбе, пожирающей мозги. Выходило так, что мы не просто разгуливали по его миру и он не просто так привёл меня в их загородный дом. Да и вообще, все его действия так или иначе несли в себе исключительно осознанный и практический смысл.       Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и осмотрелась по сторонам.       — Ты хочешь, чтобы я осталась здесь, в твоей вселенной? Навсегда? — я неуверенно высказала первое, что мне пришло на ум, и мысленно взмолилась, чтобы это было не так.       — Иногда ты меня поражаешь своей догадливостью.       Дело начинало пахнуть керосином, и настало время покидать тонущий корабль — мутант окончательно слетел с катушек.       — Лео! — заорав, я выбежала из комнаты. На спуске с лестницы меня уже дожидался лидер с кружкой свежезаваренного чая. — Мы уезжаем! Прямо сейчас!       — Да что не так с тобой?! — крикнул мне в спину Донни.       — А что не так с тобой?! — даже не застегнув куртку, я как ошпаренная вылетела из дома.       Я залезла в пикап и пригнулась к панели под рулём, пытаясь понять, какие между собой нужно замкнуть провода, чтобы двигатель завёлся. Некоторые из них при соприкосновении друг с другом давали крохотные искры, но это не приводило к желаемому результату.       — Подвинься, — Донателло с усталой раздражённостью обратился ко мне, наблюдая за моими копошением.       — Ни за что! — я была на редкость упёртой в вопросе собственного спасения, но при этом совершенно не сведущей в угоне автомобилей. Гений устал ждать, открыл дверь и подпихнул меня на середину сиденья, нагло втискиваясь на водительское место. Тут же с обратной стороны от меня сел Лео.       — Что происходит? — лидер был озадачен не меньше меня. Но я-то знала, что мне грозило.       — Он хочет, чтобы я осталась здесь!       — Донни? — он с подозрением взглянул на младшего брата.       — Да, хочу, — выпалил мутант.       — Но мы не можем, — Лео, да благослови его Господь, твёрдо настаивал на своей точке зрения.       — Говори за себя, — ожесточённо выдавил гений и завёл автомобиль.       — Я против подобного! — признаться, я пребывала в смятении и могла лишь доносить все свои мысли на повышенных тонах.       — Как будто тебя кто-то собирался спрашивать, — язвительно скривился умник и нажал на гашетку, разворачивая машину задним ходом.       — Вообще-то, не помешало бы! — моя истерика начинала выходить за пределы контроля.       — Как-нибудь обойдусь без твоего разрешения, — а Донни всё упорно продолжал подливать масло в огонь.       — Ах, ты ж… — я со всей силы заколотила по его плечу. — Скользкая ты черепаха! — но он выставил блок и успешно отражал все мои атаки.       — Могла бы проявить немного уважения к черепахе, которая исполняет твои мечты.       — Да о чём ты вообще? — я прекратила его колотить и удивлённо уставилась. Донателло искоса посмотрел на меня.       — Это же ты мечтала жить на лоне природы. Вот, получай. Заведём тебе кур, подгоним блокноты с ручками, и будешь себе преспокойно писать романы в сельской глуши, как какой-нибудь Лев Толстой с его «Войной и Миром». Хотя вот с миром у тебя дела не очень-то складываются, да же? Но кто я такой, чтобы судить о твоих талантах?       Сказать, что я была в шоке — не сказать ничего. К тому же мне совершенно иначе представлялась уединённая жизнь, как минимум, она должна была состояться в моём мире, но никак ни в его. Ну а в довесок ко всему постоянно меняющееся настроение мутанта лишало меня всяческого понимания. То он добр, то он вновь меня ненавидит.       Однако Донателло недооценивал меня и уж тем более не знал о всех моих талантах. Например, у меня был потрясающий удар с правой — ноги, конечно же. Вскарабкавшись на колени озадаченного Лео, я сгруппировалась и прописала умнику прямиком в скулу свой коронный приём «пяточка». В этот момент я совершенно не оценивала ни свои действия, ни, тем более, последствия. Машину сильно вильнуло, мутанту удалось выровнить пикап, выходя из заноса, а Лео сгрёб меня в охапку, подвинулся и переместил на своё место к окну.       — Довольно! — лидер остановил мою попытку дотянуться до гения — я была готова буквально его разорвать, — а Донни от ругательств. — Мы приедем домой и со всем разберёмся. А теперь оба замолчите.       Всю дорогу во мне клокотал убийственный ураган эмоций. Благодаря ему я стоически выдержала и автомобильное путешествие, и пешее турне по канализации. А также приготовилась выслушивать откровения Донателло — он всё-таки обязался перед Леонардо предоставить свои гениальнейшие измышления насчёт моей дальнейшей судьбы.       Мы вошли в логово. Здесь оказалось на редкость жарко, видимо, махинации с тепловой электростанцией прошли удачно. Но я откровенно запарилась в тёплой одежде, поэтому немедленно принялась её с себя стягивать. Штаны от униформы полетели на пол к куртке, поскольку я предусмотрительно была одета ещё и в пижамные штаны.       Майки, разгуливая по гостиной в оранжевых бермудах и гавайской рубашке, с интересом и любопытством поглядывал на нас.       — Убавь жар, будь так любезен, — скривился Донни, обращаясь к младшему брату.       — Потерпишь, давай уже, быстрее переходи к теме, — я присела за стол, нервно отстукивая пальцами и всем своим видом намекая, что мне хотелось как можно скорее услышать пояснения и уйти домой.       Лео принёс чай, поставил передо мной горячую кружку и присел рядом. Напротив нас расположился Донни — ссадина на его лице, безусловно, грела мне душу. Ну а Майки наблюдал за всеми нами с дивана.       — Я долго размышлял над решением проблемы и пришёл к тому, что необходимо вернуться к самому началу, с того, с чего всё началось. Собственно, это кристалл и ты. Первое звено в уравнении способно выдать импульсный заряд неизмеримой мощности. Его силы хватит на закрытие всех межвселенских брешей. Вторым звеном являешься ты. Ведь именно ты, как автор, отправная точка существования моей вселенной. Но, поскольку окончательно разорвав между нами связь, мой мир рискует схлопнуться и исчезнуть, то мне необходимо, чтобы в этот момент ты находилась здесь, — лаконично и просто закончил Донателло.       — Хитро придумал. А ты вот прям на сто процентов уверен, что моя вселенная при этом останется целой?       — Расчёты не лгут.       — Ага, — недоверчиво прищурившись, я позволила себе усомниться. — Только вот есть одна неурядица — лишь ты один способен их понять. А это значит, что никто из нас не сможет проверить — лжёшь ли ты или нет.       — Вообще-то, логично, — Майки подал голос, соглашаясь с моими доводами.       — Напротив, — Донателло деловито поправил очки, обращаясь к неунывающему брату: — У меня совершенно нет личной заинтересованности проживать с ней на одной территории. Как и на одном континенте. Однако, — он поднял вверх открытую ладонь, останавливая мой негодующий порыв незамедлительно вернуть ему колкость, — в свете всех произошедших событий я был вынужден принять это непростое решение и организовать для неё приемлемую жизнь здесь, в моём мире.       — А если я буду против, то силой меня заставишь? — сквозь зубы процедила я, намереваясь отбиваться от него всеми возможными способами.       — Если потребуется, — холодно и отстранённо заявил мутант. — Но до этого не дойдёт.       — Хочешь сказать, что я за пару лет передумаю и решу к тебе переехать?       — Именно так.       — Это с каких таких страстей, позволь узнать? — его спокойствие лишь сильнее выводило меня из себя.       — Однажды, когда ты всё рационально обдумаешь, то самостоятельно придёшь к выводу, что это будет единственно верным решением. Поскольку именно от тебя зависят жизни миллионов выживших людей в этой вселенной, а также жизнь Майки, Рафа, Лео и моя. Совсем недавно ты так убивалась о смерти Эйприл и Кейси, но на кону стоят куда больше потерь, откажи ты мне.       — В прошлый раз тебе удалось избавиться от моего влияния на твой мир. Так придумай что-нибудь ещё в этом роде, — я в бессилии всплеснула руками. Происходящее никак не укладывалось в моей голове, мне совершенно не хотелось покидать свой мир, и я была готова искать любую возможность, чтобы найти в доводах Донни противоречие или же лазейку.       — Другого выхода нет и никогда не было, — говорил он весьма серьёзно. — Я думал, что, создав парадокс внутри парадокса, смогу равноценной силой разъединить наши вселенные, клин клином вышибить связь, но лишь создал брешь, которая множится под властью неизвестного мне.       — Ну а как же этот Некто, что влияет на вас? Может быть, он заставляет тебя думать именно так?       — Для чего? — резонно поинтересовался мутант. Но я не знала ответа.       — Готов согласиться с тем, что Некто влияет на нас. Но все мои действия идут как раз в противовес ему. И когда я закрою бреши, вопрос о тайной сущности отпадёт сам собой.       В гостиной воцарилось напряжённое молчание. Каждый из нас пребывал в своих раздумьях. Мне совершенно нечего было противопоставить, я лишь крепче сжимала ручку кружки, смотря на плавающие в воде чаинки. Донни говорил слишком убедительно, а у меня не имелось ни одного контраргумента.       — Тебя несложно прочитать, как и предугадать дальнейшие мысли и поступки, — спокойно и размеренно продолжил гений. — Если ты откажешь мне, то до конца своих дней будешь ощущать на себе груз ответственности за гибель целой вселенной. Если ты согласишься, то больше никогда не увидишь своих родных. Но ты и без меня понимаешь условия обмена. Ведь твоя Ахиллесова пята заключается в том, что ты хочешь быть хорошей. И ты ею будешь, несмотря на обстоятельства. Но я, безусловно, ценю твою будущую жертву. Хоть и на чаше весов она ничтожно мала. — Донни пригнулся чуть ниже к столу, смотря на меня с нескрываемым сожалением.       Сейчас он ничего от меня не скрывал, да и смысла в этом не имелось. Видимо, мутант учёл свои прошлые ошибки и был со мной на этот раз предельно откровенен.             — Поверь, я вовсе не желаю тебе зла, я лишь хочу жить. И будь моя воля, мы бы… — Донни устало улыбнулся кончиками губ, припоминая мне моё же выражение: — Разошлись с тобой, как в море корабли.       — И у меня совсем нет выбора, — я лишь констатировала факт, старательно отводя от него взгляд. Мне не хотелось признаваться ни перед ним, ни перед собой, что я сдавалась без какой-либо надежды на иной исход событий.       — Нет, — он покачал головой, искренне жалея сидящего перед ним человека.       — Ты в этом уверен? — Лео обратился к Донни, и тот кивнул, посмотрев на меня.       — Один раз ты уже меня спасла, а теперь я прошу — спаси всех нас.       — Однажды ты меня остановил от перемещения в твой мир. Если вдруг за эти пару лет ты придумаешь иной выход, то скажешь мне об этом? — взглянув на него, я больше не пыталась с ним бороться.       — Я не хочу тебе лгать и питать бессмысленной надеждой, — это прозвучало как приговор и как обещание. Но по искренне печальным карим глазам было очевидно, что он не видел для нас другого варианта.       Я уже прекрасно осознавала, что мне предстояло сделать выбор не в свою пользу, поступить так, как требовалось в нашей удивительно простой ситуации. Оставалось одно — смириться.       — И ещё, — продолжил гений, — ты не будешь здесь одна. Даю слово, что позабочусь о тебе.       Прозвучало, конечно, мило, но вовсе не ободряюще. С другой стороны, у меня фактически не оставалось других вариантов. Меня поставили в условия с заведомо единственным правильным решением. Я плавно обвела взглядом гостиную — знакомое мною же прописанное пространство, которое через некоторое время станет моим пристанищем. Никто из братьев не торопился нарушать тишину. Казалось, они выжидали от меня каких-то слов, но и без них всё было вполне ясно. Любой нормальный человек на моём месте поступил бы так, как требовали того обстоятельства.       — Спасибо за чай, — я отодвинула от себя кружку, встала из-за стола и молча направилась в свою квартиру. За пределами кроличьей норы я ещё успею побыть, а сейчас мне хотелось насладиться родным и уютным домом.