История изменений

      Голова нещадно гудела. Пить накануне предстоящего рабочего дня — плохая идея. И жизнь совместно с житейским опытом, видимо, ничему меня не научили. Но тактичный Семён был ко мне милосерден, потому предпочел спать и не устраивать утренние беснования своими активными «ты-гы-дык, ты-гы-дык».       Вяло блуждая курсором мышки по рабочему столу, я давала системе знать, что нахожусь в «сети». Это все, что я могла сделать, чтобы сойти за прилежного работника (хвала удалёнке!). Хотя мой КПД навряд ли поднимется выше нуля. А ведь сегодня был день отчетов. И кто завел за правило отчитываться в понедельник? Наверняка «ПЗУ-шники». Бытуют слухи, что они недолюбливали наш отдел.       Стараясь не совершать резких движений, я, скрипя коленками в свои тридцать с хвостиком лет, принялась на автомате заваривать кофе.       Если бы наш мир поразил страшный вирус, превращающий людей в плотоядных зомби, то я была бы именно тем ходячим трупом, кто блуждает по пустынной земле с протяжным кряхтением: «Ко-о-о-фе». Чужие мозги мне были без надобности, раз уж свои отсутствовали.       Стоп… а как там нас учила Сусанна ?       — Я самая обаятельная и привлекательная, — вяло и с сомнением проговорила я в зеркало над умывальником и плеснула в лицо холодной воды. А смотрящее на меня с сочувствием отражение изрядно помятого человека не убедилось в сказанном.       Но ничего. Мне бы хоть как-то протянуть до конца рабочего дня. И сразу же лягу баиньки!       Ох, бедные мои друзья. Вероятно, им сейчас не лучше, чем мне… Но вряд ли хуже, чем Донателло.       О гениальном мутанте и его форс-мажорном инциденте, случившемся по нашей вине, я старалась не думать. В этом мне частично помогала мигрень. А вынужденное погружение в сумасшедшие экселевские таблицы перетянуло на себя все скудные мыслительные процессы, доступные мне на сегодня.       Вопреки внутреннему настрою — «я скоро помру», к обеду мне существенно полегчало. А к концу жуткого рабочего дня совсем попустило. Но выветренное похмелье оставило после себя презент в виде слабости и апатичной вялости.       Когда с рабочими и бытовыми делами было покончено, я без сил рухнула в кровать, закутываясь, как гусеничка, в одеяло, чтобы спрятаться в шерстяном коконе от всех насущных проблем. Ну а почему бы и нет? Как говорил Станислав — если не знаешь, что делать — иди спать. А как говорил Алексей — если ты не можешь решить проблему, то перестань над ней «париться». Собственно, золотые слова!       Только вот гнетущее настроение не позволяло благодатному сну забрать меня в прекрасную страну фантазий.       Если в нашем «ля-труа» Алексей был мозгом и душой, Станислав обладал уникальным креативным мышлением и заразительным оптимизмом, то я могла с уверенностью обозвать себя «совестью». Ибо грызла она меня по любому поводу — нещадно.       Правда, мне тут же вспомнилось и второе емкое гениальное выражение Алексея, сказанное мне в одном из очередных приступов самобичевания по случаю «расставания с мудаком»: «Если ты послала кого-то в жопу, значит, за дело. А если за дело — значит, так надо». Вот умел же Леша подобрать правильные слова и в нужное время!       Но обманываться и отнекиваться смысла не было. С Донни мы поступили не хорошо и совсем не деликатно. Бедолаге и так от меня досталось по самое не балуй. Да и всей его Вселенной заодно.       После крайнего сообщения: «Я урою и тебя и твою Вселенную!» — мутант продолжал сохранять молчание.       Впрочем, его угрозы и негодования были обоснованы. Заставь кто-нибудь мой желудок позорнейшим образом невовремя скрутиться, я бы прокляла то существо на веки вечные без права амнистии.       И наш вчерашний поступок требовал немедленных извинений. Но заходить на сайт Фикбука мне было тревожно. Без сомнения, Донателло думал, что я та еще сволочь. Ну как иначе? Ради эпичности сюжета не единожды подвергала их опасности и жесточайшим испытаниям. Да что там их? Всему человечеству пришел трындец.       Дотянувшись до телефона, я решилась напечатать «Неизвестному абоненту» сообщение:       «Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее. Я так больше не буду. А завтра напишу в фанфике главу с самой лучшей концовкой. Будет и победа, и мир, и счастье. Могу тебе даже девушку придумать. Рыжую, если захочешь».       Прошло где-то около часа, но обратного ответа мне не поступило. Может быть, он меня простил? Или просто боялся? Я же, как-никак, могла управлять его миром. Вдруг он подумал, что лучше меня не провоцировать, и затихарился?       Но ведь я не была жестокой! Я — хороший и добрый человек, наносящий всем полезность! И если бы знала, что из-за моих действий его мир погрязнет в хаосе и в войне, то я бы ни за что не стала писать о подобном. Да и вообще, наверное, и вовсе не стала бы писать.       Убедить себя не думать о нем и заглушить желание проверить, что он там делает — не вышло. А вдруг он нуждался в срочной помощи? Кто, как не я, мог ему эту помощь оперативно оказать.       Сходив за ноутбуком, я вернулась в кровать и зашла на Фикбук. Да… сейчас бы выпить сто грамм фронтовых для храбрости. Но рассудительная часть моего мозга наотрез отказалась принимать алкоголь, как минимум, в ближайшие несколько недель, ибо печень нам была очень важна и дорога.       По-прежнему без наличия интернета страница браузера обновилась, и я кликнула на «Историю изменений».       «Пока Она (его в очередной раз скривило от мысли о презираемом им божке, как от кислого лимона) блаженно спала, Донателло не терял времени. Его до сих пор пробивал озноб, а внутренности резало так, словно бы он наелся стекла».       — Вот ты ж, блин… — меня передернуло от того, как все-таки жестоко мы с ним обошлись вчера. Надо было помешать Стасу и не дать случиться подобному. Я же, вроде как, теперь несу за черепах ответственность. И обязана сделать всё, чтобы загладить свою вину перед их миром.       «Скрючившись от боли, он продолжал при помощи сварочного аппарата спаивать между собой стальные листы увесистого агрегата.       Откинув теперь уже не нужную горелку, Донателло добрался до рабочего стола и обновил страницу браузера, вчитываясь в текст. Божок погряз в рутинной бестолковой работе. Криво усмехнувшись, он не сдержал злорадства. Она — всего лишь простой и обычный человек, даже не так… Человечишко! Жалкий и никчемный! Куда ей там до гения его мысли! Он найдет способ раздавить ее, как жука. Она еще перед ним за все ответит.       Донателло оправданно считал, что находился в эпицентре ожесточённой войны. На кону стояли Их жизни и жизни миллиарда порабощенных людей Его мира.       И он ни за что ей не проиграет! Только не такой, как Она!       Божок являлся главной угрозой, и он был намерен любой ценой избавиться от него».       Да, так и предполагала. Зря я сюда полезла. Хотя на что я рассчитывала?       Мой тяжкий вздох потонул в комнате, освещенной мягким светом ночника. Обижаться на мутанта за его уничижительные обращения в мою сторону я и не думала. Донателло можно было понять. Парень после произошедшего, да и вообще, был не в духе.       «Неожиданно для него, на че-фон пришло сообщение от божка.       Напуганный человечек желал мира? Ага, как же! Вчерашний позор, пережитый по вине одного из имбецилов, он не простит. Никто не смеет управлять им! И никто не избежит последствий.       Затем он пробежался взглядом по строчкам. Вовремя остановив себя, чтобы не раздавить в ладони че-фон, он отбросил передатчик связи в сторону.       Его лицо озарилось гневом. Она смела думать, что он боялся? Её?       Жалкие оправдания божка не могли сгладить всё то, что ему пришлось пережить по вине безответственного существа.       Вычитав про её намерения внести очередные «правки» в его мир, он не сдержал отборной брани.       Эта мразь еще на своей шкуре испытает, каково это быть во власти шального фантазера.       И о какой «рыжей» вообще шла речь? Она совсем не в разуме? Он же черепаха! На кой ему человеческая женщина?       Скривившись от очередного приступа боли, он, прошипев сквозь зубы, оттолкнулся от стола и поволок свое измотанное тело к силовому распределителю. Ему нужно было создать устройство, способное выдать мощный и контролируемый поток энергии. И он создал его.       Донателло дëрнул за рубильник, и полумрачная лаборатория осветилась серией резких и ярких вспышек розоватого свечения. Сила кристалла расползалась по проводам, проникая в системы.       Вновь вернувшись к столу, мутант оперся руками о стальное полотно и рассматривал быстро изменяющиеся диаграммы. Рваный кряхтящий смех сорвался с его язвительно искривленных губ. В свете мониторов на лбу гения поблескивала испарина, а в карих глазах переливалось опасное болезненное безумие.       Наблюдая за переменой данных, он ликовал. Победа! Это была его неоспоримая победа и первый шаг к возмездию!»       — Донни, а ну прекращай мне тут жуть наводить, — мне даже стало еще сильнее его жаль. И себя заодно.       Он же ведь дочитал до того момента, где я собиралась всё исправить. Так что это тогда за приступы шизы «доктора Зло»? Ну погоди, сейчас я начну наносить тебе добро!       Отдаленно в сознании мелькнула мысль: чтобы на моем месте сделали мои верные товарищи? Станислав, определенно, церемониться не стал бы, отправив черепаху известным маршрутом в нужник. Алексей, пожалуй, со всей своей уравновешенностью и «танковым» спокойствием (ну так! В НИИ абы кого не берут… хотя и там попадаются те еще неординарные личности) посоветовал бы мне не усугублять ситуацию.       Прокрутив вниз текста, я мысленно взвесила все «за» и «против» и стала печатать новый абзац:       «Донателло вдруг неожиданно для себя понял, что Автор не являлся его врагом. Узнав о содеянном, человек из версии Земли № 745-12 незамедлительно пожалел о своих фантазиях. Гений и это понял, поэтому благосклонно решил принять помощь от (выражаясь уже без тени презрения) божка».       — Ну вот и всё, лапочка моя. Мир, дружба, жвачка. Дай мне только время прийти в себя, и я явлю тебе самый лучший хэппи-энд.       Закрыв крышку ноутбука, я позволила себе спокойно улечься в кровати, поуютнее закутавшись в одеяло, и закрыть глаза с чувством выполненного долга. Мир будет спасен, но только после того, как солдат отдохнёт. Решение проблемы оказалось крайне простым и очевидным. Уговаривать успокоиться злющую черепаху было бы очень долгим и сложным процессом. Куда проще «иначе» заставить Донателло остыть.       Под рукой тут же мигнул телефон, издав короткий сигнал, а поступившее сообщение от «Неизвестного абонента» гласило:       «Выкуси, мразь!»       — Хм-м. Мразь? Мы же ведь условились на моем прощении… — я задумчиво рассматривала сообщение и все-таки выбралась из-под теплого одеяла.       Стоило ли проверять, что там у него происходило? Или же оставить эту проблему для себя в грядущем новом дне?       Ладно. Была не была. Вновь открыв крышку ноутбука, я, подозрительно взглянув на новое обновление в моем фанфике, стала читать появившийся текст.       «Донателло не ошибся в расчетах. Зловещий смех, готовый сорваться на истерический гогот, резонировал о каменные стены лаборатории. Ему удалось заблокировать её мозговые излучения таким образом, что теперь они могли отражаться только в виде текста, не имея возможности изменять все сущее в его Вселенной. И больше никакого влияния на его судьбу и на его мир! Этим же своим открытием он решил поделиться с божком, с небывалым удовольствием отправив с че-фона сообщение: «Выкуси, мразь!»       — А как же мир, дружба и жвачка? — растерянно переспросила я у молчаливого экрана, ощущая нарастающую панику.       Я не понимала, что происходит. Уже третий день подряд меня не покидало ощущение, что все это мне только воображается. До одури правдоподобные галлюцинации. Может, стоило попить какие-нибудь седативные таблеточки? Месяц и так выдался напряженным, аж голова вскипала. Да, наверное, все дело в нервах: расшатались они. Надо было бы уже на чай переходить, а то все кофе да кофе.       Печально добредя до кухни, я бросила пакетик зеленого чая в кружку и налила в неё кипяток.       Вода постепенно приобретала медовый цвет, и я думала: не поздно ли еще убедить себя в том, что всё это — игры разума? Как у главного героя из одноименного фильма, мне всего-навсего нужно было игнорировать свои фантазии. Рано или поздно им наскучит ютиться в моей голове. И да. Надо бы не забыть никому об этом больше не рассказывать. А то мало ли что. Ближайшему окружению вздумается мне «помочь» и упечь в дурку. Разнообразить свою биографию проживанием в клинике для душевно больных мне бы не хотелось. Не самая завидная перспектива.       Допив чай, я пришла к выводу, что для начала мне необходимо поспать и восстановить силы. А завтра, глядишь, все само собой и рассосется. Вера в чудеса была привита мне с детства. На них-то я и полагалась.