VII. Битва за малое

Хьюго покидает замок владыки около полуночи. Глубоко вдыхает ночной воздух, на миг замирает, чтобы полюбоваться яркими северными звездами. Улыбка не сходит с его уст. Как же сильно ему нравится в Алингсасе! — Хью?! Рыцарь подпрыгивает от неожиданности, оглядывается: — Лаэрт! Аслан, как сильно ты меня напугал! Светловолосый худощавый рыцарь недоверчиво щурится: — Что ты здесь делаешь? Хьюго пожимает плечами, улыбка по-прежнему играет на губах: — Я… Да просто… Забавно вышло, на самом деле. Лаэрт понижает голос, оттаскивая Хьюго в сторону: — Мне показалось, или ты вышел из покоев Эсми?! — Да… В чем проблема? Я помогал ей готовиться к завтрашним переговорам. — Ты рехнулся?! — Лаэрт оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что они одни. — Если бы кто-то увидел?! Да тебя разорвали бы на куски! — Остынь, — улыбка наконец сходит с уст Хьюго. — Неужели кто-то мог бы подумать… — Уже думают, — выплевывает Лаэрт. — Ты ведь влюблен в нее, разве не так? Хьюго отшатывается назад, лицо рыцаря бледнеет: — С чего ты взял? Бред какой-то… — Это бросается в глаза, идиот. Ты постоянно выхватываешь себе лишние смены стражи, глаз с нее не сводишь, улыбаешься, как придурок, когда на то нет особых причин. — Это не правда, — сбивчивым тоном протестует Хьюго. Лаэрт приподнимает бровь, разочарованно качает головой, а потом разворачивается, чтобы вернуться домой. Хьюго задыхается, сердце едва ли не выскакивает из груди. Он срывается с места: — Лаэрт, стой! Младший из нарнийских рыцарей разворачивается и с неприязнью смотрит на своего напарника. — Я… — Хьюго хватает ртом воздух, словно выброшенная на сушу рыба. — Я не знаю, как… Я не уверен… Но ты, кажется, прав. Лаэрт складывает руки на груди: — Ты влюблен в принцессу? Хьюго отводит взгляд: — Я не понимаю, как это произошло… Я служил ей много лет и она не вызывала у меня никаких чувств. Я служил ей, находил ее приятным человеком, со своими минусами, но не более. И в какой-то момент… Меня как будто по голове ударили чем-то тяжелым. Кажется… — Хьюго щурится. — Я был занят полировкой старого меча, ржавчина въелась глубоко. Я внимательно вглядывался в лезвие, пытаясь увидеть оставшиеся следы ржавчины… Возможно, со стороны казалось, что я в него, будто в зеркало, смотрюсь. И я увидел ее боковым зрением. Она остановилась в шаге от меня, затем рассмеялась и после — ушла. Я не понял, почему она смеется. Мне стало не по себе, но с другой стороны — польстило ее внимание. Захотелось побежать за ней и спросить, почему она приходила и почему засмеялась. Я этого не сделал, но чувства внутри меня… Это было как ураган… Который до сих пор не утихает. А это было еще прошлой осенью. — Я правильно понимаю, что ты влюбился в Эсми из-за того, что она один раз над тобой посмеялась? — кривится Лаэрт. Хьюго поднимает на него несчастные глаза: — Я знаю, звучит бредово. Но меня так перетрясло, как какого-то подростка: я не мог есть несколько недель, не мог спать, потому что меня каждую ночь будил рой бабочек в животе… Лаэрт, я думаю о ней минимум раз в четверть часа, чем бы не был занят. Я был уверен, что меня быстро отпустит. Но вот, уже почти год, как… Признания Хьюго явно не производят на Лаэрта должного впечатления: — И ты пытался что-то с этим сделать, притупить свои чувства, сконцентрироваться на другом? Хьюго удивленно смотрит в ответ: — Забыть? Я бы забыл, но она всегда так добра ко мне. Она так нежно улыбается мне, несколько раз слепо становилась на мою сторону в спорах. Эсми повысила меня в звании зимой, помнишь? Когда вполне логичнее было дать это звание Бертраму, у него и опыта, и ума больше моего. Можешь говорить, что я сумасшедший, но мне иногда кажется, что она тоже… — Тоже что-то к тебе испытывает? Хьюго улыбается, пристыженно опуская глаза: — Да… Лаэрт трясет головой: — Повышение дали тебе, а не Бертраму, потому что в тот момент стало известно, что Хильда ждет первенца. И Эсми, как умный человек, поняла, что ему будет не до большей ответственности еще как минимум год! Потому что в отличие от нас, здесь мужчины ухаживают за своими детьми столько же, сколько и женщины. Хьюго мрачнеет: — Ты думаешь, только поэтому? — Я не думаю, я знаю, — с раздражением отвечает Лаэрт. — А то, что она «так нежно тебе улыбается»… Эсми всем улыбается! Это ее манера общения и это всем известно! Иногда может показаться, что она даже немного флиртует, но она так делала всегда и со всеми хоть немного симпатичными ей людьми. Ты видишь то, чего нет на самом деле, идиот! Хьюго совсем поникает. Ничего не отвечает. Лаэрт принимается мерять шагами землю под ногами: — А если бы и была у нее к тебе какая-то особая симпатия. Как ты себе представляешь ваше будущее? Хьюго пожимает плечами: — Если бы у нее ко мне тоже были чувства, мы бы что-то придумали. Я никогда бы не стал просить ее расторгнуть брак с Сигурдом. Это политика, ее положение и амбиции. Но если бы я только знал, что она меня тоже любит… Мне бы было спокойнее. Я продолжал бы служить ей. Возможно, иногда, наедине, она бы позволила мне взять себя за руку… Лаэрт приподнимает бровь: — Это ты сейчас так говоришь. Но тебе вскоре захотелось бы большего, ты бы не сдержался. Однажды об этом бы узнал Сигурд — все тайное рано или поздно становится явным. И если ты думаешь, что народ бы понял, что у вас любовь и за вас бы все порадовались — то нет. Ты стал бы подлым искусителем в глазах всех: и народа Алингсаса, и многочисленных влиятельных родственников Эсми. В лучшем случае вы бы сбежали и всю жизнь были безымянными бродягами, в хучшем и более реалестичном — Сигурд бы убил тебя. Что стало бы с Эсми — я не знаю, но не думаю, что он бы так просто ей все простил. Что смотришь, как побитый щенок? Думаешь, я не прав? — Прав, — тихо отвечает Хьюго. — Я никогда в жизни не причиню ей вреда. Но и забыть ее не могу. Она заполняет все мои мысли, мою душу и мое сердце. Я не могу без нее, не могу выбросить из головы. — Потому что видешь ее каждый день. Тебе нужно уехать. Хьюго поднимает испуганные глаза на Лаэрта: — Уехать? Куда? — Без разницы. Главное, надолго. Года на пол хотя бы: вернись в Нарнию или отправься мир посмотреть. Тебя отпустит, когда ее не будет рядом. — Но… Это слишком сложно, — хмурится Хьюго. — Все просто, — качает головой Лаэрт. — Просто ты не хочешь отпускать своих бабочек в животе и не хочешь признать, что у тебя с ней никогда ничего не будет. — Я ни на что и не надеялся, — Хьюго упрямо сжимает руки в кулаки. — Хью, ты мой друг. И я боюсь за тебя. Я уже слышал пару шуточек за твоей спиной о твоих вечно горящих глазах и постоянных поглядываниях на Эсмеральду. Но Сигурд очень ревнив. Если он услышит об этом — то смеяться явно не будет. Умоляю, уезжай. Лучше до того, как он вернется. Не стоит играть с огнем.