VII. Битва за малое

Рано утром Роберт наносит визит родителям. Он специально не сделал этого вечером, чтобы не дать им возможности помешать его планам. Сейчас настолько рано, что кронпринц разбудил родителей своим стуком в дверь. Услышав ответ, Роберт остается в их гостиной, давая возможность королю и королеве проснуться и немного прийти в себя. Оба появляются сонными и еще в ночных одеждах. — Роберт? — верховный король оглядывает сына, одетого в теплую дорожную одежду с ног до головы. — Что-то случилось? — Не совсем, — кронпринц откашливается, — я зашел сказать, что меня не будет некоторое время. Я хотел сказать лично, чтобы… — Куда ты собрался? — королева хмурит брови, демонстративно складывая руки на груди. Роберт так и думал. Он подсознательно расправляет плечи и чуть сжимает руки в кулаки, принимая оборонительную позицию: — Мне нужно в Орландию. Больше я, пока что, рассказать не могу. И сколько меня не будет, сказать тоже сложно. В глазах Дженнифер сверкают молнии. Она делает шаг навстречу сыну: — Ты больше месяца провел без сознания! Десятки людей делали все возможное и невозможное, чтобы вытащить тебя с того света после твоего очередного «мне нужно съездить»! Ты думаешь, что я тебя сейчас отпущу непонятно-куда и насколько?! После всего того, что мне довелось пережить?! — Джен… — Питер предпринимает попытку приобнять королеву, но та резким жестом сбрасывает его руку с собственного предплечья. Роберт упрямо смотрит на мать, стойко выдерживая ее негодование: — Мне действительно жаль, что я заставил вас волноваться… — Волноваться?! — взрывается королева. — Я однажды едва не попыталась покончить с собой, когда твой пульс почти что перестал ощущаться! — Это неправильно. — тихо, но так же упрямо отвечает Роберт. Дженни подходит к сыну вплотную: — «Неправильно?!» Это ты решишь, когда у тебя самого будут дети, которые на кураже будут бежать размахивать мечом и убиваться непонятно за что! — Я не бежал убиваться непонятно за что, — щурит глаза Роберт. Взгляд становится холоднее. Королева поджимает губы: — Ты никуда не поедешь! — Со всем моим уважением, — кронпринц твердо смотрит в глаза матери, не теряя самообладания, — но я пришел поставить вас в известность, а не просить разрешения. — Ты не смеешь… — начинает было королева, но сын перебивает ее. — Мне девятнадцать лет и я имею все права. Дженни задыхается от возмущения, дергаясь в сторону сына, но Питер ее перехватывает, нежно, но при этом сильной хваткой прижимая ее спину к своему корпусу: — Любовь моя, успокойся. Он прав. Королева широко распахивает глаза, обращая взгляд к мужу: — Что ты сказал? — Наш сын — взрослый мужчина и он сам в праве решать, как поступать со своей жизнью. Битва, в которой он принял участие была опасной, но мотивы Роберта были благородными. Он защищал слабого. И более того — своего друга. Я не знаю, что он собрался делать сейчас… — Питер бросает вопросительный взгляд на стоящего напротив него сына. Верховный король впервые замечает, что теперь они — одного роста. Роберт вздыхает: — Я не могу сказать. Это не моя тайна. И ее разглашение ранит одного очень дорогого мне человека. Прости, пап, я не могу. Питер твердо кивает: — Я тебе доверяю. И желаю удачи. — Нет! — Дженни с силой пытается отпихнуть от себя Питера и высвободиться из его плена. — А если он снова что-то задумал? Если он снова… — голос королевы ломается. Джен принимается часто хлопать ресницами, отведя глаза в сторону. — Я не выдержу во второй раз… — Мам, если тебя это успокоит — я не планирую ни с кем драться! Питер разворачивает королеву к себе, позволяя спрятать лицо у себя на плече. Мягко целует в висок, поглаживая спину: — С ним все будет хорошо, — верховный король поднимает глаза на сына, — удачи, Роберт. Пожалуйста, если будет такая возможность — просто дай через некоторое время знать, что с тобой все хорошо. Роберт кивает и беззвучно, одними губами произносит «спасибо» перед тем, как покинуть покои родителей. *** Дорога до Орландии занимает целых три дня и проходит практически в тишине. Тархиня, которую Роберт усаживает за собой, чтобы спиной закрывать от ветра, немногословна. Кронпринц понимает, что ей, скорее всего, сначала хочется разобраться со своими чувствами в одиночку, и только потом делиться переживаниями с кем-то. Возможно, она еще не настолько ему доверяет. Когда они прибывают в горы, где сейчас живут лорд Этерно со своей сестрой, Флёр срывается с места и бежит к маме. Роберт остается в стороне, давая им наговориться. Он перебрасывается несколькими словами с Этерно, задает пару вопросов, касающихся политики, но оказывается, что в последнее время лорд несколько отдалился от светских кругов Анварда и ответить на вопросы кронпринца он не может. Ночью Роберт долго не может уснуть. Ему не хватает… Будучи в дороге, они ночевали в крошечном дорожном шатре, рассчитанном на одинокого путника. Конец февраля выдался лютым и спать в таких условиях было холодно и неудобно. Особенно леди, которая к такому уж никак не привыкла. К удивлению Роберта, Флёр ни разу не пожаловалась ему. В последнюю ночь ветер был особенно сильным. Кронпринц слышал, как она дрожит у другого края шатра, притянув колени к груди и с головой накрывшись плащом. Роберт не решался с четверть часа, а потом молча притянул Флёр спиной к себе, укутав поверх ее плаща своим. Она тоже не проронила ни слова. Но вскоре перестала дрожать и немного расслабилась. Они оба уснули так, спасаясь от холода. А утром — продолжили свой путь. Кронпринцу неуютно. Кровать — слишком мягкая, в спальне — слишком тепло, ужин был слишком вкусный… Хочется отпинать что-то ногами от раздражения по отношению к самому себе. Понимая, что ему не уснуть, кронпринц наскоро одевается и решает выйти на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Может, пробежаться несколько кругов легко одетым по заснеженному двору? Возможно, это его немного измотает и он наконец уснет? Ведь уже так давно за полночь. Роберт пытается шагать тихо, чтобы никого не разбудить. Спускается по лестнице и, к своему удивлению замечает, что в гостиной на первом этаже по-прежнему горит огонь и несколько свечей на низком столике. Комната в уютном полумраке. В креслах друг напротив друга — двое: лорд Этерно и его сестра, тархиня Эстель. Флёр в комнате нет. Конечно, дорога ее измотала и она давно спит. Кронпринц зачем-то замирает на нижней ступеньке, вслушиваясь в разговор. — Мне кажется, я наконец увидела то, чего давно не видела, — полушепотом произносит Эстель. — Расскажи мне, — Этерно мягко улыбается ей. Леди вздыхает, делает небольшой глоток красного пряного вина: — Он всегда был романтиком. Он растворялся в своей любви ко мне, ко Флёр. Анзор всегда знал, что ему никогда не стать тисроком и его это не заботило. По крайней мере, мне так казалось. Он всегда шутливо хвастал, что младшим братом быть здорово: есть свобода, возможности, но почти нет обязанностей или же ответственности. Этерно кивает: — Я помню. Помню, как он это говорил. Флёр была тогда совсем крошкой. — А потом, — Эстель задумывается, — поменялись обстоятельства. Погиб Аласкар, погиб тисрок Кашшаф, Азамат ударился в свои путешествия и напрочь пропал из царского дворца. И Анзор из последнего вдруг стал вторым. Я помню, как загорелись его глаза, когда Алим впервые попросил его что-то там сделать, что-то для короны. Он без умолку об этом твердил, ему так понравилось заниматься государственными делами, чувствовать власть… Анзор очень много говорил о том, как благодарен брату за доверие. И Алим действительно ему доверял, все больше и больше. Через несколько лет Анзор превратился в его правую руку, все заметили, что Алим ценит его мнение превыше всех остальных советников, ни смотря на возраст… После какого-то там совета он однажды сказал, что в благодарность за то, что брат в него так верит, он бы убил за него… Любого, кто посмел бы выступить против. Я восприняла это, как проявление верности, но и подумать не могла, что… Голос леди Эстель обрывается и Этерно быстро встает со своего кресла, чтобы прижать к себе сестру. Леди продолжает сквозь нахлынувшие слезы: — Не смотря на это все, я любила по-настоящему. У меня была своя сказка. Но вот моя девочка… За что ей это все? — Эстель… — ласково произносит лорд. Леди качает головой: — Она умная, красивая, замечательная. Ей самое время найти пару. Но как она ее найдет, если нас уже официально изгнали из Ташбаана, а мою малышку зовут изменницей. За что? За мои ошибки? Роберт замирает, переваривая услышанное. Он не знал, что Флёр вместе с матерью объявили вне закона. Поэтому он ни разу не видел, чтобы за всю зиму хоть кто-то из Тархистана попытался выйти с ней на связь? А знает ли сама Флёр? — Она там выросла, она — тархистанка, — продолжает Эстель. — Грязные слухи, которые распускают о ней в кругах знати Ташбаана скоро разлетятся по всему миру. Ты знаешь, как быстро подобное распространяется. Мою малышка росла во дворце как леди, ясная тархиня. Из-за меня, в один момент, она лишилась всего: приданного, положения, семьи… Аслан, ее никто замуж не возьмет из-за этого скандала! — Ты не права, — мягко перечит Этерно. — У нее есть ты, я, наши родители. — Я понятия не имею, как им об этом рассказать… А если сердце мамы не выдержит? — Об этом мы подумаем чуть позже, — отвечает лорд. — А что касается слухов — всегда есть места, где дворцовыми сплетнями никто не интересуется. К примеру — здесь, вдалеке от больших городов. Вы освоитесь, мы найдем ей хорошего парня… — В деревне? — Эстель качает головой. — Этерно, мы с тобой выросли в деревне. Ты знаешь, что деревенские дети приучены к тяжелой работе с малых лет. Ты сам умеешь абсолютно все. А Флёр воду закипятить не умеет, чтоб заварить чай. На фоне других деревенских девушек она будет казаться неумехой, странной… Роберт неосознанно переносит вес с одной ноги на другую и деревянная ступенька под ним издает протяжный скрип. Этерно и Эстель вздрагивают, оборачиваясь к нему. — Что-то не так, ваше высочество? — вскидывает голову Этерно. — Я могу чем-то помочь? Кронпринц прочищает горло: — Пожалуйста, просто Роберт. Мне не спалось… — Роберт заставляет себя сделать несколько шагов вперед. — Я случайно услышал ваш разговор… Ясная та… — кронпринц запинается, заливаясь краской. Такое обращение, получается, больше не имеет силы. Но, что намного важнее, скорее всего оно противно и даже болезненно для его обладательницы. — Прошу меня простить… Леди Эстель. То, что произошло между Вами и царевичем Анзором… Мне очень жаль. Он не достоин Вас, Вашей красоты и Вашей любви к нему. Я очень надеюсь, что он когда-нибудь это поймет. Леди выглядит удивленно, лорд же улыбается краешком рта, наблюдая за напряжением кронпринца. Видно, насколько тяжело ему дается каждое слово. Он почему-то взволнован. — Благодарю, принц Роберт. Кронпринц сжимает ладони в кулаки, заставляя себя не разрывать зрительного контакта с Эстель. — Я слышал ваш разговор о Флёр… Я являюсь виной всему тому, что произошло и мне очень жаль, что я нанес так много вреда. Леди открывает рот от удивления, Этерно же тихо смеется: — Это не так, Роберт. Ты — очень благородный и мы с сестрой благодарны тебе за все. За то, что ты вступился за мою племянницу, за то, что огромной ценой отстоял ее свободу и за то, что она сейчас здесь, рядом со своей матерью. Роберт едва заметно пожимает плечами, тем самым показывая, что не считает собственные заслуги какими-то особенными. Глубоко вдыхает, набираясь смелости: — Я слышал Ваши опасения по поводу Флёр… Что ее никто не возьмет замуж из-за скандала… — Роберт на миг запинается, приказывая своему обычно никогда не дрожащему голосу успокоиться. — Я возьму. Ни Эстель, ни Этерно не находят, что ответить. И эта тишина бьет по и так шаткой уверенности принца еще больше: — Понятное дело, если она сама захочет… И когда захочет. — Роберт нервно ерошит собственные волосы на затылке. — Я не знаю, на кого Вы для нее рассчитывали… Но я смогу многое обеспечить. Я всего лишь принц, пока… Но однажды я стану королем. Не в ближайшем будущем… Но у меня уже сейчас есть воины в подчинении, право голоса на королевском совете, жалование… Флёр не будет ни в чем нуждаться! Роберт замечает улыбку умиления на губах Этерно и торопеет. Он явно говорит не о том. — Клянусь небом и Асланом, я буду о ней заботиться и никому не дам в обиду, и уж тем более, никогда не обижу сам… Кронпринц замолкает, видя, как вздрагивает леди. От неприятной догадки все внутри него противно сжимается и холодеет. — Это очень великодушное предложение, Роберт, — с улыбкой отвечает Этерно, — но, я думаю, что подобные решения не следует делать сгоряча. Роберт игнорирует ответ Этерно, полностью концентрируясь на смятении на лице леди Эстель. Она пытается мягко улыбнуться ему в ответ, но получается очень неубедительно: — Я не знаю, что сказать, принц Роберт… Нарниец рвано кивает: — Рискну предположить, что после того ужасного опыта, который Вам пришлось пережить… — Роберт заглядывает в глаза Эстель. — Вы больше не доверяете особам королевской крови? Не ожидавшая такой догадки леди не находит, что ответить. — И Вы имеете на это полное право, — безэмоционально добавляет Роберт, коротко кивнув головой и резко разворачиваясь, чтобы вернуться в свою спальню. В ушах почему-то шумит. Скорее всего, от пережитого несколько мгновений назад волнения. Он даже не слышит, как его зовет Этерно.