VII. Битва за малое

Аласкар возвращает раскрасневшуюся от танцев королеву и спешит удалиться. Дженни жадно хватает стакан с чем-то холодным и за несколько секунд осушает его, попутно пытаясь вслушаться в разговор. — Ты что-то говорил про Тархистан утром? — Каспиан склоняет голову, проницательно глядя на Питера. Верховный король с шумом выдыхает, закатывая глаза: — Тот же самый разговор, что у нас был несколько лет назад. Тисрок снова навязчиво сватает свою дочь за Роберта. Я же уже объяснял ему в прошлый раз, достаточно подробно… Каспиан издает смешок: — Когда Алим взошел на трон — мы все думали, что вот оно, перемены… Но чем старше он становится — тем больше все его действия копируют отца. Один в один! Вспомни все эти его приглашения и ответные визиты с целью впарить тебе Зафиру. Дженни напрягается: — Бывший тисрок на полном серьезе хотел вашего брака? И Зафире это было известно? Питер щурится: — Как будто ты этого не знала. Дженни закусывает губу, крепко сжимая стакан в руках: — Ты упоминал… Вскользь. Но я не думала, что все было серьезно. Он и вправду только ради этого приезжал сюда и звал тебя в Ташбаан? Внутри Питера начинает закипать раздражение, но он мастерски его скрывает: — А это что-то меняет? Сейчас? — Не то, чтобы… — Дженни морщит лоб. — Но вы продолжаете общаться, не смотря на то, что когда-то вас сватали, но брака так и не получилось… Разве это не странно? Это слишком. Питер бросает на Дженни полный раздражения взгляд. Это намек на ревность? И она еще смеет ему об этом говорить после всей прошлой недели и этого вечера в частности?! — Ты хочешь, чтобы я делал вид, что ее нет, когда она приезжает к Сью? Или чтоб я приказал не пускать ее на порог Кэр-Параваля по причине неудавшегося политического хода двадцатилетней давности?! Королева смотрит в ответ с обидой: — Ты волен делать, что хочешь. Питер закипает. Вот теперь — уже точно слишком. Сначала — скрытое обвинение, теперь еще и эти типичные женские штучки: делай что хочешь, но в переводе с женского: «даже не вздумай делать то, что планировал». Верховный король окидывает взглядом остальных, а потом встает на ноги, жестом приглашая Дженнифер последовать за ним: — Пойдем, прогуляемся. Они идут молча, покидают зал. Питер с раздражением толкает дверь в одну из комнат для отдыха и уединения, которую всегда держат пустой для представителей королевской семьи. На случай, если во время праздника тем понадобится пространство для разговора с глазу на глаз с кем-то из важных гостей. Верховный король с шумом закрывает за собой дверь, смотрит на хмурую Дженни колким взглядом: — Джен, серьезно?! Ты устраиваешь мне сцену ревности при всех из-за Зафиры, за которой я даже никогда и не ухаживал?! Королева надувает губки: — Я все равно считаю это странным, что вы продолжаете поддерживать отношения… А если к этому добавить тот случай, что произошел на Новый год… Питер не сдерживает рыка: — Да?! А то, что ты поддерживаешь такие близкие отношения с двумя мужчинами, один из которых еще и свободен — не странно?! Что ты будто с ума сходишь, когда этот орландец сюда приезжает и я тебя практически не вижу, пока он не уедет обратно?! Я долго молчал, но если ты сама смеешь меня винить в том, что я с кем-то там вежлив, будь добра — выслушай теперь и меня. Дженни изумленно округляет глаза: — Мы же просто дружим. Ты ревнуешь меня к Этерно и Аласкару? Питер пинает ногой табурет: — Нет, тролью мать, мне приятно, что ты постоянно к ним бегаешь и виснешь на шее у орландца при любой удобной возможности!!! Королева смотрит в ответ растерянно: — Ты всегда говорил, что все нормально… — Потому что надеялся, что однажды ты сама поймешь и мне не придется говорить тебе очевидные вещи! Но у меня тоже есть предел… — король с раздражением опускается на край кресла. — Сегодня — целый день за царевичем бегаешь… В Питере просто клокочет дикая ярость, он чувствует себя морем в штормовую погоду: хочется что-то разбить или хотя бы пнуть, чтобы выплеснуть все это наружу и чтоб оно больше не давило внутри неподъёмной тяжестью. — Мы просто танцевали, это же праздник. Я думала, ты мне доверяешь… Он доверяет. Знает, что Джен не переступит поставленных границ, и не пойдет с другим в постель или же не подарит чужому свои поцелуи. Но разве это действительно настолько странно, что он ревнует ее за то, что у нее с другими какие-то свои секреты и разделенные приключения? Что она дарит другим так много своего внимания и, в какой-то степени — нежности? Что у них есть «их» места, цитаты из книг и шутки, которых Питер не понимает? Король холодно смотрит в ответ: — Я просто защищаю то, что принадлежит мне. В двери стучатся, на пороге замирает Сильви: — Дядя Питер, скоро коронация, ты говорил найти тебя, когда… Принцесса затихает, вопросительно глядя на верховного короля. Тот вздрагивает концентрируя внимание на девочке, и будто бы вмиг забывает о ссоре, приветливо улыбается племяннице: — Спасибо, солнышко. Готова? Сильви кивает. Дженни вздыхает, прижимая ладони к груди: — Ты сегодня сияешь, такая красавица, глаз не оторвать! — Спасибо, тетя. Питер ласково смотрит на принцессу, а затем подходит ближе, приобнимает ее за плечи и наклоняется, чтобы поцеловать в висок: — Волнуешься? — Немного, — признает Сильви. — Все будет хорошо, — Дженни обнимает ее с другой стороны. *** Получив свою корону и закончив с церемонией, Сильви подбегает к Тео, хватая его за руки и принимается сбивчиво рассказывать о своих волнениях и тех моментах, которые пошли не совсем по плану. Теобальд внимательно выслушивает ее, смеется, задает вопросы. Его коронация тоже вот-вот наступит и им есть, чем друг с другом поделиться. Ниэльс внимательно вглядывается в них с расстояния метров десяти. Ожидает, когда Уилл вернется с напитками. Впервые за весь вечер улыбка сходит с его лица, взгляд становится задумчивым и совсем немножечко — хмурым. — Вот, — Уилл вкладывает в ладонь рыцаря бокал с красным вином. — Спасибо. Ниэльс продолжает придирчиво оглядывать тельмаринского принца. Он одет в кремовое с золотым. И явно стал выше с момента их последней встречи. Ниэльс всегда считал его внешность несколько забавной, как для принца: непослушные ярко-рыжие волосы, веснушки… Но он явно меняется в лучшую сторону, взрослея. Очень яркие голубые глаза, заразительная улыбка… Таких считают красивыми. Уилл отпивает глоток вина из своего бокала, прослеживает взгляд друга: — Ты чего? — Как думаешь, — рыцарь не сводит глаз с тельмаринца, — почему она его не выбрала? У него же есть все, о чем девчонки только и мечтают. Уилл закатывает глаза: — Ниэльс, серьезно?! Рыцарь вздрагивает, переводит взгляд на собеседника: — Нет, я знаю всю историю… Но, если бы Сильви не впутала магию, влюбленность в меня отступила бы и тут — он… Разве ей с ним не было бы лучше? Принц стонет: — Ты знаешь, что нет! Разве что, — Уилл смотрит на него с притворным подозрением, — ты сам решил бросить Сильви и пристраиваешь ее в надежные руки, чтобы не мучало чувство вины? Ниэльс чуть надувает губы с обидой: — Никогда. Мне кажется, что если Сил когда-либо влюбится в другого и уйдет от меня, я просто брошусь с утеса на скалы… — Аслан милостивый… — шипит Уилл. — Никуда она от тебя не уйдет, можешь не драматизировать! Ниэльс отводит взгляд: — Она много о нем говорит, о Тео. Он столько раз выручал ее, приходил на помощь. Между ними такая сильная связь… — Потому что Тео был влюблен в Сильви в подростковом возрасте, несколько лет подряд, — тихо отвечает Уилл. Ниэльс давится вином, округляя глаза: — Вот видишь!!! Я всегда говорил, я это видел!!! А Сил вечно на меня кричала, что… — Сильви не знает, — нетерпеливо перебивает его принц. — Он ей так и не сказал. Рыцарь озадаченно смотрит в ответ, Уильям вздыхает: — Она все уши ему о тебе прожужжала, а он не решился открыться ей, потому что очень боялся, что признание оттолкнет ее и Сил отдалится. А так — она все-таки была рядом, пусть и как друг. Он приходил ко мне за советом однажды… И я честно сказал, что здесь без шансов. Ниэльс поникает: — Ты сказал, в подростковом возрасте, то есть — совсем недавно… А сейчас? — Понятия не имею, — честно отвечает принц. — он больше ни слова на эту тему не проронил.