VII. Битва за малое

Длинный стол в тронном зале накрыт темно-зеленой скатертью. Всем сидящим за столом подают второе: зайчатину в клюквенном соусе с запеченной грушей и картофелем. — Красное вино для всех и «Цветочный нектар» для королевы Лиры? — осведомляется главный слуга перед тем, как приказать заменить бокалы на столе. Питер с улыбкой кивает. Королева Иоланта опускает на стол свой опустевший бокал от белого вина, чтобы слуги могли его забрать. На первое подавали запечённую белую рыбу в сливочном соусе: — Королева Лира, Вы не пьете красное? Крылатая леди смущенно улыбается: — Оно слишком крепкое для меня. «Цветочный нектар» имеет очень низкий градус алкоголя и это единственное, от чего у меня не кружится голова. — Тристан, — начинает было Питер, — ты, кстати, вроде как говорил, что на этот раз и «мелких» с собой прихватишь? Орландский король переводит непонимающий взгляд на с важным видом восседающих за столом Шарлотту, Джеймса и Лориса: — Так я же их и… А, ты «двоих из ларца» в виду имеешь? — догадка заставляет Тристана усмехнуться. За столом прокатываются смешки, и только королева Гальмы смотрит на орландца озадаченно. Питер откашливается: — Да, я про Раймундо и Лючию. Тристан хитро смотрит на Питера, будто бы намереваясь выдать ему какую тайну: — О-о-о… Вы же все еще не в курсе. — В курсе чего? — оживленно подается вперед королева Великодушная. Люси закатывает глаза, а улыбка Тристана — становится еще хитрее: — Мелкий паршивец через некоторое время станет папочкой. И он дрожит над Франчи, как ненормальный. Лекарь посоветовал воздержаться от переутомления и он сразу же отменил поездку. А Лючи осталась с ним за компанию. Сьюзен всплескивает руками: — Станет папой?! И вы молчали?! — Вообще-то, они решили об этом пока не распространяться, — Люси с укором смотрит на мужа. — А я знала! Уже два месяца, как! — радостно восклицает Эсми. Принцесса заливается смехом, когда Питер корчит ей гримасу и показывает кончик языка, прикрывая лицо ладонью от остальных. — Это так замечательно! Просто отличные новости, — благостно вздыхает королева Лира. Когда гости доедают второе — объявляется пауза перед десертом. Самым младшим, в качестве поощрения за примерное поведение, разрешают открыть по одному подарку уже сейчас и те с радостным визгом несутся к елке. При этом Шарлота успевает ухватить за ладонь Сигурда и тащит того с собой. Обычно холодный и безэмоциональный конунг послушно идет за ней, вступая в диалог. Питер переглядывается с Каспианом, а после этого — ловит взгляд Эсмеральды и красноречиво поигрывает бровями. Эсми с шумом выпускает воздух из легких, поджимая губы. — Ты смотри, какая перемена, — ехидно добавляет Верховный король, зная, что северный гость их не слышит. — Он всегда игнорировал детей и я был полностью уверен, что Его Владычество их боится, как огня. А тут… Эсми, новости? — Нет никаких новостей, — закатывает глаза принцесса Кэр-Паравальская. Она не сдерживается и сама бросает полный любопытства взгляд в сторону Сигурда, которого уже усадили на ковер у елки. Дети, держа каждый в руках по коробке, обступили его и, кажется, перекрикивая друг друга, делятся своими догадками по поводу того, что внутри. Эсми вздыхает. Она еще никогда не видела его в компании детей. И это так… Трогательно? Замешкавшись, Эсми оглядывается по сторонам: взрослые, болтая и хихикая, выходят из зала. Уилл утащил Кериду в самый дальний угол зала. Они держатся за руки. Принцесса ухмыляется: по нему видно было весь вечер, что ему не терпится оказаться с ней наедине и раствориться в своей леди без остатка. Роберта, Ниэльса и Сильви Эсми находит на мягких креслах у стены. Принцесса решает присоединиться к ним, усаживается просто на одну из подушек, которую младшие сбросили на пол, когда играли. — Как прошла экскурсия по замку? — Ниэльс сладко улыбается, в глазах пляшут хитрые искорки. Роберт закатывает глаза: — Я показал ей половину. Она оказалась не такой ужасной, как я предполагал. По крайней мере, видно, что разговариваешь с образованным человеком. В общем, не такая, как пустоголовые бывшие подружки Ниэльса. Рыцарь запускает в кронпринца подушкой. — Что?! — не понимает Роберт. — Ты же сам так о них говорил! И почти со всеми вы из-за этого и расстались! Ниэльс усмехается, качает головой, отводя взгляд: — Так очень некрасиво говорить, но это правда. Большинство юных леди в Кэр-Паравале хорошенькие, но, Аслан… они такие глупые! И с полным отсутствием интересов. Только покупки… Ну что это за хобби?! Эсми тихо смеется, перехватывая его взгляд: — Ты еще встретишь хорошую. Ниэльс снова качает головой, не переставая мягко улыбаться: — Я сам виноват. Мне посчастливилось жить в обществе невероятно красивых, образованных и талантливых леди, — рыцарь жестом указывает на сидящих по обе стороны от него Сильви и Эсми. — Я привык к этой роскоши и теперь я забываюсь и у меня слишком завышенные требования к остальным. — Комплимент засчитан, — ухмыляется Эсми. — Итак, Роберт… Ты и Иоланта? Серьезно?! Кронпринц закатывает глаза: — Она неплохая… Но я не понимаю, что она во мне такого нашла? — Здесь все очевидно, — разводит руками Ниэльс. — Синдром принцессы в башне. Роберт хмурится: — Синдром чего? Рыцарь цокает языком: — Три года назад ты пришел вызволять ее. С мечом, весь такой храбрый, сильный, в то время как она — такая беззащитная, напуганная. Девчонки такое любят с сразу же тают и влюбляются. Поэтому рыцари всегда были и будут предметом дамских мечтаний. Тем более, ты стал старше и… Роберт кривится: — Ты серьезно? Рыцари? — Абсолютно! — заверяет его Ниэльс. — Все девчонки любят рыцарей, это в их природе! Хочешь — сам их спроси! Сил? Сильви неопределенно поводит плечами: — Ну, да… Я бы сказала, что это вполне себе правда. — Но почему? — по прежнему не понимает кронпринц. — Что такого привлекательного в образе рыцаря? Почему именно рыцаря? Почему, не знаю… Не музыканта, не художника там…? Сильви задумывается, отводит взгляд в сторону: — Ну… Рыцарь привлекает чувством уюта и безопасности, когда он рядом. Правда, дело не в ловкости и силе руки с мечом. — принцесса осекается. — Это, конечно, тоже хорошо. Но, привлекает комбинация с острым умом, его умение вовремя и правильно расставить приоритеты, когда тобой самой овладевает паника. — голос Сильви становится несколько тише, спокойнее, когда она погружается в размышления вслух, едва ли не забывая, что ее слушают. — Его заботливость, когда такого, от него, казалось бы, никто не ожидает. Дар с юмором реагировать на возникающие трудности. Контраст между его умением быть бескомпромиссным и жестким против врага и его настоящим талантом чувствовать, когда тебе плохо. Эта метаморфоза, когда, казалось бы, такой сильный и устрашающий, он сбрасывает с себя свою броню и заключает в свои теплые объятия. И вся боль в мире отступает, словно зима колдуньи. В такие моменты, все, что ты чувствуешь — это безграничная всеохватывающая нежность к нему. Кажется, пусть звезды упадут с небес и мир поглотит вечная тьма — не страшно, пока он рядом и пока ты еще можешь ощущать его тепло своей кожей… Сильви замолкает, натыкаясь взглядом на сузившиеся в подозрении глаза Эсмеральды. Даже лица притихших мальчишек трогают улыбки. Роберт склоняет голову, глядя на младшую сестру: — Я честно не думал, что все настолько… Аслан, женщины, вы действительно так глубоко видите? Сильви пожимает плечами: — Ты спросил — я ответила. Роберт со стоном тянется к ступне, растирая то место на обуви, где находятся его мизинцы на ногах: — Если вы меня простите… Почти вся официальная часть же закончена? Никто ведь не заметит, если я надену старые ботинки? Сильви тихо смеется: — Не думаю. Учитывая, что ты не очень любишь танцевать… Спрячешь ноги под столом, в крайнем случае. — Люблю тебя, Сил, — Роберт встает на ноги, чтобы заглянуть в свои покои и по-быстрому переобуться. — И я тебя, Роберт, — Сильви мягко улыбается, а после забирается в свое кресло с ногами, обхватывая руками его спинку. Опускает подбородок на тыльную сторону своих ладоней, наблюдая за тем, как Сигурд играет с детьми возле елки.