VII. Битва за малое

Питер блаженно прикрывает глаза. Сегодня очень жаркий день и слуги разбили для него и Джен воздушный шатер из легкой белой ткани на вершине скал, что над Восточным морем. Когда этот шатер доставили по заказу Сьюзен из Гальмы — они с Эдом и Каспианом долго ее высмеивали. Королева Великодушная стала в позу и заявила, что если благородные дамы Гальмы не отправляются на пикник без такого шатра, то и она не станет. Ведь это комфорт, тень и элегантность. Мужчины же ответили, что тень в лесу можно найти и под деревом, сидеть вполне можно на траве, и все, что действительно необходимо для пикника — это корзина с едой. На что Эд продолжил, что даже это не обязательно, ведь в лесу полно ягод и плодовых деревьев, а если захочется чего-то посерьезнее — можно и поохотиться. Дамы аргументации не приняли. Каждый остался при своем мнении. Но сейчас Питер понял, что дело не в тени, а в том, что ощущаешь себя на улице, но, тем не менее, тканные стены скрывают тебя от чужих глаз и уже это стоило той баснословной цены, которую Сью отдала за заморскую диковинку. Король привстаёт на локтях: — Джен? Можно мне немного воды? Королева тянется за кожаной флягой, вынимает пробку и протягивает флягу Питеру. Как только владыка склоняется над ней, намереваясь взять в свои руки, Джен резким движением сжимает сосуд с водой и все его содержимое выплескивается на лицо не ожидавшего подвоха короля. Дженни заливается довольным смехом, наблюдая, как забавно Пит поджимает губы, одновременно вскидывая брови: — Это месть! За то, что ты притворялся, что хочешь меня поцеловать, а потом, вместо этого обслюнявил мне весь нос! Владыка всея Нарнии щурит глаза: — Сама мне на колени уляжешься, или мне за тобой побегать сначала? — Что? — вздрагивает королева. Питер вытирает лицо рукавом тонкой рубашки: — Ты думаешь, я не вижу, что ты все утро напрашиваешься на исполнение своей любимой постельной фантазии? — король незаметно кладет руку на ее бедро и поигрывает пальцами. Джен немедленно краснеет и отшатывается: — Это не моя любимая фантазия! — Нет? — король склоняет голову на бок, смотрит хитро. — А какая тогда твоя любимая? Королева столбенеет, краснеет еще больше, медленно осознавая, о чем он спрашивает: — Я… Я такое тебе не скажу… Питер укладывается на бок, подпирая щеку ладонью. В глазах горит любопытство: — Почему нет? Королева отводит взгляд, отчаянно борясь с желанием вскочить на ноги и убежать куда-нибудь подальше: — Потому что о таком не говорят… — Почему? Я думал, между нами нет секретов. — спокойно отвечает король. — Брось, ты же фантазируешь о чем-то по вечерам в постели, когда я не дома? В этом нет ничего такого. Королева смотрит прямо перед собой, не решаясь пошевелиться от сковавшего ее смущения: — Ну если в этом нет ничего такого, можешь мне о своих фантазиях рассказать. — Без проблем, — ухмыляется Питер, взбивая большую подушку и укладываясь на спину, заводит руки за голову. Дженни резко поворачивает голову в его сторону, в глазах — изумление, смешанное с любопытством: — Да ладно?! Король смотрит на свод шатра, поразительно не выказывая ни единого признака смущения подобной темой: — Например… — протягивает он. — Одна из — ты моя невольница. Дженни подается вперед, на лице проявляется насмешка: — Тархистанские веяния что ли? Питер не ведется на провокацию, продолжая как ни в чем не бывало: — Ты всегда ждешь меня дома. И ты никогда не носишь одежды. Разве что украшения. И волосы красиво уложены. Таким образом я могу завладеть тобой абсолютно в любой момент, когда мне только захочется. Могу касаться тебя везде, наслаждаться твоей ничем не прикрытой красотой. Королева продолжает насмешливо улыбаться: — То есть, все слуги, придворные или же просто твои гости в замке тоже лицезреют меня голой? Питер вздрагивает, на мечтательном расслабленном лице появляются морщинки: — Нет!!! Никому другому, кроме меня, не позволено на тебя смотреть! Дженни тоже укладывается на бок, смотрит с издевкой: — Тогда, есть четкое расписание, в котором часу какая комната должна быть убрана, чтоб я в это время ждала в другой? А если новый слуга что-то напутает и таки случайно пересечется со мной? А зимой, когда холодно? — Когда холодно — разожгут камин… — неуверенно отвечает Питер. Затем он смотрит на Джен с легким раздражением. — Это просто фантазия, обязательно ее портить этими никому не нужными деталями?! Королева заливается смехом, после чего Питер предпринимает небезуспешную попытку пощекотать ее, чтоб выплеснуть раздражение за испорченную фантазию. В конце потасовки королева оказывается подмятой под короля, он же нависает сверху, смотрит упрямо: — Теперь твоя фантазия. Дженни отпирается еще с десять минут, после чего вырывается из его хватки, отползает в сторону, усаживается на подушки, отводя взгляд в сторону: — Ну, ладно… Всего одна. Питер тоже усаживается на покрывале: — Для начала, — мягким голосом отвечает. — Эм-м-м-м… — Джен нервно поправляет волосы. — Ладно… У нас конфликт… Даже война. Очень ожесточённая. И однажды ночью вражеский предводитель похищает меня и увозит в свой замок. — Понятно. Мотивы твоих горячо любимых Ромео и Одетты: запретная любовь. — комментирует Питер. — А вот и нет, — отпирается Дженни. — Между нами — настоящая ненависть и… когда он привозит меня в замок он привязывает меня к кровати и… Королева не может выдавить из себя слова. Ей до невозможности интересно, как Питер настолько легко раскрывает свои фантазии. У нее вот пересохло в горле и хочется провалиться сквозь землю. Питер громко щелкает пальцами: — Я всегда знал, что ты обожаешь, когда я тебя связываю в постели! Королева вздрагивает: — Не мог ты этого знать! Я никогда не показывала, что… Джен натыкается на насмешку в голубых глазах и замолкает, пристыженно отводя взгляд. — Ну конечно! Ты думаешь, я не вижу? — приподнимает бровь владыка. — Когда я тебя щекочу — ты визжишь, как ненормальная и отбиваешься в полную силу, — Питер задирает край рубашки, демонстрируя синяк, который она оставила ему коленом несколько дней назад. — А когда я тебя связываю — ты очень вяло сопротивляешься и это твое «Питер, ну не нужно» со сбившимся дыханием и блестящими глазами — ну абсолютно неубедительно! Королева прячет глаза. Она была уверена, что не выдавала своих постыдных предпочтений в любви. Насмешка в глазах Питера сменяется искренним любопытством и он продолжает: — То есть, тебе хочется попробовать грубо? Джен округляет глаза: — Нет, я не хочу грубо! В моей фантазии все очень нежно. Он мучает меня ласками часами и я пытаюсь вырваться и сопротивляться, но… Теперь Питер не сдерживает смешка, прикрывая губы ладонью, чтоб его реакция не была столь очевидной: — Я правильно понял, тебя похищает твой смертный враг, люто тебя ненавидящий, но при этом он предельно нежен с тобой в постели и в первую очередь заботится о твоем удовольствии? Королева сжимается, по максимуму отворачиваясь от Питера. Лицо ее краснеет до кончиков ушей и она клянет тот момент, когда решилась открыть ему то, что никогда никому не открывала и не планировала. Питер смотрит на нее с умилением, мягко пододвигается ближе и беззвучно целует в плечо: — Это нормально, малыш. У всех есть абсолютно нереалистичные фантазии. Дженни хватается за эту фразу, как утопающий за соломинку. Ее шанс перевести стрелки: — И какая тогда твоя?! Питер пожимает плечами: — Ну, например… Ты моя прислужница. Дженни закатывает глаза: — Почему я всегда ниже тебя?! Невольница, прислужница… — Можно, хотя бы в моих фантазиях ты будешь оставлять после себя порядок, а не вездесущий хаос? Дженни задумывается и понимающе кивает: — Резонно. Продолжай. — Вот. — Питер притягивает к себе колено. — Я схожу с ума по тебе, но ты абсолютно неприступна. Мне приходится едва ли не на коленях за тобой ползать, вымаливая малейшую милость, взгляд в мою сторону, ласковое слово… Я не могу есть или спать, только то и делаю, что ломаю голову, как завоевать тебя, растопить твое сердце, но ты холоднее льда. Королева задумывается, медленно кивает: — Хорошо… Ну и где здесь абсолютная нереалистичность? Владыка приподнимает бровь, заглядывая в глаза Дженни. Проводит ладонью вдоль своего тела: — Джен, я Верховный король! Ну какая прислужница смогла бы мне отказать?