Одно сердце на двоих

Рэй несколько минут назад вышла из пекарни, попрощавшись перед этим с Юки, которая уговаривала девушку, чтобы она ещё осталась. Ай шагал рядом, поспевая за хозяйкой. Неспешным движением, она запустила руку в карман штанов, дотронувшись до телефона. Вытащив его, девушка посмотрела на время, которое указывало тринадцать двадцать семь. Картинку обоев закрывала вкладка с режимом «Не беспокоить». Как только Рэй включила устройство, не прошло и секунды как пришло множество уведомлений о пропущенных вызовах от старшего брата. Вот уж, что, но кажется кому-то пизда с первого появления на пороге дома. Вздохнув, Хаякава нажала на кнопку отключения, вернув смартфон в карман, неспешно возвращаясь домой. Ещё и в таком виде грех не получить уйму вопросов. Разрывы прикрытые бинтом, за которыми открывался вид на, неприятную глазу, картину, остатки грязи на ткани, так ещё и, как завершение, окровавленная губа, покрытая мазью. Бывало и хуже, на самом деле. Дорога с каждым шагом, становиться меньше, и меньше. А пройденные километры больше и больше. Какое расстояние она вообще обошла? Наверное достаточно, что любая фитоняшка позавидует. Ещё и «кардио» в качестве конец тренировки. Ай молча бродил за ней, никуда не выбегая. Можно было сказать, что это домашнее животное, было умнее любого человека. Хотя, если посмотреть с другого угла, то все животные умные, и порой умнее человека. Пройдя мимо забора, она замедлила шаг, нехотя сокращая расстояние между собой и домом. Подушечка пальца смело коснулась звонка, в ожидании распахнутой двери. В последующем, так и развернулось. С щелчком, дверца приоткрылась, и выглянул оттуда Сугуру с непредвиденным спокойствием на лице. Даже мускул не дрогнул. Рэй стояла на пороге, окутываясь в тишине, иследуя его вид с ног до головы. Оделся в новые спортивки, немного сгорбленная спина, и… покалеченное лицо. По всей видимости, во время её отсутствия, прибыли нежданные гости. Он тоже не отставал, и подметил взглядом, что младшая успела попасть в передрягу, но на удивление, никак не прокомментировал это. Да что уж там говорить, если он не накинулся на неё с отчетом и вопросами по поводу её небольшого побега. — Что случилось? — с искренним удивлением спросила она. — Проходи, — сухо кинул тот, и развернулся, направляясь в гостиную, напоследок сказав, — разговор есть. «Игнорирует что-ли» — Хаякава простояла некоторое время обдумывая мысль, но это продлилось не долго. Проскользнув с Ай в дом, закрыв за собой дверь, девушка прошла за братом. — Не хочешь объясниться? — настойчивее сказала она и села на диван, — Это их рук дело? — Да, — небрежно ответил он, и присел около дивана, выставив руки меж бедрами, — но зато я теперь в Черных Драконах. — Это все что ты хочешь обсудить?! А что с твоим видом? — возмущенно начала она и из её уст вывалился недовольный смешок, — Почему тогда не согласился? Было очевидно что так и закончится, — видя как Сугуру продолжал молчать, она слегка ударила его по плечу, из-за чего, тот ойкнул, — Дурак. — А с тобой что? — он указал пальцем на губу, — Так ещё и джинсы порваны. Мода такая? — Упала, — сразу ответила та, и закатила глаза, — и вообще, не меняй тему. Тебе срочно надо обработать раны, я за аптечкой. Рэй поднялась с дивана, и направилась в сторону кухни, где на верхней полке у них обычно хранилась аптечка. Ай лениво потянулся и уселся возле Сугуру, уставившись на него выжидающим взглядом. — Даже ты на меня так смотришь? — пробормотал Сугуру, поглаживая кота по голове, — Не хватало еще, чтобы и животное меня осуждало. Спустя некоторое время, девушка вернулась обратно с медицинским набором. Под пристальным взглядом парня, она села рядом с ним. — Ты сама выглядишь не лучше, — с едкой ухмылкой пробормотал тот, — тебе тоже нужно объясниться. — Я же сказала что упала. — Ладно, задам другой вопрос. Кто обработал раны? Рэй прищурилась и промолчала, наблюдая за спокойным выражением лица брата, которое, как ей казалось, скрывало усталость и напряжение. Она аккуратно раскрыла аптечку, доставая из нее всё необходимое: спиртовые салфетки, антисептик, бинты и пластырь. — Сядь нормально, — приказала она, но в голосе чувствовалась забота. Сугуру не стал возражать, немного выпрямился, позволяя сестре приступить к работе. Рэй смочила ватный диск антисептиком и, слегка нахмурившись, начала обрабатывать глубокую царапину на щеке. Он едва заметно поморщился, но терпел, не издав ни звука. — Говори, — настырно повторил он, — я не отстану. — Я упала и мне помогла сотрудница из заведения, — солгала она, и её рука скользнула вниз к шее, обрабатывая другой ушиб. — Врёшь. — не отступал, — Скажи мне правду. — Сугуру, — грубо среагировала она, и опустила голову, закончив отстраненно, — я не хочу об этом говорить. Его глаза с разочарованием смотрели на её черные пряди, закрывшие обзор на её лицо, которое было покрыто серой тенью. Они же толком не общались, когда были на расстоянии, и причин злиться на её недоверие к нему не было. Он понимал, что с подростками сложно, ведь сам таким был в далеком прошлом. Поэтому ему нужно быть более понимающим и мудрым, никак не давить. Так или иначе, он — взрослый, а она — подросток. Но ведь беспокоиться. — Хорошо, можешь не говорить, но если ещё увижу такое состояние, то не жди что я также отреагирую. Заправив прядь за ухо, она молча кивнула и продолжила начатое.

***

После разговора, Рэй успела переодеться в чистую одежду и выкинуть джинсы. Было бы разумнее зашить ткань, но это бы стоило много времени. Теперь можно не беспокоиться по поводу прогулок и работы. В свою очередь, она должна была пойти в аптеку за нужным медицинским предметом. Заязав хвост, черноволосая осмотрелась и перед уходом взяла деньги из своего сбережения. Открыв дверь, она подбежала к выходу, обуваясь в сапожки. — Ты сегодня третий раз выходишь на улицу, — выглянул парень, наклонив голову вбок. — Я быстро, — завязав узел, она встала и открыла замок, — в аптеку, — с этими словами она вышла. Прошел целый день после событий. За окном солнце с луной менялись местами. Хаякава лежала в кроватке, укутавшись теплым пледом. В руках был телефон, экран которого светил в лицо. Дверь была закрыта, давая ей личное пространство. Кейске в последнее время ничего не писал. А прошло лишь два дня. Палец пролистывал фотографии, вываливая ненужные изображения в папку удаленных. Вот тут снимок случайных цветков, в другом неудачная, да столь старая, прошлогодняя фотография с её удивленным выражением лица, которое не ожидало что её заснимут за приемом пищи. Следующее изображение, а там она со своей одноклассницей. Обе улыбаются, на тот момент счастливые. Пожалуй, Лин была её единственной подругой. Она вспоминает, как раньше после уроков они шли на смену и в конце дня ужинали лапшой, теперь эта традиция сместилась и на Баджи с ней. Вот только, она не сможет вернут прошлые воспоминания и снова заговорить с ней, увидеть её улыбку, послушать её истории и проблемы. «Сегодняшней ночью было обнаружено тело 15 летней школьницы школы имени ***, полиция предполагает, что это – самоубийство». В голове неожиданно всплыл тот самый телевизионный голос из новостей. Её мысли вернулись к тому моменту. Можно было представить, что кто-то щёлкнул переключателем, и всё, что она так старательно старалась забыть, нахлынуло с новой силой. Почему сейчас? Почему она вспомнила об этом именно сейчас? Она прикусила губу, стараясь подавить горький комок, который поднимался по горлу. Нет, она не хотела плакать. Не сейчас. Не снова. Кисти пальцев неуверенно вцепились в ткань постели, сминая её, якобы это могло помочь вернуть контроль над собой. Дыхание стало сбивчивым, но она заставила себя глубоко вдохнуть, стараясь оттолкнуть подступающие слёзы. Она заморгала, прогоняя влагу, но глаза всё равно оставались на грани. В этот момент вспыхнули былие времена, самые счастливые времена беззаботного провождения с ней. Её ресницы дрогнули, глаза заморгали быстрее, прогоняя влагу, но слизистая всё равно увлажнялась. Крошечные капли стекали к уголкам глаз, но она упрямо поднимала подбородок, стараясь сдержать. Лин не хотела бы увидеть её грустной, плачущей, расстроенной, тоскливой. Она не смогла контролировать себя, она не могла успокоиться. Ладонь прикрыла рот, из уст всё равно вывалился ненавистный всхлип. Лин тогда умерла, и это не было самоубийством.

2004 год, 1 декабря.

Зима обрушилась на город тяжелыми снегами. Лёгкий ветер нещадно гнал мороз по пустому школьному двору, разгоняя тишину. На крыше старого здания было особенно холодно: ветер пронизывал насквозь, обжигая кожу так, что казалось — она трескается. Крыша была покрыта коркой льда и утоптанным снегом, который скрипел под ботинками. Лин стояла перед её глазами, её тонкое пальто почти не защищало от морозного воздуха. Она не чувствовала ног, но и не двигалась — словно сама стала частью этого зимнего пейзажа. На крыше, кроме неё, была только Наоки. Девушка стояла поодаль, пряча руки в карманы тёплого пуховика. Её дыхание превращалось в облака пара, которые тут же рассеивались в холоде. Сегодня они столкнулись, это было случайностью, но почему-то именно в эту ночь обе оделись одинаково. Различие было только в том, что Лин напялила на себя поддельный товар, и даже этот факт не остановил гнев этой девушки. И теперь сейчас, они как-то оказались в этом месте, вдвоем. — Разденься, ещё не поздно, — непринужденно обратилась одноклассница к ней. — Наоки, пожалуйста… это даже не та одежда… — запыхаясь в слезах, оправдывалась девушка. — Мне плевать что на тебе, — повысила голос та, отталкивая ту, с каждым разом, приближая к перилам, — Почему, такие как вы не слушают когда с ними вежливо говорят? А? Лин молчала, её голова склонилась. Так она пыталась спрятаться за упавшими прядями волос. Наоки тяжело выдохнула. Небось, ей наскучила эта игра, но внезапно хищная ухмылка появилась на её лице. — У тебя весь свитер… в катышках, да? — произнесла она с насмешливым пренебрежением, мимоходом, и отвернулась, начиная медленно отходить, — Одна минута, — бросила она через плечо, — больше не выдержу смотреть на тебя. Но шагов через пять она обернулась. Лин всё ещё стояла на месте, не шевельнувшись ни на миллиметр. Наоки хмуро сощурилась и снова двинулась к ней, теперь с куда большей решимостью. — Раздевайся, я сказала! — её голос стал резче, почти пронзительным, как удар стекла об асфальт. Руки потянулись к ткани, тряся её. — Перестань, — произнесла она дрожащим голосом, её дыхание становилось всё быстрее, как перед прыжком в ледяную воду, — я тебя не боюсь. Наоки замерла, выслушав слова Лин, а затем коротко усмехнулась, делая для себя вывод, что услышала неудачную шутку. Её смех был тихим и колким, как-бы, ни так, острые иглы, пробираясь прямо под кожу. Она слегка наклонила голову, разглядывая Лин с неподдельным интересом, как кошка, наблюдающая за мышью, решившей вдруг проявить храбрость. — Что ты несёшь? — в глазах блеснула издёвка, — Фильмов насмотрелась? — Я боялась только твоих денег, а так мне тебя даже жаль. Наоки закатила глаза, резко откинула капюшон с головы, чтобы лучше видеть Лин. Её лицо было напряжённым, но взгляд — яростным, почти презрительным. — Но я тебя прощаю тебя, — все также продолжила Лин, — потому что, я, лучше тебя. Эти слова прозвучали как вызов, и Наоки напряглась. Её губы сжались в тонкую линию, а один глаз предательски дёрнулся, вероятно это короткое движение выдало всю глубину её раздражения. — Ух ты, — произнесла она медленно, с явной насмешкой, — теперь я жалкая стерва, которая хуже тебя? Она на секунду замолчала, обдумывая сказанное, а затем улыбнулась — широко и явно нарочито. — Блин, такое сложно сразу переварить, — проговорила она, доставая из кармана маленькую металлическую зажигалку. Она щёлкнула её, пуская небольшой язычок пламени, и лениво посмотрела на него, — Значит так, да? Тогда… Она опустила глаза на Лин, и её взгляд внезапно стал ледяным. — Ты позволишь этой жалкой стерве убрать катышки с твоего свитера? — Наоки шагнула ближе, её голос был тихим, почти ласковым. Но ладонь резко схватила Лин, за свитер. Ткань натянулась, и девушка инстинктивно сделала шаг назад, но Наоки потянула её к себе так, что их лица оказались совсем близко. — Ты сказала, что ты лучше? — произнесла она, и её голос стал ещё более ироничным. Её губы изогнулись в язвительной ухмылке, — Тогда одевайся прилично. Лин напряглась, её дыхание стало прерывистым. Паника начала подниматься волной, захватывая всё тело. Она попыталась отстраниться, но хватка Наоки была железной. Наоки не медлила. В её руке уже была включена зажигалка, и маленькое пламя плясало на её пальцах. Она удерживала его рядом со свитером Лин, достаточно близко, чтобы создать ощутимое тепло. Лин замерла, её дыхание участилось, а сердце колотилось как сумасшедшее. Её руки дрожали, но она никак не могла вырваться из цепкой хватки. Наоки молчала. Её глаза были холодными и внимательными, она изучала каждый нервный вздох девушки, каждую венку на её шее, которая набухла. Лицо её оставалось ледяным, а уголок губ всё ещё приподнят. — Сдвинешься с места, — повторила она, её голос был тихим, но твёрдым, — завтра приду в твою школу. Она медленно приблизила зажигалку к её свитеру, и маленькое пламя разгорелось, едва касаясь ткани. Лин застыла на месте, её глаза расширились от ужаса, а тело по началу замерло. — Что ты делаешь?! — закричала она. Лин захватила ткань свитера обеими руками, пытаясь стряхнуть огонь, но он лишь оживился и лизнул её пальцы сильнее. Пламя быстро начинало тлеть, превращая ткань в дымящийся уголь. Наоки смотрела на неё, тихо смеясь, наслаждаясь каждой секундой. — Вот теперь попробуй, наговорить мне гадостей, — сказала она, всё ещё с усмешкой на губах, наблюдая за тем, как Лин отчаянно пытается справиться с огнём. Лин сделала шаг вперед, её глаза были полны слез и страха, но она продолжала идти, намереваясь сблизиться с Наоки. — Не подходи! — резко выкрикнула Наоки, инстинктивно отталкивая её рукой, — Отстань! Лин прижалась к ней, пытаясь удержаться за что-то. В этот момент Наоки ощутила, как её собственное «я», отбросило гордость, а руки отбросили ту от себя. Вот только этот толчок был последним, что не стоило делать... Лин сорвалась вниз. Всё вокруг исчезло — только холодный воздух хлестал по коже, пока её горящее тело летело к земле. Она ударилась о сугроб с глухим звуком. Снег под ней прогнулся, поглотив часть удара, но боль всё равно пронзила её спину и бока. Её дыхание сбилось, лёгкие отказались работать. Лежа на холодной земле, она смотрела в серое небо, не чувствуя ни рук, ни ног. Наоки замерла на краю крыши, её глаза расширились от шока. Она смотрела вниз, не веря в то, что только что произошло. Перед её глазами Лин лежала неподвижно, а белый снег наполнялся алой кровью, пока снежинки медленно оседали вокруг. Рэй сидела на кровати, обхватив руками колени. Её плечи мелко вздрагивали, а дыхание звучало прерывисто, будто грудь стягивал тугой обруч. Тоска заполнило чувство пустоты и прошлой утраты. Ей стало не по себе, от своих же мыслей. На щеке осталась тёплая, влажная дорожка от слезы, медленно высыхающая на коже. Она смотрела в одну точку, но взгляд её был пустым, словно застыл где-то в прошлом, застряв в обрывках воспоминаний. Она что тогда, что сейчас не верила, что это было чистой случайностью, что этот случай произошёл, из-за «слабости» её покойной подруги. Она не могла избавиться от образа — от последнего взгляда подруги, от той дрожи в её голосе. Всё повторялось, как сломанная пластинка, и неважно, насколько сильно Рэй пыталась это вычеркнуть. Она была для неё всем. Она всегда выслушивала её и понимала, как родственная душа встретившись с ней в тяжелее времена. Хаякава ещё тогда была в курсе про издевательства над её подругой, но на тот период не знала обидчиков в лицо. Ведь, все это она узнала от рассказов Лин про прошлую школу. Внезапно грудь сжалась, дыхание стало рваным. Её пальцы скользнули по прикроватной тумбочке, нашаривая ингалятор. Приложив его ко рту, она глубоко вдохнула, позволяя лекарству проникнуть в лёгкие. На секунду наступило облегчение, но вместе с ним нахлынула ещё большая усталость. Глаза прикрылись, и она откинулась назад, уткнувшись в прохладную подушку. Голова пульсировала от боли, напоминая о том, насколько жестоко её тело реагирует на стресс. Рэй провела ладонью по лбу, вдавив пальцы в виски, пытаясь унять эту ноющую пульсацию. Она долго лежала, глядя в потолок, который вдруг показался слишком белым, слишком пустым. В комнате повисла тяжелая, тягучая тишина. Но эту тишину прервала вибрация. Девушка лениво протянула руку к смартфону, лежащему на краю кровати. Её пальцы нащупали холодный корпус, и она подняла его перед лицом, моргая от яркости экрана. На дисплее высветилось сообщение. Баджи написал.

От Baji: «Спишь?»

Её брови чуть приподнялись. Она не ожидала от него сообщения в такой час, но пальцы уже сами набрали ответ:

от Ray: «Нет, а что?»

Ответ пришёл почти мгновенно.

От Baji:«Выгляни в окно.»

Рэй нахмурилась. Что за странная просьба? Она какое-то время просто смотрела на экран, словно проверяя, не показалось ли ей. Вздохнув, она отбросила телефон в сторону и нехотя поднялась с кровати. Накинув на плечи мягкий кардиган, чтобы не замёрзнуть, подошла к окну и раздвинула тяжёлые занавески. Снаружи была ночь, густая и спокойная. Лунный свет заливал пустую улицу, превращая асфальт в зеркальную гладь. Она уже хотела отвернуться, когда краем глаза заметила движение. На тротуаре, прямо под её окном, стоял Баджи. Он был в своей привычной форме, с руками, спрятанными в карманы. Его взгляд, направленный вверх, встретился с её, и он ухмыльнулся, так легко и непринуждённо, будто не он только что вытащил её из почти отчаянного состояния, сам того не осознавая. Он поднял руку и помахал, затем достал из кармана телефон. Смартфон в её руке завибрировал снова. Она тут же открыла новое сообщение.

От Baji: «Спустишься?»

Рэй почувствовала, как её сердце пропустило удар. Она замерла на мгновение, не зная, что сказать, а потом перевела взгляд обратно на него. Его лицо выглядело сосредоточенным, но в глазах был тот же лукавый блеск. Её пальцы снова заскользили по экрану.

От Ray: «Это тебе так скучно или ты просто любишь будить людей?»

Его ответ пришёл прежде, чем она успела усмехнуться.

От Baji: «Спускайся, узнаешь.»

Она взглянула на своё отражение в стекле. Красные от слёз глаза, спутанные волосы, но почему-то сейчас это казалось неважным. И хорошо, что он был на таком расстоянии и не заметил. Баджи стоял там, будто специально, чтобы вытащить её из этой угнетающей тишины, и она не могла заставить себя его игнорировать. Рэй осторожно открыла дверь комнаты, стараясь не издать ни единого скрипа. В коридоре было темно, лишь слабый свет от фонаря за окном пробивался через тонкие шторы. Она на цыпочках двинулась к гостиной, где на диване спал её старший брат. Мягкий плед слегка съехал с его плеч, открывая вид на спокойное лицо. Он дышал ровно, почти беззвучно, лишь изредка вздрагивая во сне. Наверное кошмар снится. Рэй остановилась на мгновение, прислушиваясь, в попытке выявить признаки его пробуждения. Она аккуратно поправила плед, чтобы укрыть его лучше, затем, стараясь не задеть торчащую руку, скользнула мимо дивана. Взяв из шкафа куртку, она натянула её медленными, выверенными движениями, чтобы ткань не зашуршала. Затем подняла с пола кроссовки и, держа их в руках, тихо направилась к входной двери. Уже в прихожей, присев на корточки, она быстро натянула обувь, слегка покачиваясь, чтобы не потерять равновесие. С замком пришлось повозиться — он всегда заедал, но Рэй крутила ключ так осторожно, как будто от этого зависела жизнь. Наконец щелчок. Она замерла, ожидая, что тишину может нарушить сонный голос брата. Но всё оставалось по-прежнему тихо. Рэй выскользнула наружу, стараясь прикрыть дверь как можно тише. Холодный ночной воздух сразу коснулся её лица, и она невольно вздрогнула. — Ну и зачем ты здесь? — первое что спросила она, когда подошла к юноше у которого отразился, так называемый, широкий оскал. — Сюрприз. Поедешь со мной, — он даже не спросил, просто поставил девчонку перед фактом, жестом указав пойти за ним. Хаякава устало зевнула, параллельно думала: «а стоит ли его остановить и вернутся домой?» Туда, где она будет лежать на кровати и думать о жизни…? Нет, конечно. Сейчас, самым лучшим вариантом, было последовать за ним. — Эй, так ты идешь? — через плечо бросил тот, разбудив черновласку из своих грез. — Иду. Рэй сидела позади него, крепко обхватив его талию, пока байк плавно набирал скорость. Холодный ночной воздух обжигал лицо, запутывался в её волосах, заставляя пряди беспорядочно развеваться. Ветер проникал под куртку, пробираясь к самой коже, но её это не волновало. Она прижималась к его спине, чувствуя, как мотор вибрирует под ними, ритмично и уверенно. Дорога под колёсами менялась: гладкий асфальт сменился шершавым покрытием, а вскоре и вовсе уступил место грунтовке. Свет редких фонарей позади остался далеко, впереди дорога тонула во мраке, освещаемая лишь фарами байка. Она смотрела через его плечо на мерцающий свет, прыгающий по ухабам, словно маленький призрак, указывающий путь. Байк уверенно скользил по извилистым дорожкам, и Рэй постепенно расслабилась. Она ощутила, как ритм движения, гул мотора и шум ветра слились в единое целое. Чувство, что время остановилось, и ничего не существовало, кроме них двоих и этой ночной поездки. Вот что ей нужно было за эти сутки, умиротворение и покой, сопровождающий звуками мотора. Рэй никогда в жизни не подумала что сидеть в байк и будет ехать вот так, а теперь она к этому транспорту свыклась, настолько, что это её успокаивает. Её не волновало что она сегодня явно заснет поздно, или по большому счету мир грез покинет её этой ночью. Будь, что, она завтра пожалеет об этом, когда услышит громкий гул будильника, но сейчас это не так важно, как проживать момент с комфортным ей человеком. Считала ли, девушка, Баджи своим другом? Или может он для неё был как приятель? Японцы как правило имеют склонность стесняться выражать свои чувства по поводу дружбы. Что и не скажешь о сегодняшних подростках. Да, Рэй считала Кейске другом, хоть и не первым другом, но первым другом. За такой короткий срок, не то что говорить о дружбе стоило, но за это время она увидела как этот человек действительно понимал её, хоть и не может нормально справляться с речью, и чуть что лезет драку. Зато, с ним всегда весело и можно расслабиться, не переживая что тебя осудят. Такого давно не было после Лин. Байк замедлил ход, и Хаякава почувствовала, как ритмичная вибрация мотора стала тише. Её пальцы ослабили хватку, но она не отстранилась, продолжая ощущать тепло спины Баджи. Они миновали последние деревья, и перед ними открылось странное зрелище. Свет фар выхватил из темноты обветшалые ворота с потускневшей вывеской, где едва можно было разобрать слово «Парк развлечений». Металлические буквы, покрытые ржавчиной, казались чужими, почти призрачными в лунном свете. Байк остановился, и Рэй, замерев, разглядывала то, что находилось за воротами. Старые конструкции — карусели, киоски, колесо обозрения — всё выглядело как декорации к забытым воспоминаниям. Место словно застыло во времени, оставленное в своей тишине и разрухе. Она медленно слезла с байка, осторожно ступая на землю, которая ощутилась слишком твёрдой после долгой поездки. Впереди была аллея, обрамлённая деревянными арками, на которых ещё держались обрывки разноцветных погасших гирлянд. — Зачем ты меня сюда привел? — в её голосе можно было услышать изумление. Кейске выставил свои передние клычки напоказ и гордо слез с мотоцикла, продолжив: — Это место — моя маленькая тайна, — сказал он, откидывая шлем и потрясая волосами, будто бы хотел выглядеть ещё эффектнее, — Никто из моих друзей не знает о нём. А ты — первая. Рэй удивлённо вскинула брови, но промолчала, не желая нарушать момент. Она огляделась вокруг: полузабытый парк выглядел одновременно пугающим и притягательным. — Тут тихо, спокойно, — продолжил Баджи, расстёгивая куртку и кидая её на руль, — Место для тех, кто хочет немного выдохнуть и сбежать от всего. Я сюда приезжаю, когда хочу подумать. — Даже Мацуно не знает? — Да, — усмехнувшись, он одарил её взглядом, — но ты теперь знаешь. Рэй тоже усмехнулась в ответ, смотря на парня со спины. Её взгляд опустился к траве, где она заметила на своем ботинке божью коровку. Яркую и красную, просящую внимание. Рэй вновь оглядела парк, чувствуя, как эта атмосфера погружает её в размышления. Ветер шевелил остатки гирлянд, наполняя воздух шорохами. Её мысли мелькнули где-то между её прошлым и настоящим, и она невольно шагнула ближе к воротам. — Это странное место… Но знаешь, мне нравится, — тихо вымолвила она, нарушая недолгую тишину. — Я знал, что тебе понравится, — самодовольно ухмыльнулся он, пряча руки в карманы. — Ну что, идём? — Куда? Кейске шагнул вперёд, ловко перепрыгнув через ржавую цепь, натянутую у ворот, и махнул рукой, подзывая к себе. Она, поколебавшись, последовала за ним, осторожно переступая через препятствие. Они продвигались вперёд по аллее, где всё вокруг выглядело ещё более мрачным — отсыревшие киоски, облупившаяся краска на каруселях и тишина, которую нарушал лишь их шаг. — Готова к чуду? — вдруг обернулся он, с хитрой улыбкой доставая из кармана фонарик и… какой-то небольшой прибор. — Чуду? — переспросила она, недоверчиво глядя на него. — Сейчас увидишь. Он подошёл к одной из металлических конструкций, за которой скрывался щиток с облупившимися кнопками. Кейске с хрустом сорвал старый замок, который выглядел так, будто давно уже никого не останавливал. Затем наклонился и с видимым азартом начал что-то крутить и подключать. Рэй молча наблюдала за ним, опершись плечом на деревянный столб с облупившейся краской. Она смотрела, как парень уверенно копается в щитке, его пальцы ловко нажимают кнопки и крутят провода, возникло на мгновение, что это не заброшенное место, а его личная мастерская. Хаякава даже не знала что Баджи умеет управляться с такими вещами, хотя если посудить его как байкера, это не должно вызывать удивление. Рэй никогда раньше не видела его таким сосредоточенным. Обычно Кейске был воплощением хаоса — бесшабашный, резкий, всегда в движении, словно не мог ни на чём остановиться дольше пары минут. Время от времени спокойный. Но сейчас, стоя у старого щитка, он был совершенно другим. Каждое его движение было точным. Руки, привыкшие к дракам ловко управлялись с проводами и кнопками. Лоб чуть нахмурился, губы едва заметно поджались — он полностью растворился в процессе, игнорируя всё вокруг. Наверное даже забыл что она рядом. Барышня еле удержалась от усмешки, когда он, по всей видимости, ударился пальцем о металлическую кромку и коротко выругался, но тут же продолжил свою работу, будто ничего не произошло. Хаякава невольно залюбовалась этой стороной Кейске. Ей даже стало немного не по себе — будто она случайно заглянула за его обычную маску. Такой он был для неё незнакомым, но в этом неожиданном облике было что-то, что притягивало. Он щёлкнул пару кнопок, из-за чего щиток издал резкий скрежет, а затем громкое жужжание. Рэй невольно отступила на шаг, когда по старым проводам пробежали искры, а где-то впереди замигал свет. Перед ними вспыхнули огоньки — старые гирлянды над аллеей ожили, освещая дорогу мягким, желтоватым светом. Где-то вдали заработала небольшая карусель, медленно вращаясь. Рэй замерла от единой магической сцены, которая так стремительно сотворилась перед её зрачками, которые увеличились в размер от гормона счастья захвативший её кровь, чьи венки передали такую реакцию. Она чувствовала, как в груди постепенно нарастает тепло, небось вместе с этим старым парком оживала и какая-то часть её самой, давно забытой. Детство, когда она вместе с Ни-саном бывала в подобных местах. Радость от мелочей, те моменты, когда всё казалось простым и волшебным. — Смотришь, как будто видишь это впервые, — усмехнулся Кейске, прерывая её мыслительный поток. — Так и есть, — с улыбкой произнесла она, и приподняла руку, — я никогда не видела такой красивый аттракцион.