Помощь для Рео

***

      Впервые они встретились в школе, вполне себе обычная, типичная встреча, подобно сёдзе-мангам или же романтика для людей возрастом от десяти до четырнадцати лет. Но эта встреча стала толчком к тому, что они имеют сейчас и с чем ещё предстоит встретиться им в будущем.       Никто из них ни разу в своей жизни не мог даже подумать о том, что они будут стоять друг напротив друга у алтаря в обществе людей, с которыми боролись каждый матч, в обществе людей, глаза которых каждую чёртову игру светятся азартом, разочарованием и ненасытной страстью к футболу. Точнее только один из них.       Рео больше не осуществит их совместную школьную мечту, конечно же.       Огромный зал с открытой крышей и видом на закат летнего неба, шары с поздравлениями, гладкие глянцевые полы, покрытые белой ковровой дорожкой. Крики и возгласы родственников, товарищей и коллег, наставников, бывших одноклассников. И Рео уверен в одном — сейчас это место, эти люди и это помещение принадлежат только им двоим. Больше нет никакой борьбы, нет ссор и нет обид.       Только он и Сейширо Наги.       На Рео красуется фиолетовая рубашка в такт его ярким волосам, которые сейчас на правом виске были заплетены и маленькие косы, переходящие в своё распущенное состояние. Микаге долго противился, хотя бы по той причине, что носить нечто подобное в течение дня будет проблемно и больно, но это был единственный красивый вариант, который ему шёл. Да ещё и надёжный, ведь никто не отменял активности во время торжества.       Белоснежный пиджак закрывал вид на подкаченные плечи, вот только даже брюки такого же цвета не могли скрыть ноги и вид на них — прошлое футболиста говорит само за себя.       Чёрные глянцевые туфли подчёркивали саму элегантность и как бы Рео не кричал в голосовое своей лучшей подружке Хёме — гложет где-то на подкорке мысль, что ему чего-то не хватало. Потому когда стали собираться гости, то Чигири всучил ему небольшую веточку сирени, боже, как же он угадал с цветами, ведь вся эта чистая и свежая атмосфера была полностью дополнена цветами сирени и белым цикламеном.       В гармонии эти цветы с точностью ассоциировались с представителями сегодняшнего праздника, сирень — Рео, цикламен — Сейширо.       Даже несмотря на все недопонимания между друг другом в прошлом, Рео прекрасно осознавал, что не хочет показаться в глазах своего будущего супруга несуразным. А ведь раньше этого страха не было вовсе. И почему только сейчас ладошки стали потеть от одной только мысли: «Что будет думать Наги? Понравится ли ему?»       Словно не было пропасти, состоящей из целого года между ними. Скорее иначе, пропасть была, но ощущается она как канализационная яма, упадёшь — будет больно, но её всё ещё можно было переступить.       Рео всегда был чуть умнее и разумнее, потому сам бросил футбол, понимая, что именно он тянет своё Сокровище на дно, будто ответно насаживая кол в сердце Сейширо после их расставания на втором отборочном, но ведь так было нужно.       Микаге счастлив вернуться к бизнесу, который ему задолго до его мечты вдолбили родители. Вот только сейчас он не пытается искать их глазами. Его родителям как было плевать, так и есть сейчас, ведь даже на праздник они заявились в качестве гостей, а к алтарю его поведёт Чигири. От всех бед его готовы защитить друзья. С ним рядом друзья, а не родственники и родители. И ему было крайне плевать на то, как они отреагируют на его ориентацию, лишь бы бизнес не прогорел, так ведь, отец? А Рео напротив — всему миру готов заявить о своей любви к Сейширо Наги. Внезапно вырванной из его сердца любви.       И вот глаза неосознанно пробегаются по залу, замечая знакомые лица: в первых рядах сидит Ренске, покусывая губы он внимательно смотрит именно за Хёмой. Оу, чувак, это, между прочим, не ваша свадьба!       А рядом сидит Бачира и Исаги, последний же, в свою очередь, ощущает небольшое смущение, ведь абсолютно бескомплексный Мегуру улёгся ему на плечо, подобно домашнему коту и публично «случайно» дотрагивался своим коленом до его колена. Этим двоим явно ещё предстоит пройти френдзону или же Исаги нужно стать чуточку умнее и перестать долбиться в глаза.       Аж поплохело.       Помимо этой троицы в первых рядах сидели… родители Наги?! Неужели они действительно смогли найти время и приехали из Австралии на свадьбу к своему сыну? Здесь уже волноваться нужно было самому Рео, ведь он абсолютно не знал этих людей! Наги всегда был один, а про родителей говорил лишь: «А? Да, я живу уже достаточно давно один, а мои родители путешествуют».       Вон там сидит Эго рядом с Анри, ближе к центру, чёрт подери! Любит же он быть в центре внимания и всё контролировать. Рео никогда и ничего не имел против Эго, но мурашки по коже порой пробегались от взгляда этих томных и безумных глаз. Бр-р.       Чигири выглядит словно сошёл с глянцевого журнала: высокий хвост и красные пряди у лица, подкрученные внутрь. Чистая красная рубашка, этот цвет скорее схож с цветками каких-то ярких и спелых сочных яблок. На шее висел кулон в виде логотипа «Блю Лока», как знак явной моральной помощи и поддержки. Брюки же чуть закрывали ботинки коричневых цветов, они же напротив — были матовыми.       Чигири крепко держит Рео, смотря на его испуганное лицо снизу вверх, пока в зале играет мелодия. Несмотря на то, что именно он был против этого торжества, именно он недолюбливал Наги — именно он готов помогать и поддерживать, быть опорой, даже если окажется прав на этот счёт.       Чуть подтолкнув его в плечо и наткнувшись на его потерянный взгляд, он улыбнулся уголком губ.       — Боишься?       — Немного… — чуть слышимо прошептал Рео, вздыхая.       — Ты ещё можешь отказаться, — без зазрения совести выдал красноволосый, на что получил укоризненный взгляд прожигающих сливовых глаз, — шучу, — добавил друг.       И вот они доходят до алтаря, а ноги сами начинают подводить, как и дыхание, сердце, почки и появляется желание ухватиться за живот и сбежать, но регистратор уже начинает читать речь, ресницы опускаются, а Хёма, кивнув, отходит к местам гостей, оставляя их вдвоём. Сквозь ресницы Микаге видит Сейширо.       Наги Сейширо, которого обычно он видел в толстовке и помятой одежде, Наги Сейширо, который всегда путал левый и правый ботинок и надевал разные носки сейчас же стоял в безумно красивом пиджаке чёрного цвета с таким же украшением на кармане в виде цикламена. По всей видимости здесь постарался Кунигами, раз Чигири был не с ним. Чёрные классические брюки, а на ногах, благо, в честь всего этого были не кроссовки, а реально торжественная обувь. Под пиджаком белая рубашка на пуговках. Крайне… непривычно видеть этого ленивого гения в таком облике. Хотя «привычности» добавляют белые пушистые волосы. Что-то остаётся стабильным.       — Наги Сейширо, — женщина средних годов поднимает голову на Наги, явно поражаясь его росту, чуть поправляет очки на переносице и с угрюмой улыбкой на лице продолжает, — готовы ли Вы взять в законные мужья Микаге Рео?       В зале повисла тишина, кажется, даже Шидо на момент открыл рот и закрыл его обратно, сидя прямо за Чигири. Последний в свою очередь пытался не заплакать и держать себя в руках, грубо хлопая Кунигами по плечу, в жесте «не пропусти, не пропусти!».       Щёки Микаге вспыхнули ярким румянцем и вот они — отходняки. Вот то, чего он боялся, то из-за чего по телу пробежалась волна мурашек, подобно маленьким насекомым.       Он всю жизнь пытался кому-то угодить, пытался быть идеальным, но лишь с ним, лишь с Сейширо Наги эта личность постепенно померкла, а на её смену пришли неподдельные эмоции смеха и разочарования одновременно. Чего же ему теперь ждать от человека, с которым у него «созависимость»?       И ведь ушёл из футбола он лишь ради того, чтобы Сокровище развивалось. Но теперь они вновь вместе, снова бегут друг за другом, первым был Рео, вторым — Наги.       Ведь когда жизнь уже стала постепенно набирать свою угрюмую стабильность, а он потух в «скуке», какой всю жизнь боялся и «взрослении», боялся жить «не своей жизнью», тогда на пороге заявился он — растрёпанный, в прошарпанной кофте и широких, чуть ли не домашних штанах с букетом слегка вялой сирени и бутылкой явно химозной дряни — «вина». Тогда Рео понял, что судьба всякмй раз преподносит неожиданные и новые повороты. Жизнь никогда не будет скучной.       Наги поправил свои белые, подобно кремовой начинке в кокосовых конфетах, волосы. Нервно прикусил нижнюю губу — тоже волнуется. А затем сплёл их пальцы и опустил взгляд своих карих глаз на Рео, вызывая некий электрический хаос в фиолетовой голове. Сглотнув с секунду и тут же поменявшись с привычно ленивого взора на более серьёзный, он начал:       — Я обещаю быть верным с тобой до самого конца своей никчёмной серой жизни, в радости и печали, в богатстве и бедности — не имеет значения. Я обещаю всегда любить тебя и заботиться о тебе, поддерживать тебя в твоих мечтах и не упасть духом, не закопать настоящего тебя, какого ты скрываешь за своей маской трудоголика. Я хочу проводить с тобой самые лучшие вечера, засыпая под твой голос и мягкие прикосновения твоих пальцев, а просыпаться от твоих поцелуев или же будить тебя ими. Ну или приготовленной едой, а если по великой случайности кухня сгорит от моих рук… то я закажу тебе самый лучший стейк. Вместе, Рео. Я согласен выйти за тебя. — дыхание замерло не только у блондина. Дыхание замерло у всех. Эти слова, пробравшие тела гостей, тела родителей обеих сторон. Добравшиеся до сердца Микаге, которое было готово разорвать рёбра, вырваться наружу и продолжать свою работу даже вне тела.       Из раздумий его вывели следующие слова женщины:       — Микаге Рео, вы готовы взять в законные мужья Сейширо Наги? — пытаясь сохранить серьёзный тон, профессионализм и угрюмое выражение лица — да только бесполезно. Улыбка сама тянется вверх.       Аметистовые глаза встречаются с карими, сплетаются как земля после ливня и летний закат после долговременной жары. Щёки горят, пальцы уже вспотели, а время замедляется, но лишь для того, чтобы собравшись с мыслями продолжить:       — Меня зовут Микаге Рео. Я всегда следовал решениям «кого-то», — взгляд тут же ненароком падает на не очень-то довольных родителей, вот только того привычного и мерзкого кома в горле нет, напротив, словно цепи, что всю жизнь крепились на шее, моментально спали, — пытался угодить даже друзьям, — взгляд смещается на зал, где сидели все те, кого Рео считал своими друзьями, — но в этот день я хочу сказать, что принял решение. Возможно после этого решения моя жизнь пойдёт ко дну, возможно меня вновь бросят, — мимолётная ухмылка проскальзывает на его губах и он знает, что Наги это видел. Наги вовсе не понимает внезапный тон человека напротив, словно Рео изменился. Нет, он всё тот же Микаге Рео — ответственный, покладистый, человек, на которого можно положиться. Вот только читается в нём что-то новое, что-то, чего не было раньше, — я не знаю как отреагирует мир на то, что я гей. Да, знаю что всё это будет записано. Но хочу признаться в одном: мне никогда не нравились девушки, мне никогда не нравились другие парни, кроме Сейширо Наги. Наги, — подняв голову и встретившись с карими глазами напротив, он мягко улыбнулся, — если ты меня бросишь, то я тебя скормлю Хёме, честное слово. — лицо напротив приобрело серьёзный тон, явно не понравилось, но это и забавляло, — Я даю клятву всегда поддерживать тебя и помогать, хочу подставлять своё плечо, когда тебе больно, хочу укрывать тебя пледом и просто быть рядом, — Микаге сплёл их пальцы, чувствуя тремор в них, — радоваться с тобой, плакать с тобой. Наги, раньше я всегда хотел, чтобы ты принадлежал мне, никогда не задумываясь, как именно это звучит. Но теперь я хочу, чтобы мы принадлежали друг другу. Я согласен.       Взгляд Наги теперь был полон ярких искр, полон того, чего Рео никогда не видел за столько лет их дружбы. Наги краснеет, Наги сильнее сжимает ладонь Рео, что была чуть меньше его собственной, в помещении становится душно, да только причина явно не в том, что на улице лето.       — Я люблю тебя, Рео, — до неожиданного тихо произнёс Сейширо, но так, чтобы человек напротив это мог услышать. А красные щёки Рео выдавали абсолютно всему залу что именно прошептала эта груда мышц.       — Можете обменяться кольцами и поцеловаться, — продолжила женщина под радостные крики гостей.       Вот только Наги тут же изменился в лице, нет, на нём не было разочарования или чего-то вроде этого, напротив — удивление. Да, он действительно удивлён, что кольцо, которое он подарил Рео, в котором был настоящий сапфир — не будет красоваться на его правой руке.       И пока блондин размышляет, то Рео, в свою очередь, уже надевает кольцо на его безымянный палец правой руки. Кольцо золотое, с гравировкой их имён и даты. Карие глаза Наги внимательно изучают его прежде чем он повторит действие за Рео.       Обменявшись кольцами весь зал начинает громко кричать «Горько!», заставляя смутиться, ведь теперь их лица до интимного близко, ресницы вздрагивают и вот они, никогда до этого ни с кем не целовавшись, приближаются. Ладони Рео сейчас лежат на плечах Сейширо, пока второй опускает их вниз — к талии. Вот же засранец! И не то чтобы Рео против, но он-то знает с какими лицами сейчас сидит большинство в этом зале — усмешка — дабы в будущем подколоть и его и Сейширо.       — Эй, Рео, это наш день, не позволяй мыслям стать громче стука своего сердца, — словно прочитав мысли заключил блондин.       А Рео, собравшись с мыслями и прикрыв глаза, чуть приподнявшись на носочках, прикоснулся губами к губам Наги, поднимая ладони выше — к затылку. Он не знает как целуется человек напротив, не знает даже примерный ход его мыслей, но ощущает жаркое дыхание и то, как пальцы на его талии сжимаются, как блондин подаётся вперёд

смотря прямо на Рео, сверля его своими карими глазами.

      Наги нравилось видеть Микаге так близко, так, как не видит никто, этот вид создан только для него одного. Он никогда не был собственником и ревность его явно была не так ярко выражена, по крайней мере так считал он для себя. Вот только такого Рео должен видеть только он, только Наги Сейширо. Вернее Микаге Сейширо.       Губы у Рео тёплые, мягкие, а вкус черешни приятно отдаёт в рецепторы и остановиться становится ещё более невозможно. В то время как от дыхания Сейширо исходит холод мяты, сплетая их друг с другом. Рео вкусный и не признать это Сейширо не может.

***

      — Я думаю, что отсидел задницу до её побеления… — потирая бёдра взвыл Отоя. Он же словно пришёл к себе домой и его внешний вид оставлял желать лучшего. По крайней мере ему об этом сказали около десяти человек, на что он в непонимании поднял брови. «Но это мой лучший наряд», — ещё эти вечно недовольные старики сзади.       Когда Рео и Сейширо расписались, то большинство гостей встали; кто-то направился в сторону танцпола, не дожидаясь кто же будет кидать букет, ведь большинству, если говорить честно, было всё равно. Кто-то направился в часть с напитками и едой, обсуждая происходящее, а кто-то просто собирался кучками, ожидая, что же будет дальше.       — Да забей, — Карасу лишь махнул рукой в сторону, — не им решать как тебе одеваться.       — Кто бы говорил! — возмутился Юкимия, вскинув руки в стороны, — Быть может потому что ты, Карасу, похож на чёртового гопника из девяностых, а ты, Отоя, пришёл не на рэп-баттл, — последнюю часть предложения он чуть ли не прошипел, отходя чуть в сторону.       — От модели слышу, — темноволосый закатил глаза и поправил олимпийку. — я пролил на наряд сок, пока собирался, а потом уже и времени не было.       — Из-за этого он и не может сматериться, да, Юки? Ведь здесь повсюду камеры. Смирись, ты не такой свободный как я или Карасу, — подливая масло в огонь Отоя лишь улыбнулся, разводя руками.       Юкимия поправил очки и опёрся о стену позади себя. Действительно, самый адекватный и соответствующий дресс-коду вид был только у него: светлый джемпер поверх которого была вязаная безрукавка кофейных оттенков, противоположная его белоснежной коже, в ушах едва заметные серебряные серьги с мелкими камушками. Боги, как же ему шло серебро, но такую красоту он частенько прятал под своими не менее красивыми волосами, так что мало кто знал о проколах. Кэнъю всегда боялся, что о нём могут подумать другие и его карьера как модели будет подпорчена нелепыми комментариями. При этом, зная, что сегодняшние фотографии попадут в сеть — всё равно надел те самые серёжки.       — Уверен, что тебя опять заберут для фотосессий, — продолжил Табито, схватив с одного из столиков стакан с вином и протянул его, — так хоть выпей с нами.       Медовые глаза напротив выражали неподдельное удивление, словно смотрели на друзей, как на клоунов или идиотов. Юкимия не был из тех, кто напивается до усрачки, в отличие от Карасу с Отоей, которым только повод дай. Скрестив руки на груди, Кэнъю собирался вновь возмутиться, но его перебили:       — Вам лишь бы кого-то споить, — знакомый голос позади ребят указывал на Хиори, ведь был приятным и нежным, узнаваемым из толпы. От него даже высокая груда мышц в олимпийке обернулась.       — Хиори?! — хлопая глазами и поправляя свои тёмно-фиолетовые волосы, Карасу уже несколько секунд пялился в глаза напротив. Вызывая некую неловкую паузу у присутствующих.       Юкимия замер, держа в левой руке бокал с вином и переводя взгляд на него, чуть призадумался, пытаясь не влезать в, возможно, предстоящий конфликт между друзьями. Отоя же, напротив, прищурился, разглядывая и пытаясь понять, что между ними происходит.       — Я рад вас видеть, очень странно, что мы с вами в самом начале не пересеклись, — продолжил Йо, после чего отвёл свой взгляд на Юкимию, — Нутром чувствовал, что отсюда несёт алкоголиками.       — Я… я не думал, что ты… придёшь. — вдыхая и выдыхая воздух, Карасу занервничал, пожалуй, Юкимия впервые видит такую реакцию своего друга на кого-то ещё, будь-то друзья или незнакомые люди. Вот только Отоя, по всей видимости, к такому привык, потому стал хлопать его по плечам, чтобы привести в чувство. Выходило ужасно.       — А не надо было? — Хиори усмехнулся, явно играя на нервной системе Карасу. Он прекрасно знает о том, какие чувства вызывает в сердце напротив, прекрасно знает, что тот за него готов людей убить, если понадобится. Вот только всё это, казалось, малость забавно, для человека с прозвищем «садист», — Боишься, что твои интрижки замечу?       — Нет! — Табито тут же оттолкнул от себя Эйту, на что последний ойкнул, ударившись спиной о грудь Юкимии, стеклянный бокал с вином опрокинулся прямо на вязаную жилетку, задевая джемпер. Чёрт. Несмотря на всю неловкость он не отпрянул от него, а Юкимия в свою очередь не оттолкнул друга, даже когда увидел разбитые осколки рядом.       — Это было резко, — довольно тихо и с ноткой обиды прошептал Отоя.       — Всё нормально? — Кэнъю чуть склонил голову и потрепал белые волосы парня пониже.       — Мне у тебя это нужно спрашивать, — он кивнул на пятно и разбитый бокал.       — Я…       — А я уж думал изменяешь, — виновник всего этого концерта даже не удосужился взглянуть на Отою.       — Ни в жизни! — темноволосый, подобно струне на гитаре, выпрямился.       — Я пришёл с Нико, — теперь же масло в огонь подливал Хиори, указав на мальчика, что застенчиво стоял в стороне и было непонятно — высматривал ли он что-то или уже давно был в курсе всего диалога.       Карасу нахмурился, сжал ладони в кулаки. Нет, он никогда не злился на Нико, никогда не ревновал Йо к нему, никогда не думал о том, что его друг, с которым он был знаком аж до «Блю Лока» проводит большинство своего времени с ним, нет…       Потому тяжело вздохнув он посмотрел на Отою и Юкимию, которые, в свою очередь, переглянулись и ощутили нотки напряжения в воздухе.       А Нико же помахал рукой в жесте приветствия. Было заметно как он нервничал, покусывая нижнюю губу и едва заметно сгорбился. Ещё бы — посреди всех этих амбалов он был ниже среднего. Юноша хотел забиться в угол, хотел провалиться сквозь землю. Он был совершенно другим человеком вне поля и интернета, здесь-то и можно было заметить его асоциальность. За свои мысли Карасу стало стыдно.       Юкимия наконец чуть толкнул Отою в плечо, намекая на то, что им, между прочим, желательно бы не слушать чужих разговоров и аккуратно протиснувшись в толпу, исчезнуть. Но было одно но. И оно явно заключалось не в разбитом бокале.       Отборные маты на японском из той самой толпы, параллельно пересекающийся с французскими криками. Удар. Ещё удар. И знакомая блондинистая макушка с розовыми кончиками уже просачивается, хватая под руку новое лицо. Лицо, которое не каждый здесь видел на матчах, ведь не все доходили до ЛНЭ. За двумя лицами бежит разгневанный Сейширо, которого в то же время под руки хватает Рео, пытаясь обездвижить.       Но поздно. В тот же момент прилетает тот самый букет, о котором шла речь пару дней назад в чате, тут же опровергая чужие домыслы.       Шидо моментально уворачивается, пока цветы безжалостно летят в чёрную макушку Нико, заставляя того упасть вперёд себя. Вот только ему крайне повезло — Карасу успел подловить парнишку и, подобно старшему брату, осторожно похлопать по голове.       — Нико! Ты как? — с неподдельным удивлением, то-ли с самого себя, то-ли от непонимания произошедшего, спросил Карасу.       — Что это за херня… — прошипел Хиори, сжав руки в кулаки, но лишь встретившись с тёмно-синими глазами, такими родными глазами, напоминающими ему море, он тяжело вздохнул и присел рядом, помогая поднять ребёнка.       — Помощь не нужна? — поинтересовался Юкимия, осмотрев мальчика, на что тот лишь помотал головой.       Наконец вся эта четвёрка успокоилась, включая молодожён. Рео держал Сейширо, повернувшись к нему лицом, Шидо виновато закрылся за другим ребёнком. Вот только лучше бы Нико расшиб себе бошку, а из неё следом вытекли все мозги! «Ну только не он!» — пронеслось в его мыслях в тот злополучный момент.       Шарль. Собственной, мать его, персоны. И как он не узнал его издалека? Этот французский акцент, эти волосы…       Нико неоднократно видел этого юного гения на поле, множество раз получал от него сообщения после матчей, но они никогда, никогда не говорили в живую. Они словно чёрное и белое — абсолютно две разные стихии, тишина в толпе и шум в пустом кинотеатре на задних сиденьях, попкорн с карамелью и неудачные эксперименты с едой на кухне!       Не успев опомниться, не успев понять, ему протягивают ладонь.       — Hé… ça va? — ладонь выглядит маленькой, возможно даже хрупкой, но он точно знает кому она принадлежит. Совершенно не хрупкому мальчишке.       — Чего он балакает? — Отоя вскинул брови и взглянул на Карасу, на что последний лишь нахмурился. Ну да. Он был в французском клубе, но это ещё не означает то, что он его знает!       И так этот небольшой уголок разделился на несколько секций — Рео, что сейчас пытался утихомирить обычно и без того тихого Сейширо; Отоя и Юкимия, которые не врубались в происходящее или же один только Отоя; Карасу и Хиори, поддерживающие Нико и два виновника происшествия в роли Шарля и Шидо, последний же, из раздосадованной мины моментально обрёл некую силу и стал лыбиться. Одному только Рео было не до шуток. Он уже хотел послать свои планы по поводу торжества куда подальше и напиться в щи.       Нико медленно протягивает ладонь, на вид она мягкая и детская, а на деле оказывается достаточно шершавой и грубой, но не критично — у Нико такая же ситуация. При помощи Карасу и Хиори, с поддержкой Шарля, конечно же с поддержкой, он встаёт на ноги. Перед глазами едва темнеет, но он быстро отгоняет ненужные мысли. Сейчас же стоило бы разобраться — что вообще произошло?       — Je suis content de nous avoir vus, Nico, — вновь этот французский, который Нико не понимает от слова вообще! Ему становится не по себе, щёки заливаются красным, а желание забиться куда-то в угол растёт.       — lls ne te comprennent pas, Charles,— наконец заключает Рюсэй на пусть и ломанном, но французском. Все моментально переглянулись, даже молодожёны Микаге вскинули брови.       — Ma faute — блондин наконец отпускает ладонь Нико, после чего последний тут же складывает руки в карманы собственной худи.       — Ты французский знаешь?! — взбаламутился Рео, знающий несколько языков и явно удивлённый тем, что такой человек как Шидо понимает что-то помимо японского!       — Ну-ка объясняйся! — Карасу склонил голову и нахмурился. А ведь получается настолько сильно эти два идиота сдружились, раз теперь понимают язык друг друга. Пиздец!       Но ответа не следует — лишь очередная усмешка, которая выводит из себя уже Наги. Точнее, уже Микаге Сейширо.       — Если вы что-то задумали… — начал было блондин, сжимая кулаки.       Шарль протянул лишь Нико наушники, которые держал в своём кармане. Те самые. Ещё с матчей.       Чёрные и с аббревиатурой «Микаге», заставляя заткнуться Сейширо. Но его удивление временное, а агрессия — по нарастающей и не будь здесь его мужа, то врезал бы не только цветами, но и кулаками. Вот только зная, что вытворял этот ненормальный таракан ещё в «Синей Тюрьме», избивая своих товарищей — вероятнее всего рассекли губу или бровь ему.       — Au voleur — Нико неуверенно взял наушники и вставил их в уши. Старшие замерли, не зная чего ожидать от мелкой копии Рюсэя. Они ведь как две капли воды, как минимум по поведению.       — Зачем мне это?       — О! — захлопал в ладони юноша, подпрыгивая на месте. Шарль уже при общении с Шидо понимал японский, потому нечто подобное ему было чуждо и ненужным, в отличие от Нико, который вовсе не понимал французский.       — Ахуенно! — усмехнулся Шидо, вызывая в лицах напротив неподдельный шок, — У нас планы на Нико и мы его забираем.       А затем подхватив мальчика с двух сторон они увели его из поля зрения этой небольшой компании. Столпотворения. Молодожён. Не суть.       Прямо с чёртовым букетом.       — Блять, — прошипел Сейширо, приходя в себя.       — Ты в порядке? — окинув волнительным взглядом своих фиалковых глаз, Рео осторожно убрал с его лица прядку волос. Блондин кивнул, хотя лицо горело от злости.       — Могу поинтересоваться? Что произошло? — уже бесполезно было пытаться стереть с груди вино — пятно въелось, фотографии сделать, увы, уже не получится. И как ему теперь объясняться перед Крисом?       Рео тяжело вздохнул, но ладонь супруга говорила об одном. «Я сам».       — Я взъелся на Шидо, когда тот пытался флиртовать с Рео сразу после заключения брака. Ублюдок, — последнее он прямо-таки выплевал в след уходящей троице и хрустнул пальцами, — Я бы ему ебало набил!       — Не нужно, Сей.       — Знал конечно, что Шидо клоун, но чтобы настолько, — послышался голос Чигири, что шёл в паре с Кунигами. Наконец-то они разобрались с гостями. — Всё же не нужно было его приглашать.       На что Сейширо лишь стиснул зубы. «Я ведь говорил» — читается во взгляде, какой мог понять лишь Рео. Им бы проветриться.       — Я тоже не особо рад его видеть, тем более из-за прошлого, — Кунигами тяжело вздохнул, поправляя рубашку. В помещении несмотря на открытый потолок становилось душно.       — Крис зовёт делать фотографии, а ещё я видел Анри и Эго, — продолжил Чигири, подзывая ребят к себе.       Юкимия поджал нижнюю губу, пожевав её, что не осталось без внимания Отои.       — Мы отойдём буквально на пару минут, — сложив ладони, Отоя извинился и подхватив под локоть Юкимию, удаляясь в сторону подсобки. Хотя как таковой её назвать было тяжело.       Чигири кивнул, осматривая ребят, после чего обратился к своему парню со следующим вопросом:       — Я хорошо выгляжу? — на что рыжий даже раскраснелся, перевёл взгляд, а затем поправил прядку красных волос.       — Чудесно выглядишь. Особенно сегодня.       Рео, который по-прежнему держал Сейширо за руку, сжимая её сначала чтобы задержать, а теперь от смеха. Само как-то вышло.       — Сейчас начнётся…       Хиори и Карасу, до того просто смотрящие на всё это со стороны, сейчас решили последовать речи Чигири и пойти в сторону Криса на фотосессию. По крайней мере они прекрасно осознавали, чем это может закончиться.       — То есть, обычно я выгляжу хуже? — с невесомым упрёком и тыкая пальцем в грудь Кунигами, Хёма пытался держать серьёзное лицо. Выходило так себе, но даже это заставило партнёра понервничать.       — Нет… я не это имел ввиду! — попался.       — То есть, чтобы хорошо выглядеть мне нужен повод, я правильно понимаю? — продолжил напирать красноволосый, под смех Рео.       И так красивый уголок, что был украшен цветами и стоящими неподалёку алкогольными напитками, стал заполняться фальшивыми наездами. С целью понервировать. Быть может алкоголь, что уже сказался на мозг Хёмы или некая обида, что букет, который он, между прочим, собирался поймать, был попросту утилизирован — непонятно.       Вот только Кунигами, который всю свою жизнь провёл с сёстрами, наслушавшись подобного, схватил парня за плечи, пересекаясь взглядами. Смех прекратился. И слышалась лишь музыка, приятно отбивающая ритмы сердец.       — Хё, ты всегда прекрасен и я тебя люблю любым: при параде, домашним или с запутанными волосами. Не нужно загоняться.       Неловкая ситуация добралась даже до Рео и Сейширо, переглянувшихся друг на дружку. Хотя им ли говорить? Они даже в школе обменивались подобным, не считая это чем-то интимным и личным. Вот только конкретно сейчас это ощутилось.       Хёма чуть толкнул Рёнске и свёл брови на переносице.       — Дурак ты.       — Что я опять не так сделал?!       — Пойдём, — довольно резко взяв его за ладонь они направились в сторону фотосессии. Даже полностью забив на парочку Микаге!       Вот только было заметно, как лицо Чигири покрылось пунцом.       — Ох уж эти недоотношения, –посмеиваясь в след пробубнил фиолетоволосый, ощутив как на его плечи падает голова супруга, — что такое, сокровище?       — Рео-о-о, я уже устал от такого скопления людей…       На что Рео лишь хмыкнул, погладив его по белокурым волосам, заставляя зевнуть.       — Ты тёплый. Пойдём домой.       — Но мы не сделали фотогра-       — Давай мы будем последними, — перебил его Сейширо, уже взобравшись на спину и обхватив руками шею партнёра. Почему-то сегодня даже такие простые действия вызывали волну мурашек.       А ведь раньше, даже до «Блю Лока», когда Рео сам предлагал понести, на тот момент, Наги, то даже не задумывался о том, что эти прикосновения для него будут значить всё.       — Хорошо, — на выдохе произнёс темноволосый, схватив супруга за бёдра. К чёрту правила и мятую одежду.

***

      — Куда вы меня тащите?! — возмутился Нико, когда его наконец-то отпустили рядом с танцевальным залом, где постепенно набирался народ. Даже из «Синей Тюрьмы».       — Нико~, — протянул француз, чуть склонив голову и ехидно улыбнулся так, чтобы можно было заметить его выпирающий клычок, подобно вампиру. Словно он вот-вот укусит свою жертву.       — У Шарля для тебя сюрприз!       Шидо поднял ладони вверх, будто готовился заразить бешенством, каким он, по мнению челкастика, болел ещё с пробирки. Псих, который выращивал такую же копию психа, только из другой страны! Чёртовы экстраверты!       Но заражения не последовало, как и укуса от вампирчика. При свете ламп различных цветов было плохо видно то, что достал Рюсэй, да и ухмылка его копирки была не самым лучшим знаком!       Словно всё так и кричало: Икки, беги, сбегать отсюда нахуй! Но что-то его держало. Быть может давление?       В ту же секунду, возможно эти два клоуна могли подумать, что он глупый, что из-за чёрной густой чёлки не заметит, подобно идиоту, но он заметил. Такое он точно заметил.       Презервативы, мать его.       Рюсэй достал ебучие гандоны и протянув один из них, — уже открытый! — Шарлю, стал надувать.       Почему Нико не сбежал? Остаётся загадкой даже для него. Возможно шок, страх, заблуждение, да хоть что.       К тому же когда он пришёл в себя ему протянули воздушный шар из презервативов. Эти два кретина успели их соединить в сердце, будучи надутыми.       — Я давно хотел тебе сделать подарок! — пролепетал Шарль, сплетая их пальцы. Вот только он не знает, что это, вообще-то, максимально ебанутое признание в симпатии?!       Нико тут же отдёрнул руку и сделал боязливый шаг назад — если бы только Шарль мог увидеть его глаза, то понял по одному лишь взгляду — это пиздец.       А дуэт словно не видели проблемы, в упор не видели!       — Что-то не так? — поинтересовался младший, с недоверием хлопая ресницами.       — Ты…       — Я думаю у нашего замкнутого в себе мальчика комплексы, раз он никогда в жизни не видал накладку для члена. Могу подробно рассказа… — как же моментально Нико закрыл ладонями уши, а затем крикнул, что, наверное, сквозь и толпу было слышно.       — Х-хватит!       — Нико? — Шевалье склонил голову в сторону — разница в их росте была около сантиметра, но даже под таким углом японец казался ему низким.       Потому что горбился.       Оперевшись о стену позади себя, Нико сглотнул ком, что застрял в его горле от накопившегося шока, а затем, набравшись смелости, толкнул француза.       — Ты идиот! — брови нахмурились, а глаза в свете фонарей казались ещё больше, ещё страшнее, чем обычно, но только для Нико. Шарль же впервые увидел эти прекрасные глаза вблизи. Впервые ощутил полноту картины, ведь, как там говорится? Глаза — это душа человека?       У Нико она была чистейшей с вкрапинками боли из мелких-мелких иголок, пронизывающих насквозь.       — Решил меня выставить перед всеми?! — взъелся брюнет, напирая с новой и новой силой, постепенно отрывая свою спину от стены, — Что это, чёрт возьми, за шутки?! — на последнем предложении он ткнул указательным пальцем прямо в грудь напротив, сам того не осознавая, что они, вообще-то, стоят на опасно близком расстоянии и зная замкнутый характер Нико, он, вероятнее всего, после этого обязательно пожалеет о содеянном. Ведь в тот же момент его бьёт током, а сердце напротив — готово вырваться из грудной клетки.       — Эй-эй, мелкий, — наконец подал голос старший, разнимая двумя ладонями детей, а его взгляд кошачьих и игривых глаз метался то на Нико, то на Шарля, — успокойся.       — И это говоришь мне ты? — с ноткой раздражения процедил Нико, опустив голову. Не сдержался. И почему только этот мелкий идиот заставляет его злиться?!       — Чем я тебя не устраиваю? — опустив ладони так, чтобы Шарль мог чуть отойти назад, Шидо повернулся лицом к лицу Нико, одарив его усмешкой. Заступается за своего засранца. И как их вообще не разняли ещё на матче? Им же и при обычных обстоятельствах нельзя коннектить!       — Быть может тем, что это было твоей идеей? — продолжил Нико, чуть поумерив свой пыл, ощущая, как его сверстник стоит прямо за широкой спиной. Бесит.       — Разве это не оригинально?       Спорить было бесполезно, потому махнув рукой так, чтобы этот «шар» оказался на полу, Нико сложил ладони в карманы и с опущенной головой покинул часть танцпола. Ну не по его части это было. Хотя Шарль и был, возможно, заражён бешенством Шидо, но он казался ему таким… придурком, блять! Хотя, признаться… в этом что-то было. Что-то, от чего у Нико появился румянец.       Шарль и Шидо, оставшись на своём месте, сейчас размышляли, что же им поделать с их «весельем». Точнее об утилизации думал лишь старший, пока француз, в свою очередь, как-то расстроился. Не такой он представлял свою личную встречу с Нико.       Но его тут же выводят из негативных мыслей, хлопнув от души по правому плечу.       — Не расстраивайся, возможно он любит более уникальные идеи подарков. К тому же я знаю, куда нам деть этот, — усмешка проскользнула на его лице.

***

      — Хиори, — начал было Карасу, слегка замявшись, пока они шли до места, где уже красовался фотограф в роли Арю, — я давно хотел обсудить с тобой: что между нами происходит? — бросив взгляд своих тёмно-синих глаз на Криса, который то и дело крутился вокруг камеры, а Арю, хоть и был фотографом, со стороны выглядел так, словно селфи делает.       Хиори взглянул на него, но в его взгляде не было ни намёка на злость или раздражение, нет, наоборот. Взгляд был заинтересованным, мягким. Таким, каким был во время их первой встречи ещё до всего этого проекта, когда Карасу, сам для себя не замечая, стал первым толчком к такой личности как Йо Хиори — не той копией родителей, какой боялся стать в последствии их жёсткой опеки, благодаря ему он мог отделить себя от них, как минимум морально.       Хиори не спорит, что вторым толчком стал Исаги, разделив его и Карасу, буквально доводя этот шедевр до конца, до той точки, которая есть сейчас. Он благодарен им двоим. Вот только если в случае с Исаги была лишь благодарность и от части соперничество, то с Карасу иначе — его сердце трепетало, что тогда, когда в прошлом он за ним следил, что сейчас, когда доводил его до ревности. Стоп. Как это вообще к футболу относится?!       Мотнув головой, он перевёл взгляд в пол.       — Ты про что? — стараясь избегать дрожи в голосе сказал Хиори. Их рост был идентичен, но отчего-то именно сейчас он ощутил напряжение, которое давило, заставляя чувствовать себя ниже.       — Ты прекрасно понимаешь, — заключил брюнет, останавливая его и хватая за запястье. Он не хотел, чтобы это действие было таким резким, но получилось именно так. Вот только Йо не одёрнул руку.       — Раз прекрасно понимаю, то почему бы тебе самому не сказать? — от всего этого диалога голова идёт кругом, заставляя кусать щёки изнутри, ведь только так он мог ощутить себя в реальности. Длинные густые ресницы опускаются, смотря на ладонь Карасу.       — Перекладываешь ответственность?       На что светловоловый лишь прыснул. Так вот как его отношение к Карасу выглядит со стороны.       — Ты же любишь меня?       — Люблю.       — Тогда почему не говоришь?       — Говорю.       — Хиори! — Карасу нахмурился и полностью повернул юношу к себе лицом, замечая небольшой румянец и ухмылку, он дотронулся свободной рукой до его подбородка, — Тогда почему ты всякий раз заставляешь меня сомневаться, Йо, я понимаю как тебе было тяжело в прошлом, но давай хотя-бы иногда смотреть правде в лицо. Ты любишь меня и я люблю тебя. Почему ты постоянно отмалчиваешься? — кажется за столько лет их дружбы это первый раз, когда эти двое возвращаются к самому, непосредственно, началу. Для Хиори он первый друг, в отличие от Карасу, для которого является далеко не первым во всём. Но первый, кому он хочет помогать и терпеть его выходки и всплески эмоций, кого он готов закрыть крылом и спрятать в тепле и уюте.       — Потому что мне так проще.       — Проще скрывать настоящего себя под маской? Проще закрыться в себе и играть в компьютерные игры с тиммейтами? — последняя часть звучит более грубо, словно вся та неосознанная ревность сама лезет наружу, ревность, которой не должно здесь быть.       — Проще, когда люди не знают что на моей душе, — спокойно и тихо отвечает собеседник, на что Карасу уже во второй раз за чёртову свадьбу чувствует укол совести, — ты знаешь.       — Что ты хочешь этим сказать?       Хиори чуть приподнимает их ладони в воздухе, будто сравнивая их размеры, что были абсолютно идентичны, а возможно этот жест означал нечто более глубокое –их прошлую связь.       — Я хочу сказать, что ты мой первый друг, Табито. Первый, кто видел и знает меня вовсе не как милого мальчика, а реального. Ты знаешь почему именно я себя веду так, поэтому ты особенный, — мимолётная тёплая улыбка пронеслась на его лице, смущая до самых кончиков ушей Карасу, постоянно невозмутимого и игрового, — думаю, что ты не должен испытывать ревность, я не хочу давать повода.       — Правда?       — Да. Но и пообещай мне, что ты сам не будешь давать повода для ответного чувства ревности, усёк? — он первым опустил свою ладонь и запустив пальцы в тёмную макушку, едва сжав кожу, тихо произнёс, — Иначе я тебе вырву волосы.       В ответ послышался смешок и короткий поцелуй в щёку, ну а следом — объятия.       — Вас понял, мой фембойчик.       — Фу-у.       Они, рассмеявшись, дошли до арки в виде сердца из того самого сплетения сирени и цикламена. Выглядело это потрясающе и нужно отдать должное — Рео реально запарился и заморочился над тем чтобы вид был приемлемым.       Поодаль английской модели и фотографа стояли Зантецу, Нанасэ, Гагамару и Токимицу, которые ждали своей очереди.       — Oh, my little friends, look at my arms, and those muscles and buttocks… uhhh — Крис то и дело крутился у фотоаппарата, пока японцы не разбирали его речи и вообще не понимал для чего его сюда позвали.       — Э…Нанасэ… о чём он говорит? — Токимицу чуть толкнул юношу в плечо, обращая на себя внимание и сведя два указательных пальца отвёл взгляд себе в ноги.       — К сожалению, я не понимаю о чём он говорит, — Ниджиро почесал затылок и похлопал Токимицу по плечу.       — Этот парень слишком чувственно обо всём говорит, я думаю, — вставив свои пять копеек, Зантецу поправил очки на переносице, не обращая внимания на недопонимание во взглядах товарищей.       Чуть присвиснув, Карасу помахал ребятам.       — Что здесь происходит?       — Игра «умри или сдохни», — перебил очкарик и склонив голову указал на Гагамару с Баро, которые стояли чуть поодаль и о чем-то говорили.       — Удивлён, что они не поубивали друг друга… — Хиори тяжело вздохнул.       — Они же из абсолютно разных миров, — добавил Нанасэ.       — Меня больше интересует ебанутость этого шикарного мужчины-фотографа, — Карасу закатил глаза.       Но Арю был не глупым и на язвительный вопрос ответил абсолютным спокойствием:       — Я, между прочим, развлекаю нашего гостя из другой страны. Фотографию я, как минимум, должен сделать с Рео и Наги, с их присутствием, но их нет, а Крис упорно ждёт Юкимию, которого я, к сожалению, тоже не видел.       — Бесконечная перевернутая в сторону цифра 8…       – Я потерял-потерял Исаги, а ещё не успел, не успел закопать Шидо, как обещал, – в стороне можно было заметить парня с малиново-красными волосами и небольшой привычной для всех косичкой. Курона шёл к ребятам и как робот твердил об одном и том же.       – Ему нужен психолог, – прошептал Хиори, чуть подтянув Карасу к себе, на что последний едва заметно кивнул.

***

      — Куда мы идём? — сонно произнёс новый Микаге, крепко ухватившись за супруга и положив подбородок на его макушку.       — Сам же сказал пойти туда, где нет людей, — парировал Рео. Было совсем малость неудобно, ведь костюм мешал движениям и сковывал их почти вдвое.       На что Сейширо лишь промычал, но глаз не сомкнул, ведь это Рео. Он всегда подносил сюрпризы.       Пара дошла до небольшой площадки неподалёку от свадебного торжества и Рео усадил супруга на качели, после чего хотел было отойти, но ему не позволили: в мгновение ока Сейширо подтянул партнёра к себе так, что нос Рео встретился с его белоснежной шеей, опаляя ту горячим от волнения дыханием.       — Ты куда собрался? — поинтересовался блондин, удерживая супруга так, чтобы тот не свалился с ног.       — Эй, Сейширо, ты…       — Знаешь, Рео, я скучал.       — Что?       — По тебе. Так сильно скучал, что иногда это доводило меня до истерик, — чуть подняв голову, задевая тонкую кожу шеи, Рео удивлённо вскинул брови, — я давно хотел спросить у тебя, но некая обида застряла во мне, а проглотить её никак не получалось. Но я спрошу… почему ты… почему ты ушёл? — Сейширо медленно положил свою руку на голову Рео, словно боясь его раздавить, он неосознанно стал расплетать его косы, — Из футбола, Рео.       — Я… — Микаге, опешив, проморгался, ощущая как его причёска разрушается, но ничего не поделаешь, ведь желание Скоровища — закон. Он выпрямился, а блондин усадил его себе на колени, отчего-то стало жарко и сердца забились в унисон. Но это же Сейширо. Он не отстанет, — после того как мы стали проигрывать в Маншайне я осознал, что тянул тебя на дно и губил твой талант. У меня таланта не было, я умел всё, но в тот же момент ничего не умел идеально, понимаешь? Я зарывал твою индивидуальность…       — А с чего ты взял, что я этого хотел? — прервал его Сейширо, на что их взгляды моментально сошлись в один, малость, безумный и противоречивый.       — Что?       — С чего ты взял, что я хотел двигаться без тебя, с чего ты взял, что у меня будет мотивация двигаться без тебя, — продолжил обычно молчаливый Сейширо. Тот Сейширо Наги, которого знал Рео Микаге год назад отличался от того Сейширо, которого он видит перед собой сейчас. И пусть год — не такая огромная цифра, но по ней можно было судить как вырос этот ленивый гений, — я не хочу двигаться без тебя. Мне… одиноко.       Рео проморгался и ему стало неловко, быть может даже волнительно, ведь Сейширо всегда держал всё в себе, он не привык говорить о том, что у него на уме и сердце через рот, оттого и появились новые, неизведанные чувства, словно Сейширо раскрывался только сейчас.       — Мне быстро наскучил футбол, — заключил блондин и не свёл глаз с сияющих аметистов напротив, в то время как Рео не знал куда себя деть, лишь бы не утонуть в этих лесных карих глазах.       «Мне тоже… быстро наскучила жизнь без тебя»       Не дожидаясь ответа Рео прильнул к белоснежной коже, оставляя на той влажные поцелуи. Место — неудобное, костюмы — тоже, волосы — уже растрёпаны, а цветочки, что были закреплены в карманах, нужно отдать должное, держались крепко. На качелях было тесно, благо та не скрипела. Рео обвил парня ногами и держась одной рукой за крепления, а другой за плечо партнёра, он ощущал как Сейширо плавится. Сейширо тоже безумно по нему скучал.       — Бачира! — послышалось где-то из-за кустов, заставляя женихов замереть на месте, ну а Рео — увидеть столь красное лицо напротив. Ткнув блондина в нос он поднялся с его колен, а супруг с качелей и они, молча кивнув друг другу, прошлись к кустам.       — Исаги~, — Бачира лежал головой на коленях Йоичи и, по всей видимости, явно пьяный, хотя и вёл себя как обычно.       В момент когда большинство разошлись кто куда эта парочка друзей вышли на улицу, предпочитая свежий воздух и тишину на белоснежной скамейке неподалёку от сквера где проходило торжество. Рео уже около получаса не мог найти их, но теперь всё встало на свои места.       — Бачира, я же говорил, что тебе не стоило так много пить! — Исаги нервничал, явно не ожидая того, что столь гиперактивный человек как Мегуру решит вот так напиться и чуть ли не засыпая, остаться с ним наедине.       Взгляд пчёлки плыл, привычный Мегуру, что видел Йоичи сверху вниз, сейчас же постиг нового вида — снизу.       — Почему ты молчишь?!       — А ты? — он чуть прикусил губу и повернул голову лёжа на его коленях. Исаги удивлённо вскинул брови.       — Бачира?       — Ты такой глупый порой, я тобой поражаюсь, гений адаптации, — чуть усмехнувшись он провёл ладонью по животу Исаги, поднимая ладонь выше и заставляя последнего дрогнуть.       — Мы вроде не на поле, — он чуть усмехнулся, хотя в глубине души ощущал некий диссонанс.       — В жизни ты глупый, — он весомо пожал плечами.       — Спасибо за комплимент…       — Я серьёзно. Только глупый не поймёт того, что в него влюблены, — голос был таким же высоким, но в тот же момент серьёзным. Он чуть поднялся на локтях и дотронулся до подбородка своего друга, после чего медленно прошёлся большим пальцем по нижней губе, сглатывая ком из ниоткуда взявшегося напряжения.       — Влюблены? — Исаги, кажется, вовсе не понимал связи сказанного, мысленно списывая это на пьяное состояние Бачиры.       — Идиот, — он закатил глаза и притянул его ближе. Их губы сомкнулись в едва заметном поцелуе. Глаза Исаги полезли на лоб и он замер, как-будто его окатили ледяной водой. Нет, ему не было противно, признаться, даже понравилось. Сердце колотилось быстрее, а земля уходила из-под ног. Пускай брюнет тут же отстранился, поднимаясь с колен друга так, словно ничего не произошло, снова натянув эту улыбку. Теперь она разбилась вдребезги.       — Ты…       — О, пойдём туда, там классные моти!       — Бачира…       — Я видел, кстати, что там бесплатные билеты в игровые автоматы!       — Мегуру, так ты влюблён в меня?       Бачира замер, чуть опустив голову и сложил ладони в карманы своих брюк, а затем повернулся с широкой улыбкой.       — Я не жду от тебя взаимности, мне просто нравится тебя любить. Вот и всё. А если ты не знаешь что ответить, то лучше не отвечай, я не хочу терять тебя как друга, — он пожал плечами и вновь улыбнулся, но в этот раз искренне и лишь уголками губ.       — Спасибо…

***

      Отойдя в туалет Отоя стал принимать любые методы решения проблемы, которая стояла перед ним и Юкимией. По его вине.       Он вздохнул и взглянул на огромное красное пятно, опустив голову.       — Юки, прости меня, — совершенно неожиданно было слышать нечто подобное из его уст. Слышать короткое «прости», видеть такое выражение лица, осознавать, что ему действительно жаль. Это было в ново.       Но вместо слов он тяжело втянул воздух и повернулся лицом к окну. Санузел был большим, как и, соответственно, окно. Хотя всей душой было неизвестно — зачем этот огромный кусок стекла в ебучем туалете нужен, когда единственная его функция — поссать.       Тишина повисла паутиной, тишина давила на сердца обоих. Они знакомы с проекта «Блю Лок», столько было приятных воспоминаний, столько было падений и взлётов, связанных между собой одной красной нитью судьбы, которую кто-то из них вечно разрывал.       — Отоя, — каштановые волосы опускаются на медовые глаза, а ладони прямо на подоконнике сжимаются в кулаки, — ты знаешь, почему я ушёл из футбола?       — Что? Почему ты говоришь об этом так…       — Так вдруг? — в голосе послышался нервный смешок, а голова опускается до непривычного низко. Чёртова атмосфера.       Эйта хочет подойти, хочет успокаивающе положить ладонь на плечо Кэнъю, вот только не делает этого. Впервые за столько лет, сколько он вообще существует, он не делает чего-то подобного.       В школьные годы Отоя флиртовал с множеством девушек, пытаясь каждой уделить внимание. Ему нравилось женское внимание, нравилось, что девочки буквально текли по одному только голосу, хотя в глубине его распутной души всё равно проскакивала мысль «Если бы я вёл себя иначе, то на меня бы даже не посмотрели». И частично это было правдой. Он строил свою личность исключительно на том чтобы понравиться противоположному полу, завлечь. У него не было цели кого-то «сломать», вовсе нет. Ему нравилось лишь внимание.       Потому и футболом он начал заниматься по причине «Девушки любят футболистов». Но попав на проект «Блю Лок» он поменял свои ценности. Он нашёл Карасу, с которым они стали не разлей вода. Большинство сокомандников говорили, мол: «вы что, ещё до проекта знакомы?!» Так как они сразу создали химическую реакцию и не только в футболе, но и в дружбе.       Куда сложнее было с Юкимией. Он был другим, относился ко всему куда серьёзнее, пытаясь скрыть раздражение и подкатывающие слёзы при поражении. Ему всегда было мало; мало собственной работы над собой, мало успехов, мало побед. Он был тем, кто хотел большего, но по какой-то причине не мог.       И в какой-то момент Отоя осознал, что Юкимия был первым человеком, которого он хочет добиться сам, ведь привык к тому, что люди тянутся к нему первыми.       Темноволосый снял очки, положив их рядом со своими ладонями, по-прежнему не оборачиваясь, пока блондин в свою очередь так и не дотянулся до друга. Между ними была стена, до которой нельзя было дотронуться.       — Когда я был помладше, то всем сердцем любил этот вид спорта, — его улыбки не было видно, но она чувствовалась в голосе, — я играл в своё удовольствие. А потом мне предложили стать моделью, ведь у меня необычная внешность. Но знаешь, что я понял чуть позже? — переходя в более грубый тон и от собственной неожиданности его плечи дрогнули, — Необычным было лишь моё чёртово зрение! Мне нельзя сильно физически напрягаться, ведь тогда я могу полностью потерять своё зрение. Я верил, пытался, но всё тщетно. И когда я стал падать, то осознал, что сейчас тот момент, когда лучше оставить свою мечту позади и смириться, — голос предательски дрожит, его глаза с ненавистью смотрят на собственное отражение в окне, невольно поглядывая на пятно, — в отличие от тебя, – резким движением он поворачивается к Отое и осматривает его сверху вниз, подмечая замешательство.       Он опасно движется вперёд, хотя взгляд мутнеет и плывёт, оставляя за собой пелену из невыступивших слёз. Он прекрасно понимает, что не прав и что сейчас не место и не время для выяснения их отношений, но сердце предательски гложет и разрывается.       — Что ты пытаешься мне доказать? — блондин вскидывает брови и поправляет прядку зелёных волос, пытаясь не впасть в панику. Но окутывала ли та его?       – Ничего. Скорее мне интересно, что пытаешься доказать мне ты? Ты всегда на всё смотрел слишком по-детски, думаешь, что раз решился мне помочь, то вдруг героем заделался?! – чуть приподняв голос он сложил руки в карманы своих брюк. Срываться ведь не хотел, — Я хочу сказать, что у тебя всё и всегда было: девушки, чёртов футбол, а теперь ты хочешь и меня себе в коллекцию?!       — Совсем из ума выжил? — он же говорил более спокойно, вовсе не осознавая связь, которая шла из уст его друга. Потому сделав шаг вперёд он вытянул правую руку и указательным пальцем ткнул прямо в его пятно на жилетке, — Ты ведешь себя как чёртова истеричка из-за какого-то пятна на очередной шмотке? Я уже извинился перед тобой, с хера ли ты футбол ко всему приплёл?       Юкимия лишь устало вздохнул и ударил его по руке, вновь отвернувшись и подходя к подоконнику, дабы забрать свои очки.       — Ты не поймёшь что я имею ввиду.       — Объясни мне, раз я такой тупой! — наконец повысив голос больше от безысходности, нежели от какой-то обиды, Отоя с непониманием смотрел на Юкимию, что сейчас буквально пылал внутри. Задеть не ту клавишу и всё помещение подлетит к чертям.       — О, да, ты действительно тупой, раз такими фразами говоришь, что же, тогда объясню ещё раз, — он вновь повернулся, но в этот раз в один момент прижав друга к одной из кабинок туалета, соединяя их хищные взгляды, горящие от агрессии. Рука сжимает его воротник кофты, едва не пытаясь придушить, — Ты никогда не поймёшь ценность чего-то или кого-то, потому что тебе всегда этого будет мало. Блять… знаешь… да даже не в этом пятне дело, хуй уже с ним! Определись, собираешься ли ты кого-то любить или так и будешь играться с чужими чувствами!       — Юки…       Вот только как бывает в фильмах про любовь и всё, что связано с романтикой – их неожиданно прерывает открывшаяся дверь в санузел. Они оба повернули головы, а Юкимия моментально отпрянул от Отои, смотря на вошедших Шарля и Шидо.       — Ух нихера себе, похоже мы смотрим что-то запрещённое! — старший моментально закрывает ладонью любопытные глаза француза и быстро опускает и поднимает брови, — Вы бы хоть предупреждали.       — Это не то что вы… — кидая самое типичное оправдение, абсолютно красный от злости Юкимия замолкает, стискивая зубы.       — Шарль, ну вот и гандоны пригодились, правда они тут немного это… растянуты.       Эта парочка ещё и догадалась подойти к ним с протянутым шаром в виде сердца, да только Шевалье не выглядел счастливым. Скорее малость напоминал депрессивного подростка, которого бросила девушка с общением равным неделе. По сути, если влезать в драматизм — так и было, только вместо девушки был Нико.       — Вы… скручивали презервативы? — не переставая удивляться с идиотизма людей, которых он знал, Кэнъю махнул рукой и обошёл их, абсолютно проигнорив Эйту, — В целом плевать. Подарок ребятам от меня передайте.       — Ты куда-то торопишься? — всё, что смог выдать из себя похититель сердец, который до конца не понимал их стычки.       — Да. Очень… тороплюсь, — на этом он закрывает дверь и удаляется.       — Ну вот и заебись! — левой рукой Шидо хватает за голову ребёнка, а правой Отою, явно замечая их разбитые сердца. Аж всплакнуть захотелось, ведь он всё ещё не получил номер телефона старшего Итоши… — Ебать у вас лица кислые. Но моя идея вам зайдёт, клуб брошенных.       — Теперь это явно можно назвать таковым, — прыснув то-ли от смеха, то-ли от усталости, Эйта вздохнул, — А этот что?       — Его кинул Нико!       – Bon sang…       — Не беда, мой парле-франце дружище, — блондин чуть подмигнул, поправляя розовые концы своих волос, смотря сверху вниз то на Шарля, то на Отою, — хера вы мелкие…       — Завались!       — Hé!       — Молчу, — он улыбнулся во все 32 зуба и наконец отпустил ребят, — у нас тут интересное дело будет.       Вся троица моментально переглянулась, ну а Шарль, как самый младший, открыл кабинку, чтобы мягко говоря, ахуеть от увиденной картины. Ну золотой унитаз явно не каждый день встретишь?!       — Ну… эта красота не испортит его, — мотнув головой он протянул «сердце» своему французскому другу, — держи, тебе же сердце разбили. А ты, Отоя, только наблюдатель?       — Да, пожалуй, — он безразлично пожал плечами на что получил презрительный смешок.       — Ну и зря.       Шарль вытер своеобразную слезу со своей щёки, а затем его взгляд так или иначе метался, словно-таки между двумя огнями и мыслями: а стоит ли это того? Под одобрительный и не очень кивок Рюсэя и Эйты, он, всё-таки, решился кинуть самодельную «открытку» в унитаз и нажать на смыв.       – Adieu mon cœur       Вот только после заливистого смеха японского старшего «брата» изо рта следом полетели маты и подключившийся к суете Отоя стал помогать с поисками ёршика, ведь, действительно, кто же знал, что забьётся унитаз, ну а следом из него польется всё канализационное дерьмище, засрав не только кабинку, но и праздничную, если её так можно было назвать, одежду.       В итоге не нужно быть Шекспиром, чтобы понять, как обстояли их дела дальше — в панике они пытались заткнуть, закрыть, смыть, да только бесполезно всё было и в конце концов, выбежав с места происшествия они наткнулись

на братьев Итоши.

      Их лица представлять не надо: уляпанный в говнище и канализационной воде Рюсэй, рядом с ним Шарль, которому досталось меньше всего, но от части вина была на нём тоже, ну и Отоя с ёршиком в руках. Заебись — подумалось троим сразу, по всей видимости, мозгами не блистал никто.       — Теперь ты ещё больше похож на таракана, — съязвил младший Итоши под косой взгляд Шидо и изогнутый во всех смыслах этого слова взгляд Саэ.       — Какого, блять, хуя ты не предупредил, Рин-Рин?!       — А зачем? — вдруг вмешался старший Итоши, которому, вообще-то, было до пизды на происходящее и цирк, который в итоге мог закончиться кровью ему бы понравился, но не хотелось портить праздник тем, кого он почти не знает.       — Потому что я… выгляжу…       — Жалко? Да, ты прямо в цель попал, — продолжил Саэ, ну а Рин, тем временем, прикрыл губы локтём, не выдавая лёгкой усмешки. Образ держал до момента, пока брат не протянул Рюсэю свой номер телефона, — держи и перестань заёбывать Микаге.       — ПИЗ-