Сборник зарисовок

      Се Лянь с легким беспокойством смотрит на мужа, который откупоривает небольшую стеклянную баночку с мутной красноватой жидкостью. Когда он подносит ее к губам, готовый сделать уверенный глоток, Се Лянь все же не выдерживает и притормаживает его за локоть. — Сань Лан, ты точно уверен? Я беспокоюсь.. Хуа Чэн замирает, смотря на сомнение принца. Ему казалось, что они уже все обсудили и ему удалось убедить Се Ляня в том, что все пройдет гладко и без последствий для них обоих. — Более чем. Все будет хорошо, гэгэ, если что-то пойдет не так – мы тут же прекратим, обещаю. — Демон смотрит уверенно и щурится от предвкушения, когда Се Лянь все же кивает, отпуская локоть и давая ему завершить начатое. Горьковатая жидкость неприятно оседаетна языке, но Хуа Чэн проглатывает ее всю, не поведя и бровью. Концентрация снадобья была довольно высокая и рассчитана конкретно для него, поэтому уже буквально через минуту непревзойденный начинает ощущать изменения в собственном теле. Поспешив, демон усаживается на кровать в позу для медитации и прикрывает единственный глаз, полностью сосредотачиваясь на ощущениях и течении Ци по меридианам, готовый предотвратить любые возможные отклонения.       Се Лянь же наблюдает за тем, как буквально на глазах его муж начинает слегка сиять, источая густую энергию, которая постепенно обволакивает его с ног до головы, создавая подобие защитной оболочки. Между тем, его тело менялось, плавно уменьшаясь, что говорило о том, что снадобье сварено правильно и качественно. Человек, выпив неправильно сваренное снадобье уменьшения скорее всего умер бы от деформации конечностей и внутренних органов. Слабый демон расщепился бы, а чуть более сильный – потерял оболочку, на восстановление которой уйдет много времени и сил. Но Хуа Чэн был непревзойденным и ему не грозило ничего из этого, но в любом случае, было бы неприятно, если бы его конечности деформировались и уменьшались беспорядочно, создавая весьма омерзительную картину. В конце концов, тело демона уменьшилось в размерах настолько, что он буквально утонул в собственной одежде и Се Ляню пришлось аккуратно доставать его из вороха красных тканей и побрякивающих украшений.       То, что он целиком помещается у мужа на ладони, Хуа Чэн осознал не сразу. Это открытие стало настолько ошеломляющим и так потрясло его, что он замер, широко раскрытым глазом смотря на невероятно красивое лицо своего Бога, который сейчас казался просто огромным. Что-то похожее Хуа Чэн ощущал, когда ваял свою самую большую статую наследного принца. Но статуя, безусловно, не идет ни в какое сравнение в живым, настоящим принцем, который так трепетно держал его в своих теплых ладонях, смотря с любовью, нежностью и легким беспокойством. — Сань Лан.. — Голос Се Ляня прозвучал в голове. Они сразу договорились общаться через духовную сеть, чтобы не возникло трудностей. — Как ты себя чувствуешь? Все прошло успешно? — Все замечательно, гэгэ.. Мысли сплетались в единый ком и ускользали – больше от восторга, чем от побочного эффекта снадобья, и сказать честно, Хуа Чэну совсем не хотелось брать себя в руки. Ему было невероятно тепло и уютно, он стал маленьким и беззащитным перед своим Богом, прямо как в самых дерзких своих фантазиях, которые он всеми силами пытался затолкать подальше, лишь бы те не вырвались наружу. Как оказалось, совершенно зря, ведь его возлюбленный был понимающим и открытым ко всему новому, особенно если это касалось желаний и скрытых фантазий Хуа Чэна.       Се Лянь поднес демона ближе к лицу, выглядя смущенным и заинтересованным одновременно. Ему нужно было немного времени чтобы свыкнуться с происходящим, но он не исключает того, что оказался абсолютно очарован уменьшенной версией своего мужа. Беспокоясь о том, что Хуа Чэну может быть холодно обнаженным, принц опалил его своим теплым дыханием и мягко коснулся губами тела в области живота, ощущая ответную дрожь и чужой неконтролируемый стон. — Ваше Высочество.. Мой Бог.. Прошу тебя! Принц понимал, о чем молит его возлюбленный, но неуверенность и страх все еще теплились внутри него, поэтому он медлил, при этом не упуская возможности немного подразнить мужа, пока тот находился в столь интересном состоянии. — Такой маленький и очаровательный. В детстве у меня были деревянные солдатики такого же размера, я мог играться ими целый день без устали, пока кто-нибудь из наставников не забирал их у меня, заставляя заняться чем-то более полезным. — Он делает паузу, чтобы плавно пройтись по телу Хуа Чэна языком, пачкая его слюной с ног до головы. — Однажды я даже думал проглотить одного из самых любимых солдатиков, только бы его не забирали у меня, только бы поиграть с ним чуточку дольше.. К счастью, это заметили и вовремя остановили меня. Хуа Чэн слушает, но смысл слов доходит до его помутненного разума с трудом. Он весь поблескивает от слюны и дрожит от благоговения и восторга. Протянув вперед руку, демон касается нежных губ Се Ляня, которые тут же слегка размыкаются, обхватывая его ладонь. Ощущение столь необычное, что Хуа Чэн на мгновение теряется. Что он почувствует, когда окажется во рту целиком? — Ты сладкий. Это из-за энергии? — Да. Оболочка скользкая и сладкая, чтобы тебе было приятнее и проще меня.. Есть? Се Лянь задумался на мгновение, а потом покачал головой и слегка подул на мужа, от чего тот вздрогнул и весь поджался. — Едят пищу, а ты – мой любимый муж. Я позволю нам стать одним целым, спрячу тебя в себе от всех трех миров. Со мной ты будешь в полной безопасности, мой Сань Лан..       Собравшись с силами и не давая себе времени передумать, Бог раскрыл рот пошире и осторожно, стараясь не задеть зубами, погрузил в него демона. Подержав его на языке и немного насладившись приятной сладостью, Се Лянь шумно сглотнул. Хуа Чэн действительно постарался над защитной оболочкой, поэтому принц практически не почувствовал дискомфорта. Ощущалось так, словно он проглотил большой кусок жирного сала, который теперь плавно стекал по его пищеводу в желудок. То, что в свою очередь ощутил демон, было невозможно описать словами. Хуа Чэн задыхался. Ему давно не нужно было дышать, но оказавшись зажатым меж тесных, естественно сокращающихся стенок пищевода, он ощутил острую потребность в кислороде. Никогда за все свое долгое существование он не испытывал ничего подобного, и никогда он не чувствовал себя настолько защищенным и умиротворенным. Было темно и жарко. Гулко бьющееся сердце Се Ляня изнутри казалось оглушающим. Эта мерная мелодия жизни ударяла по перепонкам, но при этом была столь успокаивающая, что на демона накатила внезапная сонливость.       Боясь лишний раз двинуться, Се Лянь сел на край кровати, чуть откинувшись назад, и пальцами проследил весь тот путь, который проделывал демон внутри него. Никогда они еще не были настолько близки и едины. Буквально неделю назад Бог даже помыслить не мог о том, что нечто подобное вообще возможно, но неожиданное откровение мужа сначала потрясло его до глубины души и напугало, но стоило обдумать все получше, как принца одолел искренний интерес. Происходящее казалось чем-то эфемерным и совершенно безумным. Се Лянь четко ощущал возлюбленноговнутрисебя, слышал его бессвязный лепет в своей голове и этого всего было слишком для него. Тягучее возбуждение узлом скрутилось внизу живота, и по просьбе Хуа Чэна он не стал себя сдерживать, запуская руку под домашний халат и обхватывая изнывающий корень Ян. Быстро надрачивая, принц положил вторую ладонь на свой живот, слегка надавливая на него и едва не задыхаясь от ощущений. Было странно, страшно и необычно, но это так заводило, что голова шла кругом. Хуа Чэн из последних сил подбадривал его, сам при этом находясь на грани между реальностью и легким состоянием транса. Его тоже до жути заводило собственное положение, но он не имел ни малейшей возможности и сил прикоснуться к себе. Кончая, Се Лянь едва не разрыдался от переполняющих его чувств. Он силой воли заставил себя не согнуться пополам от ошеломляющей разрядки, боясь навредить любимому своими неосторожными действиями. Но Хуа Чэн, казалось, не стал бы возражать. Скажи ему принц рассеять защитную ауру – он бы без промедления сделал это и растворился в его желудочном соке с чувством гордости и счастья, что смог угодить своему Богу, что доставил ему удовольствие, хоть и столь нестандартным способом. Но Се Лянь никогда не поступил бы с ним так ужасно, потому что любил всем сердцем и желал оберегать.       Сколько себя помнил, Хуа Чэн всегда хотел стать сильнее и влиятельнее, только бы иметь возможность защитить возлюбленного от любых невзгод, подарить ему весь мир, чтобы он больше никогда ни в чем не нуждался. Любое проявление собственной слабости демон считал тошнотворным и пресекал, в наказание изнуряя себя долгими тренировками. Поэтому каково же было его разочарование, когда рядом с Се Лянем он ощутил внезапную потребность хоть иногда быть слабее и беззащитнее. Долгое время непревзойденного терзало чувство вины, пока Бог не доказал ему, что это абсолютно нормально и проявлять слабость иногда даже нужно. Так они и пришли к этому странному, извращенному и в какой-то степени мерзкому акту проявления любви и преданности, понятного лишь им двоим.