Сборник зарисовок

      Се Лянь не понимает, как так вышло, что прямо сейчас он трахается с самым красивым и скандально известным парнем их университета на заднем сидении машины собственных родителей. На улице бушует стихия, осенний промозглый ветер вперемешку с дождем хлещет по запотевшим окнам, сорванные с деревьев разноцветные листья липнут к их поверхности, создавая незамысловатый узор. Несмотря на не заведенный мотор в машине ужасно душно из-за двух разгоряченных тел, колени Се Ляня слегка разъезжаются из-за пота, но его положение быстро регулируют, вынуждая сильнее прогнуть спину. Хуа Чэн врывается в него быстрыми короткими рывками, их тела встречаются с недвусмысленным звуком шлепков и Се Лянь царапает ногтями дорогую обивку сидения, когда на его затылок ложится сильная рука. Машина ходит ходуном от их активности, и на самом деле одного взгляда со стороны достаточно чтобы понять, что в ней происходит. Но двух предавшихся неожиданной страсти молодых парней это мало заботило, увлеченные друг другом они не замечали ничего вокруг и не думали о таких мелочах, полностью отдавшись вскружившему голову удовольствию. Из Се Ляня вырывается громкий и уж слишком развратный стон, когда Хуа Чэн обхватывает его член. Серебряные кольца на его пальцах резко контрастируют с горячей кожей, от чего парень едва не кончает, но ему не дают этого сделать, пережав плоть у основания. — Стоны гэгэ такие сладкие, мед для моих ушей.. — Наклонившись вперед, Хуа Чэн прижимается грудью к чужой спине и впивается в шею кусачими поцелуями, не стесняясь оставлять яркие отметены на бледной коже, словно заявляя права на собственность и прекрасно понимая, что завтра Се Ляню на пары, а прикрыть все это нечем. — Хочу тебя видеть, Сань Лан.. Ах, пожалуйста.. Не смея ослушаться, Хуа Чэн замедляется, неохотно покидая горячее нутро и помогает Се Ляню развернуться. Они неловко сталкиваются конечностями и посмеиваются, пока в конце концов Се Лянь не седлает его бедра, направляя член обратно внутрь. Хуа Чэн тут же утягивает его в развязный поцелуй, сплетая их языки и обхватывает ладонями порозовевшие ягодицы. Се Лянь опирается руками на спинки сидений и сам ездит на твердом члене, скорее всего в силу неопытности получается у него так себе, но Хуа Чэн не жалуется и вполне искренне стонет ему прямо в рот, поэтому он продолжает с еще большим рвением и отдачей. Теплые ладони на его ягодицах помогают, направляя и корректируя положение так, чтобы обоим было хорошо. Оторвавшись от покрасневших влажных губ, Хуа Чэн переключается на грудь парня, предварительно сдирая с него безбожно измятую белоснежную рубашку. Приласкав языком бусины сосков, он с упоением слушает музыку стонов доносящуюся сверху и думает о том, как он бесконечно счастлив, даже здесь, в машине принадлежащей родителям Се Ляня, которые снесут ему голову, если узнают о том, что он вытворяет с их сыном. Но об этом он побеспокоится позже, когда будет оттирать салон от их телесных жидкостей, а прямо сейчас он предпочтет отдаться моменту, ведь любовь всей его жизни наконец ответил ему взаимностью и все остальное перестало иметь какое-либо значение.