Сборник зарисовок

      Се Лянь приучает Хуа Чэна любить и принимать себя таким, какой он есть и всеми силами пытается доказать ему что он очень красивый. Он нежно обхватывает лицо демона ладонями, заставляя того смотреть прямо перед собой и не давая шанса отвернуться. Правый глаз Хуа Чэна прикрыт лишь густой непослушной челкой, которую Се Лянь спешит осторожно заправить ему за заостренное ушко, открывая вид на израненную пустую глазницу. — Красивый. Хуа Чэн дернулся, пытаясь по привычке отвернуться и спрятаться от похвалы, но руки с его лица никуда не делись, продолжая настойчиво удерживать. — Не отворачивайся, любовь моя. Смотри мне в глаза. Ох, в янтарных глазах принца можно было раствориться и Хуа Чэн бы с радостью, но сейчас он отчетливо видел в этом теплом взгляде собственное отражение и Се Лянь прекрасно знал об этом. — Красивый. Бедра Бога войны плавно двинулись, вновь наращивая темп внутри разгоряченного тела. Хуа Чэн как-то уж больно жалобно заскулил и состроил страдальческую гримасу, но ослушаться не посмел, продолжая смотреть в глаза принца своим единственным обсидиановым. — Ваше Высочество... — Нет. Назови по имени. — Ммх, Се Лянь... — Вот так. Ты такой молодец, так хорошо справляешься. Самый лучший, самый красивый.. Не выдержав, князь демонов почти по-детски захныкал и зажмурился. Что ж, Се Лянь отметил, что на этот раз он продержался чуть дольше чем обычно, а это уже прогресс, который не может не радовать. Они будут продвигаться постепенно, маленькими шажками, и рано или поздно Хуа Чэн сумеет себя принять. А пока, Бог крепко прижал непревзойденного к себе и стал покрывать все его лицо кроткими поцелуями-бабочками, успокаивая. — Сань Лан, милый, все хорошо. Я так тобой горжусь. Донельзя смущенный и растерянный князь демонов расслабился под натиском губ возлюбленного и спустя время вновь обратил на него свой темный взгляд, прошептав при этом едва различимо. — ...Спасибо, Се Лянь.