Сборник зарисовок

      Хуа Чэн — главный задира класса на пару с Хэ Сюанем и Инь Юем, который у них по большей части на побегушках. Се Лянь — круглый отличник и прилежный мальчик, гордость всех учителей. А еще Се Лянь пухленький ребенок, что часто становится причиной издевок над ним со стороны сверстников.       Хуа Чэн сам не понимал почему, но особенно сильно любил дразнить именно Ляня, даже не смотря на почти полное отсутствие реакции с его стороны. Хэ Сюань частенько брал его на слабо, например, сможет ли он подергать Се Ляня за волосы или шлепнуть его прямо по мягкому месту. А Хуа Чэну было не слабо, и он это активно доказывал. Но в конце шестого класса Се Лянь внезапно уехал. Однажды, когда троица возвращалась в класс с перемены, они застали следующую сцену: Ши Цинсюань плача навзрыд цеплялся за Се Ляня и умолял не бросать его одного. Как позже оказалось, отец Се Ляня получил отличную должность в соседнем городе, поэтому они вынуждены были переехать. Хуа Чэн тогда ощутил какую-то сильную тоску, но опять же, сам не понял почему.       Однако, Се Лянь вернулся в 10 классе старшей школы и произвел настоящий фурор. Когда он зашел в класс, у Хуа Чэна перехватило дыхание и он было подумал, что словил галлюцинации. Он не сразу признал в этом подтянутом стройном юноше того пухлого милого мальчика. Каждое движение Се Ляня было грациозным и плавным, а улыбка на лице мягкой и располагающей. Он занял то же место, на котором сидел несколько лет назад, прямо перед Хуа Чэном, и все вернулось на круги своя.

~

Как только прозвенел звонок на перемену и большая часть класса опустела, Хуа Чэн поднялся со своего места и подошел к пишущему что-то в тетради Се Ляню. Он поставил руки на края парты и наклонился к лицу парня. Тот в свою очередь отвлекся и поднял на него вгляд, вопросительно изогнув бровь. — Ну привет, Лянь-Лянь, помнишь меня? — Здравствуй, Хуа Чэн. Тебя трудно забыть. — О.. Прозвучало так словно ты частенько обо мне вспоминал? На эти слова Се Лянь нежно улыбнулся, а Хуа Чэн как-то автоматически вернул ему эту улыбку. — Ты слишком большого мнения о себе. Улыбка Хуа Чэна дрогнула. Эти слова прозвучали очень холодно, особенно в контрасте со столь добрым выражением лица и заставили его на мгновение растеряться. — Ого, малыш, где ты научился такому? — С этими словами он потянулся рукой к плечу Се Ляня, но не успел он его и пальцем коснуться, как мир внезапно перевернулся, а воздух резко вышибло из легких. Се Лянь мертвой хваткой держал его руки за спиной, при этом прижав всем корпусом к парте, навалившись сверху. Он медленно склонился к уху Хуа Чэна и ровным, не предвещающим ничего хорошего тоном зашептал. — Ты сильно ошибаешься, если думаешь что сможешь продолжать издеваться надо мной как раньше, Хуа Чэн. Теперь я только так смогу навалять тебе под твой хорошенький зад и сделаю это с превеликим удовольствием. Впредь не смей даже близко ко мне приближаться и шайке своей передай то же самое. Ты меня понял, малыш? Хуа Чэн понял. Понял, что влюбился и что даже по утрам у него не бывает такого сильного стояка, как сейчас.