Прежде чем наступит тьма

— Я так испугалась… — прошептала Гермиона, уткнувшись Стиву в шею. — Думала, ты… — она всхлипнула. Гермиона даже не подозревала, как сильно была напряжена все это время, не позволяя эмоциям брать верх. Теперь все они накатили разом, и плотину прорвало. Облегчение и радость перемежались с остатками страха. Ее трясло. Изо всех сил сдерживая истерику, совершенно смущенная своим состоянием, Гермиона попыталась отстраниться, но вдруг почувствовала руку на своей талии, удерживающую ее на месте. Она медленно подняла глаза, в которых стояли готовые пролиться в любую секунду слезы. Во взгляде Стива отразилась растерянность, но спустя мгновение он ободряюще улыбнулся. Слезинка все же скатилась по щеке Гермионы. Стив потянулся было стереть ее, но так и замер в полудвижении, не решаясь дотронуться. Они просто смотрели друга на друга, и чем дольше Гермиона глядела Стиву в глаза, тем больше успокаивалась. Время будто замерло. Словно не было всех этих переживаний, леденящего душу ужаса и бесконечных попыток найти выход. Все это отошло на второй план. Остались только его прикосновение и голубые глаза, взирающие на нее с благодарностью и нежностью. Гермиона смутилась еще сильнее: такими неприкрытыми и чистыми были эти эмоции. Щеки ее тут же залила краска, дыхание перехватило. Она скользнула рукой по его груди, и сердце Стива под ее ладонью забилось чаще. Внезапно со стороны двери раздался смешок, деликатно замаскированный под кашель, и Гермиона отпрянула, наконец вспоминая, что они не одни. Лицо ее горело. — Мне надо проверить твое плечо, — неловко пробормотала она, вставая. — Нужно сменить повязку и зафиксировать сустав. — Тебе надо отдохнуть, — мягко заметил Стив. — Со мной все… — он неосторожно шевельнул больной рукой и тихо зашипел от боли, — в порядке. Нат поможет. — Я… — Когда ты проснешься, я буду тут. Обещаю, — заверил он. Она кивнула и прошмыгнула мимо Наташи, успевшей подойти ближе. На мгновение Гермиона задержалась в дверях и еще раз посмотрела на Стива. Тот выглядел заметно лучше. Губы порозовели, на скулах проступил румянец, чернота начала бледнеть. Она улыбнулась ему и поспешила наверх. Оказавшись в комнате, Гермиона, не раздеваясь, плюхнулась на кровать и вырубилась.

***

— Хреново выглядишь. Стив бросил на Наташу тяжелый взгляд. От всей его бравады пару минут назад не осталось и следа. Возможно, Грейнджер и поверила, но только не она. Слишком давно его знала. Стив был из тех, кто не остановится, даже если будет при смерти: продолжит упрямо делать то, что задумал. Ему явно было нехорошо, пускай он и стал меньше похож на труп, который она увидела, когда только приехала. Какое-то время Стив еще сверлил Наташу взглядом, но затем все же устало отвернулся, буркнув: — Отвали, Нат. — Куда делось твое знаменитое «не выражаться»? — усмехнулась та. Наверное, она никогда не научится нормально проявлять эмоции. Отчаянно хотелось поддразнить Стива. В этом не было намерения поиздеваться или позлорадствовать. Она ощущала невероятное облегчение, однако коктейль из сложных чувств внутри бурлил, заставляя скрываться за очередной маской. Словно она ни капли не переживала. Вот только она переживала. Сильно. Мстители стали ей семьей, а Стив среди них — одним из самых близких. Наташа подошла ближе. Вместе они его усадили. Это отняло у Стива достаточно сил. На лбу выступил пот, дыхание сбилось. Из-за длительного нахождения яда в организме, тот работал на износ. Она сунула ему в руки стакан прохладной воды, присаживаясь рядом. Стив с благодарностью улыбнулся. Недолго раздумывая, Наташа занялась его плечом: обработала антисептиком рану, наложила мазь, стоявшую на тумбочке рядом, и заменила повязку. Все это время они провели в тишине. — Спасибо, что приехала, — нарушил Стив молчание первым. — Ты попросил присмотреть за девушкой, — пожала она плечами в ответ. — Это не твоя миссия. То, что ты рискнула, — много для меня значит, Нат. Стив смотрел на нее, не сводя глаз. В глубине его зрачков плескалось море признательности. Казалось, за эти пару дней у него произошла полная переоценка ценностей. Еще бы! Любой испугался бы, оказавшись на пороге смерти. То, что Стив все еще страшился подобных вещей, лишь подтверждало: несмотря на пережитое, он умудрился среди этой бесконечной войны остаться человеком. Не превратился в смертоносного убийцу, не слетел с катушек. Любил, боялся, радовался, плакал — чувствовал. Жил. Это значило, что и для нее оставался шанс когда-нибудь начать… нормальную жизнь. Наташа слабо представляла себе, что это означает, но в глубине души слишком сильно хотела попробовать. — Будешь должен, — отшутилась она, улыбнувшись, однако, посерьезнев, добавила: — Мы друзья. Кто-то должен был прикрыть твою задницу. Я не могла не приехать. Стив благодарно сжал ее пальцы и спросил, переводя тему: — Новый цвет волос? — Да, захотелось перемен, — пожала она плечами. — Тебе идет быть блондинкой. — Считаешь? Что если я быстро отупею и стану вести себя, как пресловутые героини анекдотов? — Это вряд ли, — рассмеялся Стив. — Черт, ну вот. А счастье было так близко! — картинно заломила руки Наташа. Отсмеявшись, она произнесла, вставая: — Ладно, шутки в сторону. Как и сказала Грейнджер, твое плечо надо зафиксировать. Взяв в кладовке с медикаментами ортез, Наташа помогла Стиву его надеть. Когда с этим было покончено, она как бы невзначай спросила: — Помнишь файлы, что я скачала с серверов лаборатории? — Ты что-то сказала про то, что они меня заинтересуют. Стив откинулся на подушки и перевел на нее хмурый взгляд. Вся его поза была напряженной: он уже догадался, что речь пойдет о не самых приятных вещах. То, как быстро он включился в работу, впечатляло. Когда доходило до дела, Стив руководствовался холодным разумом, а не эмоциями, умело балансируя между рациональностью суждений, вниманием к деталям и фактами. В этом они были похожи. — Я успела просмотреть их по касательной. Отчеты, вариации рецепта каких-то взрывоопасных — боже, не верится, что я это произношу, — зелий, разработка новых лечебных эликсиров, тонны информации об исследовании гена магии, результаты опытов, а еще бесконечные заявки на гранты… Впрочем, все документы для грантов явно подтасованы, конкурсные процедуры на поставку зелий — фикция. Глобально лаборатория занималась только изучением гена магии. Похоже, все остальное — часть изощренной схемы для отмывания денег из госбюджета. Транши использовали только на развитие этого направления. Они готовились обанкротиться еще год назад, но примерно в то же время им стали поступать значительные денежные вливания от анонимного доброжелателя. Я отследила переводы, — Наташа замолчала. — И? — Они ведут на счета, подконтрольные «Гидре». Стив… Де-факто именно они являются владельцами лаборатории. Стив скрипнул зубами, сжав здоровую руку в кулак. Повисло молчание. Он явно пытался сдержать эмоции под контролем, переваривая новость. Все, что было связано с «Гидрой», давно превратилось для него в личную вендетту. И Наташа не винила его за это. В конце концов, у нее и самой когда-то был такой же гештальт, который закрылся только со смертью Дрейкова. — Что еще мне надо знать? — резко спросил Стив. — Я просмотрела списки доверенных сотрудников. В курсе были лишь некоторые. Даже не все из руководства. Она, к примеру, — Наташа многозначительно указала подбородком наверх, где на втором этаже спала Грейнджер, — ничего не знала. И, думаю, новости ее не обрадуют. — Пока я не вырубился, мы успели поговорить. Гермиона знает, что на «Гидру» работают волшебники. Догадалась. Что и она в какой-то степени тоже — вряд ли. Что насчет ее начальника? — Зоммера? — Да. — Я не нашла на него критичной информации, — Наташа пожала плечами. — Родился в Германии, учился на генетика, переехал в Великобританию около пяти лет назад. Ничего примечательного. Цифровой след среднестатистического человека. Хотя… Если он принадлежит магическому миру — это многое объясняет. И вновь воцарилось молчание. Каждый из них прикидывал, что может значить новая информация. Если все так, как она думает, размышляла Наташа, Гермиона в еще большей опасности. Возможно, им со Стивом даже не следует надолго оставаться в этом доме. Сложно судить, насколько это место безопасно, несмотря на то, что о нем знают только они трое. Открытие Гермионы могло привести к непоправимым последствиям. Наташа была не очень осведомлена о тонкостях мироустройства магического мира, но понимала, что, несмотря на открывающуюся пользу для одних, возможность встраивания гена магии буквально любому становилась опасным оружием в руках других. Гермиона имела благие цели, однако своими руками изобрела способ тиражирования монстров. Все эти годы «Гидра» не оставляла попыток воссоздать сыворотку суперсолдата. Их исследования, впрочем, не имели однозначного результата, как это произошло в случае со Стивом, но если они получат нечто большее… Сыворотка им станет не нужна. Наташа прекрасно осознавала: идеология «Гидры» не приемлет полумер. В погоне за властью любые моральные границы стирались, превращаясь в прах. На лице Стива появилось выражение холодной решимости. Похоже, не одну ее беспокоили невеселые мысли. Он был чернее тучи. Его лицо с каждым мгновением становилось все серьезнее, а в глазах читались злость и затаенная тревога. Он явно думал о том же: модификация генома — это не просто научный прорыв. Это игра с самой сущностью человека. Вот только разве кто-то имел право решать, кем становиться другим? Однако вывод напрашивался сам собой. — Как считаешь, они хотят создать армию волшебников, обладающих навыками суперсолдат? — спросила Наташа, чувствуя отвращение и какой-то животный, почти первобытный страх. Стив выдохнул сквозь стиснутые челюсти. На его скулах заиграли желваки, а взгляд потемнел, хотя, казалось бы, куда уж больше. Наконец он очень тихо произнес: — Придется выяснить.

***

Оставив Стива отдыхать, Наташа тихо прикрыла за собой дверь. Она мельком взглянула на коробку с почтовыми отправлениями, но опять решила отложить ее разбор. Наверное, в глубине души понимала, что просто все еще не готова, но почему-то не хотела себе в этом признаваться. Ну что она там может найти? Призраков из прошлого? Они могут и подождать. Вместо этого она осмотрела дом на предмет припасов и, не найдя оных, констатировала необходимость похода в магазин. Ближайший крупный супермаркет располагался в получасе езды за городом. Взяв в оружейной фотостатическую маску, она придала себе вид среднестатистической домохозяйки и отправилась за покупками. В магазине почти не было людей. Между рядов бродили неспешные пенсионеры и одинокие фермеры в рабочих сапогах. Наташа быстро забросила в корзину свежие овощи, картофель, макароны нескольких видов, пару кусков мяса на развес, полуфабрикаты и заморозку. В отделе с консервами ей встретилась парочка подростков с родителями. Парни изнывали от скуки, залипнув в телефонах, пока их родители о чем-то негромко спорили над банкой с фасолью в томатном соусе. Окинув их сочувствующим взглядом, Наташа докинула в корзину пару банок зеленого горошка и двинулась дальше. В отделе с парфюмерией и гигиеническими принадлежностями она взяла зубные щетки, пасту, гель для душа с нейтральным запахом, шампунь и бальзам для волос, а также прокладки и тампоны, не зная, что предпочитает использовать Гермиона. Оставалось купить только что-то к завтраку и можно было ехать. Наташа уже шла к кассам, когда вдруг решила прихватить вина для них с Гермионой. Праздновать, конечно, было нечего, но, как известно, даже врачи рекомендовали пить бокал красного перед сном. Кто они такие, чтобы спорить. Поэтому, долго не раздумывая, она положила в корзину пару бутылок мерло и поехала обратно. В доме ее встретил растрепанный Стив, застывший у кухонного острова. Он потянулся за ножом, но Наташа уже стянула маску. М-да, подумалось ей, скорость его реакции все еще оставляла желать лучшего. Судорожно выдохнув, Стив спросил: — Где ты была? Вместо ответа Наташа продемонстрировала ему пакеты с логотипом супермаркета. Сгрузив их около острова, она начала перекладывать покупки в холодильник и кухонные шкафы, заметив: — Я, конечно, понимаю, что этот дом держали законсервированным, но не готова дать нам всем умереть с голоду. Поход в магазин был просто необходим. — Если ты не заметила, все пошло… немного не по плану. — То есть ты бы догадался заранее купить девушке шампунь, если бы все шло по плану? — Я… Наташа одарила его веселым взглядом. — Привел девушку в холостяцкую берлогу, а той даже голову вымыть нечем, — хохотнула она. Стив сощурился, но промолчал. — Зачем ты встал? Не время геройствовать. Ты должен для начала как следует восстановиться. — Хотел пить. А ты могла бы и предупредить, что собираешься в магазин. — Ты задремал, поэтому я оставила записку, — пожала плечами Наташа. Кивком головы она указала на сложенный вчетверо лист бумаги справа от него. Стив повернул голову, но тут же зажмурился, скривившись. Его вдруг повело в сторону, но он вовремя схватился за столешницу, удерживая себя в вертикальном положении. — Ладно. Возможно, мне и правда рано вставать, — через минуту вздохнул он, открывая глаза. Наташа сочувственно улыбнулась. — Возвращайся в постель. На ужин будет паста.

***

Было около шести после полудня. Гарри стоял у себя в кабинете, погруженный в мысли. Рукава его рубашки были закатаны, галстук ослаблен. Он скользил взглядом по стене, усеянной колдографиями и записями. От каждого снимка и даже клочка бумаги с заметками, соединяя их между собой, тянулась волшебная красная нить. Она слегка поблескивала, точно живая, и в тусклом свете лампы все это напоминало огромную паутину. Гарри нахмурился. «Главное внезапно не оказаться жертвой в этой игре», — мелькнула у него мысль. В центре, небрежно прижатый канцелярским гвоздиком, висел пергамент с жирным знаком вопроса. Он то и дело подпрыгивал, изгибаясь, точно дразнил, что лишь больше раздражало Гарри. Он не знал ответа на главный вопрос: кто стоит во главе «Гидры», — и это бесконечно бесило. Рядом висела колдография Гермионы. На снимке, сделанном почти пять лет назад, она улыбалась, еще не зная, что открытие, к которому она так стремилась, сделает ее мишенью. Гарри вспомнил день, когда узнал о покушении. Тогда ему показалось, было будто кто-то выбил у него почву из-под ног, разрушив привычный уклад мира. Как ни старался он забыть призраков прошлого, навсегда изменивших его суть, они никогда не исчезали без следа, не давали расслабиться. И случившееся лишь еще раз напомнило об этом. А еще он злился. Злился на себя за то, что не смог предугадать опасность и не уберег Гермиону. Теперь она была под защитой, пусть даже он и не доверял Роджерсу. Однако сама мысль, что лучшая подруга скрывается и ее жизнь превратилась в бегство, угнетала. Возможность встроить ген магии любому могла изменить мир или даже уничтожить его. Особенно, если технология попадет не в те руки. И Гарри знал, что именно эти руки сейчас тянутся к Гермионе, к ее трудам, к тому, чтобы превратить научное открытие в оружие. Он перевел взгляд на другие фотографии. С общего снимка на него взирали коллеги. Где-то среди них скрывались крысы, такие же, как Риши. Люди, которых он знал, с кем работал бок о бок. Кто-то сливал информацию, кто-то мешал расследованиям, затирал следы, превращая дела в безнадежные висяки. Гарри скривился. И ниточки вели не к одной персоне — к «Гидре», огромному преступному синдикату, руководители которого действовали из тени. У них были солдаты. Усиленные, модифицированные машины, созданные не для защиты, а для уничтожения. Один такой сидел сейчас в камере предварительного заключения на нижних уровнях Министерства. Но кто стоял за этими приказами? Кто дергал за ниточки? И главное: зачем? Гарри провел рукой по лицу. Черт, как же он устал. Бесконечные мысли о ходе расследования, новых фактах и открывающихся обстоятельствах разъедали его изнутри. Недоверие ко всем вокруг, страх за Гермиону, постоянное чувство, что он ходит по лезвию ножа… Все это давило, сжимая грудь железными тисками. Внезапно раздался стук в дверь. Гарри резко обернулся, одновременно с этим скрывая доску с доказательствами взмахом руки. — Мистер Поттер, — в дверной проем заглянула секретарь, — мисс Скитер здесь. — Пригласи войти, — кивнул Гарри в ответ. Он поправил форменный галстук и сел, сдвигая гору папок на край стола. Он наделся, что этот разговор поможет ему тронуться с мертвой точки. Пока все, что удалось установить, не давало полной картины. Кем окажется Скитер? Подозреваемой? Свидетелем? Или еще одной крысой? Гарри выпрямился в кресле, складывая руки в замок прямо перед собой, глубоко вздохнул, убирая с лица эмоции. Он должен собраться. В коридоре раздался стук каблуков, останавливаясь перед дверью. Гарри бросил последний взгляд на доску с уликами, скрытую заклинанием невидимости, и пробормотал: — Ладно, посмотрим, что у тебя есть. Дверь со скрипом открылась. Неяркий свет ламп отбрасывал резкие тени на лицо Риты Скитер, выделяя скуластый овал и твердую линию губ. Не дожидаясь приглашения, она села в кресло напротив, сложив руки перед собой, словно адвокат на слушании, а не подозреваемая. В ее глазах читалась смесь напряженного спокойствия и едва заметного вызова. Гарри смотрел на нее с видом человека, у которого есть все время мира. Затем облокотился на стол, наклонившись ближе. Он смотрел на Скитер пристально, изучающе, как охотник, решающий, с какой стороны лучше атаковать. Он заговорил, и его голос был ровным, но с явно уловимой твердостью: — Отличная игра, Рита, но мы оба знаем: ты здесь не из-за случайного любопытства. Та склонила голову набок, едва заметно улыбнувшись, словно ему удалось ее слегка развлечь. — Мне льстит ваша высокая оценка, мистер Поттер, однако я всего лишь журналистка. Разве это преступление? Теперь Рита лучезарно улыбнулась, всем своим видом показывая, что ей в общем-то скрывать совершенно нечего. Мол, чиста, как слеза младенца. Гарри продолжал молча наблюдать за ней, отмечая, как легко она контролирует выражение лица, как осторожно подбирает слова. Затем медленно вытащил из папки несколько колдографий, полученных от Риши, и выложил перед ней одну за другой, с каждым новым снимком ожидая реакции. На первом она была запечатлена в уютном ресторане с Оскаром Ратлером. На втором — в окружении семьи Риши. На третьем жала руку самому Амиру. Рита бросила на колдографии быстрый взгляд, но лицо ее осталось непроницаемым. Только тонкий нервный рефлекс — чуть поджатые пальцы на краю стола — выдал напряжение. — Ты очаровала Ратлера, — продолжил Гарри; его голос стал чуть ниже, тише, почти гипнотическим. — Как, кстати, тебе это удалось? Подмешала ему что-то? Впрочем, особой роли это не играет. Потом ты решила, что Ратлера недостаточно и вышла на Риши. Его тоже как-то обработала. Или предложила деньги? А может, он тоже в тебя влюбился? Ответы на эти вопросы Гарри знал, но хотел услышать версию от Риты, поэтому попытался ее спровоцировать. Та же всего лишь чуть вскинула брови, будто удивившись, но Гарри заметил, как в глубине ее глаз мелькнуло что-то похожее на признание. — Мистер Поттер, вы переоцениваете мои таланты, — Рита упорно обращалась к нему на вы, игнорируя, что сам Гарри давно перешел на ты. — И вообще, если бы я действительно платила за информацию, вы бы узнали об этом гораздо раньше. Гарри заметил, как ее пальцы едва заметно двигаются, словно Рита пытается подавить внутреннее беспокойство, и решил надавить сильнее. — Узнал бы. Если бы твои контакты были глупее. Но у тебя нюх на людей, верно? Ты знаешь, к кому обратиться, кто будет предан, и умеешь использовать слабые места человека. Выбираешь тех, кто одинок, жаден или слишком предан семье. Ратлер, вероятно, крайне тщеславен, иначе зачем ему еще делиться своими успехами, ожидая похвалы, точно он верный пес. Риши оказался трусом. Но вот беда, Рита: они оба тебе больше не помогут. На этот раз ее пальцы дрогнули сильнее, но Рита быстро справилась с собой. Вместо ответа она взяла один из снимков и внимательно посмотрела на него. Ее дыхание стало чуть более медленным, контролируемым, но Гарри видел: она нервничает. — Красиво снято, — заключила она наконец, отбрасывая снимок. — Кто ваш фотограф? Может, предложу ему работу. Гарри резко ударил ладонью по столу. Рита вздрогнула. Всего на секунду, но этого хватило. Он заметил это и продолжил давить: — Ты знаешь больше, чем говоришь. Понимаю, нам обоим хочется добраться до главы «Гидры» и сделать это в одиночку. Но мы же не враги и можем помочь друг другу. Тебе нужна сенсация. Мне — наказание того, кто стоит за нападением на Гермиону. Однако ты решила присвоить все лавры себе, в очередной раз выставив Министерство и аврорат слабоумными дураками. Угадал? Тебе чужды мои методы, и ты идешь другим путем. Копаешь глубже. Используешь все шансы, что недоступны мне как должностному лицу. Так кто, Рита? На кого ты вышла? Та медленно вздохнула, прикрыв глаза, затем откинулась на спинку кресла. Когда она заговорила снова, голос ее был тихим, но таким, словно она что-то для себя решила: — Если бы я знала имя, Гарри, ты бы уже прочитал его в утренних новостях. Ты и сам понимаешь, что он умнее нас обоих, умнее даже Грейнджер, которую легко обвел вокруг пальца. Он никогда не появится в отчетах, никогда не отдаст приказ напрямую. Только намеки, тени, слухи. Уверена, даже если тебе на секунду покажется, что ты вышел на след, он сделает так, что тот окажется ложным. Помолчав, она добавила: — Ты уже ознакомился с бухгалтерией лаборатории Грейнджер? Гарри смотрел на нее пристально, оценивая каждое слово. В кабинете повисла тишина. Он слегка сжал губы, опуская взгляд на колдографии, затем снова поднял его на Риту. Что-то в ее словах зацепило его. — Ты снова о тех зельях? — уточнил он. Рита чуть улыбнулась, в ее глазах мелькнуло торжество, будто она получила подтверждение любимой теории об умственном состоянии работников аврората. — Первое правило журналистики: смотри там, где нет никаких следов. Где все слишком чисто. Где у обывателя не возникает вопросов. Она встала, но Гарри не дал ей уйти. Он наклонился так, что их лица оказались в опасной близости. В этот момент он понял: она сделала свой ход. Возможно, Рита и не знает имени, но знает направление. Они не стали союзниками, хотя и заключили перемирие. — Не играй со мной, Рита. В следующий раз наша встреча может не ограничиться простым разговором. Она может стать полноценным допросом. — Посмотрим, мистер Поттер. Посмотрим.

***

Спустя полчаса, подготовив все ингредиенты для блюда, чтобы их осталось только смешать, Наташа все-таки притянула к себе коробку. На журнальный столик отправились бумажная карта Будапешта с отметками основных маршрутов Дрейкова, пара романов в мягкой обложке, самоучитель венгерского и несколько писем с кучей марок. Большинство из них выглядели довольно старыми: бумага успела пожелтеть. Внутри нашлась пара подменных паспортов и материалы по «Красной комнате». Последним на столе появился черный пластиковый кейс. Она точно помнила, что ничего похожего не оставляла в той квартире. Наташа взяла его в руки, покачав на ладонях, даже принюхалась, но не уловила ничего подозрительного. Затем — осторожно открыла. Внутри лежала связка флаконов с едва заметно светящейся субстанцией красного цвета. Подобного она раньше не видела. Жидкость искрилась в свете закатного солнца, чем-то напоминая эфир, о котором как-то упоминал Тор. Сами ампулы были оснащены спусковой кнопкой, которая позволяла распылить содержимое флакона. Интересно, задумалась Наташа, что за состав внутри? Как он действует? Чья это разработка? Однако открывать и проверять возможный эффект на себе не хотелось. Интуиция кричала, что это очень глупая идея, а Наташа привыкла доверять инстинктам. Покрутив еще раз находку в руках, она вдруг заметила выглядывающий уголок какой-то бумажки и аккуратно вытащила ее. Та оказалась фотографией. Наташа на мгновение потеряла дар речи, обомлев. — Вот черт… — вырвалось у нее. Только один человек мог отправить ей этот снимок. Елена. Значит… она жива. Поверить в простое совпадение не получалось. Когда их по законам академии разлучили, Наташа пыталась использовать любой шанс, чтобы увидеть сестру. Но инструкторы были безжалостны. Они жестко пресекали каждую ее попытку, в воспитательных целях лишая еды и воды, запирая в карцере и пытая не хуже, чем в Гуантанамо. Наташа быстро сообразила, что так рискует вообще не дожить до выпуска, поэтому перестала искать встречи с сестрой. Решила, что однажды судьба сведет их, если на то будет ее воля. И это случилось. То, что Елена все это время помнила о ней, вселяло в Наташу надежду: то, о чем она так отчаянно мечтала, стало на несколько шагов реальней. Она все это время думала, что Лена выбралась и живет нормальной жизнью — что хотя бы одной из них это удалось, — и теперь чувствовала невероятную радость от осознания, что ее приемная сестра жива и даже искала ее. Пусть и таким странным способом. Боялась поверить, что все происходит на самом деле, но никак не могла унять волнение и трепет в груди. А еще ощущала невероятную гордость за сестру. Все это слегка опьяняло. Усилием воли Наташа взяла себя в руки и внимательно осмотрела кейс. Никаких отличительных особенностей тот не имел. Первым ее желанием, конечно, было броситься прямиком в Венгрию, но здравый смысл взял верх: она нужна Стиву. У них есть работа. Однако желание увидеть сестру, хотя бы мельком, так и жгло изнутри, побуждая кинуться на ее поиски со всех ног. — У тебя такой вид, будто решается по меньшей мере судьба вселенной, — заметил Стив, неожиданно появляясь в дверях своей комнаты и вырывая Наташу из раздумий. — Я не рассказывала… — начала она. — У меня была… есть сестра. Стив подошел ближе. — Это она на фото? — спросил он, садясь рядом. — Да. — Наташа указала на связку флаконов с красной жидкостью. — Она прислала мне это. — Что это? — Не знаю. Она повернула голову в сторону Стива. Тот мягко взирал на нее. Он без слов понимал, как важно иметь рядом близких людей, которых ты знаешь с детства. Когда-то она по этой же причине помогла ему найти Баки. — Ты должна найти ее, — произнес наконец Стив. — Но… — Должна, Нат. Теперь я в порядке. Мне во многом предстоит разобраться, но это не быстрый процесс. Нужно сделать все аккуратно. Если понадобится помощь, я с тобой свяжусь. — Спасибо, — ответила та сиплым от эмоций голосом. — Это много значит для меня. — Знаю. — Тогда я… — Иди, — рассмеялся Стив, видя ее нетерпение. — Попрощайся за меня с Грейнджер. Наташа убрала в кейс ампулы, закинула его в коробку вместе с остальной почтой и подхватила ее под мышку. Уже в дверях она обернулась. — Эй, Стив! — Тот поднял на нее глаза. Наташа лукаво улыбнулась. — А она симпатичная.

***

Гермиона проснулась резко, рывком. Одеяло накрывало ее с головой, винтом скручиваясь у ног, волосы на затылке взмокли, футболка на груди была влажной. За окном уже снова наступила ночь. Она выбралась из-под одеяла, ощущая острое желание попить воды. Мысли путались, в голове стоял туман. Пока она соображала, где находится, осознание ударило куда-то под ребра. — Стив… Гермиона вскочила, едва не упав, от того, какими ватными показались ноги, и бросилась вниз. В комнате не оказалось ни Стива, ни Наташи. Дом безмолвствовал. Сердце ее подскочило к горлу, во рту пересохло еще сильнее. От паники похолодели пальцы. Стараясь успокоиться, она суетливо провела по лицу, убирая выбившиеся после сна пряди. Осмотревшись, Гермиона заметила тусклый свет из-под двери в ванную. Стараясь не создавать шума, она осторожно двинулась туда. Оказавшись перед дверью, замерла, прислушиваясь. Неожиданно по ту сторону раздался звук, как будто что-то упало, затем послышался едва различимый стон, и больше не раздумывая Гермиона распахнула дверь. Стив стоял на коленях перед унитазом, и его рвало. Выглядел он значительно лучше, хотя кожа все еще оставалась бледной, а слабость выдавала испарина на шее и груди. Рядом валялся снятый ортез. Гермиона хотела было подойти, но тут Стив внезапно поднял голову, краем глаза замечая ее, и прошипел, вскидывая руку: — Уйди. — Я… — Не хочу, чтобы видела меня в таком состоянии. Хватит. Он кое-как встал, утерев рот тыльной стороной руки, и медленно подошел к ней, не отрываясь глядя ей в лицо. У Гермионы перехватило дыхание: такая разительная перемена ощущалась в его голубых глазах, смотрящих на нее. Сейчас она не чувствовала никакой нежности, только предупреждение, как при взгляде на дикого зверя. Гермиона поймала себя на мысли, что за время борьбы за его жизнь успела забыть, кем на самом деле являлся Стив Роджерс. Пусть он был ей благодарен, но в то же время Стив оставался самодостаточным мужчиной. Сильным, смелым. Мужчиной, для которого такое уязвимое состояние было непривычным и явно некомфортным. Кажется, она невольно переступила за рамки дозволенного. — Прости, — потупилась она и сделала шаг назад, отступая за порог. Поза Стива слегка изменилась, взгляд смягчился, но тем не менее он захлопнул дверь перед носом Гермионы, четко очерчивая границы. Она вернулась в гостиную. Налила себе стакан воды, жадно выпив, затем еще один. На столе стояли ингредиенты для пасты, но все они были давно остывшим. В животе у нее заурчало. Гермиона проспала почти восемнадцать часов, и сейчас вдруг осознала, что не ела, кажется, пару дней, увлеченная поиском решения. Она зажгла свет и включила плиту, поставив макароны со сливками в большой сковороде разогреваться, чтобы потом дополнить беконом, грибами и натертым заранее сыром. Готовила, скорее всего, Наташа, но ее видно не было. Интересно, где она… Наверное, спит, решила Гермиона. Из ванной послышался шум воды. Она невольно оглядела себя, понимая, что ей и самой было бы неплохо принять душ. Живот протестующе заурчал снова, и Гермиона решила, что сначала следует поесть. Перевязав хвост, она щелкнула выключателем на электрическом чайнике. Вдруг и Стив захочет выпить чаю. Теперь им придется как-то сосуществовать в одном доме и лучше сделать этот процесс наименее болезненным для обоих. Хотели они того или нет, теперь они связаны. Закончив готовить, Гермиона положила себе небольшую порцию пасты и устроилась с тарелкой на диване, поставив ее на колени. Когда она уже почти все смолотила, появился Стив. Он с тяжелым вздохом плюхнулся рядом, слегка поморщившись от запаха еды. — Хочешь чаю? — спросила Гермиона, отставляя тарелку на кофейный столик. — Нет. Не могу даже думать о еде. — Где Наташа? — Уехала. Ей пришлось. Семейное дело, — ответил Стив уклончиво. — И мы снова вдвоем… — протянула Гермиона, не зная, рада ли этому факту. Она все еще не очень понимала, как себя вести с незнакомцем, с которым вынуждена жить под одной крышей. Есть ли вообще какой-то план действий на такой счет? — Гермиона… — начал Стив. Та подняла на него взгляд. — Я твой вечный должник. — Не стоит. Я уже говорила: я не могла иначе. — Но это важно. Теперь я еще больше хочу докопаться до сути, узнать, кто стоит за покушением на тебя. Запомни: со мной ты в безопасности. Он заглянул ей в глаза. Гермиона ощутила, как сердце пропустило удар. В его глазах читалась тревога, напряжение, но помимо этого, там было что-то еще. Тепло. Благодарность. Обещание. Будто Стив действительно верил, что теперь ее безопасность — его личная ответственность. Она сжала пальцы, чувствуя, как в груди поднимается странное, непривычное ощущение. Смесь облегчения и осторожности. — Стив… — ее голос был почти шепотом. Он слегка наклонился ближе, словно пытаясь услышать не только слова, но и чувства, что прятались за ними. Молчание затягивалось. Оно не было неловким, скорее, напряженным, пронизанным невысказанным. Стив все еще смотрел на нее, не отводя взгляда, изучая, будто пытался понять каждую эмоцию, отразившуюся на лице. По коже Гермионы побежали мурашки. Она привыкла быть сильной, самостоятельной, не полагаться на других, но сейчас, перед этим взглядом, в котором отражалась искренняя забота, что-то в ней дрогнуло. — Серьезно, — голос Стива был твердым, но в то же время удивительно мягким. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. В его голосе не было фальши. Только решимость. Только абсолютная уверенность в том, что его слова — не просто пустой звук. — Я… не привыкла к такому, — призналась Гермиона почти виновато. Губы Стива дрогнули в легкой, едва заметной улыбке. — Привыкай, — просто ответил он. Это простое слово звучало, не как приказ, скорее, как обещание: тихое, ненавязчивое, но такое надежное, — и у Гермионы не осталось сомнений. Все как-то устроится. У них все получится. — Я хотел поговорить об этом утром, но раз уж мы оба не спим… Нат кое-что раскопала. Гермиона похолодела и вся разом подобралась. Она обхватила колени руками, притягивая их к подбородку, и уставилась на Стива, ожидая, что он скажет. — Твоя лаборатория принадлежит «Гидре». Сердце Гермионы ухнуло вниз.

***

В просторном кабинете царил полумрак. За столом, устало растирая переносицу, сидел невысокий полноватый мужчина. О его росте можно было судить по тому, как сильно он утопал в кожаном кресле. Внезапно раздался стук. Мужчина поднял хмурый взгляд и вздохнул, а затем взмахом руки заставил дверь распахнуться. — Нашли? — без обиняков спросил он застывшего оперативника в черной форме. — Нет, сэр. Мы все еще работаем над этим, — ответил тот. Мужчина тут же раздраженно вскочил, одновременно с этим ударяя кулаками по столу. Кресло откатилось, глухо стукнувшись о стену позади него. — В вашем распоряжении последние научные разработки, УДАР и волшебники аврората, а вы не можете найти какую-то там ведьму?! — взревел он. Оперативник потупился. По всему было видно, что ему максимально неуютно: приходилось изо всех сил напрягаться, чтобы не дернуться и удержать лицо. Он был бы благодарен за назначение (место начальника отдела досталось ему недавно), если бы не считал, что должность проклята. О том, как закончил службу его предшественник, он старался не думать вовсе. Человек за столом, настоящего имени которого он не знал, был принципиален и избавлялся от неугодных с помощью пистолета с серебряной рукоятью, хранившегося в правом ящике стола. Об этом в «Гидре» среди опергрупп ходили почти что легенды. И похоже все они были правдивы: от главного веяло властью и неведомой силой, вызывавшей животный ужас. — Даю вам день. Максимум два.