Знакомые лица

Когда светит солнце,

Мы вдвоём светимся от счастья.

Я уже говорила тебе, что всегда буду рядом с тобой,

Говорила, что всегда буду твоим другом.

Я поклялась, что так будет до конца.

Сейчас идёт дождь, сильный, как никогда,

Но я знаю, что мы по-прежнему вместе,

Иди ко мне под зонтик.

Иди ко мне под зонтик.

      Хаск оказался прав. В очередной, сука, раз. Энджел так ничего и не рассказал доктору Морнингстар, а если и рассказал, то совершенно нелепую историю, которая даже не соприкасалась с истинной причиной его проблем. Была ли она этим удовлетворена как специалист? Это вряд ли. По выражению её лица он понял, что она его раскусила, но лезть дальше дозволенного не стала. Вновь отпустила до лучших времён, если те и будут.       А те должны были случиться, так она твердила, всё мечась от одной идеи к другой, попутно совещаясь со своей правой рукой — одноглазой Вегги. Впрочем, этот мозговой штурм много времени у неё не отнял и меньше, чем через неделю, она уже озвучила своё предложение, больше похожее на очередное собственное предписание. Хоть социум у них и был невелик, но организовать что-то складное, кроме совместных групповых сеансов, ей всё же хотелось. И больше не с терапевтической целью, а из альтруистических побуждений.       Способные думать задумались, лишённые здравого ума отрешённо моргнули. Единогласно согласились. На этом очередной групповой сеанс психотерапии был окончен.       Энджела мысль долго не тревожила, с решением определился быстро, а вот с реализацией затянул. Черри навещала его систематически, раз в неделю, что было двумя днями ранее, а связаться с ней можно было лишь по телефону, который выдавался строго по расписанию и с личного разрешения доктора. К счастью, язык у него был подвешен и он запросто сумел договориться с тем самым пидорком, обойдясь исключительно диалогом без продолжения.       Не все вещи удалось протащить, бо́льшую часть так и вовсе вернули, посчитав непристойным («хотя что такого было в обычных кожаных шортах?» — так думал Даст), но радовала мысль, что пару костюмов-двоек передали, не без подозрения, конечно, но пропустили. И всё же Энджел поговорит ещё с милейшей мисс Морнингстар, постараясь убедить-таки её дать ему возможность выступить как следует.       Впрочем, он и поговорил.       — Ты уже решил, что будешь показывать? — воодушевлённо спросила у него Чарли по окончании группового сеанса.       Бо́льшая часть пациентов уже разбрелась кто куда в сопровождении медперсонала или в одиночку. Хаск остался дожидаться Энджела, о чём-то не особо заинтересованно болтая с Вегги.       — Да. Акробатическое выступление в стиле бурлеска от драг-квинн!       — О, нет, — вмешалась Вегги, переключившись с бывшего коллеги на наркомана. — Исключено! Зная тебя, можно предположить, твой танец плавно перейдёт в стриптиз и закончится громкой оргией.       — Да ну нет же! Я правда всё продумал, — заартачился Даст. — Выйдет красиво и эффектно. И без пошлятины. Хаск, подтверди!       — Да, да, да... Только отстань от меня, — отмахнулся тот.       — Спасибо, дорогуша! Слышали?       — Не называй меня так!       — Ой, да брось, я знаю, что тебя это заводит, — Энджел ему подмигнул, на что тот закатил глаза и тяжело вздохнул. — Ну как вам идея?       — А что, мне нравится, — согласилась Чарли. — К тому же, бурлеск звучит очень многообещающе и феерично.       — Именно, именно. Но, доктор Морнингстар, у меня к вам есть маленькая просьба. Мне для выступления будут необходимы утягивающий корсет на лямках, кожаные шорты, колготки в сетку, стрипы, элегантная шляпка и накладная грудь. Я попросил Черри их привезти, но на посту эти вещи не пропустили.       — И это, по-твоему, маленькая просьба?! — продолжила возмущаться Вегги.       — Тише, Вегги. Энджел хочет сделать всё на высоте, — успокоила её доктор.       — Нет, ну если уж делать на высоте, то для этого нужно кольцо, подвешенное на потолке. Но что-то я сомневаюсь, что вы ради одного выступления найдёте монтажников и организуете здесь небольшой ремонт.       — И правильно мыслишь!       — Вегги! — Чарли вперила в помощницу сердитый взгляд, отчего та сперва смутилась, затем взяла себя в руки и притихла. — Я посмотрю, что из этого всего можно будет подобрать, да и для такого случая стоит сделать исключение. А ты пока продумывай оставшиеся детали. Удачи вам, ребят!       Отсалютовав ей в ответ с кучей сердечных благодарностей, Энджел в компании Хаска покинул зал для групповых сеансов.       — Ну вот, одной проблемой меньше! — довольно вздохнул он, раскинув руки в стороны.       — Ага.       — Ты чего такой недовольный? Мизинчиком ударился?       — Нет. Думаю над выступлением.       — О, и что планируешь?       — Фокусы.       — Занятно. Как раз твоя тема.       Хаск угукнул. Энджелу не понравилась эта глубокая задумчивость приятеля — он ободряюще ткнул его локтём в плечо, привлекая к себе внимание.       — Ну чего тебе? — с ноткой досады обратился к нему Хаск.       — Поделись мыслёй. Уж лучше страдать вдвоём, чем по одному.       Лицо Хаска скривилось в гримасе недоумения и лёгкого отвращения.       — Не смотри на меня так. Мы с тобой в одной лодке плывём, так что колись чё надумал.       — Да в том-то и дело, что ничё не надумал, — несколько опечалено произнёс тот.       — Что, одна хуйня в голову лезет?       — Даже её нет. Ну не выйду же я с картами, ёбаный в рот.       — Это могло бы стать частью всего выступления. Можем ещё шляпу с двойным дном достать. Волшебную палочку там, ширму прихватить из процедурки...       — Стой-стой-стой, куда разошёлся? Втопил он, а. Твой ход мыслей хорош, но у всего есть границы. Не думаешь, что Вегги не позволит мне всё это провернуть?       — Чтобы эта одноглазая душка тебе отказала? Ты точно пиздун, Хаск, — Энджел снисходительно улыбнулся.       Впереди показалась дверь их палаты и ошивающийся рядом с ней санитар.       — Салют, пидорок! — не забыл поздороваться с ним Даст и, войдя в комнату, продолжил их с Хаском диалог. — Правда, чего ты так паришься? Всё же предельно просто: подойди, уговори, договорись. Или ты не хочешь выступать вообще?       — Если бы я не хотел, я бы отказался, — Хаск сел на койку.       — Логично, но это всё равно не объясняет причины, по которой внезапно мистер Мне-На-Всё-Насрать так распереживался по поводу предстоящего «Шоу талантов»? — Энджел броско вскинул брови, со всем интересом таращась на друга.       Хаск покачал головой, явно осознав, что проиграл в битве на твердолобость. Он прижался спиной к стене и, взглянув в окно, сказал:       — Я думаю, ни хера у меня не выйдет. Облажаюсь, как и всегда. Впрочем, мне не привыкать. Удача меня покинула ровно в тот день, когда этот говнюк меня наебал.       Улыбка сошла с лица Энтони, словно её и не бывало. Он примостился рядом, хотел положить руку на плечо Хаска, но передумал, полагая, что тому подобный жест придётся не по душе.       — Хаск, разве не ты мне говорил, что это нам решать, кем быть: выебанным обдолбышем или расчётливой сукой? Неудачи — это нормально. С этим можно жить. К тому же, я сомневаюсь, что жизнь была бы интересна, если бы состояла исключительно из побед. Проигрывать тоже надо уметь, и не важно, какая преграда была на пути. Трудности не характеризуют нас, показательным является то, как мы с ними справляемся.       Он улыбнулся, несильно, осторожно и так мечтательно, стараясь вселить в Хаска толику надежды, которую тот однажды вселил в него, пусть и не самым красноречивым образом. Хаск глянул на него, не скрывая собственного удивления.       — Вот это ты речь загнул. Я думал, ты только остроумен, но нет... В твоей голове всё же что-то есть.       — Ух ты, обидненько прозвучало, — хохотнул Энджел и уже совершенно спокойно добавил: — Знаешь, очень много толковых людей зачастую притворяются глупышками. Потому что так проще. — А затем неожиданно заключил, поднимаясь с койки: — И вообще, у нас с тобой спор. Забыл? Поэтому не ссы в трусы. Подберём тебе лучший прикид, станешь охеренным иллюзионистом. И обязательно найдём шляпу!       — И обязательно найдём шляпу... — повторил Хаск, слабо улыбнувшись при виде утвердительно поднятого указательного пальца. Энджел вновь был полон энтузиазма.

***

      Во второй раз с передачей вещей на посту проблем не возникло — под непосредственным наблюдением доктора Морнингстар был произведён отбор необходимого реквизита. Стрипы ввиду травматичности Черри пришлось забрать и привезти вместо них кожаные джазовки, а вот накладную грудь Чарли не одобрила ни под каким предлогом. «Ну, без сисек, так без сисек», — смирился Энджел. Для Хаска он попросил Черри привезти костюм-тройку, надеясь, что не прогадал с размером. Приятель о такой просьбе и не знал — Даст решил сделать подарок в день мероприятия.       Уже прощаясь с подругой, Энджел прямо спросил по поводу Пентиуса, не увязался ли тот за ней. И тот всё-таки увязался. Черри отозвалась о нём неоднозначно, однако подчеркнула его галантность и чрезмерную внимательность к мелочам.       — Я решила, почему бы и нет, ха? Когда ещё за мной так поухаживают?       Энтони разделил её мнение, назвав его разумным.       Пока Хаск усердствовал над своими фокусами-покусами в палате, Энджел вовсю разрабатывал танец в холле. Смущать никого не стал, да и было ли там чего смущаться? Всё цивильненько и предельно прилично. Даже штаны надел вместо шорт, чтобы особо не провоцировать. Конечно, он был бы не прочь позаниматься на небольшой спортивной площадке на заднем дворе, где иногда другие адекватные пациенты играли в баскетбол, но погода не способствовала — осень слишком быстро набирала обороты.       День «Шоу талантов» подкрался незаметно. Волнение переливалось за край, вызывая сомнения едва ли не в каждом. Даже чёрствый приятель успел словить лёгкую волну паники, однако Энджел ловко подставил плечо, убедив его в обратном, и очень кстати преподнёс обновку.       — Я тут подумал, что к этой волшебной шляпке дряхлый плащик не подойдёт, и решил заменить его на что-то действительно стоящее великого иллюзиониста, — он расплылся в добродушной улыбке, держа в руках чёрный костюм-тройку с красной подкладкой.       — Охуеть. Ебанулся, что ли? Зачем?! — обескураженно воскликнул Хаск. Могло показаться, что он возмущён, однако Энджел видел в его тёмных глазах лёгкую потерянность и страх, смешанный с восторгом.       — Потому что я твоя ёбаная крёстная феечка, — прыснул Даст. — А теперь быстро поднимай свою жопку и надевай костюм, не то после двенадцати...       — Да-да, — перебил его Хаск и, поднявшись с койки, осторожно взял вещи из рук Энджела. — Охуеть... И когда ж ты это всё успел...       Он что-то всё бормотал себе под нос, не веря собственным глазам, а Энджел наблюдал за ним, довольно улыбаясь. «Так, чего стоим, феечка крёстная, нам надо самим одеваться», — вернул он себя из греющих душу размышлений в реальность и принялся за дело.       К сожалению, стать драг-квин на один вечер ему не удалось, но хотя бы стиль не изменили. Надел колготки в сетку, кожаные короткие шорты и утягивающий корсет на лямках, и весь образ завершил элегантной шляпой с вороньим пером, ажурными перчатками и скромной бабочкой. Галстук, пожалуй, был единственным белым элементом во всём этом чёрном прикиде, сочетаясь с его белокурыми волосами. Разгуливать по отделению в таком наряде было категорически запрещено, и чтобы не вызвать у Вегги внеочередной приступ бешенства, он сверху надел белый костюм-двойку. Всё было продумано до мелочей.       — Хитрый ты лис, — поддел его Хаск, видя как Энджел деликатно приглаживает ткань пиджака.       — Нет, я ангел, — усмехнулся Энтони и, убедившись, что они оба готовы (с размером он всё-таки не прогадал, на Хаске костюм сидел как влитой), распахнул дверь. — Время сиять!       Хаск издал натужный смешок и вышел вслед за грациозно выплывшим Энджелом. Коридор стал для Энтони неким подиумом. Изредка поглядывая на друга, чтобы не убежать от него на своих двух ходулях, он вышагивал как модель. Держал спину ровно, расправил плечи, поднял выше нос и от бедра, от бедра...       — Эй, куда так нос задрал? Улететь собрался, ангелочек? — иронично заметил Хаск, на что Энджел лишь расширил свою самодовольную ухмылку, даже не обращая внимания на встреченных по пути пациентов.       Сегодня они пыль, пока он и Хаск — обратятся звёздами. Сцена будет полна жизни, зал — впечатлений. И никто не посмеет испортить ему этот вечер: ни вредная Вегги, ни сомнительный психиатр-псих, ни даже грёбаный Валентино, — никто.       — На хуй их всех, — уверенно изрёк Энджел.       В зале для групповых сеансов уже всё было подготовлено. В центре в три скромных ряда выставили стулья, перед ними была смоделирована небольшая платформа с занавесом. По углам, диаметрально расположенным друг к другу, установили напольные светомузыкальные устройства. Режим выбрали безопасный для местного контингента — с медленным, плавным градиентом.       Народ потихоньку собирался. Кто-то уже занял свободные места и шептался между собой, кто-то повторял элементы выступления, Энджел же первым делом принялся искать взглядом дражайшую мисс Морнингстар. Много времени это занятие не отняло — её пышную блонди-гриву он обнаружил выглядывающей из-за монитора лаптопа, по обе стороны которого поставили колонки. Глупо было надеяться, что она будет одна — светловолосая помощница стояла рядом, поглядывая то на неё, то на местный сброд. Причём всякий раз, когда она глядела на вторых, её взгляд резко менялся со спокойного на проницательный. «Не, милая, не сегодня. Сегодня ты постоишь в сторонке», — нагло подумал Даст и предложил Хаску занять крайние места в заднем ряду.       Немногим позже началось само шоу. Доктором Морнингстар было высказано приветственное слово и объявлена программа, коротенькая, но существенная. Следом пошли выступления: пение, разыгрывание сценок, музицирование... Энджелу пришлись по душе только два выступления. Никогда бы он не подумал, что замухрышка Линси умеет так выразительно читать, а выбранная ею юмористическая история о любви вампира и писателя-заики вызвала у него грустную улыбку. «Вот бы в жизни было всё так красиво и просто», — пронеслось у него в голове. Вторым понравившимся выступлением стала разыгранная двумя закадычными друзьями сценка о противостоянии профессионального агента и его злейшего противника — наёмного убийцы, ведущего двойную жизнь. «Любовь зла — полюбишь и... врага», — иронично подытожил Энджел, аплодируя ребятам.       А затем настал его черёд. Он захватил с собой стул и протащил его на платформу, поставив посередине, у переднего края. Отошёл немного вглубь сцены, надвинув шляпку на лоб, засунул одну руку в карман брюк, вторую взметнул кверху, звучно щёлкнув пальцами. Заиграла танцевальная мелодия. Первой в такт задвигалась голова, движение плавной волной сместилось на плечи, туловище и вырвалось резким и эксцентричным выпадом правой ноги вперёд, которую он тут же вернул на место, развернувшись лицом к зрителям. Пара бойких движений, игра в таинственного джентльмена, скрывающего лицо под полами шляпы, и он лунной походкой скрылся за рядом стоящей ширмой, готовясь ко второй части. Наспех сорвав с себя пиджак и стянув брюки, он выпорхнул бабочкой к зрителям уже в ином амплуа. Раздался всеобщий громкий «ох».       «Вот оно», — улыбнулся Даст и, двигая бёдрами, переставлял ноги, легко подпрыгивая с левой на правую. Руки вырисовывали в воздухе витиеватые и круговые элементы, описывали дугу и похотливо скользили вдоль его туловища, когда он неспешно опускался на пол. Краем глаза он уловил во взгляде Вегги злобу и неподдельный испуг. «Давай, детка, схватись за сердце, думая, что я приступлю к раздеванию», — он подмигнул ей, самодовольно ухмыляясь. Она гневно надулась. О да, чёрт, эта сучечка надулась! В душе он ликовал, что сумел-таки вдоволь поиздеваться над ней.       Стартанул второй куплет. Энджел подорвался с места, совершил круг вокруг своей оси, дёрнул попкой — после нескольких недель сбалансированного питания ему было чем хвастать, — и пустился во все тяжкие. В его движениях была грация и свобода, в его теле — красота и изящество, но в сердце теснились сила и воля, которых у него никто и никогда не заберёт, не сломает и не подавит. Он таков, каков он есть — не ангел и не демон. Он, мать его, Энтони.       Когда вокальная партия завершилась и трек уже близился к концу, степенно затихая, Энджел вальяжно плюхнулся на заготовленный стул, закинул ногу на ногу в сторону и перевесил локоть через спинку. В груди всё ещё отбивался безудержный ритм, лёгкие жгло, к лицу липли взмокшие от пота волосы, но как же он был доволен, когда поймал на себе умиротворённый взгляд Хаска. Тот улыбнулся, качнул головой, мол, ну ты и отчаянный дурачок, и кивнул, приглашая вернуться на место среди зрителей.       Даст поднялся, отсалютовав всем под звонкие рукоплескания, собрал вещи и, захватив стул, вернулся на задний ряд. Настал черёд Хаска.       — Эй, волшебник, — Энджел немного придержал его за локоть, — не волнуйся. Ловкость в руках, волшебство в глазах. Этот вечер ты уже сделал, парень.       Он подмигнул. Хаск благодарно кивнул ему и уверенным шагом взобрался на сцену. Болтать на публику он был не мастак, поэтому без лишних предисловий сразу же приступил к фокусам. Выкинул пару трюков с исчезновением предметов, вместо кролика достал из цилиндра игрушку в виде плетённого паучка, которого бросил Энджелу в руки, и провернул со зрителями трюк с угадыванием чисел на специальных карточках. «Считаешь ты быстро, Хаск. Надежда есть», — заключил Энтони. Потом черёд дошёл до карт. Даст с замиранием наблюдал за ним, за каждым его действием и этой расплывающейся улыбкой на лице — он никогда ещё так не улыбался при нём, да и вряд ли при ком-то ещё, — и думал, что это только лишь сейчас, а дальше... Что дальше? Это всё исчезнет? Они снова станут неудачниками, узниками своих проблем и разойдутся в разные стороны?       — Не хочу с тобой прощаться... — неосознанно прошептал Энтони. Улыбка сошла с лица, глаза предательски заблестели. Он учащённо заморгал, поняв, что не то время выбрал для подобных мыслей, и вновь улыбнулся.       Публика разразилась аплодисментами. Энджел подорвался со стула и что есть мочи захлопал, присвистывая и восхищённо вскрикивая.       В палату они вернулись развесёлые. Уже давно перевалило за полночь, а они всё делились впечатлениями от прошедшего мероприятия, обменивались шутливыми комплиментами и, изрядно вымотавшись, взаимно пожелали друг другу спокойной ночи.