Расскажу я вам сказку из снов Про Драконов, Птиц и Волков

Игорь Гром О ранах Игоря можно было слагать легенды. Он приходил то с подбитым глазом, то с разбитой губой, а то и вовсе с гематомами по всему телу. Аккуратность не входила в список его положительных качеств. Гром лез на рожон, совершенно не заботясь о последствиях нанесенного ему урона. В очередной раз после тяжелого задержания он снова вернулся, словно побитая собака. Мужчина надвинул свою кепку на самые глаза, чтобы не видеть твой расстроенный взгляд. Он знал, как сильно ты переживаешь за него, поэтому не хотел разочаровывать тебя еще сильнее. — Прости меня, родная, я снова поступил, как дурак, — тихо бормотал Игорь, пока ты молча обрабатывала его ссадины. — Что ж поделать, раз мне достался именно такой дурак. Дима Дубин Дима был из тех людей, которые просчитывают риски и стараются избегать открытых конфликтов. В их паре с Игорем Дубин выступал в качестве совести и здравого смысла. Однако его альтруизм совершенно не означал, что парень не мог дать отпор. Так произошло, когда Дима ввязался в драку со шпаной из-за того, что те вели себя неподобающим образом по отношению к тебе. Пару нелестных комментариев он стерпел, но на попытку дотронуться до тебя, обидчик тут же получил поставленный удар в челюсть. Не стоило забывать, что Дубин являлся сотрудником полиции и проходил общую физподготовку. Дима, конечно, преподал тем типам урок хороших манер, но и сам при этом тоже пострадал. — Ну и стоило оно того? — ты придерживала парня за голову, прикладывая холодный компресс, чтобы остановить кровь из носа. — Все, что касается тебя и твоей безопасности бесценно. Юля Пчелкина Юле, как девушке была свойственна осторожность, но наряду с тем, как журналистку, ее притягивали опасные сенсации. Максимум, Пчелкина получала пару болезненных выводов из зданий, за несанкционированное проникновение и съемку. Ты неоднократно просила ее вести себя поосторожне, но этой женщине «хоть кол на голове теши», она ввязывалась в новые авантюры снова и снова. В этот раз ты недовольно окинула ее взглядом с ног до головы, остановившись на сбитых коленках. — Это что? — Колени, — какой был вопрос, такой ответ от Юли ты и получила. — Почему в таком виде? — твое желание лечить любимого человека начинало граничить с желанием прибить его за вредность. — Потому что наша служба и опасна и трудна, — улыбнулась Пчелкина, обнимая тебя и получая такие же теплые объятия в ответ. — Пойдем на кухню, продезинфицируем хоть. Заодно расскажешь, куда ты вляпалась на этот раз. Сергей Разумовский У Сергея все травмы были сплошь бытовые. Как одаренный человек, парень в быту вел себя несколько рассеянно. Он мог запнуться об любые предметы мебели, особенно если крепко над чем-то задумался. Дальше синяков, у Разумовского, чаще всего, дело не заходило. Но в этот раз он так сильно торопился воплотить в жизнь свою новую идею, что не заметил открытой двери, вписавшись в нее со всей силы лбом. От шума ты проснулась и увидела, как парень, облокотившись на косяк, держится за голову. — Господи, Сереж, что случилось? — ты перепугалась и тут же подлетела к нему. — Я спросонья не заметил ее и вот, — Разумовский чувствовал себя виновато, за то, что такой неуклюжий и теперь у него над бровью красуется красная полоса от дверного ребра. — Горе мое, пойдем приложим лед, чтоб шишка не вскочила. Кирилл Гречкин Любой незначительный вывих, ушиб, растяжение воспринимались Кириллом, словно конец света. Он тут же звонил семейному врачу и писал предсмертную записку. К своему здоровью парень относился чересчур мнительно и, в случае чего, лечился в лучших клиниках. Но, если ушибы Гречкин получил по-пьяни, то вообще не акцентировал на них внимание. Сколько раз он ударялся головой, падая то с барной стойки, то с лестницы, было не сосчитать. Хоть трава не расти. Вот и сейчас, в алкогольной эйфории он что-то не поделил со своим приятелем и полетел прямиком через круглый стол. — Кир, ты живой? — ты испуганно подбежала к парню; стоило тебе на минуточку отойти в уборную, как Гречкин уже нашел себе очередные приключения. — Да! Вот я щас встану и дам п*зды этому г*ндону. Но сначала мне нужен целебный поцелуй моей прекрасной леди. Олег Волков Свежие раны у Олега ты наблюдала редко. В основном это были старые шрамы и боевые ранения, которые ты успела изучить, словно карту звездного неба. На мужчине даже синяк порой не удавалось найти, хотя на тебе они расцветали, стоило слегка запнуться о тумбу. Иногда ты все же видела его сбитые костяшки или разбитую губу, но и они уже были обработаны до, того, как Волков пришел домой. Он не оставлял тебе возможности поухаживать за ним, аргументируя тем, что его незначительные царапины не стоят твоего драгоценного внимания. — Я просто хочу о тебе заботиться, — недовольно ворчала ты, когда Олег менял намокший пластырь на предплечье левой рукой. — Давай, лучше я о тебе буду заботиться. А ты продолжишь дарить мне свою прекрасную улыбку. Леша Макаров Ни у одного мальчишки подростковый возраст не прошел без потасовок. Серьезных и не очень. А в детском доме то и дело у пацанов находился повод то подраться, то помериться силушкой богатырской. Леша особенно не ввязывался в такие соревнования, но все менялось, когда его начинали подначивать за якобы непутевое катание на скейте. Макаров сразу рвался доказывать свое мастерство, что чаще всего заканчивалось подранными джинсами и содранными в кровь ладонями. Ты поддерживала и болела за своего молодого человека, но при этом очень сильно переживала, чтобы он, не дай бог, не получил серьезных травм. — Поздравляю, чемпион, ты всех сделал. В награду ты получаешь наждачку вместо кожи, — ворчала ты, протирая влажными салфетками его пострадавшие руки. — Шрамы украшают мужчину, — Леша, же был всем доволен, кроме того, что ты побрызгала на ранки жгучим санетайзером. — Терпи, до свадьбы заживет. Птица Учитывая особую специфику деятельности Птицы, он получал, порой, серьезные травмы. Чаще всего на теле мужчины появлялись именно ожоги. Такой исход был неизбежен, когда используешь горючие материалы не по назначению, даже костюм спасал не всегда. Никаких врачей он не признавал и все делал собственными силами. Обычно Птица и тебя к себе не подпускал, но если ты брала и начинала обрабатывать пораженную кожу, уже не дергался. В такие моменты становилось возможным понаблюдать за мужчиной в более-менее статичном положении, а не в режиме «фурии», сносящей все на своем пути. Он шипел, одаривая тебя недовольным взглядом, но стойко терпел. — Может, все-таки вызовем врача? — ты спросила на всякий случай, хотя прекрасно знала ответ. — Ноги в моем доме никого не будет! У меня уже есть одна медсестра, хватит.