Чувства

      Казалось бы, что может произойти за сутки? За несчастные двадцать четыре часа? Кто-то ответит, что ничего, другой же покачает головой и тяжело вздохнет. И им буду я.       Я был недоволен поступком Агаты и открыто об этом заявил. Почти что признался в своих чувствах, ходя вокруг да около. Мы провели время вместе, встречая рассвет, и, признаться честно, со мной еще ничего подобного не происходило. Я впервые ощутил себя нужным. В прошлых недоотношениях такого не было. Просто секс без каких-либо душевных разговоров и объятий. И раньше я думал, что это норма, что так и делают взрослые люди, но сейчас, понимая, что это далеко не так, в голове как будто бы зажглась лампочка.       Мне не хотелось прерывать нашу идиллию. Хотелось сидеть с ней в обнимку и целовать при каждом удобном случае, наблюдать за ее красивой улыбкой и быть счастливым. Но Агате нужно было в университет, собственно, как и мне. Только если я собирался идти на пары, то каттен намеренно желала зайти к моей матери, чтобы отдать заявление об уходе. Был ли я против этого? Абсолютно нет. Я прекрасно понимал, что душа Агаты не расположена к преподаванию и что ее заставила ненормальная тетка, которую одна и единственная дорога вела в психиатрический диспансер.       Приехав в университет, я, желая больше всего на свете находиться рядом с Агатой, отправился на второй этаж. Пересекся с Лиамом, отсалютовав ему и улыбнувшись. Столкнулся взглядами с Алессио, Диего и Дилана, моментально нахмурившись. Я до сих пор не рассказал мисс Харрис про этих недоумков, а именно про то, что они писали ей в социальной сети и пытались развести на встречу. Она обязана знать об этом.       Во время первого семинара я решил поговорить с Рэйчел и расставить все точки в наших… отношениях? По крайней мере Линд думала, что они у нас есть, а я метался из стороны в сторону и чувствовал себя отвратительно. Мне казалось, что поговорить сейчас, когда все студенты находятся в аудиториях, будет намного лучше, чем после пары.       Рэйчел была задумчивой все то время, пока мы не вышли в коридор. Она потянулась ко мне с объятиями, но я придержал ее и, глубоко вздохнув, начал:       — Рэйч, я засранец. Скотина, зараза, называй как хочешь. Но больше не могу держать это в себе.       — Что случилось? — она растерянно посмотрела на меня.       — Нам надо прекратить встречаться, — произнес я. — Я использовал тебя, чтобы отомстить одной девушке… Это некрасиво с моей стороны, я прекрасно это понимаю, но в тот момент действовал на поводу эмоций. Прости мен…       — Да как ты можешь?! — Рэйчел быстро поменялась в лице, крикнув и толкнув меня в грудь.       — Выслушай меня, пожалуйста.       В моем голосе резко появилось недовольство. Мне хотелось постараться завершить все на нейтральной ноте, но у Линд были другие планы.       От нежелания меня выслушать Рэйчел влепила мне хорошую затрещину и ушла, цокая каблуками по пустому коридору. Я дотронулся до полыхающей щеки и подошел к окну, глубоко вздохнув. Радовало одно: я разобрался с недоотношениями и теперь осталась Дарси и ее желание вернуть меня назад. Это все до безумия утомляло. Никогда бы не подумал, что заканчивать отношения, в которых ты и не участвовал вовсе, будет так трудно, так еще и оставит неприятный осадок в виде отпечатков пальцев на щеке. Но теперь на одну проблему стало меньше.       — Агата, я рад видеть тебя, — проговорил знакомый мужской голос позади меня. Развернувшись, я увидел чертова Вильяма Риджфилда и мою каттен.       Преподаватель стоял лицом ко мне, но даже это не помешало мне прожигать его раздраженным взглядом. Так и хотелось отправить его куда подальше, взять Агату за руку и увести из университета как можно дальше, чтобы насладиться прикосновениями и поцелуями. Пришлось признаться самому себе, что мне безумно мало моей неугомонной Харрис. Я готов был вечно смотреть на ее радостное лицо и целовать мягкие губы, вкус которых невозможно забыть. Это и есть любовь?       Я видел, как Агата быстро поменялась в лице и держалась изо всех сил, чтобы не расплакаться перед Вильямом. Мою девочку сломали, довели до сентиментальности. Раньше бы она ни за что не показала своих настоящих эмоций, но сейчас было видно, как ее губы слегка дрожали, а глаза готовы были вот-вот оказаться на мокром месте. Мне захотелось подойти к ней и обнять, как можно крепче прижав к себе и поцеловать в макушку. И я начал выжидать, пока Вильям не исчезнет с поле зрения. Он порядком раздражал меня, если говорить на частоту. Как коршун крутился вокруг Агаты, заставляя меня хмуриться.       Как только Риджфилд развернулся и отправился прочь, я подошел к каттен и, прочистив горло, проговорил:       — Могу поздравить с увольнением, Агата Элизабет Харрис?       — Ага, — отрешенно ответила она, глядя на лестницу, по которой скрылся Вильям.       — Не вини себя, ты поступила правильно.       Я взял ее за руку, заметив, насколько ледяной она была.       — Только мне от этого не легче. Совсем не легче.       В ее голосе я услышал отчетливую дрожь, будто бы она вот-вот намеревалась в действительности разрыдаться. Ее слезы — последнее, что я хотел бы видеть. В такие моменты понятия не имел, что делать, но знал только одно: ей нужно выплакаться, чтобы выплеснуть все эмоции.       — Я понимаю тебя. Мы оба оказались в лодке непонятных отношений с людьми, которые привязались к нам.       Агата взглянула на меня и прикоснулась свободной рукой к щеке, поинтересовавшись, сильно ли она болела. На жжение от удара я уже не обращал внимания, поэтому ответив, что нет, улыбнулся и накрыл ее ладонь своей. В этот момент мне хотелось остановить время и просто стоять и получать удовольствие от прикосновений каттен, прикрыв глаза.       Я не узнавал себя. Настолько сильно привязался к Агате, что готов был на все, чтобы она была рядом. От одного ее взгляда мое сердце трепетало, а от прикосновения — попросту замирало.       Неожиданно на телефон каттен пришло сообщение, которое не предвещало ничего хорошего. Как только ее глаза пробежались по тексту, она протянула мобильный мне. Я тщательно прошелся по тексту, что был прислан некой Маккайлой, которую, по всей видимости, очень хорошо знала Агата, потому что она заметно напряглась и призадумалась.       Сообщение Маккайлы выглядело как подстава. И я сразу же поделился своими мыслями с Агатой. Она согласно закивала, потому что тоже почувствовала что-то неладное, ведь, по ее словам, Маккайла являлась лучшей подругой Аннет. Разве настолько близкий человек готов был пойти против того, кем принято считать приятелем? Готов был открыть все тайны? Это все вводило в заблуждение.       Мы с Агатой договорились, что на встрече, которую она назначила на вечер, я буду рядом с ней. Старался не думать о подставе, но дурные мысли стремительно заполняли мою голову. Если бы Маккайла не являлась лучшей подругой тетушки Агаты, я был бы спокоен, списав на то, что она раздобыла на Аннет информацию благодаря тому, что, например, подрабатывала у нее на полставки домработницей. Но липкое ощущение, что все затевалось для того, чтобы крупно подставить Агату, мне не давало покоя.       Попрощавшись с мисс Харрис, я направился обратно в аудиторию. На парте, на которой еще несколько минут назад лежали вещи Рэйчел, было пусто, не считая моей тетрадки и ручки. Я, извинившись за долгое отсутствие, направился на свое место, слыша различный шепот однокурсников. Но на них мне стало все равно в момент, когда Агата выслала информацию про место встречи с Маккайлой.

***

      Вечером того же дня я, переодевшись, неторопливо шел в сторону ресторана «Chaz on the Plaza», пока не увидел каттен, на лице которой сияла улыбка. Смотря на то, как она сильнее обрадовалась при виде меня, мои губы вытянулись в ответной ухмылке. Крепко обняв ее, я вдохнул сносящий голову аромат, что исходил от нее. Сладкая вишня.        — Спасибо, что приехал, — проговорила Агата.       — А я не мог иначе, — сказав, я потянулся к ее губам и нежно прикоснулся к ним, раскрыв их языком и толкнувшись внутрь. Она мгновенно ответила на поцелуй, как можно крепче прижавшись ко мне. Была бы моя возможность, я бы схватил ее за руку и увез куда подальше, чтобы провести время вместе, но все же понимал, что разговор с Маккайлой ей был необходим.       Мы договорились, что я сяду за отдельный столик неподалеку и буду как бы невзначай наблюдать за ними. Выбрав место, с которого я мог в любую секунду сорваться, если вдруг что-то пойдет не так, ко мне сразу же подошла официантка, предлагая меню. Мне не особо хотелось изучать его, поэтому, зацепившись взглядом за первый попавшийся салат с креветками, я сделал заказ.       Образ Маккайлы был весьма специфичным, учитывая ее возраст. Она заметно старалась остановить скоротечную старость яркими рыжими волосами, модным макияжем и проколом в носу. Осуждать за такое я попросту не имел права.       Они начали разговор, в ходе которого Агата стремительно менялась в лице, после чего и вовсе разрыдалась. Я мельком видел на их столе множество бумаг, а также старался вслушиваться в разговор, но кроме пары фраз и частых всхлипов Харрис не слышал. Мое сердце начало сжиматься от ее слез, а рука как можно крепче стискивала столовый прибор. Я желал все бросить и увести отсюда Агату, но продолжал сидеть на своем месте, пока Маккайла не оплатила счет, не сказала что-то напоследок и не исчезла из ресторана. Я мигом попросил свой счет у обслуживающей официантки, оплатил его и направился к каттен. Она закрыла лицо руками, рыдая, а я же сел на корточки рядом с ней и положил руки на ее колени.       — Это ужас, Алекс, — шмыгнув носом, она взглянула на меня. Я начал стирать слезы с ее щек. — Просто полнейший ужас…       — Если тебе тяжело говорить об этом, то…       — Нет, я хочу, чтобы ты знал, — Агата накрыла мои руки ладонями. — Ты имеешь на это право. Но я не хочу говорить об этом здесь, давай уедем отсюда?       Я кивнул.       — Господи, меня обманывали всю жизнь, Александр, — продолжила Харрис, пока я уводил ее из ресторана. — Всю гребаную жизнь!       Мы дошли до уличного паркинка, но Агата резко остановилась, обернувшись. Неподалеку от моей «Audi» был припаркован ее автомобиль.       — Что будем делать? — каттен взглянула на меня, сложив руки на груди. — Черт дернул меня приехать на своей машине. Надо было вызвать такси.       — Можем поехать на твоей, а свою я заберу чуть позже, — предложил я.       — Давай на твоей, я потом как-нибудь приеду сюда. В принципе я могла бы сесть за руль, но не уверена, что в состоянии это сделать, — она растерла лицо руками. — Хочу исчезнуть отсюда как можно скорее.       Без лишних слов я разблокировал «Audi» и открыл Агате дверь на переднее сиденье, а после сел за руль. Уже через пару минут мы ехали по оживленной дороге до моей квартиры в полной тишине, но Харрис решила ее нарушить.       — Просто представь, что ты весь подростковый период прожил с монстром, — ее голос дрогнул. — С шизофреником, у которого в любой момент могло сорвать крышу. Аннет убила моих родителей, Алекс.       Мы переглянулись. Ее заплаканные глаза смотрели прямиком в душу. Мне стало дурно.       — Подстроила ту чертову аварию, после которой я потеряла двух дорогих мне людей. А еще Аннет была беременна от моего отца, — Агата нервно усмехнулась, а после зарыдала. — Но у нее случился выкидыш из-за того, что папа начал ухаживать за мамой. После этого у нее окончательно сорвало крышу, и я попала в ее дом. И моя жизнь пошла под откос…       Я молчал, не зная, что сказать. Понимал, что Агате нужно было выговориться, поэтому не перебивал и не задавал лишних вопросов. Отчасти, конечно, не задавал из-за того, что их попросту не было, но даже если бы они и имелись, то тактично бы молчал. Опускать ее в этот омут было опасно, а я не хотел этого допускать.       — Просто представь, что каждый день ты хочешь с собой что-то сделать, потому что не было спокойствия. Каждый, мать его, день. Тебя лишили всех друзей, ведь они были ниже по статусу, заперли в золотой клетке, обучали тому, что тебе не нравилось. Заставляли заниматься стрельбой как из пистолета, так и из лука. Выучили в университете и заставили там же работать. Не давали возможности погулять в одиночестве, поскольку неподалеку от тебя постоянно был чертов охранник. Заставляли общаться только с теми ровесниками, у которых родители занимали высокую должность. А недавно сообщили, что хотят выдать замуж за сына какого-то там высокопоставленного человека. Не жизнь, а сплошной ад.       Мы подъезжали к моей квартире. Агата продолжала высказываться, а я не мешал ей в этом, внимательно слушал каждое слово. Но как только мы переступили порог, она впала в еще большую истерику. Я был рядом с ней, не отходил ни на шаг, целовал, успокаивал, обнимал. Каттен цеплялась за меня, плакала в плечо и проклинала тетку, жаловалась на несправедливость и на своего отца, который поспособствовал обострению шизофрении. Мне хотелось забрать всю ее боль себе, чтобы она перестала вот так страдать.       Она неожиданно потянулась ко мне и поцеловала, руками скользя по плечам и опускаясь к груди и чуть ниже. А спустя несколько секунд ее пальцы нырнули под футболку, после чего я покрылся мурашками от того, насколько ее прикосновения были холодными. Агата все никак не могла согреться, как бы я не пытался дать свое тепло.       Разорвав поцелуй, я с ропотом посмотрел на нее, понимая, к чему она клонила.       — Я не хочу пользоваться тобой, когда тебе плохо. Это неправильно.       — К черту «правильно» или «неправильно». Я хочу тебя.       Я тоже ее хотел, но не сейчас, когда она была в истеричном состоянии. Агате нужен абсолютный покой, и я готов был уложить ее в свою комнату, чтобы она как следует отоспалась. Каттен вновь начала делиться своими переживаниями и несправедливостью. Затронула тему, от которой я тотчас разозлился и захотел лично встретиться с Аннет, взглянуть в ее бесстыжие глаза и отправить в психиатрическую клинику, на прощание победно улыбнувшись. Эта ненормальная расставила скрытые камеры в квартире Агаты и следила за ней, как за какой-нибудь зверушкой. Почему-то вспомнил, как я в детстве наблюдал за хомяком в клетке, который наматывал круги по специальному домику. То же самое делала и Аннет по отношению к Агате. И это злило еще больше.       Я пообещал, что Аннет и пальцем не посмеет тронуть ее, на что Харрис начала причитать, что мне нужна та, кто сделает мою жизнь счастливой. Вот только та самая уже сидела передо мной и рыдала. И я решил окончательно признаться в своих чувствах. Мне надоело скрывать то, что так и желало выскочить наружу, поэтому я взял себя в руки и сказал открыто, что чувствую к этой неугомонной звездочке, которая влюбила меня в себя полностью и без остатка.       На душе стало тепло от признания. Я знал, что наши чувства взаимны, это было видно по отношению Агаты в мою сторону. Вместо тысячи слов о любви она вновь потянулась ко мне и поцеловала, и я окончательно понял, что все не зря.       Зарывшись носом в ее шею, я начал размышлять, что же можно сделать, чтобы обезопасить каттен. Скрываться в других штатах не было смысла, это только лишь разозлит Аннет еще сильнее. Нужно было метиться в такое место, в котором у нас было бы хотя бы время для раздумий, что делать дальше. И меня тут же осенило. Я вспомнил, что отец перебрался обратно в Исландию после развода с Оливией и теперь полноправно живет там уже который год. Мои отношения с Ульриком можно назвать хорошими, поэтому я был уверен, что он не откажет в помощи.       Я поделился мыслями с Агатой. Мне не терпелось срочно созвониться с папой и договориться о том, чтобы он разрешил использовать личный джет, который для меня приберегла мать Ульрика — моя бабушка. Джет находился в Исландии уже долгое время, и им активно пользовался отец, но по документам он считался только моим.       Рассказав Харрис про свою семью, мы еще немного посидели в обнимку в гостиной, после чего я отправил ее спать. Агате нужны были силы, а мне время, чтобы поговорить с Ульриком. Взяв телефон, я, прикусив щеку, набрал отца. Во время гудков думал, что сказать, чтобы он точно помог мне. И принял решение, что скажу как есть, чтобы не возникало лишних вопросов, тем более отец может меня понять, ведь ради Оливии он переехал в Америку, когда был дико влюблен.       — Слушаю, — грубо произнес папа, заставив меня слегка нахмуриться. Обычно он никогда так не разговаривал, в особенности со мной.       — Пап, ты занят?       — А, сын, это ты, — его голос сразу же потеплел, стоило услышать меня. — Прости, я заработался. Мне по сто раз на дню названивают, поэтому я уже не смотрю, кто набирает меня. Чего звонишь?       — Пап, ты можешь мне помочь?       — Конечно. Что нужно сделать?       — Мне нужен личный джет. Сможешь договориться с кем-нибудь, чтобы его пригнали в Канзас-Сити?       — Без проблем. Что-то случилось, Александр? Зачем тебе личный джет, если не секрет?       — У моей девушки проблемы, я хотел бы отвезти ее Исландию, сняв какой-нибудь домик. Нам просто нужно выждать кое-какое время, а единственное место, которое я более-менее знаю, — это Рейкьявик.       — Сын, ты уверен? — настороженно поинтересовался отец.       — Абсолютно, — уверенно отозвался я. — Я тебе все подробно объясню, если все решится мирным путем, хорошо?       — Я тебя понял, Александр. Я организую перелет на джете и арендую для вас хороший дом. За пределами Рейкьявика подойдет? Думаю, в столице с вашими проблемами вам делать нечего.       — Да, нам подойдет. Спасибо огромное, пап. Ты очень выручил нас.       — Береги ее, сын. У тебя намерения серьезные, раз ты готов уберечь ее от проблем.       — Абсолютно серьезные, пап, — я улыбнулся.       — Ты мне всю подробную информацию про желаемую дату вылета напиши, я все организую.       — Хорошо. Спасибо, пап.       — Не за что, Александр.       Отключившись, я глубоко вздохнул и прикрыл глаза.        Совсем скоро все наладится. Совсем скоро наступит покой…