Моё дорогое дитя

Были слышны выстрелы. Повсюду была кровь. Посетители церкви лежали на полу. У кого-то вытикала пена из-зо рта, от выпитого яда. Снаружи раздавались крики и шаги спецназовцев, но внутри храма царила зловещая тишина, прерываемая лишь всхлипами девочки. В холодном воздухе витала смесь страха и смятения. — Одри, дорогая. Пожалуйста, выпей, или отец тебя заставит, — дрожащим голосом просила женщина. Она то и дело оглядывалась на пастора — своего мужа, который вальяжно расхаживал по залу. Его шаги ехом раздавались по залу. В голове маленькой Одри, было куча вопросов. Пластиковый стаканчик дрожал вместе с рукой матери. Яд смешаный с водой выливался через края стакана. Одри смотрела на мать, глаза ее полны страха и непонимания. Она не могла осознать, что происходит — мир, который она знала, разрушился в считанные минуты. Почему они не убегают? Почему этот ужасный человек, отец, не помогает им? Она пыталась подавить слёзы, но они все равно катились по щекам. — Одри, ты же не хочешь, чтобы он заставил тебя, правда? — риторически спросила мать и снова взглянула на пастора. — Мама, я не хочу, — прошептала девочка, ее голос был почти не слышен. Стаканчик продолжал дрожать. Снаружи крики становились все громче, и Одри, почувствовав ненависть к этому месту, сделала шаг назад, пытаясь найти укрытие. Каждый миг тянулся бесконечно. Прошло всего лишь пару минут — ей же казалось, что прошла вечность. Вдруг стёкла треснул и разлетелись в разные стороны. Мозаики, которые были аккуратно выложены на стенах, так же быстро разлетелись. Свет который царил за окном, был настолько яркий, что казался практически белым. От этого, Одри закрыла глаза, пытаясь уберечь себя и от света и от осколков. После все голоса затихли и послышались чьи-то шаги. Они не были ей знакомыми, что её сильно напрягло. Но она спасала себя мыслями, что это люди пришли спасать всех кто выжил. Тогда она ещё не знала, что кроме неё, спасать было некого… — Не успели, — услышала она грубый бас. В нём слышалось раздражение и злость. Пнув кого-то в живот, мужчина ударил кулаком по стене, что та задрожала от силы удара. — В любом случае, не все выпили яд. Обряд закончить они не смогли уж точно, — раздался второй голос. Он был мягким и почти божественным. Он был вялым и до боли меланхоличным. — Но они его начали! А значит какая-то часть его уже выполнена! — снова раздался грубый голос. — Ты не понимаешь, — произнёс мягкий голос, — бессмысленно терять время на эти пустые споры. Одри затаила дыхание, стараясь не выдать своего присутствия. Каждый звук становился для неё угрозой, каждое слово — приговором. Она знала, что нужно действовать, но её тело словно окаменело от страха. Под сердцем замирала надежда: если они уйдут, может, будет возможность сбежать. После послышались шаги. Они ещё больше подгоняли страх девочки — они шли в её сторону. Удивительно, но помимо этих двоих был ещё третий… Он шёл почти бесшумно и лишь треск стёкол на паркете выдавал его присутствие. — «Надеюсь они меня не найду. Надеюсь меня не найдут», — зажмурив глаза, думала Одри. Она ещё больше вжалась спиной в стену. Но её надежды не оправдались, так как снова послышался мягкий голос уже впереди неё. — Тут ребёнок, — нахмурившись, цытировал факт парень. — Да наплевать на этого ребёнка. Она всё равно скоро сдохнет, — фыркнул темнокожий мужчина, сложив руки на груди. Возле него стал альбинос. Обратив на него внимание, Одри рассмотрела его — белые длинные волосы, красные глаза, сонный вид. На первый взгляд, он выглядел как вампир. Собственно и одет он был похоже. На слова мужчины, он лишь криво улыбнулся, не сводя взгляда с девочки. — По виду, яд она не выпила, — пояснил парень, взъерошив волосы, которые доходили ему до плечей. — Даже если так, то у нас всё равно нету времени на человеческую девчонку, — фыркнув, сказал он и повернувшись назад, прошёл дальше по тёмному коридору. Покачав головой, парень кажется смирился с решением начальника и пошагал за ним. Один лишь альбинос остался с ней. Повернувшись назад, парень спросил: — Сомнус, Вы с нами не идёте? — человек, названый странным именем лишь покачал головой. Вздохнув, маланхолик пошёл дальше и скрылся в темноте коридора. Подойдя к ней ближе, оставшийся мужчина, сел напротив Одри. От этого действия, девочка попыталась отплолзти назад, но было уже некуда. — Выжила значит, — прошептал он. Его голос был шелестящим и сонным. Он словно убаюкивал её лишь одной фразой. Борясь с страхом, она кивнула. — В этом месте не всем так повезло. А ты — выжила, — склонив голову набок, сказал он, будто самому себе. Одри всматривалась в его лицо, похожое на змеиное, пытаясь разглядеть искру доброты. Но с каждым мгновение понять становилось всё труднее. Она шевельнулась, и мужчина вдруг наклонился ближе. — Я вижу страх в твоих глазах, — произнёс он, его тон был почти жалостливым. — Но иногда страх может защитить. Он сообщает нам, когда нужно бежать, а когда — оставаться неподвижным. Ты права, здесь опасно, — он сделал паузу, словно давал ей додумать его фразу самой. — Кто вы? — наконец спросила Одри. Её голос дрожал. На это, ей он нечего не ответил. В её глазах начало всё плыть, а после она провалилась в безкрайную темноту.