Чай за барной стойкой

В течение следующей недели, одновременно присматривая за своими учениками и студентами 1-B класса, он был в курсе расследования. Он получал электронные письма и смс-ки от детектива Тсукаучи и Хизаши. Детектив и Хизаши информировали Шоту о ходе расследования. Но к тому времени, когда они вернулись назад в UA, не было никакого прогресса в поисках Изуку. “Я уверен, что Изуку жив. Судя по видеозаписи, которую я видел, тот, кто похитил его, похоже, не собирался причинять ему боль,” сказал Незу, глядя на вечно сгорбленного Сотриголову, который сидел перед ним. “Мы даже не знаем, кто это был, но я уверен, что тот человек был связан как-то с Лигой.” “Да, я видел варп-врата. Как ты думаешь, что они задумали?” Шота сокрушенно вздохнул, “Я действительно не знаю Незу. Я просто обеспокоен тем, что он пропал уже давно, а мы так не продвинулись в расследовании.” “Это действительно открывает возможность того, что мы неправильно…” Предложение Незу было прервано звуком распахивающейся двери. Когда Незу и Шота посмотрели, кто был входящим, который так грубо ворвался в комнату, лицо Шоты, естественно, нахмурилось. “Незу, я слышал о пропавшем ученике, юный Мидория действительно пропал?” спросил Всемогущий, демонстративно избегая встречаться взглядом с Шотой. “Да,” сказал Незу, “Мидория пропал.” “Что ж, тогда мы должны начать немедленно его поиски, ты же знаешь, как это важно, учитывая, что он…” Глаза Шоты на мгновение вспыхнули красным от того, что он воспользовался своей причудой, и он встал со своего места, “Как ты думаешь, чем мы занимались пока ты не ворвался? Мы так же пытались выяснить, где он был еще прошлую неделю. Где ты был тогда? Я думал, ты волнуешься о Мидории, потому что у него, похожая причуда, как у тебя, но как ты мог не знать, что он тогда ушел из школы?” Вопрос Шоты, казалось, сбил Всемогущего с толку: “Ну, видишь ли, я был занят и никогда бы не подумал, что Ми…” “В этом-то и твоя проблема,” сказал Шота язвительным тоном, “Ты никогда не думаешь.” “Но сейчас-то я здесь и могу помочь.” “Тогда расскажи нам, Яги,” начал Незу, “Как ты думаешь, где Мидория? Какие у тебя есть идеи, как его найти?” Незу посмотрел на Всемогущего, ожидая ответа, но ответа так и не последовало. Незу вздохнул и разжал лапы, “Учитывая, что у тебя нет никакой полезной информации о местонахождении Мидории и мало опыта в поиске пропавших людей. Боюсь, ты не сможешь помочь в расследовании и от тебя будет мало толку.” “Но Незу вы же знаете кто он дл…” Яги замолчал и посмотрел на Шоту, но не стал продолжать, а бросил многозначительный взгляд на директора. Шота впился взглядом в мужчину. Последовала пауза молчания, прежде чем Незу ответил Всемогущему, “Да, я знаю, но это никак не меняет важности исчезновения Мидории и того, как усердно мы работаем, чтобы найти его. И я оскорблен тем, что вы намекаете на это. Кто бы это ни был и что бы я ни знал, я все равно сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь найти моего ученика. А теперь уходи, Всемогущий.” Когда Яги попытался сказать что-то еще и не ушел, в кабинете послышалось тихое ворчание. “Уходи, Яги.” У Незу шерсть встала дыбом, и он больше не улыбался. Шота разглядел торчащие из шерсти когти и только кончик клыка. Яги тоже увидел это и быстро ушел, не сказав больше ни слова. Оставшись снова вдвоем, Шота отвернулся, пытаясь дать Незу возможность успокоиться, пока тот собирался с мыслями, и не оглядывался на директора, пока он не обратился к нему. “Я прошу прощения за эту вспышку, Айзава-кун, но, уверяю тебя, я отношусь к исчезновению Мидории так же серьезно, как к исчезновению любого другого человека,” сказал Незу, пригладив шерсть и не показывая острых когтей, “Тебе не стоит беспокоиться, что мне не хватит моих усилий, хотя, к сожалению, я не смог многого узнать. Учитывая обстоятельства транспортировки с использованием варп-врат и то небольшое количество информации, которой мы располагаем о Лиге, это будет сложно.” “Я понимаю. Вообще-то, я планировал отправиться с Хизаши в дом Мидории, чтобы поискать там возможные улики.” “Я надеюсь, что поиски будут плодотворными.” “Я тоже надеюсь.” — Айзава молча вошел в дом своего ученика вместе с Хизаши. Никого не было, учитывая, что мать Изуку все еще находилась под стражей перед скорым судебным процессом. Шоту очень злило, что с его учеником обращались как с мусором. Эту мысль сразу оправдала себя, когда они заметили отсутствие семейных фотографий или каких-либо вещей, которые мать обычно выставляла бы напоказ, если бы любила своего сына. Не было ни детских рисунков, ни памятных вещей со школьных мероприятий или конкурсов. Шота был уверен, что с таким интеллектом, как у Изуку, у мальчика их было предостаточно. “У него точно была их целая куча,” сказал Хизаши, походу Шота опять начинает бормотать, “Этот парень такой умный, и я вижу, как усердно он работает в школе.” Шота позволил легкой улыбке появиться на его лице, “Да, их бы много тут стояло,” он огляделся, “Но здесь нет ничего, что могло бы это подтвердить.” Ничего, что указывало бы на то, что его ценили. Хизаши нахмурился, увидев выражение лица подпольного героя, и посмотрел на дверь в коридоре. На ней была обычная табличка с именем «Изуку». “Как насчет того, чтобы взглянуть на его комнату?” “Думаю мы там много интересного найдем.” — “Маленький слушатель – настоящий эксперт, когда дело касается героев, не так ли, Шо?” спросил Хизаши, когда они вдвоем рассматривали различные предметы в комнате мальчика. Конечно, там был плакат и статуэтка Всемогущего, но это было еще не все. Потому что там были товары и других героев. Шота был удивлен, что его ученик вообще знал о некоторых из них. “Смотри, Шо, у него один из моих радиоприемников!” Шота обернулся и увидел, что Хизаши с улыбкой держит в руках маленький портативный радиоприемник. Это был предмет, который был продан давным-давно, но о нем явно позаботились. Мысль о том, что его ученик слушает Хизаши по этому старому радиоприемнику, заставила почувствовать тепло возле сердца. И это чувство только усилилось, когда он увидел небольшое произведение искусства, которое, должно быть, имело отношение к нему. Это было похоже на эскиз защитных очков, которые он использовал в качестве защиты для глаз, а также чтобы противники не знали куда он смотрел, явно нарисованный от руки и старый, судя по дате, написанной в углу. Дата, которая была указана еще до того, как Изуку присоединился к его классу. Хизаши подошел к Айзаве сзади, когда тот посмотрел на рисунок, “Ого, вижу у тебя все это время был преданный фанат. Интересно, откуда он узнал, как выглядят твои очки?” Шота фыркнул, “Это ведь Изуку, я совсем не удивлен, что проблемный ребенок смог откуда-то выяснить про них.” “Изуку?” Хизаши удивился тому, что Шота назвал своего ученика по имени. “Мне неудобно называть его по фамилии,” объяснил Шота, “Каждый раз, когда я слышу эту фамилию, я думаю о его матери, и это оставляет неприятный привкус во рту. И я не могу вечно называть его проблемным ребенком.” Хизаши, казалось, понимающе кивнул. После этого они вдвоем продолжили осматривать его комнату. Никто из них не обнаружил никаких признаков беспокойства или, возможной борьбы. Также не было упакованной одежды, а его вещи были разбросаны так, как будто он ушел всего несколько минут назад. Хизаши нашел несколько тетрадей с пометками «Анализ для будущего героя», и Шота вспомнил, как его ученик усердно писал в них во время уроков. Он попросил захватить несколько тетрадей, чтобы они с Незу могли их просмотреть. Когда Хизаши собрал некоторые тетради и вышел из комнаты, Шота заметил большой блокнот на столе Изуку. Он открыл его. Внутри были просто рисунки. Он увидел рисунок чайной чашки, а на других страницах – рисунки, которые выглядели так, будто их нарисовал кто-то другой. Очевидно, кто-то кто был увлечен сценами убийств, а другой рисовал небольшие узоры. Он перевернул страницу. Следующий рисунок заставил засмотреться на него. Это был город, окруженный высокой травой. Смелые и порой резкие очертания города сменялись нежными линиями травы. По какой-то причине у него защемило сердце. Это не помогло справиться с чувством в груди, которое не покидало его с тех пор, как он узнал, что его ученик пропал. Он провел пальцем по линиям и задумался, что чувствовал Изуку, глядя на рисунок. — Несмотря на то, что Изуку провел в баре больше недели, он так и не рассказал остальным о том, что с ним произошло. Он так и не объяснил, почему он был таким, когда Даби привел его в бар. Несмотря на то, что другие не спрашивали, он мог сказать, что они хотели знать. Но было так трудно говорить об этом. Особенно учитывая, как сильно тот день ранил его, как глубоко он застрял в своих мыслях. Но поскольку сейчас он был в их компании, и испытал то, что казалось молчаливой поддержкой. Он думал о том, что на самом деле ему и правду было весело с ними, и они до сих пор не попросили его о чем-то взамен (он был уверен, что Шигараки знал, что бессмысленно просить у него информацию против героев). Это было приятно, поэтому он кое-что решил. Во время паузы в разговоре Изуку, наконец, заговорил. “Вы знаете, в понедельник я действительно не хотел сдавать выпускные экзамены.” Все посмотрели на него, но он не смотрел на них. Он снова лежал на полу, уставившись в потолок. “Моя мама вернулась в пятницу, так что я не мог спать все выходные, просто не мог. А потом наступил понедельник с экзаменами. Письменный был легким,” он поднял руку к потолку и посмотрел на нее, “Несмотря на то, что у меня болели руки и каждый звук выводил меня из себя, я думаю, что справился хорошо.” Изуку сделал паузу и глубоко вздохнул, словно готовясь. “Но потом пришло время для практического экзамена. В этом году они изменили программу, так что мы должны были сразиться с одним из учителей. Я и так волновался, но из-за этого стало только хуже, меня, честно говоря, чуть не стошнило,” невесело рассмеялся он. После того, как он перестал смеяться, он ничего не сказал. “С кем тебе пришлось драться?” спросила Магне. “С Всемогущим.” Даби фыркнул, “Они серьезно были не против отправить первокурсника сражаться со Всемогущим, ты серьезно?” Изуку улыбнулся, “Плюс ультра и звание героя приводят к подобным вещам. Но я был не один, у меня так же был товарищ по команде.” “Это ведь хорошо, правда?” спросил Спиннер, но никто ничего не ответил, а на лице Изуку появилось страдальческое выражение. Спиннер вздохнул, признавая поражение, “Значит нехорошо.” “Да, не очень хорошо,” Изуку на мгновение взглянул на Спиннера, прежде чем снова поднять взгляд к потолку, “Мой товарищ по команде на самом деле не годился для работы в команде, особенно со мной. Все пошло наперекосяк очень быстро. Вместо того, чтобы придумать план побега из города и сдаться, потому что победить Всемогущего в драке было нелепо, и почему он решил, что сможет сделать это в одиночку, глупо и…” Изуку оборвал себя и провел рукой по лицу, “В любом случае, как я и говорил. Вместо того, чтобы обсудить все, он напал на меня. Вот почему я был так сильно ранен. Когда он остановился и отправился в одиночку сражаться с Всемогущим, я сбежал через канализацию и сдал экзамен, пройдя через выход. Несмотря на то, что Всемогущий кричал мне, чтобы я пришел и спас своего напарника.” … “Это полный пиздец,” сказал Шигараки. Изуку рассмеялся, “Так и есть, но, как я уже говорил, я привык к тому, что со мной происходят ужасные вещи. Следующим было то, что я даже не смог полностью исцелиться, потому что у меня не было достаточно энергии. Это логично, учитывая, что я не спал три дня.” “Но разве Всемогущему не следовало что-то предпринять?” спросил Спиннер. То веселое выражение, которое было на лице Изуку, исчезло, “Да, он должен был. Но он был тем, кто организовал этот матч. Хотя я никогда больше не должен был работать с тем студентом в команде после того, что произошло в прошлый понедельник.” Тога склонилась над ним, лежа рядом на полу, “Это было после того, как тебе пришлось уйти. Что случилось?” “Тогда Всемогущий решил провести спарринги. И он назначил того студента против меня, но я не мог драться, едва держался на ногах. А он просто продолжал нападать на меня с этими проклятыми взрывами, и я,” в его голове промелькнула яркая вспышка, и он напрягся, “Я не мог дышать. Я продолжал пытаться, но не мог…” Изуку остановился и увидел, что Тога касается его руки. Запах дыма исчез. Он увидел, как она нежно улыбается ему. “Значит, этот парень, который уже причинил тебе боль и не должен был быть с тобой в паре, снова оказался с тобой в паре, чтобы сражаться против Всемогущего, а сам Всемогущий и поставил его тебе в пару еще раз?” недоверчиво спросил Даби со своего места. У него было кислое выражение лица. “В общем-то, да.” “Это полный пиздец,” сказал Твайс, повторяя то, что Шигараки уже говорил ранее. Изуку пожал плечами, не утруждая себя дополнительными замечаниями. В конце концов, они были правы. “Если бы ты не помешал мне убить этого ублюдка в том USJ или как он там называется,” пробормотал Шигараки себе под нос. Но в наступившей тишине красноглазый поднял глаза и обнаружил, что все смотрят на него, “Что?” “Ничего,” ответил Изуку с намеком на лукавую улыбку, “Я просто польщен, что ты вспомнил обо мне, когда пытался убить меня и моих одноклассников.” При этих словах Шигараки фыркнул, а остальные рассмеялись. Изуку тоже. “После того, как мы отпустили его после похищения, выяснилось, что он пострадал в двух разных случаях благодаря этой школе героев,” сказал Даби, делая глоток. Спиннер сидел рядом с ним и одобрительно мурлыкал: “Как ты думаешь, кто был тем студентом, о котором он говорил? Я заметил, что он никогда не упоминал его имени.” “Парень умный,” посмотрел на него Даби, “Я не знаю, то ли он просто из осторожности не раскрывал информацию, то ли, возможно, даже пытался защитить ребенка, который причинил ему боль, не называя нам его имени.” “Но зачем пытаться защитить человека, который причиняет тебе боль, особенно того, кто сделал это дважды?” “Возможно, потому, что он пытается стать героем,” сказал другой голос. Даби и Спиннер обернулись и увидели Магне, Компресса и Шигараки, которые направлялись к ним. “Этот парень даже хорошо к нам относится, так что же заставляет вас думать, что он попытается причинить вред кому-то из своих одноклассников или, возможно, подвергнуть их опасности,” сказала она. “Что ж,” сказал Сако, усаживаясь рядом с Даби, “Месть – это не всегда вариант.” “Тц.” Все посмотрели на ухмыляющегося Шигараки, “Месть,” сказал он так, словно это слово было забавным, “Я чуть не убил его в USJ, и он рассмеялся, когда я заговорил об этом. Разве ты не помнишь, как он сказал «привет», когда мы похитили его в прошлый раз? Этот чертов парень не из тех, кто мстит, каким бы глупым это не было.” Даби улыбнулся, делая глоток из своего бокала, “В кои-то веки эта суровая сучка говорит правду,” он рассмеялся, когда Шигараки прыгнул вперед, а он увернулся от руки, наткнувшись спиной на Сако, волшебника позабавило это действие, и он ничего не сделал, чтобы оттолкнуть Даби от себя. “Да ладно, я просто сделал тебе комплимент,” сказал Даби, но Шигараки только нахмурился, увидев обращенное к нему удивленное лицо. — В темной комнате, уставленной различными механизмами, сидел мужчина. Он с интересом прислушивался к разговору в баре. В последнее время в этом баре происходило много интересного. Мидория Изуку. Не так давно Шигараки похитил мальчика, чтобы получить информацию и, как ему казалось, возможность выпустить пар, подравшись. Но когда мальчик был сбит с толку, он отверг всех членов Лиги, и он, Все за Одного, заинтересованно наклонился вперед. Он продолжал проявлять интерес, поскольку мальчик легко избегал разглашения важной информации, которая помогла бы Лиге в ее стремлении уничтожить Всемогущего. Но потом он пошел и раскритиковал героя, и ВЗО понял, что мальчик не лгал. Особенно когда Мидория заявил, что не станет следующим Символом мира. За долгие годы своей жизни Все за Одного многому научился. Он научился определять, когда кто-то лжет. Мидория Изуку ни разу не солгал. Он знал, что ребенок действительно был преемником Всемогущего, это было ясно как божий день. Но также было ясно и то, что ребенок был несчастлив и истощен. Несмотря на это, ребенок ушел, чтобы вернуться в школу героев, все еще полный решимости стать героем. Только для того, чтобы вернуться обратно в бар в таком состоянии, при котором он выглядел бы так, будто у него вырвали разум из тела. А когда разум вернулся, мальчик не нападал и не защищался, только был сбит с толку и снова стал уставшим. «Что же происходит с Девятым обладателем причуды моего брата?» думал он после того как мальчик оказался во второй раз в баре. Это сбивало с толку, поскольку Все за Одного продолжал следить за ситуацией. То, как мальчик общался с членами организации, которую Шигараки должен был возглавлять, заставило его усомниться в том, что происходит в голове мальчика. Как и раньше, он не уклонялся от близости и дружелюбия. Совсем не так, как он ожидал от преемника, которого выбрал Всемогущий. Если уж на то пошло, Все за Одного ожидал увидеть наивного ребенка, который был таким же дерзким и безрассудным, как и Всемогущий. Но, насколько мог судить ВЗО, Мидория не был таким. Если уж на то пошло, Мидория, казалось, слишком хорошо знал о трудностях и жестокости, но каким-то образом оставался добрым. Он подумал о том, каким умным был мальчик, судя по обрывкам анализа, которые он слышал. Единственное безрассудство, которое заметил впервые от мальчика – это то, что он решил остаться в баре, когда логика подсказывала, что тот, кто пытается стать героем, должен держаться подальше от злодеев. Да, Мидория был Девятым обладателем причуды его брата. Он надеялся, что эта причуда скоро вернется к нему. Но, слушая рассуждения Лиги и наблюдая за уставшим ребенком, он обнаружил, что пока не предпринимает никаких действий. Вместо этого он решил подождать и посмотреть, чему еще он сможет научится.