Чай за барной стойкой

«Ну вот, я снова здесь,» подумал Изуку, когда обнаружил, что находится в туманном месте, а не в ночном кошмаре. Не было фантомной боли или отголосков жестоких оскорблений. Не было красных капель или вспышек, которые сопровождали жар. Вместо этого была просто тишина или, может быть, песня ветра, которая была очень тихой. Было тихо и спокойно, не слишком жарко и не слишком холодно. В целом, здесь было приятно находиться. И в этой приятной атмосфере, был Изуку, который сидел на земле. Большая часть его тела не была видна, а вместо этого была окутана туманом, который, казалось, клубился и раскачивался. Изуку огляделся и увидел огни, которых было 8. Они выглядели более четкими, чем в прошлый раз. Мысль о том, что это были люди, становилась более правильной, если обратить внимание на формы. Женщина, которую он видел часто, была самой четкой, а другие же были немного нечеткими и неустойчивыми. В один момент он смог различить определенную черту, но следующая фигура стала в миг искаженной и нечеткой. Изуку надеялся, что скоро их изображения станут более четкими. Ему было очень интересно, как они все выглядят. Несколько мгновений он просто сидел там, наблюдая за огнями, пока женщина не обернулась и не увидела его. Когда она направилась к нему, за ней последовали другие фигуры. “Ты вернулся,” недоверчиво сказала она, “Я боялась, что больше тебя не увижу.” Он в замешательстве наклонил голову. Он все еще не совсем понимал, где он находится и кто они все. Одна из других фигур, та, что покрупнее, и из которой выходил туман красного цвета, издала смешок. Изуку прищурился достаточно сильно, чтобы рассмотреть мужчину гораздо лучше. Он заметил, что у мужчины на голове были защитные очки, “Ага, парень вернулся. Я был уверен, что мы увидим его снова только после того, как случится что-то плохое. Должен сказать, что этому парню больше всего не везет, ибо…” “Мы все уже хорошо знаем о невезении Девятого, так что можешь не продолжать,” сказала другая фигура, на этот раз светло-голубая. “Но ему становится ведь намного лучше. Теперь то ведь он в безопасности,” ответила серая фигура. Фиолетовая фигура выступила вперед и, казалось, указала на него рукой, “Он с Лигой,” прямо сказала фигура. Серую фигуру, казалось, нисколько не смутило это заявление. Изуку был уверен, что если бы он смог увидеть их лица, то увидел бы выражение лица «ну и что», когда серая фигура заговорила вновь, он был уверен, что у нее было такое выражение лица, “Я имел в виду то, неважно, насколько это странно, а главное что он в безопасности. Это намного лучше по сравнению с тем, что было раньше, когда он был в школе с Восьмым. Клянусь, если этот человек еще раз так поступит…” Изуку должен был признать, что он никогда не ожидал, что куча разноцветных неточных фигур будут спорить из-за него в необычном туманном месте, где он не мог говорить. Это была очень странная ситуация для него, в которой, как он надеялся, он сможет разобраться. Но пока что его вполне устраивало слушать, как странные фигуры, которые он видел во сне, предлагают и подробно описывают различные способы, которыми они могли бы доставить некоторые неприятности некому Восьмому. В стороне одна из фигур, казалось, съеживалась при каждой угрозе. __ Когда Изуку проснулся, он поймал себя на том, что улыбается тому, что не видит никаких уведомлений о пропущенных звонках или текстовых сообщениях от своей мамы. Он был благодарен Даби за то, что он взял ситуацию в свои руки, было приятно немного отстраниться от нее, и было приятно, что кто-то признал, что Инко была дерьмовым родителем. Изуку всегда слышал о том, что его мать была такой доброй, что все еще заботилась о нем после того, как ему поставили диагноз. Люди продолжали бросать ему это в лицо, даже несмотря на то, что, когда он возвращался домой, она практически игнорировала его или заставляла чувствовать себя пойманным в ловушку в его собственном ‘доме’. Но Даби с легкостью проигнорировал ее звонок, заблокировал ее и сказал ему, что заблокировать и избавиться от дерьмовых родителей – лучшее, что можно сделать. Это звучало так, как будто Даби говорил по собственному опыту, и Изуку сразу вспомнил о Тодороки. Изуку, может, и был подавлен, но он не был глуп, и он мог заметить очевидные сходства между ними. Но собирался ли он что-нибудь с этим делать? Нет, на самом деле это было не его дело, но он запомнил о схожести их проблем. Он начал просматривать другие свои сообщения. Там было много сообщений из группового чата класса и пара, которые пришли от нескольких других его одноклассников отдельно. На самом деле, все остальные его одноклассники отправили ему сообщения отдельно. И вот тогда он понял, что пропустил отъезд в тренировочный лагерь. Вот дерьмо. У них было много вопросов о том, почему он не явился. Иида, в частности, присылал различные сообщения, начиная с сообщения о том, что он опоздает, и заканчивая последним сообщением о том, что они уехали и беспокоятся о том, почему он так и не появился. Чувство вины навалилось на Изуку тяжелым одеялом. Он не хотел пропускать поездку, но не мог быть особенно разочарован этим. Отправиться на неделю, где он тренировал бы причуду, которая привела к тому, что у него было более чем достаточно сломанных костей и боли, звучало не очень заманчиво для него. Конечно, польза от этой поездки была бы, но после недели, которая у него была, он прекрасно понимал, что у него попросту не хватит энергии или умственных способностей, чтобы справиться со всеми тренировками, которые им приготовил Айзава. Учитывая давление, которое, несомненно, исходило бы от Всемогущего, это было бы сокрушительно. От одной мысли об этом становилось труднее дышать. Может быть, именно поэтому он как бы забыл об этом, и теперь, читая эти сообщения, не испытывал особого желания покидать бар. Часть, которая заставляла его чувствовать себя виноватым, начинала протестовать, чтобы он просто проигнорировал сообщение своих одноклассников. Но он все еще не знал, как реагировать на их сообщения. Особенно теперь, когда он пропустил важное школьное мероприятие. О нет. Что скажет Айзава-сенсей? Он ускользнул от своего учителя в понедельник, не сказав ни слова, и больше не приходил в школу. В отличие от его прошлых учителей, Айзаве-сенсею было не все равно на него. Изуку сомневался, что его учитель не знал, что его не было последние несколько дней. Он задавался вопросом, сколько времени потребуется этому человеку и другим героям, чтобы понять, что он был с Лигой. Когда ему придется уйти? Как скоро ему придется вернуться? Последние несколько дней были замечательными. Это была такая приятная перемена после недели, которая у него была. Не было никаких симуляций сражений, никакого давления со стороны его наставника, никаких разочарованных взглядов со стороны Исцеляющей девочки. На него не смотрели вечно злые красные глаза. Вместо этого на него с любопытством и замешательством смотрели красные глаза Шигараки. Также без занятий и тренировок Изуку смог просто сделать перерыв. Он мог спокойно сидеть и слушать, что говорят другие. Он находил различные дискуссии, которые они вели, интересными, а их препирательства забавными. Он знал, что почти ничего не сказал, но они все равно иногда включали его в разговор. И когда он заблуждался в своих собственных мыслях, он обнаружил, что они способны вернуть его обратно. Это напомнило ему о том, как Темная Тень и Шоджи молчаливо его поддерживали. Как и с ними, он обнаружил, что постепенно чувствует себя немного лучше. Он был готов поговорить, если кто-нибудь задаст ему простой вопрос. Как Оджиро и Момо во время своих учебных занятий, они не заставляли его говорить больше, когда он молчал. Если он уйдет, кто скажет, что он сможет вернуться обратно? Что, если Всемогущий решит наказать его за матч в понедельник? Что бы сделала Инко? “Эй, Мидория,” окликнул Спиннер, прерывая мысли Изуку. Он быстро вскочил и посмотрел на Спиннера. “Да?” спросил он с выражением на лице, которое не скрывало, что в данный момент у него были не самые лучшие мысли. Спиннер мгновение молча смотрел на него, прежде чем заговорить, “Как ожог на твоем плече?” спросил Спиннер с искренним беспокойством. “О, думаю с ним уже все в порядке. Ничего страшного.” “А как же твои ребра?” При этих словах глаза Изуку немного расширились, “Ты знал о них?” спросил он, выглядя немного смущенно. Спиннер фыркнул, “Да, они ведь в синяках, не так ли?” Изуку кивнул, “Они были с трещинами, но их нельзя было полностью залечить, поэтому сейчас они в синяках.” “Хммм,” промычал Спиннер, “Обязательно продолжай принимать обезболивающие, я знаю, что ушибленные ребра могут быть действительно неприятными. И не позволяй Тоге снова обнимать тебя слишком крепко.” Пока Тога свирепо смотрела на Спиннера, Изуку кивнул, “Я учту эти моменты, Спиннер, спасибо.” “Без проблем, маленький герой.” На мгновение суматоха мыслей Изуку пропала. — С момента прибытия в тренировочный лагерь было много вопросов о том, где Мидория из класса Шоты. Каждый из учеников Шоты, да и сам Шота, был обеспокоен тем, почему Мидории не было с ними. Они спрашивали, предупредил ли Мидория его заранее о том, что он не придет, все ли с ним в порядке. Итак, Шоте было ясно, что его ученики не знали, что Мидория технически пропал с понедельника. Когда он рассказал им, он был разочарован, увидев, что никто из них на самом деле не имел представления о том, куда мог пропасть Мидория. Несмотря на новость о пропавшем однокласснике, его ученики хорошо справлялись с тренировками. Во всяком случае, новость об исчезновении Мидории подтолкнула их. Не было неожиданностью увидеть своих учеников с определенными выражениями в глазах. Было грустно видеть, что волнение, вызванное его занятием, улеглось, а вместо него оно сменилось беспокойством. Раздражение появилось, когда один из учеников 1-B взял на себя миссию указать, что двух из их одноклассников там не было. Однако он быстро извинился, как только узнал о ситуации. В классе 1-А царила напряженная атмосфера. Особенно в присутствии классного руководителя указанного класса. Он выглядел еще более устрашающе, из-за чего другим было трудно приблизиться к нему. Также, казалось, это немного выбило учеников из колеи, когда они увидели, что он пристально смотрит на что-то вдалеке. Никто из его учеников даже не потрудился подойти к нему, чтобы задать вопрос, прежде чем они развернулись и убрались восвояси. В конце концов, Дикие дикие Кошечки обратили на это внимание и послали одного из своих членов узнать, в чем причина того, что так много студентов казались выбитыми из колеи. Рэгдолл была единственной, кто подошла к герою подполья. Ее внешность полностью противоречит темному костюму Сотриголовы. “Что случилось, Ластик? Ты выглядишь так, будто кто-то наступил тебе на хвост. Что-то не так с тренировками?” Шота не посмотрел на нее, когда ответил, “Нет, дело не в этом.” “Хорошо, ну тогда расскажи в чем.” “Ты ведь помнишь, что должна была следить за местоположением 20 студентов, но здесь их только 18.” “Да,” кивнула она. “Ну, один из них больше не учится на геройском курсе и больше ни на каком не сможет, исключен из-за поведения,” сказал Шота, “Но другой, Мидория Изуку. Он должен был быть здесь, но так и не появился.” “О, а ты знаешь почему?” “Нет. Я отправил другого учителя по его адресу, чтобы узнать, как обстоят дела, и вчера он сказал мне, что мать Мидории не видела его уже несколько дней.” “Несколько дней? Его объявили пропавшим без вести?” При этих словах Шота сверкнул глазами и испустил тяжелую ауру, заставившую Рэгдолл отступить на шаг, “Нет, это не так. Помимо того, что его не видели несколько дней, я узнал, что его мать пренебрегала им. Как таковая, она не подавала заявления о его пропаже.” Когда Рэгдолл услышала, как Шота описал мать Мидории, ее обычно широко раскрытые глаза сузились, “Что теперь будет с тобой и этим потерянным котенком?” спросила она серьезным голосом. На изменение поведения и тона Рэгдолл обратил внимание Шота, когда взглянул на героиню. Изменение было напоминанием о том, что эта обычно яркая и жизнерадостная группа героев состояла из сильных и умелых личностей. Каждый страшен сам по себе, особенно когда они работают вместе, чтобы кого-то уничтожить. Учитывая ребенка, которого он видел с ними, и то, как они заботились о его учениках, он знал, что случай плохого обращения с ребенком вызовет такую реакцию. Он еще мгновение смотрел на Рэгдолл, прежде чем ответить ей, “Я жду новостей от знакомого детектива. Возможно, мне придется воспользоваться вашим компьютером.” Она махнула на него рукой в перчатке, “Это не проблема.” — После того, как Хизаши сообщил детективу об Инко, ее арестовали и допросили об Изуку. Детектив сразу же начал поиски, нисколько не скрывая своего гнева из-за того, что мальчик так долго отсутствовал, и никто об этом не знал. После его допроса с Инко другие офицеры в офисе держались подальше от детектива. Одной из вещей, которые они делали, был просмотр записей с камер наблюдения, и им удалось найти некоторые, на которых было видно, как он входит в магазин. Тсукаучи быстро уговорил менеджера магазина передать отснятый материал с их единственной почти сломанной камеры в углу. На мгновение детектив забеспокоился, что отснятого материала нет, но в конце концов ему удалось получить немного. И когда он просмотрел его, он быстро отправил его Шоте, несмотря на то, что перед этим ему нужно было оформить документы. Итак, теперь Шота ждал загрузки своего электронного письма, в то время как Мандали стояла в нескольких футах позади него, получив от Рэгдолл информацию о ситуации. Когда электронное письмо загрузилось, он нажал на то, которое было помечено как «от детектива». Внутри было видео и также текст во сколько было отправлено. Когда он подвел курсор к указанной временной метке, он нажал «Воспроизвести». На экране показали интерьер круглосуточного магазина, и секундой позже Шота увидел, как входит его ученик. Изображение его ученика заставило его стиснуть зубы. Потому что там был он, ребенок, которого он ласково называл проблемным ребенком, совсем один, хотя ему не следовало этого делать. Он наблюдал, как мальчик направляется к отделу с лекарствами, и Шота подумал о травмах, которые не были полностью залечены. У ребенка ушибы ребер, незначительные ожоги, синяк вокруг глаза, порез на губе. Когда он должен был быть дома, отдыхать, он стоял в магазине совсем один. Шоте не понравилось, что голова подростка низко опущена, и он вообще не двигался. И он, и Мандали затаили дыхание, когда увидели, что кто-то подходит к нему. У фигуры были темные волосы и что-то похожее на шрамы. Шота их не узнал. Мандалай издала тихое “Что?”, когда человек начал распихивать вещи с полки по карманам, а затем отправил кому-то сообщение. Шота увидел, что его ученик все еще не двигался, даже находясь в непосредственной близости от незнакомца. Знал ли он их? Затем Шота почувствовал, что у него перехватило дыхание, когда он увидел, как появились знакомые фиолетовые варп-врата, всего в нескольких футах от его ученика. Как незнакомец схватил его ученика за руку и потащил его к варп-вратам. Шоте показалось странным, каким нежным казался этот человек, и тот факт, что Мидория даже не отреагировал. Затем он исчез. Шота ничего не сказал, когда поставил видео на паузу и закрыл лицо руками. Мандали начала задавала вопросы, но он не мог заставить себя ответить ни на один из них. Эти фиолетовые врап-врата означали только одно. Его похитила Лига злодеев. Варп-врата были любезно предоставлены Курогири, и Шота знал, что Шигараки, скорее всего, находится по другую сторону этих варп-врат. Но кто еще? Кем был тот человек, которого он видел в магазине? Кто еще ждал по ту сторону варп-врат? Почему они забрали Мидорию? Это были вопросы, которые он прокручивал в голове. Наряду с вопросом о том, насколько легко Мидория прошел через варп-врата. Как его ученик не сопротивлялся и даже не подавал никаких признаков того, что он осознавал происходящее. Как человек со шрамами мягко схватил его ученика за руку и был осторожен, когда они тащил Мидорию к варп-вратам. Просто вопросы и еще раз вопросы – вот и все, что было у Шоты. И не было никого, кто мог бы на них ответить.