Чай за барной стойкой

Недзу почувствовал, как его мех встал дыбом, когда он обнаружил, что были внесены несанкционированные изменения в экзаменационные матчи его учеников. Они согласовали с Айзавой, что во время итоговых экзаменов Мидория не должен оказаться в паре с Бакуго ни при каких обстоятельствах. И тем не менее он был здесь, в комнате наблюдения, высматривая тех двух учеников, которые в итоге были поставлены в пару против Всемогущего. Не нужна была причуда интеллекта, чтобы собрать все воедино и прийти к выводу, что герой номер один имеет к этому какое-то отношение. Но это было не то, на чем он был сосредоточен в данный момент. Нет, вместо этого он был занят переключением кадров на экране в попытках найти те, с которых открывался бы вид на тех двоих, что сейчас сдавали экзамен. Учитывая размеры фальшивого города и количество камер в нем, это заняло некоторое время. И когда они, наконец, нашли этих двух экзаменуемых, у них лишь прибавилось вопросов и опасений. Потому что Бакуго Кацуки шел по улице, на первый взгляд, невредимый. В то время, как Мидория Изуку лежал в переулке, выглядя так, будто на него напали. Но поблизости не было никаких признаков Всемогущего, и они слишком поздно заметили, чтобы быть в курсе того что произошло. Конечно, всегда была функция перемотки видео назад, но с этим придется подождать, учитывая, что Бакуго направлялся к Всемогущему, а Мидория поднялся с земли. Экзамен продолжился.

***

Он снова был в средней школе. На него смотрели те же красные глаза, источая ту же ненависть, к которой он привык. Его нос наполнился дымом, и хлопки были оглушительными, даже несмотря на звук его собственного сердцебиения, который отчетливо слышался у него в голове. Вероятно потому, что Бакуго создавал взрывы в опасной близости от его ушей. Он почувствовал боль в глазах, а затем и в щеке. Знакомый привкус крови наполнил его рот. Он посмотрел вниз и увидел на земле несколько красных капель. Его зрение затуманилось. Геройский костюм, который был надет на Бакуго, по-прежнему напоминал форму средней школы, а переулок напоминал собой стены, окружающие школьный задний двор. Он попытался оттолкнуть Бакуго от себя. В ответ он получил взрывы, после чего упал на землю. Воздух выбили у него из легких пинком. Он чувствовал фантомное давление удерживающих его рук, и все, чего он хотел, это свернуться клубочком. Он не издал ни звука, поскольку он знал, что при таком раскладе боль прекратится быстрее. Это было тем, что он привык делать. Он предпочитал верить, что это действительно может помочь. Но он не был уверен в этом сейчас, пока лежал на земле в попытках отдышаться. Он чувствовал, как жидкость скапливается у него во рту, и старался предотвратить ее попадание в горло. Это слишком напомнило ему грязевого злодея, из-за чего он выплюнул кровь с большей силой, чем было необходимо. Он продолжал лежать неподвижно. Прошло несколько мгновений, прежде чем Мидория смог немного лучше осознать свое окружение. С облегчением он понял, что не было ни одного признака Бакуго поблизости. Он был один в переулке. Хм, не в первый раз подобное происходит, подумал Изуку. Изуку потребовалось приложить некоторое усилие, чтобы подняться с земли. Он осмотрел свои различные травмы и просто позволил себе дышать. Каждый вздох заканчивался вздрагиванием, а также было ясно, что его глаза не должны так болеть. Но он проигнорировал это, он знал, что экзамен все еще идет, а это означало, что если он наткнется на Всемогущего, тот попытается напасть на него (поскольку сражения между Всемогущим и Бакуго еще не было слышно). Ему бы очень хотелось избежать этого. Поэтому, осмотрев окрестности и просто отдышавшись, он использовал свою причуду, для отталкивания от зданий по обе стороны переулка. Он использовал те же приемы, что и Гран Торино. Он застонал от боли, когда достиг вершины и схватился за край, но не стал подтягиваться. Он взглянул на линию горизонта и увидел безвкусные детские указатели, показывающие на выход, через который ему нужно было пройти, чтобы победить. Он спустился вниз, постанывая от боли при резком приземлении на землю. Он выплюнул еще больше крови. Затем он направился к люку, мысленно продумывая план. План был таков: пройти через канализацию к выходу, избегая всех (включая Бакуго). Изуку собирался уйти. Именно с этой мыслью он поднял крышку люка и спустился вниз. Он с удовлетворением отметил, что проход был вполне удобным, а также то, что там не было абсолютно темно. Затем, используя свою причуду, Изуку начал пробираться к выходу. Его путь освещала зеленая молния.

***

Шота только что закончил матч с двумя своими учениками и направлялся в комнату наблюдения. Он хотел посмотреть, как дела у других его учеников, и как дела у Мидории. Ему хотелось увидеть, как Снайп справляется с его учеником. Так что представьте его удивление, когда он вошел в комнату наблюдения и увидел кадры, на которых его ученик залазит в канализацию, в то время как Снайп также находится в комнате наблюдения. — Какого черта? — спросил он, глядя на Снайпа. — Почему он там, а ты здесь? — Не знаю, — рассеянно пожал плечами стрелок в маске. — В одну минуту я ждал, пока появится твой ученик, а в следующую кто-то сказал мне, что в последнюю минуту произошли изменения. Шота почувствовал, как нарастает его гнев от того, что он только что услышал. — Что за изменения в последнюю мин… — Очевидно, Всемогущий взял все в свои руки и внес изменения, — прозвучал голос, и Шота обернулся и увидел, что директор Недзу смотрит на экран с улыбкой, которая больше походила на гримасу. — Всемогущий поговорил с одним из членов комиссии героев, и они изменили пары учеников, не предупредив нужных людей, — продолжила крыса. — В тот момент, когда я появился, матч Мидории уже начался. — Кто его напарник? — быстро спросил Шота. — Бакуго Кацуки, — улыбка Недзу явно перестала быть улыбкой. — И да, прежде чем ты спросишь, я собирался узнать, можно ли отменить матч, но мне помешал представитель комиссии героев. Они не понимают, почему матч с двумя учениками, выбранными Всемогущим для противостояния ему, должен быть отменен. Шота нахмурился и сжал кулаки. Потому что, если Недзу уже пытался отменить матч и не смог, значит, дело серьезное. Шота выругался, когда увидел изображение Всемогущего, мелькнувшее на одном из экранов, и поднял бровь, увидев, как Бакуго медленно приближается к герою. Тем временем Мидория был в канализации, где, конечно, было не так много камер, но на нескольких экранах он мог видеть отблески зеленой молнии. Его ученик направлялся к выходу. Шота надеялся, что Мидория быстро доберется туда. Ему не нравились те видимые мельком кадры, на которых его ученик выглядел раненным.

***

Когда Изуку начал слышать признаки драки над собой, он не остановился. Более того, он заставил свои ноги двигаться быстрее, несмотря на боль, которую он ощущал всем телом (боль не из-за его причуды). Он знал, что у Бакуго нет шансов против героя. Он проигнорировал удивительно ясно слышимые крики, чтобы он вышел и спас своего напарника от Всемогущего. Он игнорировал звуки рушащихся зданий, когда Всемогущий уничтожил их, как это сделал бы злодей. Конечно, существовала вероятность того, что земля над Изуку обрушится и раздавит его. Но учитывая его самочувствие. То, как он устал. То, как ему не хотелось ничего, кроме возможности поспать и способности дышать без какого-либо давления в груди, или ощущения, что кровь вот-вот снова поднимется к горлу. Изуку, не колеблясь, остался в канализации, проигнорировав шанс умереть из-за обвала. Беспокоился ли он вообще о том, что может умереть? Честно говоря, его смерть была бы давно ожидаемым для него событием. Он бы и вовсе не удивился. Учитывая все то, с чем он столкнулся, Изуку больше удивлялся тому, что он до сих пор жив. Тому, что он пробирался в темноте туннелей в сторону выхода, игнорируя своих напарника и наставника. Он просто хотел уйти и успешно завершить экзамен. И знаете что? Это именно то, что он сделает, ему не нужно сталкиваться со Всемогущим, если он этого не хочет. А он и не хотел. Ничего из того, что его наставник мог бы сказать, не смогло бы вытащить его на поверхность. Изуку не мог найти в себе силы заботиться о том, разочарует ли он его, разочарует ли он человека, который дал ему причуду. Изуку и сам уже был разочарован в себе, но еще больше он был разочарован во Всемогущем. Особенно после того, как он услышал слова мужчины, говорившего что-то о том, что этот матч поможет ему стать лучше, и именно поэтому он поставил их в одну команду. Ах, так все это случилось из-за Яги. Это из-за него у Изуку снова ожоги. Ничего нового. Пересекая выход и слушая объявление об успешном завершении экзамена, Изуку был не только истощен, но и зол. Он не стал оглядываться на Всемогущего. Герой не улыбался. Не то чтобы для Изуку это имело значение в тот момент. Все, чего он хотел сейчас – чтобы боль прекратилась.

***

Всемогущий был удивлен, когда сражаться с ним пришел только Бакуго. Он был уверен, что юный Мидория также будет здесь, готовый встретиться с ним лицом к лицу вместе со своим товарищем по команде. Все вопросы, которые он задавал Бакуго о местонахождении Мидории, были встречены криками и различными высказываниями типа «Кому вообще есть дело до гребанного Деку». Так что Всемогущий сосредоточился на Бакуго. Как только он взял мальчика в захват так, чтобы тот больше не мог сражаться и нанести какой-либо ущерб, он крикнул Мидории, чтобы тот появился и спас своего напарника. Он знал, что юный Мидория никогда не бросил бы товарища по команде, это было не по-геройски. Но улыбка Всемогущего начала тускнеть, когда он так и не заметил своего преемника поблизости. Конечно, юный Мидория не бросил бы юного Бакуго одного, подумал он. Он даже разрушил другие части фальшивого города, чтобы выманить Мидорию, но так и не заметил даже мелькания зелени. Так куда же мальчик делся? — Юный Мидория, — закричал Всемогущий, его голос гремел в фальшивом городе, — ты собираешься просто бросить своего товарища по команде? Вам нужно работать вместе, если вы хотите победить меня! Ответа не было. — Это возможность поработать с юным Бакуго. Я объединил вас в одну команду, чтобы у вас была возможность поработать вместе и повысить свои навыки! — это он прокричал уже потому, что Мидория, конечно же, не стал бы просто отмахиваться от решений своего наставника. Это был шанс для мальчика стать лучше, и он не смог бы использовать его, если бы просто бросил Бакуго одного. Но он обнаружил, что ошибся, когда он услышал объявление «Вы прошли!» прозвучавшее на весь фальшивый город. Когда он приблизился к выходу, его преемник, сжав кулаки, покинул город, так ни разу и не оглянувшись. Всемогущий не мог справиться с чувством, что он проиграл что-то гораздо более важное, чем простой экзаменационный матч.

***

Шота, не теряя времени, направился к Лечащей Девочке, когда матч Мидории закончился. Он видел в прямом эфире, как плохо выглядел Мидория, пересекая выход из города. Он не хотел оставлять своего ученика одного. Неприятное чувство, скрутившее его живот, заставило его ускориться. Он прибыл к месту назначения как раз вовремя, чтобы услышать, как Лечащая Девочка бормочет о безрассудных студентах, никогда не делающих то, что она им говорит. Его гнев снова вспыхнул от услышанного, но что-то было сказано тихим голосом прежде, чем он сам успел ответить Лечащей Девочке. — Просто прекратите. Лечащая Девочка повернулась к Мидории, лежащему в кровати. — Что ты говоришь, я не смогу разобрать то, что ты говоришь, если ты будешь бормотать и… — Пожалуйста, прекратите, — прошептал Мидория чуть громче, чем раньше, — я больше не могу. То самое чувство скрутило живот Шоты гораздо сильнее, когда он услышал отчаяние и боль в голосе своего ученика. — Я не сделал ничего плохого, так почему вы обвиняете меня? Все, что я делал, это пытался и пытался, я просил помощи, но не получил ее. Вы знаете насколько это сложно, но вы только то и делаете, что злитесь на меня. Почему? Я не сделал ничего плохого. Но это я тот, на которого все кричат и злятся. Как насчет него? Почему ему позволено все время делать мне больно? Я просто хочу, чтобы это закончилось, поэтому, пожалуйста, просто… просто прекратите. Мидория плакал и пытался привести дыхание в норму. Каждый всхлип был для Шоты ударом под дых. Почему он звучал так отчаянно? Ни один ребенок никогда не должен был звучать так. Он обратил внимание на Лечащую Девочку и подозвал ее к себе. Женщина на самом деле выглядела немного сбитой с толку, непонимающей что делать с открыто рыдающим рядом с ней Мидорией. — Какие травмы у него были? — спросил он, как только она подошла достаточно близко. Лечащая Девочка перечислила их. У него были ожоги второй степени, синяк под глазом, разбитая губа, снова прикушенная изнутри щека, одно сломанное ребро, сотрясение мозга, различные ушибы, и было заметно, что мальчик страдает от недосыпания. Именно это было тем, что услышал от нее подпольный герой. Боже, Шоте действительно стоило навредить Всемогущему еще на прошлой неделе, когда у него был такой шанс. Через несколько минут, когда рыдания Мидории стихли, Шота настоял на том, чтобы Лечащая Девочка немедленно исцелила его. Один поцелуй спустя его ученик потерял сознание, и он был недоволен, заметив, что поблекший синяк под глазом его ученика не был вылечен полностью, как и уменьшившийся порез на губе мальчика. — У него не хватает энергии для того, чтобы полностью исцелить все травмы, Айзава-сан. Это все, что я могу сделать, если не хочу убить его, — сказала Лечащая Девочка после того, как Шота уставился на нее. Когда Лечащая Девочка ушла, Шота остался на стуле у кровати, на которой находился Мидория.

***

Спустя несколько часов Шота заметил, что его ученик проснулся. Это было сразу после того, как он выгнал Всемогущего из лазарета, когда этот шут набрался смелости ступить хоть шаг внутрь. Одного взгляда Шоты было достаточно, чтобы герой номер один застыл и отступил. — К черту все это, Всемогущий даже не приблизится к моему ученику, — пробормотал Шота, садясь обратно. Когда Шота услышал «Сэнсэй», произнесенное тихим голосом, он чуть не свернул себе шею из-за того, как быстро он повернул голову, чтобы посмотреть на своего ученика. Уставшие тусклые зеленые глаза уставились на него, и Шота не стал ничего говорить. Он просто положил свою руку на кровать рядом с рукой своего ученика в молчаливой поддержке. Он собирался просто выслушать то, что мальчик захотел бы ему сказать. — Я так устал, — сказал Мидория надломленным голосом. В этих словах звучала душераздирающая боль, и Шота почувствовал, как что-то сжалось в его груди. Чувство только ухудшилось, когда он заметил слезу, выскользнувшую из ушибленного глаза мальчика. Шота переместил свою руку поверх покрытой шрамами руки Мидории. Он сжал ее, когда полилось лишь больше слез. За все последующее время его ученик не проронил больше ни слова.

***

Изуку не ожидал, что его классный руководитель будет там, когда он очнется. Еще меньше он ожидал услышать от мужчины ругательства в сторону героя номер один и слова о том, что он не собирается подпускать этого человека к нему. Это было мило. Когда эти темные глаза посмотрели на него, Изуку наконец озвучил то, что, казалось, идеально описывало его чувства. — Я так устал. Это верно, он так устал. Изуку чувствовал себя уставшим уже так долго, и это казалось переломным моментом. Он устал от Бакуго, устал от взрывов и ожогов. Он устал оказываться в ситуациях, которых не заслуживал. Он устал от того, что Лечащая Девочка продолжала ругать его за то, в чем не было его вины. От того, что она относилась к нему так, будто ему нравилось получать все эти травмы, нравилось, что его отправляли к ней из-за них. Словно ему нравилось, когда ему говорили, что он должен лучше контролировать причуду, не беря во внимание то, как мало времени у него было, чтобы обучиться этому контролю. Он устал от того, как Всемогущий лишь пытался воссоздать еще одну копию самого себя. От того, как он игнорировал нерешительные предложения Изуку попробовать что-то новое и вместо этого учил Изуку еще одному приему из тех, что сам использовал. Изуку, разумеется, уже знал об этом приеме, но ему хотелось бы создать свои собственные. Он устал от того, что не может нормально спать в своей собственной постели или даже покинуть свой собственный дом. Он устал от того факта, что он даже не чувствовал себя как дома там, что он даже не знал каково это – чувствовать себя как дома. Изуку надоело держать все в себе, поэтому он открылся. Он заплакал и сказал Айзаве-сенсею о том, как он себя чувствовал. Мужчина, казалось, понял в каком-то смысле, потому что в следующее мгновение он ощутил присутствие чужой руки поверх своей. Рука с кривыми пальцами сильно болела весь день (все выходные). Этот простой жест, этот взгляд в глаза его учителю заставили его почувствовать, что он может открыться ему и все будет в порядке. Поэтому он позволил слезам пролиться и сжимал руку Айзавы-сенсея, пока снова не уснул.

***

Когда Изуку проснулся, он чувствовал себя опустошенным, как и стул, на котором ранее сидел Айзава-сенсей. Он мог слышать голос мужчины, разговаривающего по телефону в кабинете Лечащей Девочки. Он чувствовал онемение и тяжесть. Изуку уже мог сказать, что ему нужно идти домой, иначе он окажется где-то еще. Это напоминало то, как он себя чувствовал в прошлый понедельник, но еще хуже. Ему больше не хотелось находиться в лазарете. Изуку хотел уйти. Именно это он и сделал. Он соскользнул с кровати, поморщившись от травм, которые явно не удалось исцелить полностью. Он схватил свою сумку, которую так уместно оставили у его кровати вместе со школьной формой. После чего он ушел. Он не попрощался. Он не издал ни звука. Он чувствовал себя словно призрак, когда покидал кампус UA, было очевидно, что школа давно закончилась. И именно в роли призрака он и ушел домой. На этот раз его не отвлекали одноклассники, не давая слишком глубоко погрузиться в собственные мысли. Когда он вернулся домой, его мама не сказала ему ни слова. Он тоже не стал ничего говорить. В ванную он направился машинально. Он ощущал неприятное стягивание кожи и задумался о противоожоговом креме, которым ему явно стоило воспользоваться. Открыв шкаф, он погрузился в себя еще сильнее, осознав, что он закончился. Ему стоило сходить в магазин за ним. Именно туда он и направился. Инко ничего не сказала, когда он, переодевшись, пошел к выходу, прихватив бумажник и телефон. Это было любопытно, то, как она целыми днями контролировала каждое его движение, а теперь вот так внезапно игнорировала его. Именно это явление занимало мысли Изуку по дороге в круглосуточный магазин. Он обдумывал многие другие неприятные вещи, пока направлялся к ряду, отведенному под различные лекарства, бинты, а также противоожоговый крем, за которым он пришел. Придя куда нужно, он просто встал там, рассматривая различные варианты выбора. Он слишком глубоко погрузился в собственные мысли, чтобы выбрать проклятый крем от ожогов, из-за которого он вообще там оказался. Жалкий.

***

Посреди пустого прохода стоял мальчик с зелеными волосами, низко опустив голову и не двигаясь уже в течении нескольких минут. Никто не обратил на него внимания. Никто не обратил на него внимания, когда мужчина со шрамами и скобами, скрепляющими кожу, подошел к нему. Никто не обратил внимания, когда мужчина что-то сказал мальчику, но не получил никакого ответа. Никто не обратил внимания, когда мужчина в итоге схватил множество различных медикаментов, которые находились в поле зрения мальчика. И уж точно никто не обратил внимания, когда мужчина аккуратно схватил юношу за руку и втянул его в сгущающуюся массу лилового тумана, возникшую из ниоткуда. Абсолютно никто не обратил внимания.