Пробивные кости

      В столовой ЮЭЙ как и всегда кипела жизнь. Оно и не мудрено, сейчас обеденный перерыв, а еда здесь словно из мишленовского ресторана. Первое время мне было непривычно видеть такую картину, потому что в моей средней школе все в основном ходили со своей едой, либо покупали что-то в автоматах. А тут такое. Будто в показушный сериал попала. Это даже здорово, хотя когда пытаешься пробиться через толпу, чтобы заказать себе что-то, то веселье куда-то испаряется.       Живот заурчал, намекая, что мне следовало бы добыть пищу, даже если ради этого придется драться со старшими классами. Да и честно говоря, я бы с удовольствием отвлеклась на еду и насладилась чудным вкусом кари, чем думала о чертовой математкие. Однако сейчас я не могу позволить себе такую роскошь.       Нужно было срочно разыскать Тодороки. После вчерашнего побега от Бакуго и самобичевания, я весь день пыталась поймать Шото и попросить о помощи, но он будто бы специально ускользал. Стоило мне завидеть его на перемене, как он сразу же пропадал из виду. Это бесило. Сегодня уже среда, а пересдача в пятницу, а соответственно у меня осталось лишь два дня. Это убивало. Конкретно так убивало.       Но надежда умирала последней, поэтому я решила во что бы то ни стала добиться помощи от сына Старателя. Даже если это значит пойти на грех — оторвать человека от еды.       Глазами пробежалась по всей столовой, в попытках разглядеть такую заметную половинчатую макушку, но увы и ах, в огромной толпе не было ничего похожего на нее. Были и рога, и затейливые прически, и длинные уши, и молнии на волосах, и… Молния?       Точно, Каминари! Может, он знает где сейчас мой потенциальный спаситель? Не то чтобы они сильно дружат, но так или иначе, парни в нашем классе будто бы взаимодействовали друг с другом довольно неплохо. Даже странно как-то, они довольно разные. А с другой стороны, мы же все будущие коллеги и должны находить общий язык несмотря ни на что.       Уворачиваясь от прущих напролом голодных студентов, крутя пируэты и избегая столкновения, я продвигалась прямо к однокласснику. Он, впрочем, обсуждал что-то с девушкой из другого класса. Очевидно, он пытался флиртовать, но по лицу его собеседницы становилось ясно, что выходило не очень. Даже жалко его.       — Каминари! — я со всего размаху опустила свою ладонь ему на плечо, пытаясь уцепится, чтобы меня не снесли. Парень от неожиданности взвизгнул и подпрыгнул на месте, что заставило рассмеяться девушку.       — Теру, черт возьми! Не подкрадывайся так! — сразу же взъелся одноклассник, но услышав смех с другой стороны, тут же позабыл про меня и переключился. — Кодай, я просто не ожидал, вдруг это злодей какой! — попытался оправдаться он. Это было настолько неловко, что я еле сдержала улыбку. Черноволосая студентка на это лишь кивнула, сказала что-то про следующую встречу и ушла к своей компании за столик.       — Неплохо справляешься, дружище. — я подбадривающе похлопала его по спине.       — Теру, ты все испортила! — Денки сделал настолько страдальчиское лицо, словно я сказала ему, что он остается на второй год.       — Эй! — я легонько толкнула его. — Я наоборот тебе помогла! Ты вообще видел ее лицо, пока она с тобой болтала? Уж не знаю, что ты там ей говорил, но она явно хотела свалить от тебя побыстрее. А так, считай, ты ее рассмешил. И поверь мне, если ты смог рассмешить девушку, то это дает тебе хоть и маленький, но шанс! —       — В смысле хотела свалить? Ничего подобного, она даже задавала мне вопросы! — настаивал на своем мой товарищ.       — Вопросы? И о чем же? — скептически выгибая бровь, поинтересовалась я.       — Я рассказывал ей о нашем тесте с Айзавой. — самодовольно складывая руки на груди начал блондин. — Про то, как круто я запустил мяч и почти обогнал этого зазнайку Ватанабэ… —       — Разве ты не пришел в финишу на пять секунд позже него? — подметила я, прокручивая в голове воспоминания того дня.       — На четыре! — прокашлялся парень, поправляя меня. — Ну я ведь ей об этом не сказал. — он задорно покрутил пальцем в воздухе.       — Ну допустим. А что же она у тебя спрашивала? —       — А, что-то про учителя Айзаву и наших одноклассников. — как ни в чем не бывало ответил мне Каминари. Я на секунду задумалась, а после рассмеялась, как сумасашедшая. — Что смешного? —       — Денки, я может и не специалист по отношениям, но что-то мне подсказывает, что вопросы она тебе задавла не потому что ты ее заинтересовал. Скорее всего она хотела узнать больше информации об учителе и нашем классе в общем. — я, все еще похрюкивая от веселья, ободряюще похлопала одноклассника по голове, видя как на его лице появляется осознание.       — Да нет! Она просто решила зайти издалека, ничего ты не понимаешь. — продолжил он внушать не столько мне, сколько себе, это сладкую ложь       — Ну может ты и прав. — усмехнулась я. — Но позволь мне дать тебе совет, как другу. Когда в следующий раз захочешь позаигрывать с девушкой, то не начинай диалог с развернутого рассказа о себе. Начни с расспросов о ней. Люди просто обожают говорить о себе. — я окинула его многозначительным взглядом.       — Думаешь? — он задумчиво почесал подбородок.       — Знаю. — с лицом мудрого старого монаха, прожившего семьдесят лет в горах, я медленно кивнула ему, как бы говоря «запоминай, пока учат». Точно, учеба! — Слушай, я тебя зачем искала то, ты не знаешь где Тодороки? —       — А? Тодороки? Ну он точно не здесь. — он оглядел столовую, также как и я пару минут назад. — Он вообще нелюдимый какой-то, так что, наверное, он сидит сейчас где-то в тихом месте. — он пожал плечами. — Киришима говорил, что видел его пару раз во дворе на обеденном перерыве. — стоило ему сказать это, как я уже стояла на быстром старте. — Эй, ты куда?! —       — Спасать свою задницу от отчисления! — и даже не попращавшись, я рванула на выход сначала из столовой, а после и из здания. Нужно поймать эту льдину во чтобы то ни стало.

***

      — Ну пожалуйста, Тодороки, я умоляю тебя! Мне больше не к кому идти! Не бросай меня на погибель! —       Наверное любой, кто проходил мимо нас, подумал бы, что я обезумевшая от горя девушка, которая унижается, лишь бы ее парень не бросил. Оно и не удивительно, картина то просто феерическая: Шото, с абсолютно безразличным и даже немного уставшим выражением лица, сидящий на лавке со своим обедом в руках, и я, стоящая на коленях рядом ним, заливаясь слезами отчаяния и обнимающая его ногу. Хотя на деле, я пыталась стащить его с этой злополучной лавки.       Причина такой странной позиции заключалась в очередном отказе. Нет, ну что такое! Вроде мы все учимся не героев, а помочь товарищу лишний раз не можем. Кто бы мог подумать, что слова такого строго и скупого на эмоции парня потрясут меня куда больше, чем оскорбительный посыл на три веселых буквы от Бакуго. Хотя тут наверное сыграло то, что от меня ускользала последняя надежда.       Но как я и говорила — эта, черт бы ее побрал, надежда умирает последней, и я сделаю все, чтобы в этот раз она выпрыгнула из могилы. Даже если ради этого придется унижаться и реветь в ногах одноклассника, вытирая об его штанину сопли. Может быть это и сомнительная манипуляция, но знаете что? Если это ради того, чтобы остаться в академии, то мне не стыдно.       Тодороки в очередной раз потряс ногой, пытаясь смахнуть меня, но я настолько крепко вцепилась в него, что будто бы стала продолжением конечности и просто зашаталась вместе с ней.       — Химекава, отпусти мою ногу. — убирая от себя контейнер из-под собы, немного раздраженно заявил Шото.       — Отпущу только если ты поможешь мне с математикой! — все еще гундявым голосом настойчиво заявила я.       — Я же сказал, что занят и не могу помочь в эти дни. — тяжело вздыхая продолжил одноклассник.       — Ну хотя бы полчасика! Тодороки, пожалуйста! Ты моя последняя надежда! Эктоплазм из меня всю душу высосет! —       — Если помогу, то ты оставишь меня в покое? — тяжело вздохнул шрамированный, на что я активно закивала головой. — Ладно. Сегодня после школы можем пойти ко мне домой. Ненадолго, у меня еще есть дела. —       Стоило ему наконец согласиться, как я сразу же отлипла от его штанины и кинулась к шее, душа парня в объятьях воскресшей надежды, чем заметно удивила его.       — Спасибо, спасибо! —       — Отпусти меня. — недовольно заявил он, а я, боясь потерять свой хлюпкий шанс, сразу же выполнила его просьбу.       Отлипнув от одноклассника я улыбнулась так, как улыбаются родители, когда находят их потерявшихся детей: зареванным опухшим лицом, без капельки обольщения, но с такой чертовски сильной благодарностью.

***

      — Вот, я сделала. — я пододвинула Тодороки листок с решенными заданиями, которые он объяснял мне эти два дня.       Вчера мы вместе пошли к нему домой после школы, из-за чего отхватили парочку шуток от Мины и Джиро. И как они додумались только! Я смирилась с шутками, связанными с Бакуго, но теперь еще слушать и про Шото? Что ж за напасть такая. Ладно, я могу еще понять как они привязали Кацуки, он довольно громкий, в этом мы похожи, так еще и грыземся вечно. Но как так вышло, что еще один одноклассник попал в эту ловушку девочек-подростков?       Вообщем, вчерашний наш треннинг прошел довольно неплохо. Удивительно, но именно из-за спокойного, даже безразличного, характера парня из него получился отличный учитель. Да, я все также не понимала большую часть, но хотя бы не чувствовала тревоги за это, потому что знала — моему «преподавателю» абсолютно начхать запомню я что-то или нет.       Прпвда, недолго все это продлилось. Стоило пройти всего часу, как меня погнали вон из дома. А я и не сопротивлялась вообщем-то. Час математики — более чем достаточно для меня. Наверное. Странно только, что Тодороки так заторопился. Сидели вроде нормально, потом ему кто-то написал и мне мягко намекнули, что пора валить.       Взяв мой листок в руки, одноклассник посмотрел сначала на него, а потом на меня, потом снова на него и опять на меня. После тяжело вздохнул и принялся изучать разведенную там грязь. Что поделать, почерк у меня не очень, а еще я обожаю все перечеркивать.       Пока он проверял мои труды, я вновь оглядела его комнату. Тут чисто. Даже слишком. Сразу вспомнила комната другого «лучшего ученика», в которой мне посчастливилось побывать. Так странно, вроде бы оба на вершине, у обоих невероятные причуды, отличные оценки, а такие разные. Что по характеру, что по внешности, что по бытовым вопросам.       Домик, нет не так, особняк у Шото был что надо. В традиционном японкском стиле. Красиво ничего не скажешь, но наверняка недешево. Его ж еще и содержать надо как-то, хотя думаю, что у его отца есть на это финансы. Кстати, о семье! Кто бы мог подумать, что у Тодороки такая милая семья. Фуюми, сестра, просто лапочка! Сразу же завалила меня вопросами и вечно старалась принести нам какие-то закуски. Нужно было видеть мое лицо вчера, когда мой новоиспеченный учитель отказался от принесенных ею такояки. Я там чуть не взвыла от досады. А Нацу я видела только мельком, когда уходила. Мы пересеклись на пороге. Он сказал что-то вроде: «Рад, что у брата такие веселые друзья».       Мамы его я так и не увидела. Может, они со Старателем ходили на свидание или вроде того?       Я перевела взгляд обратно на парня, который нещадно перечеркивал решения в моей работе. Если так подумать, то вряд ли у него много друзей. Есть ли они вообще? Он довольно закрытый. Меня, как человека который обожает трепаться и рассказывает всю свою жизнь в первые минуты знакомства, такие люди всегда поражали. Неужели не сложно держать все в себе?       Я шумно выдохнула и разлеглась на полу в позе морской звезды. Наверное, на это есть свои причины. Интересно, какие? Ну в плане, тут же все работает по той же аналогии, что и со злодеями. Ими не рождаются, а становятся. Есть, конечно, исключения, но что-то подсказывает мне, что это не тот случай. Так странно.       Если призадуматься, мы все учимся в одном классе, вынуждены проводить друг с другом много времени, а в дальнейшем мы будем коллегами. Кто-то, может, даже в команду объединиться. Но мы почти ничего друг о друге не знаем. Да, мне известна любимая еда Серо, я помню «счастливый» цвет Момо, в курсе какой актер нравится Асуи. Но ведь дальше этого мы не заходим. Иногда в беседе попадаются отголоски историй про наши семьи, друзей и все такое. Кто-то жалуется на родителей, братьев и сестер, перемывают косточки своим недругам за пределами школы. Но будто бы, все равно создается ощущение, что мы знаем друг друга только с одной стороны.       А может, так и должно быть? Ну кто сказал, что мы обязаны становится лучшим друзьями? Хотя кто сказал, что не должны? А может, я слишком забегаю вперед? Мы ведь всего месяц вместе. Того гляди к выпуску станем семьей. Это было бы здорово. Нет, не так. Это было бы просто восхитительно!       — Химекава. — оторвал меня от размышлений парень. — У тебя пять ошибок. — моя челюсть отвисла, стоило мне только принять вертикальное положение.       — Это уже лучше, чем… — не успел он закончить, как я тут же схватила его за плечи, перебивая.       — Шутишь что ли? Лучше? Да это же просто прекрасно! — готова поспорить, в этот момент мои глаза сверкали, как алмазы. Моя жертва непонимающе уставилась на меня. — Раньше у меня было по восемь или девять ошибок, так что такой результат за два дня просто невероятный! Спасибо! — я неистово трясла беспристрастного парня за плечи от счастья.       — Это же не тянет даже на семьдесят баллов. — слегка удивленным голосом подметил он, явно не понимая, чему я так радуюсь. Я в ответ лишь засмеялась.       — Так мне и не нужно семьдесят! Мне хотя бы половину набрать, и будет счастье. — отпуская шрамированного, все еще веселым голосом ответила я.       — Половину? — он окинул меня странным взглядом. — Понятно. —       — Может быть это плохо. — щелкнула пальцами. — Знаешь, все великие люди говорят о том, что нужно вечно стремиться к лучшему результату и рвать себе задницу всегда и везде. — я оперлась щекой о ладонь, задумчиво рассматривая свой тест. — Но мне кажется это не мое. Не умею я так. Я лучше выберу другой путь, может быть, более долгий и гибкий, зато не буду наступать себе на глотку и изводить свой мозг. — я взмахнула листком. — Да и к тому же, это всего-то математика, чего из-за нее так убиваться? Будто бы она мне сильно понадобиться. — я вновь загоготала, понимая что звучу, как маленький ребенок, который не хочет делать домашку. Хотя так и было.       — Это не плохо. — делая глоток горячего чая, мой собеседник выдал мне не совсем то, что я от него ожидала.       — А? —       — Это не плохо, просто по-другому. — ставя кружку обратно на стол и разглядывая в ней что-то, повторил парень. — Не всем людям нужна вершина. — тут он слегка поморщился. — У кого-то просто другие приоритеты. —       — Это правда. — я вновь взглянула на него. — А ты? Тебе нужна вершина? — мы впервые говорили о чем-то, что не связано напрямую с учебой. В школе мы едва перекидывались лишь парой фраз, а когда мы шли к нему домой, то в основном болтала я.       — Нужна. — после минутной паузы, выдал он короткий ответ.       — А зачем? — я склонила голову набок. — Не подумай, что я собираюсь тебе переубеждать или вроде того. Просто знаешь… — я тоже сделала глоток чая. — Почти все в нашем классе так сильно хотят занять место Всемогущего в будущем, но я не совсем понимаю почему. В плане, да, это круто! Это всемирная популярность, уважение и различные плюшки, но неужели это все? — я посмотрела в потолок. — Хотя, кому-то и этого достаточно. Мне тоже иногда этого хочется. Но как бы сказать… — я села в позу йога и начала размахивать руками, пытаясь как-то выразить свои мысли. — Я не совсем понимаю, многие так часто говорят про «достижение вершины», но так редко именно про спасение людей. Это как-бы неплохо. Все таки далеко не все идут в герои ради «инфантильного» желания спасать людей. Кто-то ради денег, кто-то из-за популярности. Но просто, разве все это нельзя получить и без статуса «героя номер один»? Что в нем такого, что люди ставят на кон все, ради него? —       Подросток какое-то время молчал, анализируя мои слова в голове, периодически хмурясь или кивая самому себе.       — Я понимаю, что ты имеешь ввиду. — он начал собирать учебники со стола. — Честно сказать, я и сам иногда об этом думаю. Наверное, у всех просто свои причины. — ответ как и всегда был немногословным.       — А у тебя какая причина? —       — Это неважно. — положив книги в шкаф, спокойно отрезал Тодороки.       Я уставилась ему в спину. Он уже не кажется мне таким высокомерным. Он просто крайне закрытый. Может, я и быстро меняю свое мнение, может, это неправильно. Но разве, будь он и вправду настолько зазнавшимся, то согласился бы помогать? Да, я поистерила и позакатывала сцен, но факт остается фактом.       — Тебе не тяжело? — вновь делая глоток чая, я полезла в, очевидно, не свое дело. Но что уж поделать, любопытство — мой грех.       — В каком смысле? —       — Держать все в себе. Ты ведь наверняка ни с кем ничем не делишься. —       — Почему тебя это так волнует? — собирая крошки, оставшиеся после нагло съедененного мной печенья, таким привычным тоном он продолжил беседу.       — Не знаю. Наверное, мне просто немного грустно смотреть за такими явлениями. — поймав вопросительный взгляд парня, я поспешила добавить. — Мне кажется, что одинокие люди постепенно разрушаются. —       — По твоему, я одинок? —       — По моему, да. Есть разница между одиночеством и уединением, Тодороки. — я вновь разлеглась на деревянном полу. — Мне кажется, что ты чертовски одинок. И от этого становится грустно. —       — Но если, по твоему мнению, одинок я, то почему грустно тебе? — парень будто бы и сам заинтересовался нашей сомнительной беседой.       — А я просто очень эмпатична. — я шутливо усмехнулась. Это правда, я с детства была крайне чувствительной и эмоциональной. Когда я видела, что кому-то грустно, то всегда сама расстраивалась и старалась развеселить человека шутками. Довольно распространенное явление, кстати.       — Сочувствую. — без капли раздражения или желания оскорбить заявил парень.       — Чего? —       — Эмпатия хороша только на словах. А на деле, считывание чужого настроения лишь высасывает из тебя все. —       — Ну, может быть, ты и прав. — я почесала макушку, зевая. — Но я бы не хотела лишаться этой черты. Мне кажется, что только благодаря ее наличию я и пошла в герои. —       Я задумалась. А не смотрю ли сейчас я на Тодороки свысока? Как это я могу говорить о том, что одиночество его разрушает, если я, по сути, другая сторона монеты? Он одинок, а я чрезмерно общительна. Его может погубить огромный кокон скопленных внутри эмоций, а меня может угробить их полное отсутствие из-за вечной отдачи людям. В теории, конечно. Имею ли я право предъявлять ему что-то в таком случае? Разве человек не в праве выбирать сам, как ему жить? Может, ему комфортно в этом разрушение? Может, ему это помогает достигать поставленных целей? Даже, если это и не совсем правильно, то это ведь его выбор.       Хотя, много ли людей выбрали бы такой путь сами?       — Ты прав, не мне тебя судить. — поднимаясь на ноги, я начала собирать со стола свои вещи. — Главное, чтобы тебя все устраивало. Если тебе удобно жить так, то это вовсе не плохо. Как ты там сказал? «Это не плохо, это просто по-другому». — я улыбнулась ему, вспоминая такую хорошую цитату. — А если тебе когда-то это надоест или ты решишь, что такой стиль жизни тебе не подходит, то ты в праве его поменять. —       Я помогла сложить ему все кружки обратно на поднос и отнести на кухню. Фуюми, как я поняла, еще не вернулась с работы, и мы были одни.       — Спасибо, Тодороки. — пока парень мыл кружки, я стояла рядом. — Ты хороший парень, хоть и кажешься мне немного странным. — я весело хлопнуа его по плечу.       — Ты тоже странная. — не отрываясь от посуды, ответил мне одноклассник.       — Спасибо за комплимент! — я опять загоготала, как вдруг послышался звук захлопывающейся входной двери.       Парень внезапно замер, а его спокойное выражение лица, лишь на секунду, сменилось на шокированное. Он быстро глянул на настенные часы, а потом раздраженно вздохнул, переводя на меня уставший взгляд. Чего такое? Я тоже посмотрела на время. Начало седьмого! Да уж, заболтались, я вчера ушла на час раньше.       В коридоре послышались шаги. Я перевела взгляд на открытую дверь кухни, демонстрирующую коридор, по которому прошел Старатель.       Стоп.       Старатель?!       Нет, я, конечно, держала в голове, что Шото его сын, но как-то не особо концентрировалась на этом. Блин, блин, а ведь если так подумать, то я сейчас в доме героя номер два! Теперь это ощущается как-то странно. Будто я попала на какую-то засекреченную правительством зону.       Герой, видно также как и я, не сразу понявший, что у него в доме есть кто-то еще, прошел сначала мимо, а потом сразу же вернулся, встав на пороге. Твою мать! Я стою прямо перед Старателем, так еще и на его же кухне! Могла ли я подумать о таком, еще пару месяцев назад? Конечно нет!       Сердце упало куда-то в пятки, а в горле будто пересохло. Да, я не фанатела по нему также, как и по Всемогущему, но тем не менее, его «величия» я тоже не отрицала. У меня даже плакат с ним в комнате висит! Глаза забегали по кухне, я будто бы чувствовала себя преступницей, незаконно проникнувшей на чужую частную собственность.       Картина со стороны могла показаться довольно странной: на кухней стоял огромный строгий мужик, буквально полыхающий и являющийся одним из важнейших людей в стране, его сын, спокойно моющий посуду и какая-то девчонка, которая воротит головой в разные стороны.       Отец одноклассника застыл на пороге, грозно уставившись на меня, отчего по спине пробежали мурашки. Давно известный факт, что Старатель далеко не душка. На всех интервью он выглядит до чертиков строгим, а его ответы частенько кажутся уж слишком грубыми. Особенно на фоне высказываний многих других героев. Но в жизни он будто бы в сто крат страшнее. Я словно маму в мужском обличии увидела. Ужас какой, меня сейчас инфаркт хватит.       — Здравствуйте, я Химекава Терука. — я мгновенно поклонилась ему, начиная тараторить, как бешеный хомяк в колесе. — Одноклассница вашего э... сына. — я с мольбой взглянула на Шото, надеясь, что он сейчас как-то исправит неловкую ситуацию.       Что сын, что отец — оба не особо то разговорчивые.       — Здравствуй. — сдержанно, но тем не менее, слегка нехотя он поздоровался со мной. А после перевел взгляд на сына. — Ты не предупреждал, что приведешь гостя. —       — Ты не спрашивал. — как-то грубо кинул отцу парень. Между ними повисла напряженность. Огонь, исходящий от мужчины, будто бы стал активнее.       Вот оно что. Теперь понятно, чего меня так быстро вчера выперли. Наверняка отец должен был прийти. У них явно не самый лучший период, тут невооруженным взглядом видно. Может, просто затяжная ссора, а может какая-то долгая семейная история. Было немного неловко. Словно я нахожусь там, где не должна. Я перевела немного сочувствующий взгляд на Тодороки младшего. Наверняка ему и самому не очень приятно. По себе знаю — никогда не приглашаю никого домой, опасаясь, что гость может стать свидетелем моей стычки с мамой. Ее тоже не особо волнует наличие посторонних в квартире, а потому она никогда не скрывает своего раздражения.       — Тодороки помогал мне разобраться в новой теме по математике. У вас очень умный сын! — я замахала руками и нервно посмеялась, пытаясь как-то сгладить углы, но это будто бы сделало только хуже.       — Ты помогал конкуренту? — жестким тоном он обратился к сыну, отчего я едва ли не подпрыгнула на месте. Обстановка становилась еще более напряженной.       Конкуренту?       К пазлу в моей голове, который назывался «Тодороки Шото» будто бы прикрепили кусочек.       — Я помогал однокласснице. — выключая воду в раковине, подросток наконец обернулся к отцу, одарив его таким же строгим взглядом.       — Э… да… — неуверенно протянула я. — Но мы уже закончили! Мне пора домой и Тодороки как раз собирался проводить меня, так ведь? — я вновь рискнула исправить ситуацию и глянула на парня, ища в его глазах хоть какой-то помощи.       — Да. — уловив мою растерянность, он кивнул. Старатель лишь хмыкнул на это и вышел из кухни.       — Э... Д-досвидания! — не зная как реагировать на такое поведение героя, я просто решила сохранить остатки вежливости этой беседы.       Следом из комнаты вышли и мы, направляясь в прихожую.       — Прости, Химекава. — странным тоном, извинился передо мной одноклассник, пока я обувалась.       — О чем ты? — я выпрямилась и улыбнулась ему. — Ничего же не случилось, Тодороки! Я все понимаю, семья это странное дело. — сказала я уже тише. — И называй меня просто Теру! — я выдвинула ладонь вперед, как бы ожидая, что он хлопнет по ней, но мой собеседник просто уставился на нее. — Тодороки? —       — Что? —       — Дашь мне пять? — я неловко выгнула брови, чувствуя себя так, будто с дитем малым общаюсь.       — А… — парень какое-то время просто смотрел на мою руку, а потом легонько ударил по ней своей.       — Вот и супер! — я опять засверкала своей широкой глупой улыбкой. — Пока, Тодороки! Увидимся в школе! — я помахала рукой, выходя из его дома.       — Пока, Теру. —

***

      — Неплохо, Химекава, очень даже неплохо. — рассматривая мою работу, похвалил меня Эктоплазм.       Сегодня на обеденном перерыве мне снова не удалось поесть. Более того, мне пришлось переться чуть ли не на смертную казнь — на пересдачу по математике. Ей Богу, я пока только до кабинета дошла словила пятнадцать приступов эпилепсии, три инфаркта и двадцать несварений.       А пока писала эту белеберду, то чуть не улетела на тот свет от заданий. Нет, они были точно такими же, как и те, что мы прорешивали с Шото, но просто все мои знания испарились, стоило мне пересечь порог аудитории. Но я честно старалась как могла!       — Я сдала?! — я радостно вскочила с места, случайно опрокидывая парту, чем вызвала у учителя испуганный писк. — Ой, извините. — я рывком вернула ее на место, даже не удивишись не пойми откуда взявшейся силе.       — Нет. — добрейшим голосом ответил мне преподаватель, отчего у меня перехватило дыхание и я чуть было и вправду не словила эпилепсию. — Но ты старалась, это видно по полностью исписанным листам. — он помахал у себя перед лицом моей работой. — Ну и грязь ты развела, конечно. —       — Но, если я не сдала… То тогда получается у меня еще один неуд?.. — я обреченно упала на стул и уставилась в одну точку. Сердце забилось от тревоги. Если получу еще один, то вылечу. А вылетать ой как не хотелось. — Но как же так? Я ведь готовилась, правда! Я должна была набрать половину баллов, это какая-то ошибка! —       — Ошибки тут нет, поверь. — даже сквозь маску было слышно, что герой усмехается. — Но я верю тому, что ты готовилась. Хотя бы потому что ты зачеркнула половину своих правильных ответов. — посмеялся он, а у меня тело окоченело. Зачеркнула верные ответы?       Мой мат было слышно на всю академию.       — Химекава! Следи за языком. — учитель наверняка хотел потереть переносицу, но его рука столкнулась с маской и он лишь тяжело вздохнул. — Лишь в этот раз, я засчитаю тебе тест, потому что вижу, что ты и вправду постаралась, а не сочла, что все решиться само собой. К тому же, если посмотреть на твое каракули, то видно, что ты не просто зазубрила, а разобралась в системе. —       — То есть, по сути, я сдала? — все еще заморожено и неуверенно поинтересовалась я, не до конца веря словам преподавателя.       — Да. —       Секунда и я уже кидаюсь обнимать героя, но сталкиваюсь лбом с его рукой, которая остановила меня на половине пути. Но не остановила мой радостный визг, от которого почти разбились окна в классе.       — Спасибо! Спасибо! Спасибо! Я вас обожаю! Клянусь, я больше не буду прогуливать ваши занятия! Вы теперь мой любимый учитель! — на эмоция начала тараторить все, что в голову приходило.       — Ну хватит, хватит. — посмеялся Эктоплазм. — Это была единоразовая акция, больше таких поблажек не жди. Может, тебе и нужно чуть больше времени, чем другим, но у тебя есть хороший потенциал, не забрасывай его. — отлепив свою руку от моего лба, он одобряюще похлопал меня по голове. — Стоп, в каком смысле прогуливать? — он застыл на месте.       Ой.       — Спасибо еще раз, учитель. До свидания! — вежливо поклонившись ему, я рванула из кабинета, да так быстро, что Иида остался бы кусать локти где-то в сторонке.       — Химекава, постой! — где-то сзади послышался раздраженный голос героя, а я едва сдерживая смех неслась дальше по коридору, радуясь закрытому долгу.       Заворачивая в очередной коридор, на горизонте появилась знакомая слегка сутулая спина, на которую я, на радостях жизни, набросилась.       — Учитель Айзава! Представляете, я сдала математику! — подпрыгнув на секунду, опираясь на его плеч, я тут же соскочила и начала крутить пируэты, глупо улыбаясь и пританцовывая.       Классный руководитель, не сразу понявший что происходит и почему на него свалилась какая-то психопатка, пару минут ошарашено пялился на меня глазами-блюдцами. А после устало взвыл, раззадоривая меня еще больше.       — Видите, я не такая уж и глупая! — все еще отплясывая чечетку, продолжала радостно смеяться я.       — Никто и не говорил, что ты глупая. — закатывая глаза, поправил свои бинты на шее преподаватель.       — Да у вас на лице все написано. — не останавливая свои дьявольские пляски, махнула я.       — Следи за языком, Химекава. Я вообще-то твой классный руководитель. — нахмурился мужчина.       — Ну вы представляете! — пропуская его нотации мимо ушей, продолжила я. — Я написала эту чертову математику! Да я же вообще получается все могу! Я теперь просто всесильное создание! —       — Математика вовсе не чертова. — он хлопнул меня по лбу стопкой листов, чем вызвал с моей стороны утрированно болезненный хрип. — Все вы, детишки, считаете, что математика бесполезна и вы «не будете пользоваться ею во взрослой жизни». Что лишь в очередной раз доказывает то, что она вам нужна. — складывая руки на груди, заявил Айзава.       — В каком смысле? — обиженно потирая лоб, спросила я.       — В таком, что математика, также как и химия, и физика, развивает мышление. Если человек понимает схему действия формул, то он потихоньку учится причинно-следственной связи. А еще учится искать обходные пути. — поправляя волосы, пояснял мне мужчина. — Если ты не можешь решить задачу по одной формуле, потому что не помнишь ее, то будешь пытаться сделать это через цепочку других, которые остались в твоей памяти. Точно также все работает и в жизни. — он прокашлялся. — Особенно эти навыки крайне полезны в геройской деятельности. —       — Ого, а ведь это довольно логично… — меня словно сковородкой по голове ударили. В его словах был смысл, довольно немало смысла. Как я сама до этого не додумалась?       Может, поэтому не стоит прогуливать математику?       — А ты думала, на геройском курсе вам будут давать что-то, что может вам не пригодиться? — скептично посмотрел на меня преподаватель, искренне дивясь тому, что я реально не доошла до всего этого сама.       — Ну мало ли, что вам всем в голову взбредет. — меня снова хлопнули листками по голове. — Да больно же! —       — Тебе полезно. — он опять шлепнул меня по лбу. — Может, поспокойней станешь. — и опять.       Он издевается?       — Учитель Айзава! — заметив у него на губах легкую усмешку, я убедилась в этом. — Я подам в суд за насилие над детьми! —       — А я подам на тебя в суд за нападение на гражданского, и тогда ты не станешь героем. — он вновь ударил мне по голове стопкой документов, но в этот раз чуть сильнее, отчего я даже крякнула. — Или ты думала, что Всемогущий мне ничего не рассказал? —       — Это шантаж! — я увернулась от очередного удара, едва сдерживая улыбку. Не так уж и часто можно было увидеть нашего классного руководителя в приподнятом настроении, а уж тем более лицезреть то, как он шутит.       Моменты, когда он говорит про исключение — не в счет.       — Он самый. — он глянул на свои наручные часы. — У меня скоро урок начнется, не забудь про классный час. —       — Какой классный час? —       — Тот, который перенесли с понедельника. — возвращаясь к своему ленивом тону, невозмутимо ответил мне учитель.       — Это что же получается, на один урок дольше здесь сидеть? — вымученно протянула я.       В ответ я получила ту самую, едкую и безумную улыбку героя, которая делала его больше похожим на маньяка.