Код судьбы

      Утро поднялось над городом света бледно-розовым свечением. Сквозь окно комнаты пробивался мягкий, ровный свет, который не напоминал грязный, разбавленный смогом полумрак трущоб. Леви стоял у двери, ожидая, когда вновь появится Ориан Хофстед, чтобы забрать Хедель. Он не знал, как именно нужно вести себя после такой ночи, они поговорили, поделились обрывками воспоминаний и мыслями, но при этом каждый оставался заложником своего положения. Хедель была питомцем, Леви — временным гостем, и этот мир продолжал вращаться по своим жестоким законам.       Когда Ориан вошёл, он выглядел таким же уверенным и собранным, как накануне. Его костюм — идеальный крой, его волосы уложены аккуратно и ровно, улыбка чуть холодная, но дружелюбная. Хедель стояла чуть позади Леви, потупив взгляд, вновь приняв привычную позу покорности. Леви заметил, как она напряглась, словно дикий зверь, которого снова загоняют в клетку.       Ориан провёл взглядом по комнате, затем посмотрел на Леви, словно ожидая отчёта. Леви сделал небольшое движение бровями, давая понять, что не имеет претензий.       — Спасибо за твой подарок, — прозвучал голос Леви ровно, без излишнего энтузиазма. Он бросил короткий взгляд на Хедель, стараясь передать благодарность не за услугу, а за то, что она не наткнулась на гнев хозяина. — Ночь прошла спокойно. Думаю, мы остались довольны.       Хедель почти неуловимо приподняла уголки губ в ответ, её зелёные глаза на миг встретились с глазами Леви, и в этом взгляде читалось немое «спасибо за понимание». Ориан же подал знак рукой, довольный, будто заключил выгодную сделку.       — Прекрасно! Я рад, что мы друг друга поняли. Мой питомец старается радовать гостей, особенно тех, кто приносит мне прибыль. — Он оглядел Леви с интересом. — Надеюсь, ты ещё не покидаешь нас? У тебя впереди следующий бой, верно?       — Да, — кивнул Леви. — Мне нужно ещё подготовиться. Я намерен победить.       — Отлично, — протянул Ориан, забирая Хедель за локоток. Девушка покорно пошла за ним, склонив голову. — Успехов тебе. Будет интересно посмотреть, насколько далеко сможет зайти такой необычный боец.       Когда они ушли, Леви ещё минуту стоял в тишине, потом решил выйти в сад — организаторы предоставили ему право свободно перемещаться в отведённых для бойцов зонах, чтобы не застаиваться в четырёх стенах. Он вышел через широкую дверь, прошёл по коридору с мягким светом, обитому панелями с изображениями каких-то идеальных ландшафтов, и оказался в обширном дворике, усыпанном аккуратными клумбами.       Сад, в котором он очутился, был как картина из другого мира. Ровные дорожки, выложенные гравием, белые скамьи с выгравированными орнаментами, кусты и деревья подстрижены в идеальные геометрические формы. Цветы, многие из которых Леви никогда не видел, рассыпали нежный аромат. Никакой грязи, никакой ржавчины, никакого смрада. Вдалеке журчал фонтан, его вода искрилась под светом, отражаясь в глазах тех, кто прогуливался поблизости.       Здесь были и другие люди — возможно, слуги, прислуга, низшие чины элиты, обслуживающий персонал. Время от времени попадались богато одетые гости, которым, видимо, позволено было наслаждаться этим оазисом. Леви шел не спеша, чувствуя странную тяжесть в груди. С одной стороны, красота сада была неоспорима: чистота, порядок, гармония цвета и формы. С другой стороны, ощущение несправедливости и лжи пропитывало этот воздух, ведь он знал, что внизу, в трущобах, люди вынуждены выживать в грязи, голоде, болезнях, лишённые надежды. А здесь — всё ради эстетики и комфорта избранных.       Он подошёл к одной из скамеек и присел. Склонив голову, Леви смотрел на край дорожки, где мелкие камушки были отшлифованы до блеска. Всё вокруг говорило о том, что в этом мире можно создать идеальное пространство. Значит, средства есть, технологии есть, ресурсы есть. Но почему они не делятся с остальными? Почему тесты ДНК должны решать, кто и чего достоин?       Он вспомнил Хедель: её голос, её глаза, в которых пряталась дерзость, её историю о том, как талант певицы превратился в товар. И вспомнил мать, её болезненные кашли, её смиренное лицо в их тесном убежище. Мать, которая ждёт его успеха, ждёт лекарств и шанса выбраться из бесконечной петли нищеты.       Леви стиснул кулаки. Он уже прошёл столько шагов по пути к этому турниру. Победа в следующем бою даст ему ещё больше шансов получить деньги. А деньги — ключ к врачам, к лекарствам, к лучшим условиям для матери. Но на этом ли его цели заканчиваются?       Возможно, если он поднимется достаточно высоко, если удастся достать доказательства о фальсификациях тестов или найти союзников, он сможет сделать нечто большее. Конечно, сейчас это звучало как несбыточная мечта. Но если не мечтать, не ставить цели, то он ничем не лучше тех, кто просто принимает эту систему как неизбежность.       Леви поднял взгляд и заметил мужчину в аккуратном жилете, подрезающего ножницами крохотный куст так, чтобы веточки образовывали идеальную сферу. В другом углу сада девушка в белоснежном фартуке расставляла на столике прозрачные бокалы. Каждый занимался своим делом, и никто не выглядел недовольным. А может, они просто хорошо прячут свои эмоции? Наверняка, и среди них есть те, кто недоволен положением, но боится выказать это открыто.       Замысловатая система страха и подчинения, подумал Леви. Все боятся потерять то, что имеют, даже если это эфемерная стабильность. Даже самые нижние уровни элиты, возможно, страстно цепляются за свою чуть более комфортную жизнь, боясь оказаться в трущобах. Так сохраняется структура: страх и принуждение, замаскированные под естественный порядок.       Прогуливаясь по дорожкам, Леви разглядывал растения: многие были явно генномодифицированы, они цвели, не увядая, имели необычные оттенки лепестков. Жёлтые, фиолетовые, серебристо-белые со сложными узорами. Он коснулся лепестка одного из цветков — он был тоньше бумаги, нежнее шёлка. Всё это результат селекции, науки и технологий, которые внизу недоступны. Если они смогли вывести такие чудеса флоры, почему не помогают трущобам?       Он заметил группу молодых людей в изящных одеяниях, беседующих за чашкой какого-то дорогого напитка. Слышались обрывки слов о грядущих праздничных мероприятиях, о новых постановках в театре. Никто из них не упомянул о проблемах внизу. Словно этого мира просто не существует.       Леви прошёл мимо них, не задерживаясь, и подумал о предстоящем бое. Ему снова нужно будет выйти на арену. На этот раз соперник, скорее всего, будет ещё сильнее. Элита любит зрелища и любит проверять неожиданных темных лошадок. Леви — именно такой боец. Ему придется выложиться ещё больше. Возможно, придётся брать рискованные приёмы, использовать всю свою скорость и интеллект. Но Леви уже доказал, что может победить, когда никто не верит в него. Он будет стараться снова и снова, пока не достигнет своей цели.       В конце концов, что у него есть, кроме решимости и силы воли? В мире, где всё предопределяется ложными тестами, талант каждого — к пению, к бою, к изобретательству — не значит ничего, если его «код» не признан успешным. Леви задумался о том, смог бы он помочь таким, как Фарлан, что пытается взломать правду, Изабель, которая, несмотря на все ужасы, сохраняет оптимизм, и Хедель, которой пришлось скрывать свою отвагу за маской послушания.       Он прошёл между двумя высокими живыми изгородями, подошёл к фонтану. Вода в фонтане была кристально чистой, а на дне виднелись камни, выложенные узором. Леви наклонился, чтобы увидеть своё отражение. Оно было чётким и спокойным. Он выглядел не как замученный паренёк из трущоб, а как человек, который хотя бы на миг вырвался из той реальности. Но внутри горел тот же огонь. Сейчас, глядя на своё отражение, он поклялся себе, что не сдастся, не уступит. Он намерен победить — не только в бою, но и в самой игре, которую навязала ему эта система.       Подул лёгкий ветерок, приносящий аромат цветущих кустарников. Леви выпрямился. Он не станет частью этого самодовольного мира, где людей оценивают, как цветы, отбраковывая всё, что не идеально. Он возьмёт от него столько, сколько нужно, чтобы спасти мать, а потом, возможно, пойдёт дальше. Придёт время — он вернётся к друзьям с чем-то большим, чем просто очередная пачка лекарств. Может быть, знанием, ключом к чему-то, что раскроет всю ложь.       Он сделал ещё несколько шагов по дорожке, отмечая про себя каждую деталь: расположение фонарей, искусственную идеальность травы. Всё было вымерено. Точно так же вымерена жизнь каждого человека в этой системе. Но некоторые готовятся нарушить этот порядок. Он видел искру в глазах Хедель, помнил смекалку Фарлана, упорство Изабель, свою собственную силу. Если собрать все эти искры в один пламень, он может уничтожить самую прочную ложь.       Продолжая свой путь по саду и прилегающим к нему открытым галереям, Леви вдруг заметил, как с другой стороны идёт молодой юноша, лет семнадцати-восемнадцати, с живыми, ярко-зелёными глазами и лёгкой походкой. Одет он был не как большинство посетителей в вычурные костюмы, а более просто: светлая рубашка, тёмные брюки, минимум украшений. Возможно, сын или племянник влиятельной семьи, не обременённый пока чётким протоколом. Когда юноша заметил Леви, он будто целенаправленно направился к нему.       — Привет, — заговорил парень открыто, без опаски. — Я Эрен Йегер. Ты — боец, да? Я видел твой бой вчера. Было впечатляюще. Они говорили, ты родом из низших районов?       Леви замер на мгновение. Имя «Йегер» зазвучало в голове гулко. Он вспомнил вывески, мельком замеченные при входе в город, плакаты с фамилией «Мегер» или «Йегер», не сразу разобрав правильно. Теперь понятно: «Мегер» был, должно быть, «Йегер». Возможно, опечатка в его памяти или сходство вывесок. Недалеко от входа, кажется, висели огромные голограммы с призывами голосовать за некоего Зика Йегера — лицо с подобными чертами, но более зрелое и суровое. Если фамилия совпадает, то этот Эрен из той самой семьи, что чуть ли не владеет городом. Сенатор, элита, власть предержащие. И тут он стоит напротив, глядя любопытно, почти с детским интересом.       — Да, — ответил Леви, удерживая спокойный тон. Он не собирался раскрывать душу. — Я вырос в трущобах.       Эрен нахмурился, скрестив руки на груди, будто пытаясь удержать вспышку эмоций.       — И как это? Жить внизу, где, говорят, нет ни нормальных домов, ни безопасности? Это правда, что там почти невозможно выбраться наверх? Что тесты ДНК предопределяют всё, а таланты и способности не имеют значения?       Вопросы сыпались один за другим, и Леви было сложно понять, насколько они искренни. Но, глядя в глаза Эрена, он видел неподдельное возмущение. Может, этот парень из тех идеалистов, что ещё не успели привыкнуть к несправедливостям мира? Леви предпочёл не вдаваться в подробности. Не время и не место рассказывать о гниющих трущобах, об изувеченных судьбах. Он лишь кивнул, подтверждая догадки юноши.       — Да, это примерно так. Из трущоб выбраться практически нереально, — сказал он ровно. — Тесты решают очень многое. Любой талант подавляется, если результат признан… неправильным.       Эрен сжал кулаки, глядя куда-то в сторону, словно пытаясь переварить услышанное.       — Это же ужасно. Значит, всё, чему нас учат о равенстве возможностей, ложь? Мы слышим, что ДНК-тесты — это справедливый отбор, но, похоже, это просто способ удерживать власть в руках избранных, да? — Он спросил это тихо, почти с горечью.       Леви пожал плечами. Он не хотел особо углубляться, да и не знал, как отреагирует парень из влиятельной семьи. Но, похоже, Эрен уже всё понял сам. Он просто подтвердил самым простым кивком: «Да, так и есть».       Юноша на миг прикусил губу. Кажется, для него открытие было болезненным. В нём чувствовался внутренний огонь, гнев на несправедливость. Леви мысленно удивился: не все из элиты, похоже, потеряны для мира. Если Эрен Йегер, прямой потомок или родственник тех самых Йегеров, которые баллотируются в сенаторы и вхожи в высшую власть, возмущается таким положением дел, значит, не всё потеряно. Может, ещё есть искры, которые способны разгореться в пламя перемен.       — Спасибо, что ответил, — Эрен опустил взгляд и выдохнул, потом снова посмотрел на Леви. В его глазах мелькнула решимость. — Я буду думать об этом. Это несправедливо, и нужно что-то менять… может быть, когда-нибудь. Если появятся возможности.       Леви не стал ничего говорить на этот счёт. Он знал, что громкие слова часто ничего не значат, пока за ними не следует действие. Однако он уважал искреннюю реакцию юноши.       Эрен выпрямился, стараясь выглядеть увереннее, и улыбнулся слегка криво, но искренне:       — Я слышал, у тебя впереди ещё один бой. Надеюсь, ты победишь. Не знаю, поможет ли это тебе или кому-то ещё, но… я желаю тебе удачи. Ты достоин большего, чем просто быть игрушкой для чужих ставок.       — Спасибо, — коротко ответил Леви, оценивая сочетание юношеского максимализма и очевидной наивности в словах Эрена. Тем не менее, слышать такую поддержку в городе света было необычно.       Эрен кивнул, ещё раз взглянув Леви прямо в глаза, затем развернулся и зашагал по дорожке прочь. Леви смотрел ему вслед, размышляя о том, что, возможно, в этой системе есть трещины, и не все люди сверху преданы её правилам. Семья Йегер, близкая к власти, растит вот такого горячего парня, способного возмутиться несправедливостью. Это заставляло задуматься.       Оставшись снова один, Леви продолжил свой путь по садам, усиливая свою решимость. Поддержка от совершенно неожиданного союзника пусть и не определяла его судьбу, но показывала: не все пропало. Есть те, кто может понять, кого может задеть правда о низах. Впереди новый бой, новые шаги к цели. Леви намерен победить, чтобы доказать, что мир несправедлив, но его воля сильнее любых предрассудков.