Искры снега

— Будешь? — Гаон протянул жестяную баночку с газированным напитком девушке. Они стояли на набережной, бездумно вглядываясь в горизонт, будто стараясь найти там что-то родное, теплое. То, что согреет их душу и заставит сердце биться чаще. Ребята попивали холодный напиток, чувствуя как их руки постепенно замерзают, словно покрываясь льдом. — Так... — неуверенно начал Джисок, — зачем ты здесь? Рюджин замялась. Пришлось рассказать историю о своем продолжительном любопытстве. Хотя нестерпимо хотелось задать тысячу вопросов. — А ты что тут делаешь? — осмелилась поинтересоваться она. — Судя по всему, ты ведь здесь не в первые. — Так и есть, — Квак выдохнул. Огонь в глазах сменила мягкая, мечтательная грусть. — Обычно я прихожу сюда, когда мне становится особенно тоскливо. Понимаешь, дело в том, что.... — парень словно все никак не мог подобрать нужных слов, описывающих его состояние. Он почувствовал, что настал тот самый момент, когда он может по-настоящему открыть кому-то душу, распахнуть ее, словно окно, впуская лучики солнца и свежий воздух. Но слова не складывались в предложения. А предложения в плавно текующую мысль. Наконец, помолчав какое-то время, дабы обдумать весь вихрь мыслей в голове, Джисок выдохнул, заговорив вновь: — когда-то давно, когда я был еще маленьким, дедушка часто приводил меня сюда. Это были долгие прогулки и разговоры обо всем, но в тоже время ни о чем. Дедушка привил мне любовь к гитаре. Он научил меня не сдаваться. Он всегда слушал меня, даже если я нес всякий бред, волнующий меня. Он всегда был так близко, поэтому сейчас непривычно осознавать, что его больше нет. Я по-прежнему прихожу сюда. Но уже один. Это так... странно что-ли? Только сейчас Рюджин заметила что-то искрящее на лице парня. Это были слезы. Они еще не превратились в рыдание или даже всхлипы. Горячая жидкость лишь подступила к глазам, размывая зрение. Но такой беззвучный незаметный плач позволил Рюджин узнать, насколько нелегко пришлось парню. Хотелось защитить его от всех тягучих мыслей и обнять крепко-крепко. Так девушка и поступила. И ничто еще не согревало Гаона так, как эти объятия. Дрожь в теле унялась, а на сердце появился необъяснимый покой. Парню однозначно стало легче. Взгляд его был устремлен в нездешний мир. Квак искренне улыбнулся воспоминаниям. Таким далеким и теплым. А в глазах все еще блестели слезы. Только теперь Джисок не знал, отчего же они. От внутреннего тепла, что он почувствовал так неожиданно или от знакомого голоса, что он прямо сейчас слышал в своей голове. А ведь в планы Гаона не входило сегодня вот так открываться кому-то. Но ему стало легче. И лишь от одного знания о том, что его кто-то понял, захотелось парить. Рюджин слушала, как сердце стучит в ушах. Слушала прерывистое дыхание парня, что задумался о чем-то важном. Слушала как холодный ветер шептал ей что-то на ухо. — Ты сильный, — произнесла брюнетка. — А нужно ли мне было становиться сильным? — усмехнулся собственным мыслям Джисок. — Какой в этом смысл? В тот момент, мне нужно было, что бы кто-то был рядом и спокойно выслушал, а не вот это все. Я чувствую, что остался один. Шин вновь обняла друга. Еще крепче прежнего. — Может ты один спраляешься со всем тем, с чем тебе пришлось столкнуться, но ты не одинок. Просто знай, что всегда можешь прийти к нам. Гаон сумел тепло улыбнуться и Рюджин даже показалось, что на секунду в его глазах вновь сверкнули мечтательные искорки, подобные снегу, падающему с неба. — Ты замерз. Думаю, нам пора возвращаться. И они вернулись. Больше парень и девушка почти ни о чем не говорили, но молчания было достаточно. Словно они и без того чувствовали состояние друг друга. Лишь изредка переглядываясь, смотря друг другу глубоко в глаза, пытаясь что-то прочесть.

***

Сердце бьется в бешеном темпе, во всем теле появляется немыслимая тяжесть, на лбу проступил холодный пот, а руки заледенели так, что почти потеряли чувствительность. Начинается отдышка, которая не дает сделать полноценного вдоха и прийти в себя, усугубляя ситуацию. Стены словно душат. А в голове нет определенный мыслей, но одна на их фоне выделяется. "Пожалуйста, хватит" Хэ И думала, с этим покончено. Но нет. Панические атаки вернулись с новой силой. И от осознания того, что весь тот спектр эмоций, слезы, крики, причинение физической боли, дабы приглушить эмоциональную, придется прожить заново, кровь застывала в жилах. Хэ И явно не хотелось вновь столкнуться с подобным. Вот уже несколько дней ей приходилось притворяться, что все хорошо. Но нет. Где-то в глубине души, внутренний голос, срывал свои связки оглушающим криком. И девушка отдала бы многое, чтобы больше никогда не слышать его. Ребята уже начали беспокоиться. Волнуются. А что она? Неужели она не может заставить себя искренне улыбнуться хотя бы на секунду? На самом же деле, Ли была тронута до глубины души различными приятными "мелочами" со стороны друзей. Рюджин часто заключала Хэ И в свои объятия, успокаивая бешеный ритм сердца, Сынмин готовил девушке ее любимый зеленый чай, а Гаон делился шоколадными батончиками. А что насчет Джисона... Он уже своим взглядом мог вызвать на лице девушки непроизвольную улыбку. Парень тоже старался быть рядом, когда это нужно и делал все возможное, чтобы Ли почувствовала себя лучше, хоть и не понимал, что с ней происходит. А Хэ И ценила такую заботу, сохраняя их в группе самых теплых воспоминаний своей жизни. — Хэ И, ты можешь рассказать нам все, если тебя что-то тревожит, — произнесла Рюджин, а остальные охотно кивнули. — Спасибо вам, я правда благодарна за такую заботу, но все в порядке, правда, — ответила Ли, сглотнув ком в горле. — По крайней мере, я не готова сейчас об этом говорить. Репитиция уже близилась к концу, когда Шин внезапно предложила: — А давайте после сходим в парк аттракционов. А что? Мы давно вместе куда-то не выбирались, ну же, давайте! — с яркой надеждой в глазах протароторила она. У остальных попросту не было шансов дать отрицательный ответ, ибо Рю тогда насильно бы потащила друзей в желанное место. И вот, пятеро человек уже направляются в парк, весело обсуждая различные темы. Стоит ли говорить, что все надеялись, чтобы Хэ И поскорее стало легче, оттого к ней и было проявлено так много внимания и заботы. А девушка в тот момент, кажется, впервые чувствовала, что не одна. Впервые она ощущала ту поддержку, о которой ранее лишь слышала, но на себе никогда не испытывала. И это, оказывается, так приятно. Но все же, слишком много слов нужно было произнести, чтобы объяснить всю ситуацию друзьям. А это значит, необходимо было и дать волю слезам. ХэИ не была готова к этому. Пускай, те навязчивые мысли еще немного будут доступны лишь ей одной. А до тех пор, она будет улыбаться как ни в чем не бывало. Будто так и надо. Будто ничто ее сейчас не гложет. Ребята подошли к парку. Народу почти не было, что очень даже радовало. И всей компанией было решено отправиться на колесо обозрения. Они, словно маленькие дети, разглядывали дома, виднеющиеся вдалеке, звезды, что постепенно, будто по щелчку пальцев, зажигались одна за другой. Все уставились в бесконечно высокое темное небо с россыпью звезд. Искорки снега, что падали словно в замедленной съемке, только добавляли этому моменту еще большую сказочность. А Джисон ярко улыбался, словно в последни фраз. Словно другие эмоции он не воспринимал и выражать не мог. Он не знал, почему ему так хорошо, и не собирался искать причин. Просто растворился в своей же теплой улыбке, оглядев пространство вокруг, и поняв, что наконец-то не одинок. Рядом с ним теперь есть те, кто действительно его понимает. И от этого улыбка на лице стала еще шире. В какой-то момент от количества задействованных мышц, даже стало больно продолжать улыбаться. — Вот бы остаться в этом моменте навсегда, — подумал он и только потом осознал, что произнес вслух. — Впереди тоже будет много не менее прекрасных моментов, — чутка поразмыслив дал ясный ответ Сынмин. — Может и так, но я не хочу, что бы моя юность заканчивалась. Взросление — такая страшная вещь. — Взросление? Что ты имеешь ввиду? — подключился к беседе Гаон. — Почему-то мне кажется, что с возрастом перестаешь замечать какие-либо прекрасные вещи. Музыка, книги, фильмы, все становится для таких людей чем-то обыденным и скучным. С годами они становятся все чопорнее и вскоре уже не понимают, почему так горели чем-то ранее, — самозабвенно озвучивал свои размышления Хан. — Не знаю, что ждет меня впереди, но я не собираюсь становиться такой, — подхватила мысль друга Шин. Ей уж точно было не занимать ребячества, оттого она так хорошо понимала Джи. Туда же можно отнести Хэ И. Видя то, в кого превратились ее родители, она бы очень не хотела стать похожей на них. Да и в принципе все. Вся компания придерживалась подобной позиции и боялись, что когда-нибудь станут теми, кем сейчас не являются. Боялись превратится в таких серьезных людей с каменными лицами, что теперь уже не пойдут в парк аттракционов на карусели. Вот как сейчас. — Ребят, давайте никогда не будем становиться взрослыми? — сглотнув ком в горле, выговорила Хэ И, когда по щеке ее скатилась слеза. К счастью, в полумраке это было совсем незаметно. — Да, это будет верно, — согласился Гаон. А Джисон с Сынмином лишь кивнули, улыбнувшись поддерживая такое предложение. — Forever young!!! — закричала во весь голос Рюджин, подняв голову к небу и добавила почти шепотом — Навсегда юные.