Платье для Джульетты

      Лишь сейчас Хлоя поняла, что именно произошло.              Её выгнали.              Выставили.              Вышвырнули.              К счастью, а может, к сожалению, Хлоя выбежала из отеля раньше, чем папочка приказал швейцарам запаковать её вещи и отправить их по адресу ближайшего женского монастыря. Или мужского, раз её предпочтения стали проблемой.              Хлоя рассеянно уставилась на свои руки. Только сейчас, в тепле и относительной безопасности, стало понятно, с насколько сильного холода Буржуа ворвалась в дом. Бледная кожа казалась почти белой! Отвратительный красные точки покрыли руки с запястий по самые плечи. А ноги… Буржуа не могла на них смотреть. Было страшно, противно и как-то мерзко. Будто перед этим пришлось бежать босиком по мерзким болотам, а не по каменной кладке большого города.              — Не может быть! — Маринетт удивлённо ахнула и глаза её по-глупому расширились. Будто в насмешку, кино по телевизору прервалось на рекламу. Хлоя бессильно уставилась на крошечный экран. Там, сверкая улыбкой, Андре Буржуа сообщал многочисленным жителям Парижа о старте новых социальных программ. Сейчас, например, телевизионщики активно крутили программу по доступному жилью. «Сделаем так, чтобы наши дети получили квартиру до тридцати!» — говорил улыбчивый, с виду мягкий мужчина с добрым лицом. И как с такой внешностью он не стыдился сниматься?! — Хлоя, может, ты что-то неправильно поняла?              Наивная, глупая, добрая.              Маринетт подсела рядом и подалась вперёд, будто подставляя свои глаза-зеркала. Хлоя скривилась в очередной раз. На щеках заплясал злой румянец.              — Что можно понять неправильно во фразе «пошла вон»?              Маринетт пожала плечами, чем разозлила сильнее. Она ведь даже не представляла, что весь кошмар из-за неё и начался. Не будь её в жизни Хлои, то не было бы противного покупного чая, нелепой футболки с чужого плеча и непонятных перспектив. Хлое казалось, что ей стоит ненавидеть одноклассницу, однако в душе не было и намёка на это чувство. Скорее больная, бессильная истома спряталась в груди.              В её глазах Буржуа практически видела себя. Дюпэн-Чэн доверчиво подсела вперёд и наивно думала, что может помочь. Глаза Хлои сами упали на губы, не то изуродованные, не то украшенные отпечатками зубов. Это она сама себя искусала? Или таинственный поклонник постарался?              «Конечно она сама свои губы жрёт!»              И Хлоя не без лёгкого испуга подумала, что она тоже могла бы откусить кусочек.              Стоило сделать совсем немного. Податься вперёд, поймать взгляд, склонить голову под правильным углом.              — Ты чего?              В какой-то момент нос Буржуа почти уткнулся в нос Дюпэн-Чэн. Хлоя внимательнее уставилась на одноклассницу. Бледные веснушки едва проглядывались на светлой коже, а глаза, непривычно широкие для азиатки на какую-то часть, почти затягивали в болото.              Нужно сделать только шаг, чтобы…              — Ничего. У тебя краска.              С почти физической болью Хлоя пальцем смела чёрную точку под правым глазом Маринетт. После этого Буржуа отпрянула назад и вернулась на прежнее место. Дюпэн-Чэн усмехнулась.              — В последнее время ты очень эмоциональная и хаотичная. Мне кажется, я понимаю, что с тобой происходит.              Под ноги будто ударила молния.       Хлоя напряжённо молчала, смотря на Маринетт. В горле тут же стало сухо, а коленки задрожали от волнения. Сейчас Дюпэн-Чэн скажет самое важное, а после этого вся прошлая жизнь потеряет значение.              — Ты сильно нервничаешь.              — И…              Но Маринетт не стала ничего добавлять. Маленькая складка легла над её носом. Только сейчас Хлоя поняла, что никакого «и» не последует. Было не ясно, смеяться или сердиться.              «Знаешь, а я ведь уже подумала, что ты умная»              Хлоя качнула головой. Напряженная струна в её груди ослабла. Буржуа почувствовала себя слабой, усталой и, в некотором роде, умиротворённой. Привычный мир не разбился на осколки.              — Всё сложно.              — Не сомневаюсь. Поэтому и думаю, что ты просто всё не так поняла! — Маринетт вскочила с места. — Давай, если сама не хочешь, я свяжусь с твоим папой!              — Делай, что хочешь.              Хлоя прикрыла глаза и позволила усталости взять над собой верх.              В голове лениво циркулировали мысли, вспышками мелькало будущее: вот Маринетт звонит, вот её отец холодно молчит в трубку, вот Маринетт взывает к его совести. Вот Андре взрывается, кричит, что дочери у него нет и вообще, девушка, забудьте этот номер телефона. Последней грёзой стала удручающая картина, на которой Хлоя сидит рядом с тем самым бездомным и просит денег на еду, хотя на её ногах хорошие дизайнерские босоножки.              Дрёма пришла легко. Хлоя моргнула, потом закрыла глаза опять и больше себе не принадлежала. Что-то большое, тёплое и безопасное уволокло её туда, где нечего было опасаться.              Сон развеяла тяжесть. Что-то надавило на голову, руки, поясницу. Хлоя вздрогнула, а потом закричала изо всех сил. Андре тоже вскрикнул. Руки его ослабели и Хлоя полетела вниз, прямо на ковёр. Чудом Буржуа не налетела на кофейный столик.              — Хлоя!              Испуганный Андре кинулся к ней, но Хлоя тут же проворно покатилась в сторону. Кофейный столик тут же стал преградой, но Буржуа этого не испугалась. Она покатилась напролом. Плоская крышка дрогнула, короткие ножки столика задрались вверх.              — Не трогай меня! Не трогай!              — Хлоя!              Она его не слушала. Буржуа поднялась на четвереньки, после вскочила и рванула вперёд. Мягкая стенка возникла в дверном проёме. Стенка отпружинила и лишь в этот момент Хлоя проснулась окончательно. Том Дюпэн, отец Маринетт, удивлённо замер. Хлоя уже подумала, как лучше рвануть, чтобы проскочить мимо этой глыбы в теле человека, но со спины её схватили.              Свистнули пятки и мир, во всём своём многообразии, стал одним целым.              — Хлоя, пожалуйста!              Зверь под кожей испуганно кричал. Зверь бился, как птица о стекло. Волна беспричинного ужаса собралась в макушке, чтобы щекотать пятки. Хлоя взвизгнула.              — НЕ ТРОГАЙ! НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! — Только сейчас Хлоя заметила, что тут людей больше, чем она помнила. Невысокая китаянка, неуловимо похожая на Маринетт, прикрыла бледно-розовые губы. Маленькие, круглые глаза расширились от ужаса. Том Дюпэн выглядел скорее сбитым с толку, чем потерянным. Маринетт же… Сердце до боли сжалось, когда Хлоя увидела муку на лице Дюпэн-Чэн. Маринетт поняла, что она ошиблась, но где именно — сказать было сложно. — ПА…              — Тч. Тч. Всё хорошо.              Страх исчез также резко, как и ударил в голову. Рассудок стал твёрдым, а голова — ясной. Хлоя поняла как именно она выглядит со стороны. Воля внутри истончилась, щёки окрасил стыд.              — Бедная. Ты так себя и до нервного срыва можешь довести!              Отец поцеловал её в макушку, но никакой любви за этим жестом Хлоя не почувствовала. Андре пригладил её волосы, очаровательно улыбнулся семье одноклассницы и накинул на плечи дочери своё тёплое пальто.              — Она не может пойти так! — Сабин обеспокоенно посмотрела на голые ноги Хлои. — Она может простудится! Маринетт, принеси свои…              — Спасибо, но в этом нет никакой необходимости. — Андре улыбнулся шире, но руки его тряслись. Хлоя видела, что мужчина с большим трудом застёгивает пуговицы пальто. Толстое, тёплое сукно доставало Хлое почти до пяток. — Моя машина припаркована через дорогу. Нечего доставлять неудобства вашей девочке.              — Но это не неудобство. Я…              Андре пресёк слабую попытку Маринетт.              — Всё хорошо. С Хлоей ничего не случится. Правда, милая?              В этот момент кожу пронзила холодная дрожь. Хлоя посмотрела сначала на отца, потом на Маринетт. Что-то внутри шепнуло, что эта встреча может стать последней. Буржуа молча кивнула. Колокольчик над головой тихо звякнул, дверь за спиной захлопнулась.              В лицо тут же дунул холодный ветер. Хлоя невольно сжалась. Андре пошёл к ничем не примечательной машине и открыл переднюю пассажирскую дверцу. Хмыкнув, Хлоя села назад. Андре вздохнул, но ничего не сказал. Мужчина обошёл машину и сел за водительское сидение.              Двигатель заворчал, машина двинулась вперёд. Сжавшись, Хлоя облокотилась о запертую дверь. Казалось, всё тело горело и лишь прохладное стекло сбивало внутренний жар. Хлоя прикрыла глаза. Её будущее, прямо сейчас, было в чужих руках.              Спустя время Хлоя приоткрыла глаза. Лениво, будто нехотя, за тонкими стеклами протекал Париж. Незнакомый, грязный, испачканный комьями туманов. Ещё никогда Буржуа не видела настолько низких, старых зданий. Кто-то мог бы сказать, что незнакомый район выглядит «винтажным», но Хлоя была уверена — она видела трущобы, которые забыли снести.              — Везёшь меня на казнь?              Андре молчал. Хлоя внимательнее всмотрелась в пейзаж. На вид всё было просто ужасно. Более гиблого места Буржуа никогда не видела. Кое-где здания уже начинали рушиться. Паутина трещин окутывала старые кирпичные фасады, окна были тёмными и почти матовыми, будто вся жизнь из них ушла прочь.              — Если ты планируешь выбросить меня сюда, я сброшусь в Сену.              — Что с тобой сегодня творится? — Андре посмотрел в зеркало заднего вида. Глаза, к удивлению Хлои, выглядели усталыми, а не злыми. — Ты хоть представляешь, как я волновался, когда ты сбежала?              — Ну да, ну да. — Хлоя вытянулась на заднем сидении и скривилась. — Уверена, ты все телефоны оборвал.              — Я обзвонил все больницы и полицейские участки. Если бы не твоя одноклассница, то я организовал бы поиски.              И в чём смысл, если он сам её выставил? Хлоя не понимала. Она вообще ничего не понимала. Будто в насмешку, по старому щербатому тротуару шли две девушки. Хлоя была готова поставить все свои карманные деньги на то, что они вместе. Одна особа мягко сжимала руку другой. Девушки говорили, смеялись и выглядели вполне нормально.              Заметив взгляд дочери, Андре тоже оглянулся. Его большое, усталое лицо в зеркале выглядело бесстрастным. Хлоя хмыкнула и забилась в угол. Какая-то её часть подумала дёрнуть за ручку двери и выкатится прочь, а потом бежать, бежать, бежать…              — И что будет дальше? Посадишь меня под домашний арест? Отдашь в монастырь? Сдашь в психушку?              Она это говорила, но серьёзность собственных слов не чувствовалась. Будто всё сейчас происходило не с ней.              — Ну а что я могу сделать? Лишу сладкого тебя на неделю, ограничу твою кредитку, скажу твоей матери об ужасной успеваемости. Ничего того, что ты не знаешь.              И в этот момент Хлою будто окатили холодной водой. Пальцы резко и до боли сомкнулись на спинке переднего сиденья.              — Что?              Андре в зеркале заднего вида повёл бровью.              — Что «что»?              А вот это ударило кипятком. Хлоя огляделась. Лента незнакомой улицы не кончилась. Наоборот, старых домов стало больше. Не во всех окнах горел свет, хотя мрак давно окутал Париж.              — Ты издеваешься надо мной?              Андре молчал. Мягко машина вошла в какой-то промышленный квартал.              — Если ты собираешься бросить меня в местную богадельню, то так и скажи. Я имею право знать!              — Богадельня? Откуда у тебя такие безумные мысли?              От возмущения у Хлои перехватило дыхание.              — У меня? Это вообще-то не я выставляю людей вон, когда узнаю, что их вкусы отличаются от моих!              Глаза Андре в зеркале закатились.              — Я тебя не выставлял. Я попросил выйти.              — Ты меня выставил. — Прорычала Хлоя. — И прямо сейчас ты наверняка везёшь меня либо в клинику для душевнобольных, либо на опыты. Я не дура, папа. Я знаю, что такие как ты хотят сделать.              — Матерь Божья…              Машина резко остановилась у небольшой забегаловки. Слабый желтый свет залил салон машины. Тяжело вздохнув, Андре покинул своё место. Всё в Хлое испуганно сжалось. Голову её наводнили самые разные мысли! Вот сейчас отец откроет её дверь, схватит её за волосы и потащит по улице, показывая всему народу насколько его дочь «испорчена».              Водительская дверь закрылась с грохотом, но на этом всё. Поправив рубашку, Андре решительно пошёл в забегаловку, шлёпая по лужам. Всё время, что её отца не было рядом, Хлоя испуганно смотрела на горящие буквы кафе.              Андре вернулся через несколько минут. В руках он нёс два пакета. Дверь открылась, в салон ворвался запах раскисшей помойки и горячего фастфуда. Андре захлопнул дверь и протянул Хлое один из пакетов. Греческий салат, газировка без сахара и какое-то невнятное пирожное ждали Буржуа на дне.              — Тут самые лучшие корн-доги. — Сообщил Андре, вытянув из своего пакета сосиску на палке. Мужчина откусил кусок и проглотил. — Вот теперь можно нормально поговорить.              — Я с тобой разговаривать не буду. — Хлоя отодвинула пакет. — И есть это тоже не собираюсь.              — Зря. Ведь выбора у тебя особо нет. Пока мы всё не обсудим, ты отсюда не выйдешь.              — Я всегда могу…              Рука её нащупала ручку, но дверь не открылась. Андре нажал на брелок. Машина несколько раз ухнула, а после стало ясно — двери заперты накрепко. Бояться сил уже не было. Хлоя просто сидела на месте и чувствовала, как запах сосисок, обжаренных на прогорклом масле, наполняет салон. Живот потянуло от лёгкого голода.              — Мы оба взрослые люди. Давай поговорим нормально. Я выгнал тебя из комнаты, но не потому, что ты… это ты. — Неловко заметил Андре. Хлоя слегка усмехнулась. Кажется, для вроде бы зрелых мужчин слово «лесбиянка» имело такой же эффект, как чётки для беса. — Я выгнал тебя, потому что хотел побыть один и понять, что же в твоём воспитании пошло не так. Как так вышло, что моя дочь не понимает ценности деньгам?              — Деньги? Серьёзно? Пап, я в тот момент раскрыла тебе самую главную тайну, а ты говоришь… о деньгах?              Странно было слышать это от самой себя, но Хлоя действительно это сказала. Отцовское замечание больно задело.              Андре пожал плечами и снова укусил корн-дог. Он ел так аппетитно, что Хлоя не сдержалась и сама полезла в салат. Повезло. Там было немного курятины.              — Твои «предпочтения» — это не самое худшее, к чему мне стоило бы готовиться. А я готовился ко многому! Аварии, скандалы на расовой почве, политически компрометирующие высказывания, не толерантная деятельность! Ладно, лгать не буду, мы с Габриэлем надеялись, что ты и Адриан можете быть вместе…              В этот момент Хлоя подавилась салатом.              — Месье Агрест? Ты серьёзно?              — Ладно. Я надеялся. — Андре полез в пакет за соусом. — Но не смей меня винить. Очень важно иметь запасной аэропорт, чтобы в случае чего не остаться на обочине.              — Фу! Адриан мне как брат! Я видела, как он в детстве ел свои козюльки! Ты действительно думаешь, что я согласилась бы с ним встречаться?!              — Не встречаться, а пожениться. Я же говорю: запасной аэродром. Не смотри так! Твой старик не вечен, а твои запросы не из маленьких. За плечами Адриана же бизнес, семья, какая-никакая карьера.              Хлоя не могла сказать, что возмутило её больше: сама возможность свадьбы или тот факт, что родитель не видел себя вечным. В любом случае, Буржуа злилась и весьма подло ударила водительское сиденье ногой.              — Ни за что!              — Я уже это понял. — Андре вздохнул и вытянул из своего пакета газировку. — Но идея была хороша, не думаешь? Вы давно знакомы, хорошо друг друга знаете, неплохая команда. Я бы, на твоём месте, прис….              — НЕТ! Почему ты вообще так думаешь?! — Хлоя вскипела. — Ты не умрёшь! Не в моей жизни!              — Дело не только в смерти. Никто не знает как обернётся завтра. Знаешь, у работающих людей моего круга есть забавная присказка: сегодня ты политик, а завтра спортивный аналитик. Ты дочка политика. Зарплата аналитика тебя не устроит.              — А ты не становись аналитиком.              Андре криво усмехнулся.              — Ладно. Думаю, ты поняла, что я тебе не враг. Но слов назад я не беру. Денег от меня ты не получишь. Но! Я могу помочь тебе их заработать.