Три-плекс

прорастай в меня — белыми птицами,

что взлетают из сердца клином.

полосни от шеи к ключицам,

оставляя порез длинный.

пусть зияет он светом солнечным,

обнажая все, что не сказано.

поломай меня вдоль позвоночника,

чтобы после собрать заново.

посели внутри дождь и радугу,

удобряя мне душу-почву.

пусть летят наши птицы за море,

маяком озаряя ночи.

зашивай меня нитью голоса,

поцелуи, как взмахи крыльев…

целый мир внутри успокоится,

когда старый осядет пылью.

прорастай в меня — крепким деревом,

руки-корни сплетутся сильные.

наши ветви взойдут побегами,

чтобы души слились в единое.

создавай меня, как Вселенную,

будь творцом в ней и главным скульптором.

мы — дыхание, мы — вне времени,

вспышка вечности

сиюминутная.

Ярослава Попова

      Время приближалось к одиннадцати, и открытых в поздний час ресторанов осталось не так много, зато бары гостеприимно распахнули двери для ночных пати. И парни забрели практически в первый попавшийся на пути под названием «Abreuvoir Bar et Terrasse», который, оправдывая название, имел помимо обширного зала вместительную многоуровневую террасу на заднем дворе под открытым небом.              Задерживаться надолго в планы Брайана не входило, поэтому они с Джесси расположились внутри. Интерьер, подсвеченный кроваво-красными светильниками, мгновенно вызвал первые признаки мигрени, что тоже не планировалось! И, плюс к сомнительному цветовому удовольствию, доморощенный стендап-комик, странно похожий на Майкла, болтал какую-то чушь о парне с «зеркальной болезнью», что очень удивило Джесси. Пришлось объяснять несмышленому почти ребенку, что если они с братом не умерят аппетит, то это мифическое заболевание может поджидать в скором будущем их обоих. Джесси, конечно же, надул губы и окинул Брайана презрительным взглядом.       Быстро проглотив по бургеру и порции куриных ножек в двойной панировке (и это после шуточек о толстяках!), парни покинули становящееся все более шумным заведение спустя рекордные двадцать минут.       Едва перевернув табличку «не беспокоить», Брайан запер дверь и отбросил, наконец, сдержанность в сторону, зажав Джесси в узком коридорчике, ведущем в гостиную.       — Подожди, — неуверенно запротестовал тот, — может, сначала выпьем?       — Нет уж, хочу, чтобы ты был абсолютно трезвым и не ссылался утром на алкоголь и связанное с ним беспамятство. Собираюсь доказать твоей упрямой натуре, что ты стопроцентный педик, и никаких вариантов не существует.       Брайан освободил уже не сопротивляющегося парня от ненужной одежды за пару секунд и подтолкнул в ванную, раздеваясь на ходу. Долгие водные процедуры сегодня не приветствовались, и через десять минут Джесси уже лежал поперек кровати, свежевымытый и растеряно ожидающий неизбежного.       И вот с этого момента Брайану предстояло собрать всю выдержку, если таковая еще осталась в натянутых, как лук Робин Гуда, нервах, и запастись терпением. Джесси — это не Джастин, жаждущий приключений и ужасно тяготившийся наличием девственности. Скромный близнец-ботаник уже сейчас зажался так, что Брайан опасался не пробиться сквозь невидимую, но отнюдь не хрупкую стену изо льда и страха. Он оседлал бедра Джесси и, не торопясь, всматривался в напряженное лицо, отмечая его абсолютное сходство с братом. Возможно, и были нюансы, но Брайан не мог настолько четко представить лицо Джастина, чтобы заметить их сейчас. Разве что сомнения в глазах одного и уверенность — другого.              Брайан медленно склонился над Джесси, скользя ладонями по торсу. Пальцы чувствовали каждое ребро под нежной кожей, а под ними колотилось сердце, отбивая бешеный ритм. Губы почти коснулись губ… но резко завибрировавший телефон в миг рассеял флер интимности, настойчиво жужжа.       — Я д-должен ответить, — чуть заикаясь, пробормотал Джесси и с трудом выбрался из-под Брайана, не пожелавшего облегчить ему задачу.              Беглеца не было довольно долго, и Брайан физически ощущал, как терпение крошится и по крупицам исчезает в небытие. При наличии херовой тучи желающих оказаться на его члене он потратил непозволительно много времени на какого-то неразумного пацана. Блядь, Джесси, конечно, соблазнительно невинный и поразительно умный, интересный и не скучный, вопреки его мнению о себе самом. Но это же не причина бегать за ним, как щенок на поводке, причем коротком? Или причина? Он сам — причина. Или схожесть с братом стала идеей фикс? По большому счету, это неважно. Брайан его хочет, и всегда получает желаемое. Брайан закурил, намереваясь довести начатое до логического завершения во что бы то ни стало.       Наконец, Джесси вырулил из ванной комнаты, где заперся, видимо, не желая греть чьи-то уши, и нерешительно присел рядом, хотя не пытался прикрыть наготу.       — Кто звонил? — не особо надеясь на ответ, полюбопытствовал Брайан.       — А?.. Джастин. Спросил, куда я пропал.       — И ты рассказал?..       — Не переживай, — поморщился Джесси, — ты не фигурировал в ответе.              — Стесняешься меня? — это была откровенная провокация, но Брайан не мог не спросить.       — Дело не в вашей персоне, мистер Кинни. Он не оставит меня в покое независимо от того, кто это будет. Джастин считает, что мне суждено оставаться невинным вечно.       — С чего это?       — Ну, я не особо делюсь интимными подробностями… даже с ним.       — Вот и хорошо, — одобрил Брайан, обнимая Джесси сзади. — Ты не останешься невинным, обещаю. Ни физически, ни морально.       — Вот второго-то я и опасаюсь, — хихикнул тот и немного расслабился.       Брайан подтолкнул Джесси, принуждая откинуться на простыню, а сам устроился между его разведенными бедрами. Он любил римминг. Чаще дарить, но иногда и принимать. Редко, только с избранными, и исключительно вдали от Питтса. Любой педик обожал это нехитрое, но крайне возбуждающее действие, но реагировали все по-разному. Кто-то мог наслаждаться часами, а кому-то хватало пяти минут.              Джастин оказался сверхчувствительным и буквально извивался от каждого прикосновения, требуя еще, еще и еще. Какая реакция его ждет с Джесси, скоро станет известно.              Легкими скольжениями языка приласкав тестикулы, Брайан провел от основания твердого ствола до головки, стянув с нее капюшон, и обвел по кругу, остановившись на уздечке. Член подрагивал в ответ на каждое касание, выпустив пару прозрачных капель на вершину. Когда умелые губы накрыли головку и легко съехали вниз, вобрав всю длину, Джесси всхлипнул и напряженно замер на вдохе. Потом шумно выпустил воздух и скомкал простыню побелевшими пальцами. В стремлении добиться более бурной реакции Брайан быстро заскользил по члену, пропуская все глубже в горло и сжимая чувствительную головку его стенками. Сможет ли Джесси научиться подобному? Захочет ли?       Отбросив неуместные мысли, Брайан нащупал под откинутым одеялом тот самый походный тюбик лубриканта и, согрев пару капель в ладони, коснулся самого заветного. Джесси вздрогнул и инстинктивно сжал мышцы, поймав кончик пальца в ловушку. Но настойчивость — второе имя мистера жеребца, и отступать он не собирался. Палец пошевелился и продвинулся глубже, медленно преодолевая сопротивление. Тем временем рот усиленно трудился над членом.              Атака с двух сторон одновременно возымела действие, и до слуха довольного Брайана долетел тихий, просочившийся сквозь стиснутые зубы стон. Добавив смазки, он втиснул второй палец, нащупывая еле заметный спусковой крючок мужского удовольствия. Оторвавшись от каменного ствола, взглянул на Джесси и удивился открывшейся картине: тот, прикрыв глаза одной ладонью, вторую сжал в кулак и, прикусив костяшки, изо всех сил пытался сдержать рвущиеся звуки, что, надо сказать, плохо получалось. Тихое поскуливание Брайан слышал отчетливо.       — Все еще утверждаешь, что не определился? — усмехнулся Брайан, поглаживая обжигающе-горячие стенки.       — Если мне нравится… когда меня, — с придыханием произнес Джесси, — это же не значит, что не понравится самому?       — Не значит, — продолжая коварно массировать нужную точку, согласился Брайан. — В жизни все нужно попробовать, и выбрать лучшее для себя.       — Я пробовал… с Дафной…       — А ты не так прост, Солнышко. И как?       — Подходящее время для расспросов, знаешь ли… ох!       Брайан ни на секунду не прерывал своего занятия, и, отвлекшись, Джесси расслабился, позволив пальцам двигаться свободнее. Брайан вернулся к члену и за считанные минуты Джесси пришел к финишу, все так же кусая собственную руку.       — Впустишь меня? — Брайан стремительно оказался сверху, заставив Джесси распахнуть глаза.       — А если нет, отступишь?       — Да. Но если мои яйца взорвутся, виноват будешь ты.       — Наблюдать твой бездыханный труп не особо хочется, — с крайне серьезным видом решил Джесси и милостиво разрешил: — Делай то, что собирался… только медленно, пожалуйста.       И это было медленно. Настолько, насколько Брайан смог затормозить рвущийся в горячую тесноту член.       — Больно, — выдохнул Джесси, а Брайан испытал внезапный приступ дежавю, произнося:       — Это всегда немного больно, но сейчас будет хорошо…       До Джастина, а теперь и Джесси, Брайан встречал девственников. С поправкой на то, что все это были взрослые, женатые псевдонатуралы, с которыми он не церемонился, беря желаемое и оставляя их позади. Твинки никогда не привлекали. И одной из причин была моральная незрелость. Уговаривать и утирать слезы соплякам Брайана совершенно не прельщало. Молодое тело не компенсировало требуемых энергозатрат, как бы цинично это не звучало.       Надо отдать должное Джесси — утирать было нечего. Глаза подозрительно блестели, пока Брайан упорно продвигался внутрь, но ни одной слезинки не скатилось из-под трепещущих ресниц. Он вообще выглядел немного безучастным, что несколько задевало того, кто вгонял педиков в оргазмические стоны одним своим видом. Но вновь напрягшийся член говорил о глубокой искренней заинтересованности Джесси в действиях партнера.       — Не сдерживайся, чтоб тебя, позволь себе эмоции! Джесси! — войдя до упора, Брайан замер, прислушиваясь к пульсации сжавшей его плоти.       Хватка немного ослабла, Брайан подтянул его бедра выше, практически сложив тело пополам, и, поддерживая неспешный ритм, плавно двигался некоторое время. С каждым движением плоть становилась податливее и эластичнее, и Брайан ускорился, тараня тугую, уже не девственную задницу с размеренностью метронома, точно попадая в цель. Джесси задрожал и снова потянул кулак в рот, но Брайан перехватил его руку и прижал к матрасу.       — Нет! Не зажимайся! — Брайан припал к сжатым губам, раздвигая их языком, и довольно сильно прикусил нижнюю, вызвав, наконец, вскрик. — Вот так, Джес, дай мне себя услышать…              Брайан мог поддерживать бешеный темп довольно долго, спасибо годам упорных тренировок, но капля пота, сорвавшаяся с упавшей на лоб пряди, заставила засмеяться, не прерывая, однако, движений.       — Ты спрашивал, потею ли я? Открой глаза и посмотри.       Джесси распахнул веки и, улыбнувшись, стер катящиеся по виску капли, что в его сиюминутном положении было не совсем сподручно — Брайан опирался одной рукой о подушку под его головой, а другой удерживал запястье, не позволяя сжевать собственную руку до локтя.       Но взор мгновенно утратил ясность, когда Брайан, поменяв положение, принялся за член. Двигая рукой в том же темпе, что и членом, он чуть не выкрикнул «йоху», услышав громкий, протяжный стон, но сдержался и прошептал, уткнувшись в ухо Джесси:       — Да, Солнышко, покричи для меня, это охуенно приятно слышать, — язык влажно прошелся по раковине, ныряя внутрь и вызывая новую волну дрожи в тяжело дышащем парне. Зубы прикусили мочку, потом ключицу и, добравшись до соска, довольно сильно потянули за него. Джесси вскрикнул и излился, пачкая семенем и себя, и Брайана, который быстро приближался к собственной кульминации. Он зачерпнул белесую каплю с живота Джесси и, размазав ее по своим губам, впился поцелуем в приоткрытый в немом изумлении рот.       Попробовав себя на вкус, Джесси с сомнением спросил еще подрагивающего от пережитого оргазма Брайана:       — Тебе не было противно?       — Что именно? — Брайан скатился с парня, позволяя распрямить долго находившийся в неудобном положении позвоночник, и уставился на Джесси, удивленно приподняв бровь.       — Ну… когда кончают в рот, глотать сперму, и все такое?       — А еще вылизывать твою сладкую дырочку? Ты об этом? — Джесси, смутившись, кивнул. — Нисколько. Сперма — это чистый белок и куча витаминов, к твоему сведению. А задница после хорошего душа всегда чистая. Поищи информацию, ты же умный.       — Представляю реакцию тех, кто просмотрит историю моего браузера, — хихикнул Джесси.       — Нахуй их. Ты не обязан перед ними отчитываться.       — Думаю, ты прав, — согласился Джесси и попытался встать. — Ох, ты ж!       — Болит? — пряча смешок, Брайан помог ему подняться. — Через пару дней пройдет, хотя есть специальные мази…       — Я про спину, засранец! — перебил тот и поморщился. — Там все нормально!       — Как скажешь, — Брайан поднял руки, сдаваясь, но все же поднялся с кровати и проводил пошатывающегося парня в душ. — А минет ты мне все еще должен!       — Без проблем, — кивнул тот, прогибаясь назад и потирая поясницу ладонями, — как только оплатишь десять сеансов массажа. Ты мне позвоночник чуть не сломал!       — Чуть не считается. А массаж я и сам сделать могу.       — Ага, опять через задницу, я полагаю?              — Можно и через нее, но это в следующий раз.              — Если он будет, — включив воду, пробурчал Джесси, но Брайан услышал и перевел разговор.              — И что хотел Джастин?              — Ничего срочного, — Джесси пожал плечами, позволяя намылить себя с ног до головы. — Когда мы возвращаемся?              — Билеты с открытой датой, — Брайан тщательно натирал кожу ароматным гелем, не пропуская ни дюйма светлой кожи, хранящей следы его зубов и пальцев. — Если хочешь, можем задержаться еще на пару дней.              — Увы, меня ждут ученики, — Джесси вздохнул с явным сожалением. — И во вторник мне нужно встретиться с Джастином.              Брайан промолчал и, прижав Джесси к прозрачной стенке, вновь вошел в еще расслабленное тело, стремительно приблизив «следующий раз».              — Ты же не против?              — Главное, вовремя спросить? — фыркнул Джесси, но кивнул и сам подался назад в поисках более тесного контакта.              Судя по тому, что предстало перед глазами, Джесси был не менее страстен, чем Джастин, но гораздо более скромен и сдержан в своих порывах. Но даже близнецы имеют право на самовыражении, решил Брайан, вполне довольный результатом.              «Что ж, можно рисовать еще одну звездочку на фюзеляже», — подумал он, обнимая засыпающего Джесси.              — Не вскакивай слишком рано. Полетим вечерним рейсом, — сквозь зевок произнес он и укрыл еле заметно кивнувшего парня простыней.              Рука, наверняка, вновь практически онемеет, но Брайан не собирался ради собственного удобства отодвигать Джесси, своей милой беззащитностью пробуждавшего в нем неведомые порывы и раздражающе-незнакомые ощущения.              — Сладких снов, — прикоснувшись к прохладному лбу, прошептал он и окунулся в собственные мысли.       

***

             «Там что, Гринч Рождество похитил?» — раздраженно подумал Брайан, открывая очередную оставленную заболевшим Шмидтом папку с документами и чувствуя себя третьеразрядной голливудской старлеткой, поставленной раздавать автографы в торговом центре захолустного городка.       Шум, доносящийся из коридора и художественного отдела, мешал сосредоточиться на прочтении документов. Вот как назло — его не было в «Киннетике» всего-то пару дней, и именно в это время несколько событий умудрились произойти совершенно невпопад. Синтия наконец-то подцепила крупного клиента, за которым охотилась несколько месяцев, но договор они с Тедом переделывали уже несколько раз. Как и концепцию рекламной кампании. И сейчас все ждали, что он с места и в карьер включится в ее разработку. Съемка рекламы подростковой одежды переносится уже в третий раз, потому что сначала возникли проблемы с локацией, а позже выбранный парень сломал ногу! И руки чесались открыть ящик стола и явить на свет не божий папку с надписью «Джастин Тейлор». Но нельзя, блядь — они не могут позволить себе провал. Не с этим клиентом…       Кстати, и надо бы проверить, не участвовал ли Джастин в других кастингах «Киннетика»? Понятно, что до финала не доходил в любом случае — иначе бы фото оказалось у него на столе для окончательного выбора. И Брайан почему-то был очень не уверен в том, что снял бы в рекламе Джастина — потом проблем не оберешься.       «А если Джесси?» — снова пронеслось в мыслях, подобно комете, и он усмехнулся нелепости идеи. Тот никогда не согласится. А даже если и так — реклама подросткового тряпья не для него. Скорее уж дорогой колледж или одежда в стиле Old money*, в которой парень смотрелся бы невероятно органично. Так же органично, как под ним без всякой одежды…              Почему-то вдруг вспомнился он сам — на карандашном наброске, наспех сделанном Джесси. Правда, парень прикрыл самое интересное простыней, но поразило, насколько точно отразил его суть и даже немного больше. Зацепил что-то такое, что Брайан от всех прятал — если вообще сам в себе знал. Но Джесси на это отмахнулся, сказав, что по-настоящему талантлив в рисовании у них Джастин — а он так, бумагу марает…       И мысли снова повернулись к Джастину: Тед не смог встретиться с ним в кафе, потому что сначала у Джастина были выходные, а потом сам Тед подхватил какую-то гребаную инфекцию и выпал из жизни на неопределенное время. Значит, если картины для нового ресторана все еще актуальны — а они актуальны — и эту проблему придется решать. Но все-таки позже!       «Документы!» — одернул сам себя Брайан, стараясь отогнать приятные воспоминания. Дело сделано. И все должно быть забыто. Получил то, ради чего старался, плюс приятно провел время в путешествии в качестве бонуса, и пора возвращаться в свою жизнь. Где Джесперу Тейлору нет места. Где нет места никому, кто уже побывал в постели Брайана Кинни. И здесь вполне бы подошло так чтимое мамочкой троекратное «аминь».       А мысли почему-то снова перекинулись от Джесси к Джастину. Мозг снова поразился тому, какие они разные и в то же время такие похожие. И дело не только в идентичности внешности. Как раз и не в ней. Скорее, в том, как по-разному они себя проявляли, воспринимая этот мир. И его самого…       Когда джип остановился у дома Джесси, тот спокойно кивнул, как случайному знакомому в толпе, и вышел, чтобы забрать из багажника свою сумку. И с тех пор ни разу не позвонил. С одной стороны, это избавляло от повторения сцены с Джастином, а с другой — какого, простите?!.       От поиска ответа на этот риторический вопрос Брайана отвлек громкий звонок мобильника. И уже спустя пару секунд на неподготовленное ухо набросился поток английских и итальянских слов, разобраться в смысле которых оказалось не так-то просто.       — Лука, какого черта?! Это не такая уж большая проблема, как тебе кажется! Я сейчас пришлю номер телефона и адрес — если не удастся дозвониться, отправляйся прямо туда. И не надо поминать всех родственников до седьмого колена, ирландцы не менее ревностные католики. В большинстве своем!

***

      Сегодня Тед впервые почувствовал себя лучше. Хотя и не понимал, как можно было умудриться подхватить простуду в июле — явно кто-то неосторожный чихнул в его сторону! Брайан, едва успев приехать, отправил лечиться домой, и Тед честно посетил врача и принимал выписанные лекарства. Эммет заскочил проведать, на бегу жалуясь на занятость Дрю, и приятели из театра позвонили, уверили, что он не пропустит ничего важного. Тед иногда задумывался — его ценили за вокальные и актерские данные и увлеченность, или же за деньги, которые вносил в постановки? Нет, конечно, он миллион раз повторял, что спонсором является «Киннетик» и его владелец. Но ведь Брайана-то как раз никто в глаза не видел, а он, Тед, наравне с актерами и студентами учит роли, и пропадает в театре почти каждый вечер. А когда не пропадает — проверяет счета за костюмы и декорации, пишет отчеты и планирует расходы.       Вот и сегодня, обнаружив, что температура спала, а сил прибавилось, Тед повторил слова, которые предстоит произнести в первой сцене, в которой будет задействован в постановке «Трамвай «Желание», и с энтузиазмом принялся за уборку под звуки «Травиаты». Потому что любил свой дом в скандинавском стиле.       На столь серьезную покупку решался долго, производя расчеты, анализируя ситуацию на рынке… Но зато теперь радовался собственному, а не съемному, обиталищу, построенному в стиле шале, с двумя спальнями и обширной зеленой территорией вокруг, где прежние хозяева обустроили зону отдыха с современным безопасным грилем со множеством функций, и оставили ее в виде приятного бонуса новому владельцу. Дом не самый большой, но одному вполне хватает места. Да даже и двум — Тед продолжал верить, что когда-нибудь встретит того самого, и они будут жить здесь. Убирать листья осенью, пить горячий кофе зимой, глядя на заснеженные деревья, обниматься, говорить обо всем на свете, зная, что у них есть завтра, в котором они снова будут вдвоем.       А пока Тед, подпевая очередной арии, стирал пыль с книжных полок в гостиной, планируя после приготовить спагетти в соусе маринара и надеясь, что получится не хуже, чем у Дебби — она отлично готовила, особенно то, что имело отношение к итальянской кухне. А еще нужно съездить за продуктами и разобраться с документами, которые доставил курьер из «Киннетика». И, может быть, даже неспешно прогуляться по тихой улице — вечером, когда будет не так жарко.       Улыбнувшись, Тед поставил подальше от края бестолковую статуэтку-подсвечник, подаренную Эмметом на Рождество. Все-таки несколько незапланированных выходных оказываются очень кстати. Можно спокойно отрешиться от постоянной спешки и суеты, подумать о своем месте в этом мире и о том, что в жизни все не так уж плохо. Даже если эта самая жизнь все никак не может послать бойфренда…       Дверной звонок затрещал громко, настойчиво и даже как-то неприлично, заглушая арию Виолетты и бесцеремонно вторгаясь в личное пространство. Какого черта?! Он никого не ждет! И открывать не собирается! Но кто-то настойчиво продолжал трезвонить, явно давая понять, что уходить не планирует. Тед раздраженно добавил звук, но в ответ получил оглушительные пинки в дверь. Этого он уж точно терпеть не собирается, помня, как выбирал эту самую дверь в магазине, решив, что старая не подходит к новому стилю. Разозлившись, Тед распахнул дверь, даже не подумав сначала спросить, кто там, и… столкнулся с человеком, которого меньше всего ожидал увидеть на пороге своего дома. И в своей жизни!       Лука Манжионе, в отличие от него, отличался большей устойчивостью. Потому что схватил растерявшегося Теда за плечи, чуть отстраняя от себя и одновременно втаскивая в дом.       — Ты каждый раз, как я тебя увижу, собираешься сваливаться мне в руки?! Или сделаешь перерыв в собственной предсказуемости? Imbecille**!       Тед вдруг с еще большим испугом обнаружил, что открывающийся рот не способен издавать звуки. Он что, превратился в рыбу? Почему-то вспомнился Брайан Кинни, цитировавший Франца Кафку. Если кто-то проснулся тараканом, почему он не может стать форелью? ***       — Что ты здесь делаешь? — кажется, он все-таки не совсем рыба.       — Отчаялся дозвониться до того, кто не желает отвечать на телефонные звонки! Culo testardo****!       И словно в подтверждение этого несчастная Виолетта завопила еще громче, словно решила предоставить Теду оправдание. Или алиби. Смотря куда все повернется.       — Зачем тебе вообще понадобилось мне звонить? — кажется, уже удается вернуться в этот мир, раз уж получилось нажать кнопку проигрывателя. Осознать себя Тедом Шмидтом, будь неладен этот Кафка! И Брайан вместе с ним!       — Затем, что в кафе, то есть будущем ресторане, городское строительное управление с проверкой! А у нас отсутствуют на месте договоры с компаниями, имеющими право производить подобные перепланировки помещений, и еще куча cazzo***** бумаг! Которые, как выяснилось, находятся у тебя!       — Потому что до сих пор не подписаны тобой! Кто-то был слишком занят выяснением моей личности и прочих несущественных подробностей, вместо того чтобы озаботиться документами! Ну да, конечно, для тебя же это кучка формальностей, столь же бесполезных, как и моя работа!       — Тебе напомнить, чем именно я был занят, tesoro******? — голос Луки вдруг стал тихим и вкрадчивым, напоминающим неслышные шаги кота, и Тед почувствовал предательскую дрожь по всему телу, которая, кажется, еще усилилась, стоило только взглянуть в золотисто-медовые глаза нежданного гостя.       — Тебе напомнить, чего ты лишишься, если не получишь бумаги и не предоставишь их в мэрию? — вывернулся Тед, делая несколько шагов назад в надежде почувствовать себя в безопасности. В том числе и от себя самого. Стряхивая неуместную магию, Тед быстро прошел в кабинет и вернулся с синей папкой, которую с грохотом опустил на журнальный столик, почти одновременно с этим протягивая ручку горячему итальянскому повару, чей жар чувствовал даже на расстоянии пары ярдов.       — А что потеряет финансовый директор Брайана, если завалит его проект и лишит своего работодателя прибыли?       Это был удар ниже пояса, и подобного Тед стерпеть уже не смог. Только пожалел, что не всегда, в отличие от босса, мог мгновенно находить нужные слова — резкие, хлесткие, бьющие наотмашь и заставляющие всех наглецов тут же прикусывать язык. Но сегодня тот случай, когда не надо давать этому выскочке с поварешкой спуску!       — Прикрыться Брайаном — это все, на что ты способен? Разочаровываешь, увы…       Тед постарался произнести это как можно небрежнее, со сладкой улыбочкой наблюдая, как помрачневший Лука быстро и как-то нервно ставит свои подписи на документах, не читая их — просто находя свое аккуратно напечатанное имя — а потом запихивает кипу бумаг обратно в папку.       Тед мысленно желал, чтобы он так же молча и удалится… Но не тут то было. Лука медленно поднял глаза и изучающее смотрел на него. Так странно, что захотелось немедленно провалиться сквозь землю и забыть там о собственном существовании.       — Жду в восемь в польском ресторане «Cop Out Pierogies», триста пятьдесят Батлер стрит. А после разберемся, кто кого разочарует!

***

      Брайан, выйдя из машины, остановился, глубоко вдыхая свежий прохладный воздух — недавно прошедший дождь для конца июля был как нельзя кстати. Как и время, которое выбрал для визита в кафе «Либерти» — все желающие должны были уже отужинать, а для любителей перекусить перед марш-броском по барам и клубам еще рано. Лишь бы Джастин был на месте — совершенно нет времени его выслеживать, даже несмотря на то, что график работы официантов постоянно менялся.       Повезло! Первый Тейлор стоял у барной стойки и беззастенчиво флиртовал с каким-то высоким парнем.       «А всего лишь месяц назад мне в любви клялся», — усмехнулся Брайан, располагаясь за столиком и продолжая наблюдать за Джастином. Тот же явно или притворно нового посетителя не замечал, сосредоточившись на брюнете, который, наклонившись, что-то шептал ему в ухо.       Брайан раздраженно постучал ногтями по столу, заставив Джастина чуть заметно поморщиться и, наконец-то, обратить на него внимание. Улыбнувшись парню, который кивнул в ответ и направился к выходу, Джастин подошел и демонстративно сложил руки на груди, задрав глаза к потолку. Брайан же решил не разводить церемоний и взять быка за рога.       — Есть работа.       — Я в курсе. Принести тебе «розовое блюдо»?       — Я не об этой работе, — раздраженно отозвался Брайан. — Дождусь латте и запеченную рыбу с овощным салатом, тогда и поговорим.       Получив желаемое, Брайан снова взглянул на Джастина, всей кожей чувствуя ауру самоуверенности и независимости. Поразительно, насколько это отличалось от сдержанности и спокойствия Джесси.       — Слышал, что ты хорошо рисуешь…       — Надо же, — отозвался Джастин. — И кто распространяет такие слухи?       — Не помню. — Брайан с каждым разом все больше убеждался в том, что личную жизнь друг с другом братья не обсуждают. Значит, у Джесси мало шансов узнать о его разговоре с Джастином. — Мне нужен художник, который оформит картинами и это помещение, — Брайан обвел взглядом кафе — и новый ресторан. Над стилем пока думаю, хотя есть пара мыслей, но хотелось бы познакомиться с твоими работами, чтобы знать, чего можно ожидать. О цене договоримся.       — В кафе я их не держу. Хочешь увидеть — приезжай. Сто двадцать один, Седьмая стрит. Завтра после шести буду свободен — у меня дневная смена. Ужин не обещаю, но кофе предложу.       Джастин развернулся и ушел к другому столику, где расположилась компания, а Брайан продолжил поглощать салат. Мысли наскакивали друг на друга быстрее, чем овощи на вилку. Джесси так и молчал с тех пор, как они вернулись. И это казалось странным. Что-то внутри противно свербило — какое-то ощущение недосказанности, неправильности происходящего. Как будто он что-то знает. Но сам при этом не понимает, что знает, и от этого происходят странные нестыковки, которые ощущаются под кожей неуместным в июльское пекло жаром.       «Чертовщина какая- то!» — вздрогнул Брайан, поднимаясь и кладя на стол сумму, прилично превышающую стоимость его позднего ужина. Домой. А потом — в «Вуди» и «Вавилон». Лучшее средство от присутствия и отсутствия Тейлоров в его жизни!                      *Old money (дословно в переводе с английского — «старые деньги») — это символ аристократического образа жизни прошлого столетия. Он начал формироваться в конце XIX века в Европе и США. Основные черты стиля Old money: Качественные ткани. Хлопок, лён, шёлк, кашемир, твид и тонкая шерсть. Классические фасоны. Не используются вычурные узоры и экстравагантные детали. Вещи имеют «правильные» фасоны, подходящие под тип фигуры. Минимализм. Важно не количество одежды, а её качество. Также в Old money не добавляют много аксессуаров, достаточно одного или двух украшений. Сдержанная палитра. Классический крой и нежные цвета станут идеальной основой для повседневных нарядов. В одежде используются белые, бежевые, коричневые, тёмно-синие и чёрные оттенки.        **Болван. ***Имеется в виду повесть Франца Кафки «Превращение». ****Осел упрямый. *****Ебаных. ******Дорогуша.