Три-плекс

Я в тебе пропадаю, как в омуте, с головой.

Я тону в тебе, слышишь? И с каждым днем, все глубже.

Накрывает… Словно цунами, волной,

Когда все посторонние звуки становятся реже и глуше.

Я в тебя попадаю, будто в лесной глуши

Ты расставил капканы, в которые я наступаю.

Я завяз в тебе по уши. Я до самого дна души

Утопаю в тебе, как в зыбучих песках. Понимая, —

С каждым шагом к тебе, я все больше и больше — твой.

В принадлежности этой и тени нет страха,

Просто некая прочная связь между мной и тобой,

Что рождается вопреки, на границе света и мрака.

Попадаю в тебя, словно ночной мотылек,

Подлетевший к огню слишком близко.

Обожженными крыльями, если бы только смог,

Я тебе оправдал бы даже своё убийство.

Сумасшедшая страсть, напополам с огнем.

/Кто в тебя попадает, заживо в нем сгорает/

Бьются мысли, как бабочки под стеклом,

Перед тем, как булавками их пронзают:

Я в тебе утонул, камнем, словно до самого дна.

Только дно твое глубоко, и не видно конца и края.

Я в тебе растворяюсь. Мне — воздух — твоя глубина.

Я в тебе умираю… За десять шагов до рая.

Автор неизвестен

      — И что делает невинный ангелок в столь развратном местечковом вертепе? — Брайан наклонился к улыбнувшемуся парню и втянул воздух затрепетавшими ноздрями.       — Да ничего особенно, — безразличным тоном ответил тот, открыто глядя в приблизившиеся глаза. — Надоело шляться по барам. Скучно до охуения.       — Хм, вот как? — парень источал немного сладковатый на вкус Брайана запах, но, учитывая юное личико и ярко-розовые пухлые губы, ему шел этот аромат: что-то тропическое с нотками амбры и мускуса, скорее всего — «Illustrious Charm». Брайан неплохо разбирался в парфюме, будучи педиком, одержимым чистотой и гигиеной, к тому же, что только не приходилось рекламировать и еще в «Вангарде», и уже в «Киннетике». — Хорошо пахнешь, — он еще сильнее приблизил лицо к парню, почти касаясь носом бледной щеки, начавшей розоветь на глазах. — Хочешь развлечься?       — А то! Я за любой кипишь, кроме голодовки! — парень заразительно рассмеялся, обнажив ряд белых, хотя и не идеально ровных зубов.       Брайан мысленно улыбнулся — редко встретишь гея, не стремящегося исправить упущения природы. У него самого левый клык рос немного криво, но Брайан сделал небольшой изъян фишкой, научившись ухмыляться так, что эта особенность придавала лицу еще более хищное выражение, чем привлекала многочисленных желающих коснуться острого зуба языком.       — Не сомневайся, — прищурил блеснувшие глаза Брайан, — питательный завтрак тебе обеспечен.       — Брайан!       — Чтоб тебя, Майки, — чертыхнулся он, с трудом оторвав взгляд от парня, словно специально (а Брайан был уверен, что так и есть) медленно облизнувшего губы кончиком языка. — Что? — раздраженно бросил он, глянув через плечо.       — Мы тебя потеряли, — чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, радостно сообщил Майкл. — Давай отвезу домой?       — Я умею водить машину, если ты забыл, — поморщился Брайан, — не поверишь, и дорогу помню!       — Но ты же выпил! Я не пущу тебя за руль! — настаивал Майкл, вцепившись в локоть Брайана.       — Блядь, не строй из себя мамочку. Я не Хантер. И почему Бену приспичило свалить к хуям и оставить тебя на мою голову? — вздохнул Брайан, отбрасывая чужую руку.       — Но Эммета с Тедом тоже нужно отвезти по домам.       — Такси еще никто не отменял! — огрызнулся Брайан. — У меня другие планы. Без вашего навязчивого присутствия!       — Но…       — Отвали, Майки. Я позвоню на днях. — Брайан легко отпихнул препятствие и, схватив парня за руку, потащил к джипу, не встретив ни малейшего сопротивления с его стороны.       — И кто это был? — спросил парень, когда трое мужчин, провожавших их недовольными взглядами, сложив на груди руки, остались за поворотом.       — Мои ебаные, сверхлюбопытные, до одури навязчивые друзья.       — Значит, тебя зовут Брайан?       — Да, — кивнул тот.       — А я — Джастин, — поиграв бровями, представился парень и широко улыбнулся.       — Приму к сведению.       Нахрен ему эта информация не сдалась. Брайан собирался поближе познакомиться со свежей задницей, скорее всего, девственной, и молодым крепким членом — остальные запчасти в круг интересов не входили. Но он не планировал сообщать эти важные сведения мальчишке. Сам поймет, и сделает правильные выводы.

***

      — Проходи, — бросил Брайан, не оборачиваясь, абсолютно убежденный в том, что пацан не сбежит.       Несмотря на транслируемую уверенность, он сразу понял, что тот неопытен и чист, как лист дорогой белой бумаги. И сколько ему лет — вопрос первостепенной важности. Неважно, какое количество грехов висело на шее Брайана, малолетки к ним однозначно не относились.       Брайан довольно ухмыльнулся, услышав звук захлопнувшейся двери и осторожные шаги за спиной. Что и требовалось доказать: боится до охуения, но держит себя в руках. Чтобы прийти в логово совершенно незнакомого человека ночью, даже не подозревая что у того на уме, надо быть либо отчаянным и смелым, либо безбашенным идиотом. Но на последнего вроде не похож. Милый мальчик… Нежная, как у девчонки, кожа, даже касаться не надо — издалека видно. Глаза в искусственном освещении Либерти казались серо-стальными, хотя были голубыми, чуть темнеющими к краю радужки. Но вот натуральный ли блонд — интересный вопрос. А губы…       Брайан рассматривал смущенно застывшего посередине помещения парня, медленно снимая с себя вещь за вещью. Жаль, что сейчас не ноябрь, и импровизированный мини-стриптиз закончился слишком быстро — резко спущенными до лодыжек стрингами.       Парень… Как там его? Джастин… Смотрел на него расширенными глазами, а приоткрытые губы выпустили влажный кончик языка, который так и остался лежать, прикушенный острыми зубами. Взгляд плавно скользил по обнаженному поджарому телу, светясь восхищением. Брайан практически ощущал, как его ощупывают и оценивают. Он раскинул руки, демонстрируя себя, предлагая прикоснуться и перейти от созерцания к действию. И не торопил, позволяя любоваться — все-таки было, чем гордиться. Не зря как минимум трижды в неделю потел в тренажерке и был крайне избирателен в том, что кладет в рот. Во всех смыслах. Наконец, взгляд остановился на полувозбужденном члене, и кадык Джастина дернулся, выдавая волнение.       — Отомри, — усмехнулся Брайан, делая шаг навстречу. — Ты же не думал, что мы будем вести светские беседы и пить зеленый чай?       — Нет, — голос прозвучал неожиданно громко и уверенно. — Я надеялся, что ты меня трахнешь… а, может, и я тебя.       — Правда? И что во мне говорит о том, что я снизу?       — А ты снизу?       — Бывал… лет до шестнадцати, — вкрадчиво произнес Брайан, приближаясь вплотную.       — А мне уже восемнадцать, — ухмыльнулся Джастин, развеивая недавние сомнения насчет своего возраста. — Что мешает тебя трахнуть?       — Ничего, — пожал плечами Брайан, — кроме моего нежелания. Я всегда сверху.       — Неужели? — дерзнул Джастин, чем повеселил хозяина.       Не ответив наглому мальчишке, Брайан резко притянул его к себе, крепко обняв за талию, и непривычно осторожно коснулся губ, которые охотно раскрылись навстречу. Отбросив реверансы, Брайан пошел в атаку.       Но внешность бывает обманчива… Ягненок совсем не невинно ответил на поцелуй, рискнув примерить на себя инициативу и засунуть горячий язык чуть ли не в горло Брайану. То ли удивленный, то ли обрадованный таким пылом последний вступил в нешуточную борьбу с излишне самоуверенным юнцом, зажав наглый язык зубами и лишив подвижности. Он посасывал его, имитируя всем известные действия, одновременно скидывая с плеч Джастина рубашку и задирая футболку. Кожа на ощупь оказалась именно такой, как и ожидал Брайан — ничего нежнее он не ощущал уже давно. Сколько бы крема не втирали в себя обычные трах-партнеры, никто не мог добиться такого эффекта. «Словно лепестки первых весенних цветов», — отвратительно лесбийское сравнение пришло на ум, и Брайан мотнул головой, отгоняя непрошенные мысли. Он не романтик! И никогда не падет так низко.       Разорвав поцелуй, Брайан стянул мешающую тряпку и, снова завладев жадным ртом, переместил ладони ниже. Руки огладили крепкие ягодицы сквозь грубую ткань модных среди подростков штанов карго — ему ли не знать, если реклама, созданная «Киннетиком», занимала каждый третий билборд в городе, не считая роликов на телевидении — сжали, пробуя на ощупь, впечатывая в собственные бедра уже налившимся членом, и проникли под свободный пояс, с удивлением не обнаружив нижнего белья.       Довольный бархатистой упругой кожей, покрывшейся мурашками под его прикосновениями, Брайан быстро добрался до члена, без сомнений обхватив его пальцами — расстегнул молнию и освободил плененный тканью орган. И тут пацан порадовал: тяжелый, толстый ствол лег в ладонь, словно подогнанный специально под нее. Подрагивая в такт плавным движениям, член твердел и увеличивался на глазах, поблескивая прозрачными каплями, вязко стекающими по бледно-розовой головке на пальцы Брайана. «Какой сочный мальчик», — промелькнула мысль, порождая желание слизнуть влагу кончиком языка.       Выпустив член, Брайан подтолкнул парня в сторону лестницы на второй этаж лофта, где довольно редко происходило все самое интересное, уступив первенство дивану на первом. Огромный матрас, водруженный на подиум, мог вместить гораздо больше, чем двух взрослых мужчин, что и было доказано пару раз. Не зря его изготовили в мебельном цехе по спецзаказу с указанием предпочитаемых хозяином размеров. Двойной ряд пружин обеспечивал необходимую жесткость и упругость, ибо в слишком мягкий материал можно было втрахать кого-нибудь в прямом смысле, что не входило в планы Брайана. По какой-то непонятной причине, он вообще не любил присутствие едва знакомых тел в собственной постели. Исключение составляли лишь особо заинтересовавшие единицы, подобные сегодняшнему блондинистому твинку. Традиционно предпочитаемое хозяином темно-синее постельное белье было как нельзя кстати — светлокожее тело будет роскошно на нем смотреться. На лестнице пришлось взять Джастина за руку и вести наверх, с ухмылкой глядя на озирающегося парня.       — Ни хрена себе хатка! — констатировал тот, перегибаясь через стеклянное ограждение, окантованное тонкими металлическими перилами бронзового оттенка.       — Хатка у бобра, — возмутился такому уничижительному эпитету Брайан, — а это лофт с дизайнерским ремонтом, между прочим!       — Похуй, — отмахнулся Джастин, — мне нравится.       — Мне тоже. Шуруй наверх, не задерживай движение. Ванная слева.       — Поможешь?       — Нарываешься?       — Ага, — хитро прищурился Джастин, быстро догнав Брайана.       Обычно полуночные гости не удостаивались чести быть оттраханными в роскошной душевой кабине, поскольку и на второй этаж не попадали, будучи разложенными прямо на черном диване, стоящем напротив телевизора, под которым Брайан планировал соорудить камин. Жаль, руки не доходили. Но предложение водных процедур Джастину как-то само слетело с языка, и не казалось чем-то из ряда вон.       — Ого! — произнес Джастин, заглядывая за неприметную дверку слева от кровати. — Стильненько, — одобрил он.       Брайан только хмыкнул на очередное замечание и, подойдя сзади, запустил руку в расстегнутую ширинку.       — Если хочешь освежиться, — Брайан прикусил кончик уха и провел свободной рукой по груди парня, намеренно задерживаясь на горошинах сосков, — можем начать прямо там.       — Хочу, но пописать-то могу без свидетелей?       — И не только пописать, — хохотнул Брайан, не прерывая возбуждающих действий. — У меня хорошая вентиляция.       — Спасибо за предложение, — Джастин снисходительно глянул через плечо. — Но я не настолько невинный, чтобы прийти не подготовленным.       — Ммм, хороший мальчик, — одобрил Брайан, спускаясь поцелуями по шее к плечу, потом еще ниже, лаская языком «кошачье место» между острыми лопатками.       — Бляяядь, — выдохнул Джастин, откинув голову, — так и кончу немытым…       Посмеиваясь, Брайан уткнулся в изгиб его шеи и втолкнул парня внутрь, позволив минуту уединения, и успел выкурить сигарету прежде чем услышал:       — Ты обещал помочь, — напомнил Джастин, высунув голову из-за двери.       — Всенепременно, — кивнул тот и, мгновенно избавив Джастина от немногочисленных оставшихся предметов одежды, втащил его в кабину, быстро настроив прохладный тропический душ.       Легкий шум воды нисколько не заглушал ласкающие слух звуки, вырывающиеся изо рта Джастина. Намыливать изящное, совершенно не знакомое тело было непривычно, но приятно и как-то по-новому возбуждающе. Джастин с готовностью отзывался на каждое прикосновение искренне и бесхитростно, не играя и не стараясь понравиться. Тактильные ощущения приносили ему неподдельное удовольствие, что легко читалось по реакции и мимике, которая сама по себе была очень занимательна. Член парня не только в ладонь помещался хорошо, но и во рту ощущался приятно и правильно. Когда он прилагал столько усилий ради чужого удовольствия, Брайан даже припомнить не мог, но с удивлением обнаружил, что сам получает наслаждение едва ли не большее, чем Джастин, мертвой хваткой вцепившийся в его волосы.       — Думаешь, лысина мне пойдет? — неожиданно спросил он, на мгновение оторвавшись от увлекательного занятия.       — Прости, — хихикнул Джастин, расслабив пальцы, — но это охуенно круто.       — Я знаю, — довольно усмехнулся Брайан, — подай гель…       — А?       — Слева от тебя на полке белый флакон с надписью «Hempz». Полностью растительная хреновина, без всяких парабенов и половины таблицы Менделеева.       — Оу, — нахмурился Джастин, — у меня аллергия на киви и папайю…       — Их там нет, — заверил Брайан, — сам почитай состав.       — Экстракт конопли? — засмеялся Джастин, внимательно рассматривая надписи на стильном флаконе. — Я думал, ее курят.       — Не только. Это очень полезное в своем разнообразии растение. Из него даже ткань производили когда-то. Но способность одурманивать человеческий мозг сильно ограничила использование. — Быстро намылив Джастина, Брайан увеличил напор льющейся с высоты воды и, смыв пену, завернул парня в огромное белое полотенце. — Блядь, с Гасом не приходится нянчиться, так нашел себе другого младенца, — пробухтел он, тщательно вытирая потемневшие от влаги белокурые волосы.       — Кто такой Гас? — зажмурив глаза, полюбопытствовал Джастин.       — Мой сын. Ему три месяца.       — Ты же гей? Или я чего-то не понимаю?       — Ответ «да» на оба вопроса. Слышал что-нибудь об искусственном оплодотворении?       — Немного.       — Значит, не стоит вдаваться в подробности.       — Может, и не стоит, но все еще стоит.       — Сейчас мы это исправим.       Невинный ягненочек, едва оказавшись распластанным на синей простыне и освобожденным от махрового кокона, явил тщательно скрываемую ангельской внешностью волчью натуру и, дернув Брайана за руку, повалил на себя, немедленно забросив голени на бедра прижавшего его всем весом мужчины.       — Ты слишком прыток для девственника, — словно рассуждая, произнес Брайан, приподнявшись на локтях.       — А я не говорил, что девственник, — улыбнулся Джастин и, высунув язык, провел кончиком по шее, от яремной впадины до подбородка, чуть задержавшись на кадыке.       — Я знаю запах невинности, поверь мне, Солнышко, — неожиданно для себя Брайан медленным, ласкающим движением погладил нежную кожу щек, — он крайне редко витает в этих краях.       — Но я видел много порно и знаю, что к чему.       — Теория без практики ничего не стоит.       — Так научи меня всему, что знаешь, — требовательные нотки в голосе Джастина превалировали над просящими.       — Для этого ты должен переехать ко мне на неопределенное время…       — Я не против, — перебил Джастин.       — Я против. И никогда не повторяюсь. Но вся ночь впереди…       Брайан был непривычно нежен и осторожен — Джастин должен запомнить свой первый раз не с такими чувствами, с какими он до сих пор вспоминал о своем.       Учитель физкультуры мистер Палмер был слишком груб, резок, и не заботился о комфорте Брайана, практически на сухую ворвавшись в девственную задницу юного партнера. Но Брайан сам этого хотел, поэтому стойко терпел экзекуцию, сдерживая болезненные стоны, хотя слезы, стекавшие по щекам, сдержать не мог. Он оправдывал учителя тем, что на нежности просто не было времени — в любой момент в маленькую комнатку, где хранился спортивный инвентарь, мог кто-нибудь постучать или просто войти, распахнув дверь с плохо работающим замком. Но и во второй, и в третий, и в десятый раз мистер Палмер только брал, ничего не давая взамен. По сути весь этот «школьный роман» был скверно пахнущей историей, где учитель — насильник-педофил, а ученик — жертва. Но все это Брайан понял гораздо позже. И, хотя где-то в глубине души все же теплилась благодарность за науку, никому другому подобного не желал, особенно — Джастину. Поэтому изливал на парня всю нежность, на которую был способен и которую тщательно скрывал от других.       Джастин, как хорошо настроенный рояль, отзывался на каждое прикосновение, и Брайан играл на нем одному ему слышимую мелодию. Пальцы скользили, порхали, поглаживали, сжимали и пощипывали, губы следовали за руками, рисуя языком арабскую вязь и японские иероглифы. Несдерживаемые стоны разносились по лофту, скатываясь по деревянным ступеням и растекаясь шепотом по первому этажу. Брайан без устали ласкал самые интимные места неискушенного тела, не думая о собственном желании и ноющем в ожидании разрядки члене.       Позволив Джастину кончить только от языка и пальцев, Брайан, наконец, приступил к главному действу этой долгой, незабываемой ночи. Он медленно погружался в парня, раздвигая собой тугие мышцы, и внимательно отслеживал его реакцию. Джастин замер на вдохе и сжал Брайана слишком сильно, чтобы не вызвать болезненных ощущений.       — Джастин… постарайся расслабиться, — прошептал Брайан, целуя открытые в немом крике губы. — Это всегда немного больно, но это неотъемлемая часть гейского секса. Впусти меня…       Тот кивнул, зажмурив глаза, и, почувствовав, что хватка ослабла, Брайан вошел одним плавным движением до упора, замерев глубоко внутри.       — Так лучше? — пальцы Брайана гладили трепещущие веки, стирая влажные дорожки с висков.       — Гораздо, — улыбнулся Джастин, встречаясь с озабоченным взглядом красивых глаз. — Я чувствую тебя внутри… И это охуенно приятно!       — Сейчас будет еще приятнее, — пообещал Брайан и, двинувшись назад, чуть сменил позицию, безошибочно толкнувшись в нужную точку.       — Блядь… Это круче, чем пальцы! — воскликнул Джастин, протяжно застонав.       — Сравнил бобра с березой, — выдал Брайан, засмеявшись над пришедшим в голову сравнением. — Что-то бобры сегодня разбушевались. К черту их!       Он медленно двигался, подавляя сопротивление непривычного к подобному тела, с каждым погружением наращивая темп, и к моменту собственного оргазма уже интенсивно вколачивался в податливую задницу.       Раскрасневшееся, в испарине, лицо Джастина выражало абсолютный экстаз, тело выгибалось, встречая неистовые толчки, и крупная дрожь волнами прокатывалась по телу, передаваясь Брайану, чья рука, обхватив каменный ствол, двигалась в такт фрикциям. Еще один точный толчок… второй… и на третьем Джастин с громким криком излился на собственный живот, пачкая и ласкающую ладонь партнера. Отпустив себя, Брайан присоединился к удовольствию Джастина, мысленно отметив, что это один из самых потрясающих оргазмов за последние хрен знает сколько дней.       Совсем скоро второй раунд последовал за первым, подтянув за собой третий…       Уснуть удалось лишь под утро, когда солнце уже показалось из-за горизонта, пробираясь яркими лучами сквозь щелочки мелькающие между ламелями закрытых жалюзи.

***

      — Брайан! Брайан! — знакомый взволнованный голос вырвал из сна.       — Ебаный Иисус, это что еще за хуйня?..       Он с трудом приоткрыл веки и, нащупав мобильный на тумбочке, снова закрыл. Семь пятьдесят две — слишком рано для хотя бы какой-то активности, включая утренний стояк.       — Брайан! — голос стал возмущенным и настойчивым. — Просыпайся, мудак ты ебаный!       — Какого черта тебе надо, Майки?       — Ты бросил меня вчера! Сел за руль пьяным! Подцепил какую-то малолетнюю шлюшку! И еще спрашиваешь, что мне надо?! — Майкл, как разъяренная фурия, метался перед подиумом, нелепо размахивая руками и не переставая верещать, обвиняя Брайана во всех смертных грехах сразу. — Я волновался! Представлял тебя в канаве с окровавленной головой! А ты спокойно дрыхнешь!       — Блядь, какая драма… Когда уже поймешь, что я не нуждаюсь в опеке?! Ты мне не нянька, уясни, наконец! — Брайан был зол и раздосадован внезапным появлением друга, бросающего необоснованные претензии. — И свали нахуй, я хочу выспаться!       — Собачитесь, как мои родители, — не вытерпел Джастин, проснувшийся с первым криком незваного гостя.       — Он здесь?! — взвизгнул Майкл, пораженно уставившись на заспанное лицо Джастина. — Брайан, совсем рехнулся? Выгони его сейчас же! Он… Он…       — Его зовут Джастин, — обреченно вздохнул Брайан, поняв, что избавиться от Майкла будет сложнее, чем обычно. — Мы заснули два часа назад, чтоб ты знал. И я с ним еще не закончил. — Брайан притянул Джастина к себе и впился в его губы, шепнув: — Подыграй мне.       Страстный поцелуй грозил перерасти в жаркий трах, но очередной окрик остановил зарождающееся непотребство.       — Вам что, ночи не достаточно?! — продолжал возмущаться Майкл, без зазрения совести пялясь на целующуюся парочку.       — Достаточно вообще никогда не бывает, — наставительно произнес Брайан, — кофе свари, если не сложно. Мы спустимся через пару минут.       — Надеюсь, ты не начнешь его трахать? — успев спуститься на пару ступенек, обернулся Майкл.       — А то ты раньше не видел это потрясающее зрелище, — усмехнулся Брайан, никогда не стеснявшийся друга в прошлом. — Иди уже. И побольше сахара.       — Я помню, засранец.       — Он всегда так себя ведет? — спросил Джастин, когда Майкл загромыхал дверцами шкафчиков на кухне.       — Это Майки — какой есть, — пожал плечами Брайан, — мы слишком давно знаем друг друга, чтобы расшаркиваться в реверансах. Но иногда он бывает слишком назойлив.       — Вижу, — кивнул Джастин и широко зевнул. — А я рассчитывал на питательный завтрак…       — Увы, могу предложить только кофе.       — Нет, спасибо. Я лучше пойду.       — И не поможешь избавиться от Майки?       — Он же твой друг, а я так — случайный мальчик на ночь.       — Хорошо, что ты это понимаешь…       Майкл, барабаня по столешнице кончиками пальцев, пристально смотрел на кофемашину, словно под его взглядом цикл приготовления сократится вдвое. Ситуация казалась абсурдной. Брайан почти никогда не оставлял незнакомцев на ночь. И не интересовался именами! Но запомнил, как зовут этого мальчишку, да и не выгнал среди ночи, как других. К чему бы это? Майклу совсем не нравилось то, что он видел собственными глазами. Это было странно и неестественно для лучшего друга. Но факт остается фактом.       Наконец, две пары ног с шумом спустились из спальни, и Майкл наполнил любимую кружку Брайана горячим напитком, добавив четыре ложки сахара. Это единственное, что всегда было в холодильнике Брайана, кроме разве что поперсов и упаковок с пивом и «Эвианом».       — Пока, няня Майки…       Услышав голос парня, Майкл даже не обернулся, сжав зубы от такой наглости. И лишь когда хлопнула дверь, оставляя его наедине с другом, покинул кухню.       — Что ты творишь? — всучив кружку Брайану, продолжил нотации он. — Зачем ты притащил его в лофт? А если это воришка? И завтра тебя обчистят к хренам?       — Не преувеличивай. Обычный подросток с жаждой приключений. Я дал ему то, чего он хотел.       — Ну да, кто не хочет твой огромный член! — поморщился Майкл, отхлебнув горький напиток, оставивший кисловатый привкус на языке.       — Что притащило тебя сюда в такую рань? И не надо утверждать, что исключительно беспокойство за мою никчемную жизнь. Не верю.       — Но это правда! — настаивал Майкл. — Почему ты его не выставил?       — Было слишком поздно… или рано. Не важно. Он остался, и на этом все.       — Это так не похоже на тебя, что…       — Что, Майки? Опять ревнуешь?       — Я не…       — У тебя есть профессор, переключи все — подчеркиваю, все — внимание на него. И на вашего недохастлера заодно. Я уже большой мальчик, могу самостоятельно решать, что делать в собственной постели.       — Но…       — Никаких «но», Майки! Живи своей жизнью, и не лезь в мою чаще, чем я способен вынести.       — И как оставаться в стороне, когда ты творишь всякую дичь? — упрямо стоял на своем Майкл, сложив руки на груди и всем видом транслируя, что так просто не сдастся.       — Что я творю — не твое, блядь, дело. И колись уже, что ты здесь забыл?       — Хорошо, хорошо, — наконец, сдался упрямец. — Мне нужна твоя помощь. Бен и Хантер везут с собой аквариум и просили их встретить.       — Пиздец. В Питтсбурге перевелись золотые рыбки? Нахуя тащить эту поебень из гребаной Филадельфии?       — Хантер захотел, Бен не смог отказать, — вздохнул Майкл, понимая, насколько абсурдно это звучит.       — И чем я могу помочь? Донести аквариум или поджарить рыбок?       — Позволь воспользоваться джипом? Как я понимаю, ехать в аэропорт ты желанием не горишь.       — Правильно понимаешь, — согласился Брайан, доставая ключи из заднего кармана джинсов. — Но вечером тебе придется отвезти меня в «Вавилон».       — Заметано, — улыбнулся Майкл, посчитав это хорошим знаком. Новый трах — лучшее средство забыть о предыдущем. — Жди меня в семь.       — Уже изнываю в нетерпении, — закатил глаза Брайан. — Поезжай уже, не заставляй профессора ждать.       По обыкновению, он припал к губам Майкла отнюдь не дружеским поцелуем, и подтолкнул к выходу, собираясь вернуться в постель и не просыпаться, как минимум, до полудня.       Но мысли упорно возвращались к мальчишке, напоминая его запах, живую мимику и поразительную отзывчивость. И стало даже немного жаль, что утренний трах был так бездарно похерен по вине, лучшего, мать его, но слишком назойливого друга!