Вселикий Янус

Баловство с этой странной игрой в актера Игорь еще мог перенести. Но вот границы решил расставить четко. Учитывая, какой хороший результат дал ремень в прошлый раз и как сына присмирил провод, Игорь преодолел неудобное, жгучее раскаяние и решил, что движется в верном направлении. Распорядок и ответственность – то, что так необходимо бывшему грешнику. Бывших ведь не бывает. Только анонимные… Он еще раз мысленно кивнул себе, стучась в комнату и открывая дверь, даже не подумав дождаться ответа. Сын сидел в наушниках, внимательно рассматривая какие-то цветные полоски и точки на экране лаптопа. – Так, Ян Игоревич… – серьезным тоном начал отец. Яшка стянул наушники. – Да, Игорь Азуоласович? – приветливо, с огоньком в глазах, осведомился он. – А ну не надо ёрничать, – буркнул Игорь. – Дедушка как сюда переехал, так и поменял имя… на произносимое. – Но мы-то его в состоянии выговорить, – не согласился Яшка. – Я, между прочим, вообще мог бы стать Эгильсовичем… Янисем… Прикинь! – Так… – тон отца стал тяжелее, суровее. – Я даже паспорт видел, – выкинул последний аргумент Яшка, прежде чем отступиться от дискуссии. – Ну ладно. Игорь Алексеевич. Я вас слушаю. – С этих пор, Ян Игоревич, – поставил первое условие отец, – извольте принимать участие в домашней жизни. Два раза в неделю – с вас готовка. – Да блин, – огорчился Яшка. – А время пользования техникой мы ограничим, – продолжал нажимать Игорь. – Час в день. – Ээ, пап! – то ли возмутился, то ли запаниковал подросток. – Будешь пользоваться по будильнику и сдавать ее мне. Если не хочешь заработать горячих. – Ничего себе! Ты в курсе, что это уже извращение? – с укоризной сказал Яшка. – Яйца курицу не учат. Весь мир полон извращенцев, Яш, это ты просто еще жизни не видел. И вообще, деньги на причиндалы компьютерные твои тебе давал я, – додавил Игорь. – Так что они мои. Ты до совершеннолетия ими не владеешь, а только пользуешься, потому что я за тебя в ответе. – Когда ты мне давал деньги? – сдержанно возмутился Яшка. – Уже все забыл? – (Яшка наигранно свел брови, с неверием улыбаясь злой улыбкой.) – Не? Да на новый год в восьмом классе. Чтобы ты взялся за ум! И это после провального первого полугодия! А ты… Я спонсор не только твоего существования в этом мире, неблагодарный ты... сын. – А. А ничего, что у меня там музыка? – пристально вглядываясь в отца, спросил Яшка. – Сибелиус? – Потерпит, – решительно заявил Игорь, шестым чувством угадывая в фамилии композитора – хотя с таким же успехом это мог быть и очередной какой-нибудь Янус. Может, у них мода такая сейчас на эти «усы»? Молоко на губах не обсохло, у этого даже еще пушок на щеках не проклюнулся, а они уже… – А если мне очень надо? – очень серьезно спросил Яшка. Игорь рассмеялся. Ответ у него был. – Ну, – самодовольно сказал он, – ты помнишь, что было в прошлый раз. Дерзай. Яшкины глаза сузились, тени пролегли на лице, резко очерчивая скулы. – Нет, папа, – сквозь сжатые зубы выговорил он, – это была разовая акция. Не надейся на повторение. – Ну, – победно улыбнулся Игорь, – тогда и ты не надейся. – Нет, папа, – с напором повторил Яшка, хрустальным голосом, от которого у Игоря неожиданно неуютно свело спину вдоль всего позвоночника. – Твой дом – твои правила. Но. Я не согласен подставляться под адский провод каждый раз, когда хочу заняться любимым делом. – (Игорь неловко поежился, не находясь с ответом. Светло-серые глаза не просто зачаровывали – приковывали к месту.) – Ты знаешь… если тебя ударили по правой щеке… то левую подставляют не для того, чтобы ты ударил и по ней. А, – Яшка вперил в отца пронимающий до мозга костей взгляд, – для того, чтобы. Ты. Не смог. Этого. Сделать. Игорь почувствовал, что хватает воздух, как рыба на берегу. А сын – тоже по-рыбьему – выскальзывал из рук, словно намыленный угорь. – Это опять из твоих песенок? – неловко выдавил Игорь. Яшка невесело усмехнулся, глядя с укором. – Не. Это я для ОГЭ по русскому в блокнотик цитаты великих выписывал. Которых не читал, разумеется. Чтобы в качестве эпиграфа к сочинениям присобачивать. Училок это почему-то о-очень впечатляло. Думал, это Бертран Рассел, но не нашел… на просторах тырнета. Теперь думаю, что Бродский, но чего-то обратно не найду. Но не суть. Я тебя услышал. – Яшка поднялся, пошел натягивать безразмерный балахон с огромным воротом. – Ты это чего? – с сомнением уточнил Игорь. – По делам, – по самый затылок драпируясь в ткань, информировал его Яшка. Но не своим обычным легким, ироничным голосом. Серьезно, с тенью упрека, с налетом горечи. Запихнул лаптоп и наушники в рюкзак, перекинул его через плечо, вышел в коридор. На сердце стало тяжело. Вот он и решил уйти. Не выдержал так нужных ему границ и структуры. И что, теперь всё по-новой? Они с Ольгой что, зря его вытягивали? Напрасно были ссоры, наставления, колледж? Впустую были внушения проводом до хрипоты, когда Игорь вытащил пропахшего табачным дымом Яшку из какого-то злачного заведения, с россыпью веселеньких цветных таблеточек в кармане? Всё бессмысленно? У матери ведь рука опять не поднимется… Эх, зря он тогда дал слабину, сам виноват… Входная дверь хлопнула, и дома стало невыносимо тихо.