Красная нить судьбы. Часть 5. ПРЕДКИ! ТЕПЕРЬКИ! ПОТОМКИ!

             — Ди муй?! — сердито сведя брови к переносице спросил сидящий за столом на специальном столе-стуле Ревас.       — Так дела делает, — ответил Хестан.       — Пусь дома делаить! — похлопал по стульчику Ревас, всем своим видом показывая, как он недоволен поведением вредного мапулика.       — Согласен! — покивал Хестан. — Дома дел гораздо больше!       — Дя! — согласился Ревас.       — Пусть ими и занимается!       — Дя!       — Приедет, ругать будем!       — Дя!       — Как дети малые, — пожурил Оливий.       Хестан уставился на оленёнка с подозрением, а тот в ответ язык показал.       — Между прочим дида важным делом занят! — Оливий упёр кулачки в бока. — Его, наоборот, надо похвалить!       — Неть! — надулся недовольным колобочком Ревас.       — Вот именно! Он должен быть дома и заботиться о нас!       — Дя!       — Он же не обязан сидеть привязанным к вам, — не согласился Оливий. Кентрис в этот момент посмотрел на сына с гордостью. Такой соображающий! Мудрый!       — Обязан! — возмутился Хестан.       — Деда, это как-то совсем по-детски, — вздохнул Оливий.       — И ничего не по-детски! А ты если будешь этого вредного пухлика защищать, я прикажу Маркусу не делать тебе домик! — припечатал Хестан.       — Дружище, это уже слишком, — неодобрительно крякнул Кентрис: он сидел напротив Хестана.       — А чё он пристаёт?! — возопил Хестан.       — Я уверен, что дядя Маркус так не поступит! Он хороший! И ответственный! — Оливий расстроился от такой угрозы деда и силился не расплакаться. Поэтому, сделав моську посердитее, утопал в домик Льда, куда спрятался, стараясь нешумно шмыгать носом.       — Так, — Кентрис, неодобрительно уставившись на занервничавшего Хестана, поднялся с места. — Это что такое?       — Я не хотел его обижать! — проворчал тот. — Я просто ругался на Пиражуню! Потому что скучаю по нему! — это Хестан выкрикнул в сторону домика, чтобы оленёнок его услышал.       — Как можно ругать кого-то, если ты по нему скучаешь?! — прорыдал Оливий.       — А я не понял, — от вышедшего с кухни Олимпа повеяло угрозой.       Хестана оленёнок постарше капец как напугал.       — Мапа! — заливаясь горючими слезами Оливий кинулся к мапе. — Он меня обижает! — он обиженно зыркнул в сторону молчащего деда.       Грохнув тарелкой с котлетами о стол, ставя её, Олимп навис над отклонившегося в сторону Хестаном. А тот уже десять раз успел пожалеть, что рот открыл.       — Тё делаити?! — на весь дом недовольно заверещал Ревас, и все замерли с выпученными глазами. — Ёдя!!!       Заливаясь громким лаем, со второго этажа стадом коней примчался Лёд. Продолжая рычать, он обежал весь стол, а потом уселся рядышком со своим маленьким хозяином в ожидании новых команд. И смотрит на всех так подозрительно, типа: что у вас тут происходит?       — Муя неть! — опять завопил Ревас, шмыгая носом и хлопая ладошкой по стульчику. — Де муй?! Нетю!       — Вот! — покивал Хестан. — У тебя-то муй рядом! — подметил он, смотря на Оливия. — А у нас где-то шляется!       — Дя!       — Давай мую звонить? — предложил Хестан сыну.       — Дя! — закивал Ревас. — Ёдя! — он похлопал по стульчику, и тот положил голову на столешницу, и Ревас тут же прижался к нему, положив голову на его и сжимая пальчики на шерсти.       Хестан вытащил телефон, перетащился вместе со стулом поближе к сыну и начал набирать номер, надеясь, что Лаимм ответит сразу. Слава помидоркам!       — О! Што за маханькая толпа така?! — раздался звонкий голос Лаимма. — Пивет, Хахатуняша! Пивет, Алифка!       — Дида, привет! — замахал руками Оливий!       И ту-у-ут!       — МУУУЙ!!! — разрыдался Ревас. — Ди дом биста!       — Ой, Риваська, ты тё эт? — опешил Лаимм.       Кентрис, который хотел пожаловаться на Хао-старшего, что тот детей обижает, совершенно забыл об этом. Такая драма развернулась!       — Я казал, ди дом! Быя! — Ревас сдвинул Льда в сторону, а потом постучал ладошкой.       — Какой командирчик! — хихикнул Лаимм.       — Муй! — Реваса от возмущения шариком раздуло.       Народ опять с выпученными глазами замер, а Ревас как давай на мапу ругаться! Как давай возмущаться и ворчать! Что он-то у него сын, а не кто-то там! Что дома-то его он ждёт, а он его бросил! Что дома-то не кормит никто, обижают его все! Народ на него на этих словах опять круглыми глазами уставился. А Ревас всё изливается и изливается, жалуется и жалуется. А потом замолчал, да как вздохнёт тяжко-тяжко.       — Муй, ди дём! — скомандовал Ревас.       — Дык памажаю тутава! Тут чу деица-та!       Казалось бы, ну куда уже удивляться и глаза пучить. Но не-е-ет! Не-а! Не всё так просто в семействе Хао! Потому что начала выслушивали самого маленького, а теперь выслушивают самого главненького. Потому что Лаимм слово за слово как вывалил на родственников и друзей всё своё недовольство на происходящее в той больнице. Ребята ещё увидели прокравшегося за спиной Пиражуни Тима. Незаметно подошедший Айкен озадаченно глянул на мужа и поджал губы, увидев, как на него налетел Блазар. Тут Лаимм, конечно же, услышал, как солнечный крольчонок пристаёт к Котьке, и заверещал на всю больницу, что тот — кролик который — дурак дураком и ему лечиться надо. Следом где-то за кадром донёсся усталый голос Элона, что они как бы в больнице, что кое-кто только что прокапался и ему бы пойти спать лечь. Поспать это, конечно, здорово, но как говорится: нашла коса на камень. Потому что Блазар не стал молчать и начал отвечать приставшему к нему эльфёнку. И, что вообще не удивительно, в итоге телефон перекочевал в руки Тима.       — Поговорили с мапой, называется, — проворчал Хестан.       — Дя, — кивнул Ревас.       — Привет, любимый! — помахал Тим Айкену.       — Ты обалдел? — офигел Хестан, принявший это на свой счёт.       — Да сдался ты мне, голова твоя рогатая, — отмахнулся от него Тим. — Что у вас там интересного?       — Да у нас-то ничего, а у вас, смотрим, вон как шумно, — ответил Айкен, приподнимая Джеймса. — Гляди, папа!       — И тё? — Джеймс вылупил глазищи.       — Не соскучился, что ли?! — прохныкал Тим.       — Ты тё там делаись? Давай домой! — скомандовал Джеймс.       — Сынок, прости, но папа немного занят, — вздохнул Тим, оглядываясь на орущую парочку, качая головой. — Весь день практически вот так. Я уже так устал! — пожаловался Тим.       — Муй! — завопил Ревас.       — Что такое, сыночка мой?! — в кадре тут же появилась моська Лаимма, а следом за ней и Блазар. — Ты чё пистал?!       — Да дай погляжу! Интересно же! В прошлый раз ты не дал мне поглядеть на малявку своего! А там наверняка ангелочек маленький! — пыхтел Блазар, пытаясь отодвинуть Пиражуню в сторону, но тот упирался ничуть не меньше. Странно, что даром не воспользовался и не оттолкнул кролика куда подальше.       — Тё паисходит? — спросил Ревас, отклонившись к отцу.       — Хотел бы я знать, — пожал плечами Хестан.       — Дида! А ты нам что-нибудь интересное привезёшь?! — крикнул Оливий.       — Ой! — отскочив в сторону, Блазар выхватил телефон и прыгал вокруг Тима, убегая от возмущённо вопящего Лаимма. — А это чей такой красивенький рогатик?!       — Мой! — горделиво выпятил грудь Олимп, когда как Оливий смущённо захлопал ресничками.       — Наш, — поправил Кентрис, хитро подмигнув.       — А это мой! — Айкен приподнял Джеймса, и тот замахал всеми конечностями. — Мапу только не убей!       — Это наш! — довольно заулыбался Тим. — Привет, сынок!       — Папа! — Джеймс даже перестал размахивать ручками-ножками и вылупился в экран.       — Я! — покивал Тим.       — А ты тиво тама, а ни тута исё?! — Джеймс сначала указал на папу, а потом на мапу.       — Папа всё ещё работает, — погрустнел Тим. — Так что, пока меня рядом нет, ты там давай мапу защищай!       — От кого? — Джеймс так глазёнки и выпучил.       — От всяких хулиганов! — с серьёзной мордой сказал Тим.       Джеймс, подозрительно сощурившись, огляделся по сторонам, будто эти хулиганы где-то в столовой прячутся и сейчас как выпрыгнут! Он даже завозился, меняя положение и прижимаясь к мапе плотнее, обхватив ручками шею и попытавшись обнять ножками. Но так как грудь у Айкена довольно-таки широкая, то ничего у малыша не получилось.       — Муй! — Ревас похлопал по столу, снова привлекая к себе внимание. — Када ди дём?       — Дык как закончу! — на экране снова показалась большеглазая мордашка Пиражуни. — Кисяндрий! Как дила?       — Плохо! — Хестан глянул на расползающихся друзей: раз Лаимм показался на экране, то им точно не до них! То есть Хао не до остальных. Пусть поговорят. На стол ведь ещё накрыть надо.       — Пашто так? — удивился Лаимм, борясь за местом перед телефоном с Блазаром, которого так и распирало любопытство, какой же у этого мелкого малышик. Тим телефон им отдал и отошёл в сторону, чтобы они его не стоптали. — Да чиво ты пистал-то?!       — Да покажи карапуза своего! Никак не разгляжу!       — Тё нада? — Ревас сложил ручки на столик, сцепив их в кулачок.       — Вау! Он на тебя похож! — восхитился Блазар.       — И тё? — Лаимм сделал из глаз подозрительные щёлочки.       — Вы даже разговариваете одинаково, — прыснул в ладонь Блазар.       — Вот только Ревас ребёнок, а Лаимм уже взрослый мальчик, — отозвался Элон.       — Здравствуйте, главный целитель! — крикнул Хестан, отдав честь стоило тому появиться в кадре: Пиражуня повернул телефон. — Как оно там ваше ничего? Ещё не совсем с ума сошёл с такой компанией?       — И мне об этом говоришь ты? — фыркнул Элон. — Ты каждый день в этом хаосе! — он уставился на показывающего ему язык Пиражуню. — Вот что ты опять делаешь? Сорок лет! Ребёнка родил, а всё сам как ребёнок!       — И што? — искренне не понял Лаимм.       Издав полный обречения стон, Элон закатил глаза и куда-то пошёл. При этом он за шкирку схватил Блазара, потащив за собой. Солнечный крольчонок начал яростно сопротивляться, однако сдался, когда на помощь ангелу пришёл Тим. Правильно, Тим-то отдохнувший, выспавшийся, заряженный витаминами с капельниц! А Блазара-то дальше потащили после неё! Подождали, пока прокапается, да дальше! Туда-сюда сходили, лекарств целую авоську получили, и вот, по домам засобирались.       — Здравствуйте! — в кадре появился Квазар с Хвостиком на руках. Кот тут же заорал благим матом и спрятался в капюшон. — Ты куда? Чего испугался-то?       — Привет, — запоздало протянул Хестан, с вселенским подозрением смотря на доминантного кролика. Доминантного кролика, который крутится вокруг его Пиражуни. Это что?! Измена?! И какого хрена он вцепился в Пиражунькиного любимого кота?! И куда он этого кота потащил?!       — Кисяндрий, это Кроличка! Кроличка, это мой Кисяндрий! — своеобразно представил их Лаимм. — Кроличка сынуля того вредного кролика! Он тожи болеет! — он покачал головой. — Каки се балезны вокруг миня!       — Муй! — строго-строго сказал Ревас. Как его мапуля достал! Он тут всеми силами его внимание пытается привлечь, а он всё никак не привлекается!       — Што такое Риваська?       — Када ди дём?       — Дык тутава закончу, да припруся!       — Када? — Ревас похлопал ладошкой по столику.       — Через недельку! — ляпнул Лаимм. Вообще, сказал просто потому, что потому. Что первое в голову пришло. Всё же как всегда!       — Через какую недельку?! — взревел Хестан, подрываясь на ноги. — Ты с ума сошёл?! Какого хрена так долго?!       — Я аписился, — протянул Ревас.       — Я чуть сам ни аписился, — прошептал Лаимм в ответ.       Хестан поджал губы, оглядев замерших и уставившихся на него друзей. Не семья, а потрясение на потрясении и потрясением погоняющее не пойми что!