Красная нить судьбы. Часть 5. ПРЕДКИ! ТЕПЕРЬКИ! ПОТОМКИ!

             Вообще Хестан хотел сказать, что у него появилось ощущение повторения. Новое. Сначала ему казалось, что один крайне длинный день, даже утро — только оно одно, — тянулся бесконечно. А когда он заканчивался, то начиналось ровно то же самое с самого начала. И сначала это было из-за частого нахождения Лаимма на кухне. Что-то вечно готовит, жарит, парит, варит, шинкует, намывает, сортирует…       А теперь вот это вот.       Хестан сидел на лавочке, коя всё больше становилась родной. Прям как стул на кухне. Рядом с вечно недовольной миной сидел Ревас. С другой стороны стоял поднос с кофе и тарелочка с бутербродами, а так же закрытая тарелочка с фруктовым пюре для сынули — ложка лежала рядом. А мапуля… мапуля этот! Лазает в более рабочей одежде, всё сугробы раскидывает, да чего-то там сам с собой причитает. Во-о-от…       — Пиражуня, может, ну его на фиг? — крикнул Хестан.       — Чаво на фиг? — не понял Лаимм, на минутку замирая, чтобы посмотреть на мужа.       — Ну, вот это всё, — Хестан махнул руками, имея в виду огород.       — Вродь, кафейцо получил, — задумчиво протянул Лаимм.       — И чего? — Хестан озадаченно приподнял брови.       — Дык ерунду какую-то говоришь, — отозвался Лаимм. — Аль по жопе захотел? — и он продемонстрировал лопату.       — Да не хочу я по жопе, — проворчал Хестан и ещё тише добавил: — Особенно лопатой.       — Вот и помалкивай тады, — погрозив мужу кулачком, Лаимм вернулся к работе, всё больше открывая землю от снега.       — Не хочу помалкивай, — продолжал ворчать Хестан.       — Тады песенку спой! Больше толку будет, — вздохнул Лаимм: ему робить надо, а тут муж опять пристал.       — У меня есть Пиражуня! Он сладко-вредный калабуня! — прогорланил Хестан, вызывая громкий весёлый хохот любимки. — Так нормально? — посмеиваясь спросил Хестан.       — Ваще улёт! — одобрил Лаимм.       — Муй! — заверещал Ревас, и оба родителя тут же повернулись к нему.       — Зубов ещё нет, а уже разговариваешь, — протянул Хестан, хватая сына, держа его за бока на расстоянии вытянутых рук. — Чего орёшь-то?       — Дык папка блажит, чё б и ему не поблажить, — хмыкнул Лаимм.       — Ись! — потребовал Ревас.       — Зубы отращивать будем? — спросил Хестан. — Или выращивать, — задумался он. — Как правильно-то?       Всевышний только знает, что в головах детей, но Ревас будто решил подыграть отцу. Икнув, он сменил облик на демонский, а там, во рту, не то что зубы, уже клыки есть! Хестан так офигел, что даже не нашёлся, что на это сказать. То ли демонская кровь всё-таки сильнее оказалась, то ли ещё чего.       — Эм, Пиражунь, — позвал Хестан.       — Чиво опять отвлекаешь-то? — заругался Лаимм.       — Иди на сына своего посмотри!       — Чиво на ниво смотреть? Висит кусочек демонятинки, — пожал плечами Лаимм. — Ты ток аккуратнее, а то уронишь. Слёзок потом не оберёшься. Зашибётся ещё. Вези его потом к Вреднуличке, да выслушивай от него всякое. А оно мне надобно? Ни надобно! Мне робить надобно! А ни вот енто сё!       Хестан, пока смотрел на своего маленького вредного супружика, отвлёкся так, что не успел среагировать, когда Ревас дёрнулся. Уж слишком бойко для того, кому отроду чуть меньше трёх месяцев. Ещё даже ползать не должен, а тут на копыта приземлился и побежал. Правда, недалеко убежал: раскатился на снегу и клюнул носом в сугроб, упав прямо в лужу. И вот тут-то он начал реветь навзрыд.       — Здрасьти пиехали, — вздохнул Лаимм, отставляя лопату и топая к сыну. — Ты пашто бегать начал? Рано тибе ещё! Лежал бы спокойненько. Побежал! — Подхватив Реваса на руки, Лаимм чмокнул его в грязную щёчку и немного покачал. — Кудой побежал-то? Де тя так ждут?       — Муй!!! — проорал Ревас, прижимаясь к мапе, обнимая ручишками за шею.       — Дык тутава я, — Лаимм повернулся в сторону мужа. А тот как сидел с поднятыми руками, широко распахнутыми глазами, да нелепо открытым ртом, так и остался. — Ты чё статую из себя изображаешь? — подойдя к нему, Лаимм осторожно попинал его по ноге. — Помер, што ли? — Хестан в ответ выдал что-то нечленораздельное. — Чиво? — Лаимм озадаченно приподнял брови и снова попинал мужа. — Ты выпил? Непонятное что-то говоришь, — покачал он головой.       — Ты капец странный, — сдержанно выдохнул Хестан.       — Я главно! Он фигню каку-то непанятну говорит, а я виноват. Айда сына мыть. А то сидит как свинотка.       — Тебя вообще не удивляет, что происходит?! — возопил Хестан. — Так-то он тут побежал!       — Не убил же никого, — пожал плечами Лаимм и похлопал захныкавшего сынулю по спинке. — Ни плаканькай! Ща мапуличка тебе ваннку набирёт и будем купаться! Будешь чистый-чистый! Будешь чистая свинотка, — заржал он. — Да?       — Дя, — покивал Ревас, таращась большими золотистыми глазами на топающего следом за ними отца. — Пуй! — он потянулся к Хестану, а тот в ответ палец свой сунул, умиляясь, как сынишка своими пальчиками его сжимает.       — Муй, да пуй! Ишь каки слова придумал, — покачал головой Лаимм. А потом хренак! И резко обернулся, застукав мужа с умилительным выражением лица. И ну ржать от души. Хестан тут же напустил на себя мрачное безразличие. К тому же из-за мапкиного хохота Ревас растерялся и выпустил его палец. — Ишь у Киськи выражение моськи како!       — Ребёнка напугал! — шикнул на него Хестан, чувствуя, как со стыда готов сквозь землю провалиться. Как он мог попасться?! Доминант! Демон! Такой статус! И бла-бла-бла…       — Ничо не напугал, — не согласился Лаимм, заходя в комнату и сразу уходя в ванную, где первым делом посадил сына на тумбу, наказал мужу приглядывать, чтобы не упал, а сам включил воду, вымеряя, чтобы была оптимальная для ребёнка температура. Воткнув пробку с плавающей на воде уточкой, он быстренько снял верхнюю одежду с себя, а потом и с малыша. Подхватив Реваса на руки, Лаимм усадил его в воду.       — Вот это обслуживание, — протянул Хестан, смотря, как Лаимм мылит мочалку и осторожно намывает лицо сыну.       — Чиво опять не так? — Лаимм обернулся на мужа.       — А почему ты меня так не моешь?! — ревниво запыхтел Хестан.       — Дурачок ты у меня, — вздохнул Лаимм.       — Ничё не дурачок, — проворчал Хестан.       — Опять не люблю?       — Именно! Сына вон как обхаживаешь!       Ревас на слова отца отвлёкся от ещё нескольких игрушек, кинутых мапой в воду, и уставился на отца с вселенским недоумением. Типа: бать, ты чё, страх потерял? Хестану стало немного стыдно. Но только немного. В конце концов, это же так здорово, когда любимый Пиражуня обхаживает: то кофе сделает, то бутики, то одежду подаст, то массажик сделает… И много чего ещё! А тут столько внимания сынуле.       Да уж и сколько.       С учётом того, что Ревас чаще всего в облике лесного эльфа, то это давало больше свободного времени, так как он не любил внимания к себе. А вот с демонёнком с точностью да наоборот. Сидит, моська его довольная, к мапке пристаёт — самым наглейшим образом! А мапка и рад, агукает с сыном, всякую милую ерунду рассказывает. И мылит. Мыльно мылит! Столько пены уже по воде плавает. А Ревасу нравится! Сидит и ржёт! Руками чего-то машет и периодами ножками, глухо стуча копытцами по ванне. А мапка конечности махонькие ловит, быстро-быстро протирает и в водичку, чтобы смыть и посмотреть. А потом и вовсе веселье началось: сначала Лаимм убрал пробку, чтобы вода начала стекать, затем взял лейку, опять же выровнял воду и ну сына поливать. А тот радостно верещит! Хохочет! А тут ещё Лёд пришёл.       — Лёдя на купашки опоздал, — покачал головой Лаимм.       Лёд оглядел присутствующих, встал передними лапами на бортик ванной и ну Реваса обнюхивать. Понюхал и как завыл грустно! Ревас даже смеяться прекратил, вылупившись на друга своего пушистого. А тот повыл-повыл и начал скулить, типа: без меня мылись! Уйдя в комнату, Лёд грохнулся поперёк прохода, сделав самую грустную морду в мире.       — Чё деица, — покачал головой Лаимм, запаковывая сына в большое полотенце и отдавая отцу. — Сё, идите атседава, — замахал он на них руками.       — И чего нам делать? — уточнил Хестан.       — Вытри сына и одень, — Лаимм похлопал себя по лбу ладошкой. Но, конечно же, глупым он считал не себя.       Получив приказ, Хестан отдал честь хихикнувшему в ответ Пиражуне и вышел. Ну, опять, как вышел… Совершенно забыв, что как бы почти в самом проходе волк лежит — умирающий лебедь практически, — он об него запнулся. Там не то что Ревас напугался — вообще все. Хестан в полёте каким-то чудом перевернулся и со всего маху грохнулся на спину. Да так, что дух вышибло. Ревас тут же принялся испуганно орать, роняя крупные слёзы. Лёд с испугу замер, выпучив глаза и прижав уши к голове. Хестан, шумно дыша, пытался прийти в себя.       — Я с вас не можу, — крякнул Лаимм, забирая сына у мужа, совершенно спокойно преодолевая все препятствия. — Киськ, ты еси так падать буишь, то пол проломишь. Чай не пушиночка жи. Думать надо.       — Ты капец, — выдохнул Хестан, не совсем понятно к кому обращаясь: то ли к супругу, то ли всё-таки к волку, на которого он при падении сложил ноги. — Не буду тебя любить!       — Не люби, — величественно разрешил Лаимм, укачивая всё ещё плачущего сына. — Ишь, малявочку мне испужали. Описился! Опять мыться. Так шо давайте там от входа то отползайте, а то не пройду.       — Сил нет, — устало выдохнул Хестан.       Пожав плечами, Лаимм старательно протоптался по мужу, а потом и по Льду, снова скрываясь в ванной. В конце концов, он ведь маленький хозяюшка! Ему сейчас сына успокоить и помыть, а уж следом бы и разбросанные по ванной вещи прибрать, да по стиралкам рассовать. Дел-то столько! Робить, не переробить…              — Да соглашайся! — шепнул Карас.       — Э… — всё, что смог выдавить Маркус.       — Если так посмотреть, — Рэйкс пытался рассуждать логически, — то это и отличный шанс потренировать Караса, заодно посмотреть, как мы вчетвером можем работать вместе, — тут взгляды в последнее время неразлучной троицы упёрлись в мрачного как туча Хэльмира, — ну и заодно этим засранцам жопу надерём. Плюс, нас, если что, прикроют Тим и Волкан, — шёпотом добавил он.       В раздевалке учебного корпуса повисла тишина. Лично Маркус бы на всё забил, спокойно закончил рабочий день и так же спокойно вернулся бы домой, к своему супругу и сыну. Вкусно бы поужинал, да лёг отдыхать. Но нет же! Зачем взывать к голосу разума, когда у друзей в жопе детство заиграло — иначе не сказать. Весь сыр-бор из-за недавно сформированного отряда: нельзя сказать, что это новички, но ребята, уступающие по всем параметрам более опытным бойцам. И ребята эти не очень лицеприятно отозвались о старших коллегах. Это не понравилось и Карасу, и Рэйксу и даже Хэльмиру, который в целом привык класть на всё и всех — кроме супруга и сына — большой и толстый. Маркус бы понял, если бы те оскорбили кого-то из этой троицы, но никакой конкретики. Более того именно Карас и стал тем, кто с молодняком… поругался. Сделал замечание, а те молчать не стали, и понеслось. Если бы Маркус при этом споре присутствовал, он бы постарался закончить спор миром, а то и вовсе бы не позволил ему разгореться. Но теперь-то чего страдать. А ещё Маркуса удивило, что Рэйкс, который находился на тот момент рядом, вообще ни слова не сказал. И сейчас это трио уговаривало Маркуса дать молодняку бой. Ненастоящий, а тренировочный. Даже не реальный, а проходящий виртуально при подключении к специальной технике — при запуске определённой программы. Такой тренировкой обычно командовал Тим — отсюда и прикрытие. Потому что система эта для тренировок, а не выяснений отношений. Ну и там, если что, Владыка Хао прикроет…       — Я что-то немного растерялся, — протянул Маркус.       — Да не ной ты как трусливый плодоносящий! — рявкнул Хэльмир.       — Хорошо тебя наши не слышат, — вздохнул Рэйкс.       — Особенно Лаимм, — добавил Карас.       — А что, Вэйлан менее воинственный? — полюбопытствовал Маркус.       — Давайте просто Хэльку сдадим, что он о плодоносящих так говорит, — предложил Карас.       — Не надо, — Хэльмир испуганно выпучил глаза: не так страшны твари вне стен Купола, как страшны плодоносяшки в гневной обиде.       — По фигу на это, — отмахнулся Карас, — чё делать-то будем? Маркус, ты обязан нам помочь! Четыре на четыре! А?       — Расслабься, — Рэйкс хлопнул человека по плечу. — Думай, что это тренировка, вот и всё.       — Вот только система используется в определённое время, — как бы между прочим напомнил Маркус.       — Используют не по времени! — проворчал Хэльмир. — Нельзя им спускать такое поведение!       — Поддерживаю! — согласился Карас.       — Это же просто дети, — страдальчески выдохнул Маркус.       — Как старшие, мы обязаны взять на себя обязанность в их воспитании! — оскалился Рэйкс.       По морде друга Маркус ясно прочитал: обязаны вломить выскочкам, не уважающих старших! К слову, речь ведь не только о возрасте, но и о звании.       — Давай-давай, — Карас нетерпеливо потыкал его локтем в бок.       — Чего мы тебя уговариваем как девку на выданье?! — возмутился Хэльмир.       — У тебя чего все такие сравнения-то? — протянул Рэйкс. — Некоторые девы так вмажут, что собирать нечего.       — Я же не в том смысле, — прошипел Хэльмир, сжимая кулаки. — Короче! — прорычал он, теряя терпение. — Мы идём пиздюков крушить или нет?!       И все трое уставились на Маркуса — он ещё подумал, что это странно: его в том споре и близко не было, а решение почему-то должен принимать он.       — Идёмте… — под оглушающий радостный вопль троицы друзей прошептал Маркус, надеясь, что в итоге о своём решении не пожалеет.