Красная нить судьбы. Часть 5. ПРЕДКИ! ТЕПЕРЬКИ! ПОТОМКИ!

             Сяо бы очень — ОЧЕНЬ!!! — хотел насладиться тишиной и спокойствием. Ну прям очень-очень-преочень! Но ведь не дают. Ему бы после родов полежать, немного отдохнуть, капельницу спокойно покапать — она в принципе и так капала, ей на происходящее в палате ровным счётом никакого дела.       А в палате!!!       Волкан с орущим Мэйлианом на руках и Лаиммом против Элона с Тодом и армией медсестёр. И… Да! Они пытались отобрать малыша для осмотра. А его опять не отдавали. Маркус с Кристаном сидели на диванчике, предусмотрительно не вмешиваясь. Ну как же опять не вмешиваясь: Кристан всё порывался помочь мапуличке, наплевав, что тот не прав, но каждый раз его сдерживал Маркус, ещё и рот прикрывал, чтобы не орал всё подряд. Элон же смотрел с уставшим осуждением: уже устал, а осуждающе посмотреть-то надо. И на этот раз Тод — спасибо ему огромное!!! — не стал докапываться до пакета с едой, а замер за спиной супруга, делано сердито зыря на Волкана, который с упрямством барана отказывался отдавать сына, да ещё и спрятался за спину маленького шаманчика.       У Сяо закончилось терпение. Держась за капельницу, он слез с койки, дошёл до мужа с другом, обоим дал кулаком по башке — Лимонке полегче, плодоносяшка всё-таки, — и, отобрав ребёнка, отдал Элону, и тот, вместе со всей процессией, утопал на осмотр. Весь из себя такой обиженный Лаимм утопал к сыну, и тот подумал, что мапка сейчас рядышком присядет, но нет. Отодвинув диван вместе с сидящими на нём, Лаимм просочился за него и, присев на корточки, грустно обнял коленочки и как давай причитать:       — Любишь их, любишь! А они никак ни любишь! Дитятку апять адали! Как так можа? Как так можна-та?! Низя так! Надо к груди прижать да поцеловать! Как нет, када да?! Да? — шмыгнув носом, будто плакать собрался, Лаимм уставился на прилезшего к нему и тоскливо скулящего Волкана: конечно же, он согласно закивал. Как с таким фактом фактским не согласиться?! И сидят вдвоём похныкивают, да поскуливают, что так нельзя и всякое такое.       Сяо даже захотелось снова им по головам надавать. Но не стал: забрался обратно на койку, вытянул лапки и повозился, удобненько устраиваясь. Хотя тут не дома! Дома и кроватка поширше да помягче, подушек побольше, а между ними уютненько можно уложиться. Да с чашечкой, полной зефирок! Сериальчик какой-нибудь включить и лежишь, полёживашь, жопаньку отлёживашь! А тут чего? Койка узкая, твёрдая, подушка одна и плоская! Неудобненько!       — Да ну хватит там ворчать! — рассердился Сяо. — Никак отдохнуть не даёте!       — И ни дадим! — над спинкой дивана показался недовольный кулачок Лаимма. — Ишь! — он подскочил на ножки и снова погрозил кулачком. — Отдал ребёнчишку и лежит довольный! Это де тако видано?! Де видано, спашиваю я тибя?! Ребёнчишку как можа отдать?! Его надобно на ручки взять, да к сердечку прижать, штобы успокоился! Што за безответственность така?! Как душенька спокойна?! Как так можа?!       Лаимм резко оборвал тираду, когда ему прилетело по голове зелёной линейкой от вернувшегося Элона. По носу досталось и Волкану: поддерживая эльфёнка, он задрал голову и тихо подвывал. Оба замолчали, с благоговейным трепетом вылупившись на главного целителя.       — Всё? Успокоились? Или добавить? — спокойно осведомился Элон.       — Адавай рибёнчишку! — тихо шепнул Лаимм.       — А учебник по родному языку тебе не выдать? — предложил Элон.       — На фига он мне? — искренне не понял Лаимм.       — Да хотя бы для того, чтобы подтянуть свою речь, чтобы знать, как слова правильно пишутся и говорятся, — вздохнул Элон.       — Сибе оставь! — Лаимм, уперев кулачки в бока и потешно расставив ноги, показал ангелу язык. — Рибёнчишку адавай!       — Нет! — сказал как отрезал Элон.       Надувшись недовольным колобком, Лаимм перелез через Волкана с намерением пойти и отобрать! Но не тут-то было: Элон схватил его за кончик уха, не давая выйти.       — Ну што ты миня как маленькава за ухо-то? — насупился Лаимм.       — Так по-другому не понимаешь, — вздохнул Элон, с интересом рассматривая длинный острый кончик. А потом схватил второе ухо и ну массировать. Лаимм аж скукожился весь от удовольствия; по телу забегали мурашки.       Волкан с любопытством уставился, как ангел делает эльфёнку массажик, и, подсев поближе, протянул свою голову. А тут Сяо ка-а-ак красноречиво кашлянёт! Волкан тут же подальше отодвинулся: супружик ревнует! Так мило! Как бы за это «мило» не огрести.       Кристан глянул на кайфующего мапку, поджавшего лапки на груди, и уставился на зевающего Маркуса: настолько привык к тому, что вокруг постоянно какой-то хаос происходит, что уже плевать. Но вот взгляд любимого демонёнка заставил немного напрячься. А Кристан, с уверенностью на моське, сначала заставил Маркуса повернуться к нему спиной, а потом тоже вцепился в уши, старательно и сосредоточено их массируя. Причём он сделал настолько серьёзное лицо, что Сяо еле сдержал смех.       — Эм, приятно, конечно, но мне больше нравится, когда разминают плечи или шею, — кашлянул Маркус. Ну что он сделает, если от массажа ушей у него ровно ноль реакции? А вот когда плечи разминают! О да! Кайфище!       Посмотрев на Элона с Лаиммом и на Кристана с Маркусом, Волкан осторожно выбрался из своего укрытия, на четвереньках дополз до озадаченно выгнувшего брови Сяо и положил голову на его ноги. Сяо сначала ничего не понял, а потом муж повернул голову с бока на бок и поставил уши торчком.       — А словами сказать? — спросил Сяо, осторожно хватая мягкие тонкие ушки мужа, аккуратно их массируя.       — Не! — отозвался Волкан и вывалил язык, растаяв от нежулек супруга.       Вот так разбившись по парочкам, они и потратили какое-то время.       А тут! Чу! Детский плач по коридору! Да такой знакомый! Волкан тут же подскочил на ноги, но стоило столкнуться с ледяным взглядом Элона, сел обратно.       — О! Пасибаньки! — Лаимм запрыгал на месте по кругу. — Хороший массаж! Буду должон!       — Может, ты мне долг хорошим поведением отдавать будешь? — без особой надежды на адекватный ответ спросил Элон.       — Ни, я так ни можу, — грустненько покачал головой Лаимм. — Давай я лучше едой адам?       — Давай! — вместо супруга радостно отозвался Тод: он-то и принёс Мэйлина обратно.       — Адавай рибёнка! — бес сообразить ничего не успел, как у него младенца с рук фьють и слямзили, а Лаимм ребёнчишку уже мапке подсовывает, да приговаривает: — Покормить надобно! В щёку чмокнуть! К сердечку прижать! Ни адавай больше рибёнчишку! Панял? Ни надабна так делать!       — Документы заберёте в регистратуре, — вздохнул Элон. — И можете собираться домой.       — Ура! Дома стока дел, стока дел! — опять запричитал Лаимм и посеменил на выход. — Пакетишка с зяткой у Манюньки! — шепнул он, проходя мимо беса, и тот просиял солнцем в небе.       — Манюньк! — лыбясь дурачком, Тод присел с другой стороны, обнимая за плечи. — Я тебе друг! Где моя зятка?       — Видал? — тихо ревниво прорычал Кристан, пихая свой кулачок под самый нос беса.       — В машине подожду, — как-то устало протянул Маркус, передавая пакет другу. — Милый, домой двинем?       — Пойдём! — закивал Кристан.       — Мы в машине подождём, — сказал Маркус, глядя на Сяо.       А тут!       — А чего так мало?! — недовольно надулся Тод, заглядывая в большой термопакет, куда Лаимм понакидал пирожков и пельменей: что первоё под руку попалось, то и накидал. Главное не забыл подношения!       — Ты охамел?! — возмутился Элон и как треснет мужа линейкой по башке. — У тебя оба холодильника битком забиты, места ноль! Ты на балконе место организовал под хранение, чтобы ничего не испортилось, туда не зайти из-за открытых окон! И то там места уже нет практически! А ты ещё смеешь жаловаться?!       — Был не прав! Исправлюсь! — Тод поставил руки домиком, спасаясь от гнева супруга.       — А ты байк как вернёшь? — уже стоя в проёме, спросил Маркус и тут же поймал брошенные ему ключи. — А кто остальных отвезёт? — немного растерялся он.       — Я! — оскалился Волкан.       — Я с тобой в таком состоянии в машину не сяду! — не согласился Сяо: имея в виду мужа и его перевозбуждение, а не себя.       — Да что я сделал?! — заскулил Волкан, и без того орущий Мэйлиан заорал ещё громче.       Маркус, чтобы его не втянуло в этот водоворот ругани, вытолкал Кристана в коридор и, сцепив руки в замок, потянул за собой. Нет, Кристан-то бы ещё посидел, да поругался с Волканом. Ох уж эта плодоносяшковая натура поскандалить! Прям желание такое неконтролируемое: ругательски поругаться! Весь в мапку…       — О! Мапуличка, а ты чиво тутава?! — заметив сидящего в холе на лавочке Лаимма, Кристан тут же кинулся к нему.       — Дык сидю, ждю, када вы все спуститеся, — швыркнул носом Лаимм. — А чиво ни всё? Де исчё трое? — никто ничего не успел сказать и даже звука издать, как Лаимм в ужасе открыл рот и с хлопком прижал ладошки к щёчкам, выдав «гениальную» догадку: — Кекся решил сделать аборт?!       Сказать, что человеко-демонская парочка растерялась, значит ничего не сказать. Маркуса так и подмывало спросить: ты головой ударился? Ну, мало ли, бежал-бежал, споткнулся и херак лбом об пол! Вот весь умишко и выбился — его остатки. Но Маркуса опередил Кристан:       — Так, мапуль, как аборт, если уже родил?.. — протянул он.       — Дык де? — Лаимм протянул ручишки ладошками верх.       — Кто? — выпучил глаза Кристан, озадаченно смотря на мапкины ладошки. Смотрел-смотрел, да возьми и свои прижми, да улыбнись широко-широко.       — Ишь! Тожи рибёнчишка! — спрыгнув со скамьи, Лаимм сильно-сильно обнял сынишку. — Прям самый любимка у меня!       — Я тебя тоже люблю, мапуличка! — прохныкал растроганный таким поведением мапы Кристан.       Маркус стоял столбиком. С выпученными глазами. Такая драма развернулась, что ни словом сказать, ни пером описать. Не хватало ещё клишированной сцены, где двое на пляже, вопя имена, бегут друг к другу, а потом встречаются и крепко обнимаются. Чем-то похожая сцена развернулась. А потом, держась за руки, они уходят в закат…       — Так, мы домой-то поедем? — полюбопытствовал Маркус.       — Дык де? — Лаимм снова вытянул ладошки.       — Кто? Сяо? Так они ещё собираются. Вы в машине подождёте, а я байк на работу верну, — рассказал Маркус план действий.       — Дык, — неожиданно погрустнел Лаимм, и народ напрягся, — а как жи за скунастями в магазинчик?       — Мапуличка! Ну, какие скуснасти?! У нас друг рОдил! Ему надобно домой! Жопку в тёплышко! Витаминчиков напиться и отдыхать! — Кристан воинственно сжал кулачки и кивнул.       — Точно! — сделав глаза-блюдца, Лаимм стукнул кулачком по ладошке. — Я пошёл! — и он споренько посеменил к лифту.       — Мапуличка, а ты куда? — не понял Кристан.       — Дык поторопить Кексю с Пончишкай! — Лаимм ткнул пальчиком в кнопку вызова и замер в ожидании.       — Я до работы? — не уверенно спросил Маркус.       — Езжай! — одобрил Кристан, чмокнув мужа в щёку. — Ты потом напиши, если тебя надо будет забрать!       — Касатуня, ты идёшь или де?! — держа двери лифта, заорал Лаимм.       — Бегу, мапуличка! — снова чмокнув мужа, Кристан на всех парах умчал к мапе.       Маркус немного охренел, но… Уже как-то привычно! Поэтому быстро придя в себя, он вышел на улицу.       С пасмурного затянутого бело-желтоватыми облаками неба падали крупные снежинки. Лёгкий ветер кружил их в танце, далеко не сразу позволяя упасть на землю, смешиваясь с грязью. Маркус отчётливо слышал, как хрустят под ботинками ломаемые грани хрупких снежинок. А ещё он слышал чей-то шёпот. Маркус даже огляделся, пытаясь понять, кто говорит, но так никого и не увидел. Напрягая мышцы, точно готовился к атаке, он почти дошёл до служебного байка, как неведомая сила толкнула его наземь, роняя в грязь.       Череп сдавила адская боль. Нечто зажало рот, не давая закричать. Маркус почувствовал, как что-то сжало сердце, заставляя замереть. Перед глазами стояла тьма. А потом появился некто, протягивающий к нему руку. Маркус слышал голос, но не мог различить слова. Как не мог разглядеть и лица незнакомца. Но что пугало его больше, так проявляющийся дар: четыре дополнительные руки с пистолетами, две огромные турели с боков от незнакомца и определённо сверкающие синевой очки снайпера на глазах. Это так напомнило ему дар сына, что помог ему во время рейда, что Маркусу стало плохо. Он не хотел отбирать дар у сына ни при каких условиях, но жаждал вернуть свой, чтобы встать в ряды стражей в полной боевой готовности. Но проснувшееся чувство зависти будто принадлежало не ему. Оно принадлежало тихому смеху неизвестного, чей непросматриваемый лик исказился в издевательском оскале…       Маркус обнаружил себя лежащим на спине возле байка. Снег всё так же валил с неба, накрывая его снежинками.              А ты справишься без дара?