Красная нить судьбы. Часть 5. ПРЕДКИ! ТЕПЕРЬКИ! ПОТОМКИ!

             — Намываешь ваши моськи, намываешь! А сё где-то грязь находите! — ворчал Лаимм, усердно намыливая недовольно ворчащего в ответ Льда. — Ты-то пашто на меня ругаисся?! Ты кулачёк видел?! Как дам больно!       Лёд в ответ залился слезливым скулежом. А как не заплакать? Ничего же не сделал! Играл себе, играл, а его за это наказывают. Сами выпустили! А ещё недовольные! А ещё пена в нос лезет и в глаза! А ещё чахотка напала! Лёд с горя плюхнулся на бок, положив голову на низкий бортик, и тяжко-тяжко вздохнул.       Лаимм глянул на волка с недоумением и просто махнул рукой. Нет, серьёзно, на что Лёд рассчитывал? Что Лаимм с его чистоплюйской душенькой позволит ему с грязными лапами по дому рассекать? И не только лапами. Всю шерстяку запачкал! Вот Лаимм и отвёл его в специально оборудованную в подвале ванную, где ванна больше напоминала зону душевой… Хотя, по сути, она и есть. Вот Лаимм и приноровился волка мыть именно тут. Места полно! А если кое-кто такой большой и пушистый попытается убежать!.. То получит по башке и всё равно будет помыт.       За помывкой волка Хестан наблюдал, стоя у стены напротив распахнутых дверей, и с удовольствием поглощал толстые сочные жирненькие беляши! Ну так правильно, Лаимм поставил сначала беляшики в духовку, а потом принялся за своим зоопарком гоняться, чтобы всех перемыть. Эхо, быстро наловчившись, помог с понями, но быстро утомился и прилёг отдохнуть, а Лаимм был вынужден догонять Льда. Сам не догнал, но Духи помогли.       Хестан откусил от беляша почти половину и чуть не застонал от потрясающего вкуса сока, растёкшегося по языку. Хестан себе не изменял: Ревас всё так же лежал на его левой руке, и в ней же он держал маленькое пластмассовое ярко-зелёное ведёрко с красной ручкой, наглейшим образом стибренное из тумбы на кухне — Лаимм его использовал много для чего в готовке, так что в тумбе оно не единственное. Просто тарелку держать неудобно, а беляшей хочется, и за своим Пиражуней проследить хочется, поэтому Хестан нагло беляши в ведёрко накидал, да так и пришёл. И Льда ему нисколько не жалко: сам напросился!       — Дай кусик! — Лаимм присеменил к мужу и, вылупившись на половинку беляша, открыл рот.       — На, — Хестан сунул один край, и Пиражуня откусил немного: ему и этого хватит, беляши-то огромные, а ротик у эльфёнка маленький. Не то что ротище демона!       — Патип! — пробубнил Лаимм и пошёл заканчивать начатое: смыть с Льда пену. Волк опять принялся скулить, что не хочет умываться. Но страшнючий Пиражуня неумолим! Как включил напор воды на максимум, и ну шёрстку намывать-промывать!       Хестан жевал свой беляш, жевал, а потом возьми и сунь четвертинку под нос Реваса. Малыш сначала нахмурился, не понимая, что происходит, а потом вытянул язык, касаясь мяса. Засунув язык обратно, он забавно почмокал, сделал задумчиво-заинтересованное выражение мордашки, в очередной раз шокируя впечатлительного отца своей живой мимикой. Но это ещё ладно! Видимо, распробовав приготовленную мапкой вкусноту, он потянулся ручонками к остаткам беляша. Тут у Хестана как лампочка в голове зажглась: сунув уже покусанный беляш в рот, чем очень огорчил Реваса — он свёл брови к переносице, сердито уставившись на папаню. Но у отца же другая задумка! Все беляши как один очень сочные! Вот Хестан и надкусил другой, осторожно капнув сока в рот малыша. Спасало то, что беляши уже подстыли, и можно было не бояться, что ребёнок обожжётся.       — Чиво делаити? — закончив с Льдом, Лаимм подсеменил к парочке в коридоре.       — Гляди! — Хестан снова предельно аккуратно капнул сока в рот Реваса, и тот громко и довольно зачмокал, а как проглотил, так снова открыл рот.       — Весь в тибя, — покачал головой Лаимм и, сцапав последний беляшик из ведёрка, посеменил в сторону лестницы.       — Так, а чё плохого-то?! — не понял Хестан, поспешив за своим Пиражуней.       Лёд, весь из себя такой недовольный, выглянул из ванной, провожая хозяев недовольным взглядом. Про себя он пообещал насрать им обоим в тапки! Так унизили его! Помыли! А он теперь лохмато-пушистый. Стоило Льду самому взъерошиться, потрясти головой и всем телом, шерсть и вовсе встала дыбом. Маленький коварный хозяин! Тихо ворча, Лёд потопал следом за троицей двуногих, а пробегая мимо, сцапал у эльфёнка остатки беляша и на всех парах умчал вперёд.       — Ну ладно, — вздохнул Лаимм, упирая кулачки в бока. — Так, што я сиводня ещё не сделал?       — Да хрен тебя знает, — пожал плечами Хестан.       — Вципилси, как в раднова! — запричитал Лаимм, юркнул по лестнице вверх и уже наверху принялся смешливо гоготать.       — Всевышние, — закатил глаза Хестан, а посмотрев на сына, спросил, будто тот мог ответить: — Что с нашим мапулей не так? А?       Ревас в ответ надулся сердито, забавно выпячивая нижнюю губу. Не дали беляшик попить! Ещё и батя пристал со странными вопросами.       — Ну ладно, — разнервничавшись от взгляда сына, Хестан поднялся в дом.       Тем временем Лаимм вовсю хозяйничал на кухне. Понараздавал всем заданий и взялся за дело. Решил постряпать пиццу! Даже уже взялся тесто раскатывать.       — Слушай, Пирожок, — нарезая сервелат, Эхо замер и огляделся, — а я всё спросить хотел: а ты чего нынче Новый год праздновать не будешь? Неделька же осталась.       Лаимм, хлопнув себя по щекам, замарал их мукой. Эхо за друга даже испугался: ничего не предвещало беды!       — Я совсем забыл! — испуганно заверещал Лаимм, пулей выскакивая из кухни. — Кисяндрий! Кимсяндри-и-ий!       — Чего за паника? — растерялся Хестан, смотря на выскочившего в холл любимку. — Кто-то помер?       — Новый год! — испуганно выпалил Лаимм и уставился на мужа огромными глазами.       — Новый год помер? — ещё больше растерялся Хестан.       — Ты дурак? — Лаимм вопросительно изогнул брови.       — Чё сразу дурак-то, — обиделся Хестан.       — Новый год скоро! Пашто мне никто не напомнил?! Я жи занятой такой весь! Ничиво без миня не магёте! — голосил Лаимм, семеня по лестнице на второй этаж: вся новогодняя атрибутика лежала на чердаке. — Памажать айдате! — просеменив мимо комнаты Айкена и Тима, он сунул в неё голову, покричал и посеменил дальше.       Айкен с Тимом озадаченно переглянулись, но всё же пошли следом за эльфёнком, а там и Хестан подошёл как раз, и они такой маленькой толпой поднялись на чердак. А та-а-ам! Сяо работает, что-то мастерит, пилит. Навострившись, Лаимм подсеменил поближе и глянул, как друг шлифует красный мрамор, делая его овальным.       — Што задумал? — шёпотом спросил Лаимм, разглядывая ещё несколько деталек, разложенных по чашечкам: у Сяо их ничуть не меньше, чем у самого Лаимма! Тут и такие цветочки, и сякие цветочки, да всякие-всякие геометрические фигуры!       — Ещё не знаю! — честно сознался Сяо. — Пока просто пополняю запасики всего. А ещё я собрал вот такие каркасы, — он показал на две серебряные плоские капельки, сплошь усеянные зелёным янтарём, с редким бежевым. — Не знаю зачем, но сделал, — рассмеялся Сяо. — Потом на серёжки пущу.       — Серёжки! — воскликнул Лаимм, испуганно подпрыгнув.       Айкен, который в этот момент с интересом рассматривал штучки в корзинках, от неожиданности схватился за живот и округлил глаза.       — Новый год же! — Лаимм паникушно отсеменил от стола, за которым работал друг. — Айдате украшать сё! Как на Новый год не украшать ничиво?! Это я ничиво не успеваю! — прорыдал Лаимм, падая на коленочки, а потом плюхаясь моськой вниз и вытягиваясь сосиской по полу.       — Ты нормальный, нет? — охренел Хестан.       — Нит, — пробурчал Лаимм и гусиничкой пополз к дальнему краю, где в одной из комнат (без стены с дверью) лежали коробки с необходимым убранством.       — Ты, может, на ножки встанешь? — предложил Хестан.       — Нит, — так же отозвался Лаимм.       Закатывая глаза, Хестан поставил несчастное ведро из-под беляшей на стол застывшего статуей Кексика. Хотел это ведро на кухню отнести, а тут любимка с паникой! В общем, как появилась свободная рука, Хестан подошёл к любимке, схватил его за пояс штаников, да так до нужной секции и дотащил. Лаимм ещё сделал вид, что он плавает: размахался руками и ногами, как мельница. Поэтому никто из друзей к ним близко и не подошёл.       — Так, што нада? — поставленный на ножки Лаимм с интересом оглядел склад с коробками. — Ага! Адавай! — и хвать, выхватил Реваса у ни хрена не успевшего сообразить мужа. — Дижи! — Лаимм передал сына стоящему ближе всех Айкену и вылупился на Эхо. — А ты-то аткудава тутава взялси? Тебя жи не было!       — Так пришёл, — развёл тот руками. — Мы пришли! — Эхо ткнул себе пальцем за спину, где выжидающе замер Тайнар.       — Тады будете памажать! — уверенно заявил Лаимм.       — О! Никогда сам не наряжал дом! — захлопал в ладоши Эхо. — Я готов! Что надо делать?! Кого бить?!       — Милый… — крякнул Тайнар.       — Что? — навострился Эхо.       — Почему сразу бить-то? — не понял Лаимм. — Ёлки будем рядить! Это нужнее! Так! Кисяндрий! Котька! Вы што встали?       — А чё делать? — Хестан вопросительно изогнул брови: он всё косился на сына в руках дриада, не особо горя желанием готовиться к Новому году. Оно ему надо? Нет! Он лучше в сторонке постоит, да с сыном разговоры поразговаривает.       — Берите коробки да вниз тащите! — скомандовал Лаимм, тыча пальчиком в нужные. — Шипатуля, ты тама не стой столбиком! Памажай быренько!       Тайнар даже не с ходу сообразил, что это к нему обращаются. Он даже в себя пальцем ткнул, а Лаимм в ответ с важнючим видом кивнул. Охренев от такого странного, непонятно на чём основанного прозвища Тайнар подхватил коробки, на которые указывали, и потопал следом за Хестаном и Тимом. Ну, Тайнар же ещё не привык, что Лаимм и логика вещи несовместимые. И он может сгенерировать какое-то мегастранное слово с ходу, даже не думая. Ну, или исковеркать уже имеющееся. Это ближе…       — А мне-то что делать? — Эхо от нетерпения затопал на месте.       — Ты беременной! Тибе ничиво не делать! — заявил Лаимм.       — В смысле?! — опешил Эхо, и Сяо с Айкеном переглянулись.       — Ща енти вон стаскают всё, и будем ёлку рядить! — Лаимм сделался мегасерьёзным.       — Тогда ждём! — кивнул Эхо и отошёл немного в сторону, чтобы не мешать вернувшимся доминантам забирать очередную партию коробок: к ним ещё и Карас с Маркусом присоединились. А где Манюня, там и Касатуня! Правда, когда Кристан потянулся за коробкой, он получил от мапы по рукам.       — За что?! — надулся Кристан.       — Пусчай доминанты робят! — шмыгнул носом Лаимм, упирая кулачки в бока. — Мы — творчески личнасти! — продолжая делать сурьёзно-важнецкий вид, говорил он.       — И чего? — искренне не понял Эхо.       — Ты же певец, — Кристан удивлённо распахнул веки.       — И чего? — после десятка секунд растерянного молчания снова спросил Эхо.       — Творческая личность, — подсказал Айкен.       — Э-э-э… И чего?! — в который раз ничего не поняв возопил Эхо.       — А то, что раз ты творческая личность, то тебе нужно заниматься чем-то более творческим! Наряжать ёлку! — вздохнул Сяо.       — А чё сразу-то так никто сказать не мог?! — от всей своей широкой души возмутился Эхо, да так, что даже окна задребезжали от силы его голоса.       — Ну ладна тибе, — Лаимм похлопал недовольно пырящего на него Хитрожопичку по бедру.       — Просто Эхо ещё не окунулся в прекраснейшую атмосферу этого дома, чтобы понимать, что здесь и как происходит, — не удержался от смешка Айкен и сделал невинную мордашку, стоило Пиражуне на него с вселенским подозрением уставиться. — Ну что ты смотришь так? — не удержавшись, Айкен ткнул друга пальчиком в нос. — Пристаёшь!       — Пиставаишь! — Лаимм поцокал языком и, схватив пакет с мишурой, посеменил к лестнице следом за доминантами: паровозик!       — А нам-то чего брать?! — возопил Эхо, растерявшись от поведения друга.       — Тебе нельзя! Ты беременный! — фыркнул Кристан. — А мне можно! — и он схватил маленькую коробку с чем-то внутри. — Я уже рОдил! — и счастливый-довольный помчал следом за мапулей.       — Да дайте мне хоть что-нибудь! — взвыл Эхо, грозясь лопнуть от недовольства.       — Ну не кричи ты, не кричи, — вздохнул Айкен и отдал ему Реваса. — Так пойдёт?       — Пойдёт! — резко передумав сердиться, Эхо с восторгом рассматривал крошечную копию Лаимма.       — Возьмёшь что-нибудь? — чисто для вида полюбопытствовал Айкен у Кексика, поглядывая, как весь из себя такой довольный и счастливый Эхо догоняет процессию с коробками. От этих коробок столовая уже трещать по швам начала.       — Не, — Сяо сморщил носик. — Пойду лучше в коробках пороюсь, найду что-нибудь интересное. К себе заберу!       — Пошли вместе тогда, — не запариваясь, что ещё далеко не всё спущено на первый этаж, Айкен взял Сяо под руку, на пару спускаясь вниз, где царила своя, предпраздничная суматоха.