После смерти

Кристина       В течение учебного дня не произошло ничего интересного, что весьма странно, но я хотя бы получила ответ на приглашение и отправила письмо Флитвику, так как он Мастер в Чарах и Боевой магии, его присутствие просто необходимо на дуэли. Во-первых, для честного боя, а во-вторых, если вдруг что-то пойдёт не так, то он будет рядом для того, чтобы подстраховать. Также он договорился о использовании Астрономической башни, а записку я перенесла в комнату одной девушки прямо перед сном. Благодаря одному, новому для меня, заклинанию перемещения предметов для этого не пришлось использовать сову. Это заклинание работало наподобие трансгрессии, только применялось к небольшим и неживым предметам. Ещё одна схожесть с трансгиессией была в том, что для этого ровно так же, как и для неë, нужно было знать, как выглядит место, куда ты хочешь переместить предмет, ну или хотя бы его координаты.       Придя вечером в свою комнату, я лишь смогла заставить себя сходить в душ и ответить на мамино письмо, перед тем как окончательно и бесповоротно провалилась в глубокий сон.

***

      Я иду по пустым коридорам Хогвартса, прямо на меня из-за угла вышагивает колонна Пуффендуя, на вид все совсем ещё дети, курс второй или даже первый. Идут ровным строем, чеканя шаг. Проходя дальше по коридорам, я вижу лишь пустые, безликие стены на которых нет ни одной картины, а за окном летают дементоры, цвет плащей которых практически сливается с пейзажем позади. Прямо предо мной оказывается вход в библиотеку, и, заходя внутрь, я становлюсь свидетелем весьма неоднозначной сцены. Девушка курса с четвёртого стоит около парты, галстук Слизерина туго затянут поверх чёрной рубашки, а в руках книги с явно не очень светлым содержанием, и разговаривает с парнем с еë же факультета. — Метью, ты хоть закончил эссе по Тëмным искусствам, прежде чем на свидания бегать? — девушка слегка приподняла бровь, и только сейчас я заметила еë схожесть с парнем, который спешно складывал свои вещи в сумку. — Ничего страшного, эссе по Непростительным и их использованию я напишу чуть позже, и попрактиковаться я тоже успею. — Напомни-ка мне, кто тебе домашку в прошлый раз доделывать помогал? — Ты, сестрëнка, — он явно еë не боялся. — Но мне нужно бежать, а то Рената уже заждалась меня. Пока, и кстати, у тебя капля крови на левой туфле. — Это после Тёмных искусств осталось, — она стёрла капельку крови с носа чёрной туфли и помахала своему братцу в ответ.       Сцена резко изменилась, и я оказалась на поле боя. Перед Ховартсом развалины и трупы, сваленные в одну кучу. Я вижу знакомые лица, забрызганные кровью и грязью. Чуть поодаль, в каменных галереях лежит знакомая светлая макушка; я со всех ног бегу к нему, и, Слава Мерлину, Драко всë ещё дышит. — Драко! Драко, я так рада, что ты всё ещё жив, — я беру его лицо в свои руки, чтобы лучше увидеть глаза — они наполнены слезами. — Что случилось, почему ты плачешь? — Мы проиграли, мы выбрали не ту сторону… — его голос становился всё тише и тише к концу предложения. — Что!? Кто выиграл, Драко? — Волдеморт… — было единственным словом, слетевшим с его губ, перед тем как его взгляд остекленел, а сердце перестало биться.       Не знаю, сколько я просидела там, перебирая пальцами спутавшиеся, измазанные в крови и грязи волосы Драко. Но в один момент я почувствовала холод со спины, как будто открыли окно в зимний день. Я повернула голову и увидела кого-то, стоящего по середине этого поля боя. Этот кто-то был завёрнут в чёрную, словно августовскую ночь, мантию.       Вскочив на ноги, я приготовилась к бою, на случай, если это окажется ещё один из Пожирателей. Но когда этот человек откинул капюшон, это оказалась красивая, статная женщина с волосами цвета полуночи, которые рассыпались по плечам, когда она сняла капюшон. Секундой позже она повернулась в мою сторону, и я утонула в еë бездонных чёрных глазах. Очнулась я стоящей напротив неë, в то время как еë руки покоились на моих плечах. — Кристина, как же я ряда наконец-таки с тобой встретиться, даже в такой весьма неприятной для тебя обстановке. — Мы знакомы? — спросила я, ловя себя на ощущении, что с этой женщиной я знакома, но совершенно не понятно откуда. — А ты спроси себя, — лишь проговорила она, легко касаясь моего виска пальцами.       Воспоминания и ощущения проносились в моей голове с невероятной скоростью. И вдруг осознание накрыло меня с головой. — Вы сама Смерть. — Верно, и я пришла увидеть тебя, моя дочка. — Простите, мне кажется, вы ошиблись, я не ваша дочь, я просто не могу ей быть, — перспектива быть дочерью Смерти порядком пугала и одновременно привлекала меня. — Нет, но ты можешь ею стать, моей последовательницей, моим воплощением на Земле. Я знаю, что тебе это под силу, в твоих руках заключён огромный потенциал, сама Магия на пару с Удачей ходят за тобой по пятам. Но выбор всё же будет за тобой, желаешь ли ты ею стать?       Мысли стремительно пролетали в моей голове, я представляла, чем это может обернуться, если что-то пойдёт не по плану. Но Смерть прервала мои метания. — Не думай головой, обратись к своей душе, к своему сердцу.       Когда я заглянула в своё сердце, ответ стал очевидным.

***

      Я резко просыпаюсь и вскакиваю на кровати, всё произошедшее кажется лишь сном, игрой воображения. Успокаивая себя такими мыслями и поднимаясь с кровати, я иду в ванную, уже не сильно вспоминая про «сон». У нас с Панси в ванной комнате стояло большое зеркало, в которое я с лёгкостью помещалась с ног до головы. Вот оно-то и напомнило мне, что это был не просто сон. Ведь выйдя из душа, в котором я была, как все нормальные волшебники, без одежды, я обнаружила, что всю левую половину моего тела опоясывают причудливые татуировки, при том я уверена, что вчера их не было. Наскоро надев домашние спальные шорты и рубашку, я выбежала в комнату и начала расталкивать всё ещё спящую Панси. — Панси, Панси, Панси! Просыпайся, сонная тетеря! — в ответ она лишь достала из-под головы подушку и положила еë себе на голову, закрываясь от моих слов. А я же в свою очередь продолжала еë будить. — Какой сейчас час? — простонала Панси наконец, тогда я вызвала Темпус и ответила. — Четыре тридцать три. — Тогда скажи мне на милость, какой чёрт тебя за ногу дёрнул, что ты в такую рань меня будишь, а? — Мёртвый. — Что? — выражение крайней озадаченности и непонимания появилось на еë лице. — Ко мне Смерть во сне приходила. — Оо, и как поболтали? — к Панси вернулась еë обычная язвительность, что весьма неплохой знак, если еë подняли ни свет ни заря. — Да вот как — я показываю на свою левую половину тела, которая была полностью в красивых переплетениях татуировок, похожих на лианы вперемешку с графическими орнаментами, что продолжались до подбородка. — И что тут? Я ничего не вижу. — Действительно? Интересно, как ты думаешь, стоит ли кому-нибудь об этом говорить? — Ну как минимум твоей матери, она обязана знать, что еë дочке снятся странные сны, в которых она разговаривает со Смертью. — Ты вообще когда-нибудь не язвишь? — Иногда, например, когда меня не поднимают в четыре тридцать утра, — а, нет, я обозналась, это не был хороший знак. — А сейчас, если ты не возражаешь, я спать, — зарывшись в одеяла, Панси засопела буквально через минуту, а мне ничего не оставалось делать, кроме как натянуть свой извечный спортивный костюм и пойти на пробежку, ведь после такого мне спать не хотелось совершенно.       Только я вышла на улицу, как у меня изо рта пошёл пар, и вы не подумайте, я не курю, просто сейчас уже конец ноября, и погода самая что ни на есть ноябрьская; так что, накинув Согревающее, я начала разогревать мышцы.       Моя зарядка не заняла много времени, и, только закончив, я пошла медитировать, решив пропустить все остальные задания между, всё-таки выходного я не давала себе больше недели. И подойдя к кромке Запретного леса, я присела на пожухлую, чуть заледеневшую траву, слегка присыпанную снегом, и ушла в себя. Вернувшись в реальность через какое-то время, я обнаружила целую стаю фестралов, лежащих в нескольких метрах от меня. И только я поднялась на ноги, как самый большой из них поднялся и поклонился мне. Я же, не найдя ничего лучше, тоже поклонилась ему. Это было своеобразным знаком для других членов стаи, так что теперь все они окружили меня дружной гурьбой и просили ласки: словно огромные кошки, они ластились ко мне, и каждый хотел, чтобы его погладили.       Вдруг из леса, оттуда же, откуда, я так предполагала, и пришли фестралы, вышли единороги. На спине одной из кобылиц сидела девушка с длинным волнистыми белыми волосами, которые слегка светились, или это была игра света? Неважно, важно лишь то, что когда она спустилась на землю, я узнала еë — это была Полумна, и если до этого она казалась мне лишь немного странной, то сейчас всё изменилось — теперь я точно знала, кто она, и с этим знанием все еë странности и необычности легко находили разумное объяснение. — Здравствуй, Сестра, — сказала она, подходя чуть ближе. — Здравствуй, Пророчица. — Наконец-то мы встретились, я давно ждала твоего становления. — Что-то изменилось? Я имею ввиду, понятное дело, что-то поменялось, не каждый день становишься Дочерью Смерти, но всё же. — Ты полностью вступила в свою силу, и теперь я могу видеть твою метку, точно так же как и ты мою.       Только сейчас я обратила внимание на то, что правая половина тела девушки напротив была в татуировках. Но они были словно изящные цветы и белые, словно снег. Это было очень красиво.       Казалось, что время замедлилось только для нас двоих, и вдруг один вопрос сорвался с моих губ. — Почему ты назвала меня Сестрой? — в этом замедленном времени было ощущение, что напряжения и стресса просто не существовало. — Я же Пророчица, забыла? Увидимся позже, — она загадочно улыбнулась и, запрыгнув на фестрала, взмыла в небо. Всё это произошло так быстро, что вопрос, который я хотела задать ей, потонул в тишине ноябрьского утра.       И я, попрощавшись с фестралами, побрела обратно в замок. Мне пришло ответное письмо от Профессора Флитвика с согласием провести дуэль следующей ночью, а так же состоялась встреча с моей секунданткой, это произошло на момент пути в Большой зал. — Блэк! — окликнула меня Грейнджер, пока я разговаривала с Панси и Блейзом, в тоже время идя на обед. — Секунду, — лишь проговорила я своим друзьям, а они понимающе улыбнулись. Всё-таки это были не Тео с Драко. — Что, ты так сильно по мне соскучилась, что даже не смогла подождать нашей следующей тренировки, что бы поболтать? — сказала я сладким голосом и притворно похлопала ресницами. — Не льсти себе, Кристина. Тем более, что ты сама попросила о встрече. — Да, в общем, я тут глянула твою биографию и поняла, что у тебя есть один талант, который мне непременно пригодился бы — этот талант вытаскивать ваше Золотое Трио из неприятностей. А у Поттера он ровно противоположен, так что вы нашли друг друга, но не суть. Ты не могла бы стать, моей… — другое слово едва не вырвалось у меня, но я сдержалась и сказала то, что должна была — …секунданткой? — Да, но знаешь что, ты будешь должна мне той карамели в шоколаде, — она закусила губу и улыбнулась, словно вспоминая вкус тех конфет, что она ела недавно. — Уж очень они вкусные. — Конечно, как я могу тебе отказать, — я подошла чуть ближе и прошептала: — Дуэль сегодня в полночь на Астрономической башне. Не беспокойся, с нами будет Флитвик, так что мы не нарушим правила. Встречаемся без десяти двенадцать около лестницы, — и мы пошли в сторону Главного Зала, переговариваясь о всяких пустяках. Но только мы переступили порог, я встретилась с недовольными взглядами Рона и Гарри, поэтому поспешила ретироваться, но всё же, не изменяя свои привычкам, подмигнула Грейнджер и помахала на прощание, а она, лишь усмехнувшись, закатила глаза, сказав короткое: «Увидимся» — на прощание.       Только подойдя к столу, я увидела то, как совершенно не безобидно ухмылялись Драко и Тео: улыбкой это назвать было нельзя, меня ожидал допрос с пристрастием. — Ну что, Кристина, как у тебя дела с Грейнджер. Вижу, у вас скоро свидание намечается, — сказал Тео, многозначительно поиграв бровями. — О чём ты? — я изо всех сил пыталась изобразить, что я тут ни при чём, и накладывание овощей в тарелку меня увлекает гораздо больше, чем что-либо другое. — Мы все прекрасно знаем, что ты в неё влюбилась, и просто хотим узнать как у вас продвигаются дела. — Ну, мы только друзья, а я совершенно не понимаю, с чего вы это взяли, Мистер Нотт. — Смотри-ка, я уже Мистер Нотт, а значит, я попал в яблочко. Ну ладно, не буду тебя пытать, — мои брови незамедлительно взлетели вверх от этого заявления, и я поспешила проверить температуру сидящего напротив меня молодого человека посредством прикладывания руки ко лбу. — Вроде температуры нет, Нотт, ты уверен, что тебя не отравили или не подлили любовного зелья, что ты стал таким добрым? — Не начинай, а. Говоришь, словно ты моя мать.       Так, пререкаясь и подкалывая друг друга, мы провели остаток обеда и время после него, отойдя далеко от темы моих взаимоотношений с Мисс Грейнджер.       Но вот уже вечер, и я, подготовившись к предстоящему действу, иду по коридорам замка, продумывая, что может случиться сегодня ночью.       С вступлением в силу моё магическое зрение обострилось, и я могла чувствовать волны магии гораздо сильнее, так что Гермиону я почувствовала ещё до того, как она повернула в коридор, ведущий к лестнице в Астрономическую Башню. — И снова здравствуй. — Ого, как официально, — сказала Гермиона. — Ха, ну что поделаешь, нам предстоит дуэль. Пошли? — я мотнула головой в сторону лестницы, она ответила мне лишь кивком и начала подниматься после меня.       Оказавшись наверху, я наконец-таки вдохнула полной грудью. Холодный воздух и ночное время суток настраивали на тихую атмосферу, но, как говорится, в тихом омуте черти водятся, так что трансфигурировав листья, лежавшие на полу, в несколько фонариков и отправив их к потолку, я начала снимать все кольца-обереги. В этот момент Грейнджер подошла и спросила тихим голосом, словно боялась чего-то — это было что-то новенькое. — А можно я расплету твои волосы? — в первую секунду я даже опешила от вопроса. Вероятно, она не знала, какое значение чистокровные придают волосам, или знала, и поэтому так неуверенно спросила. — Давай после дуэли, просто если я сейчас выпущу всю свою силу, то я даже не знаю, что может случиться.