Пока мы есть друг у друга, всё будет хорошо

Жизнь Эндрю с самого начала была полна жестоких испытаний. Его детство прошло в приюте, где каждый день был настоящей борьбой за внимание и простое чувство безопасности. Приют не щадил никого, но для Эндрю, который всегда держался обособленно, всё было вдвойне сложнее. Он научился выживать в одиночку, полагаясь только на себя. За эти одинокие годы несколько семей брали его к себе на воспитание, но каждая попытка становилась очередным болезненым разочарованием. То холодное равнодушие, то открытое непринятие или что-то ещё похуже. Но всё изменилось, когда в десять лет его вдруг забрала биологическая мать. Жизнь с ней тоже не была сказкой: постоянные крики, нехватка денег, эмоциональные вспышки и тяжелый кулак, обрушивающийся на него за любой промах. Но именно в тот момент у Эндрю появился брат. Близнец. Аарон стал его якорем, смыслом жизни, человеком, ради которого Эндрю готов был пройти сквозь ад. Вместе они пережили все трудности, выпавшие им в жизни: дрались, мирились и поддерживали друг друга, даже когда весь мир вокруг казался враждебным. Когда Эндрю вырос, он поклялся, что больше никто не будет управлять его жизнью. Он сам построит своё будущее. Сначала он работал на нескольких работах, экономил каждую копейку и параллельно учился готовить, единственное, что приносило ему удовольствие. Именно тогда он познакомился с Рене. Она работала официанткой в небольшой забегаловке, где Эндрю подрабатывал баристой. Рене, недавно переехавшая в город, к его большому удивлению, быстро стала его подругой: Эндрю привлёк её своей прямота и острым умом, а Эндрю ценил в Рене спокойствие и поддержку. С помощью Аарона и Ники, своего старшего брата, с которым Эндрю познакомился уже будучи взрослым на похоронах Тильды, их матери, Эндрю начал работать над своей мечтой — открыть собственную кофейню. В этом ему помогла Рене, его лучшая подруга и начинающий, но очень талантливый дизайнер. Вместе они обсуждали каждую деталь: кирпичные стены, широкие полки, забитые книгами, уютные кресла, где люди могли сидеть часами, попивая кофе и читая. Эндрю хотел, чтобы это место стало не просто кофейней, а уголком, где каждый мог чувствовать себя как дома. Дом, которого у Эндрю никогда по-настоящему не было. И вот его мечта стала реальностью. Кофейня открывается, и с самого первого дня люди тянутся сюда в поисках покоя и уюта. Сам Эндрю буквально живёт в этом месте. Теперь это его мир. Мир, который он создал сам. В кирпичных стенах его кофейни он больше не маленький, никому ненужный мальчик из приюта, который не может защитить себя. Он — хозяин своей судьбы. В кофейне уютно и тепло, солнечные лучи пробиваются через большие окна, освещая полки с книгами и кружки с узорами на стойке. Эндрю сосредоточенно протирает машину для кофе, когда дверь открывается, и внутрь, держась за руки, входят Элисон и Рене. Элисон, как всегда, эффектно поправляет свои шикарные светлые волосы, её каблуки звонко стучат по полу, а взгляд сразу находит его. — Эндрю! Радостно машет она рукой, потянув за собой Рене, которая чуть улыбается другу. Элисон подходит к стойке и с облокачивается на неё, нарочито наклоняясь и выставляя вперёд свой глубокий вырез. Её движение привлекает внимание парочки мужчин за угловым столиком, но Эндрю, не отрываясь от работы, только закатывает глаза. — Раз уж ты тут работаешь, — начинает она милым тоном, хлопая ресницами, — сделаешь мне кофе? За счёт заведения. Эндрю коротко вздыхает, убирая тряпку в сторону и холодно бросая взгляд на её декальте. — Ты же знаешь, что на меня это не работает. Элисон недовольно морщит нос и отстраняется от стойки, убирая напоказ выставленную грудь. — Может, хотя бы скидку? Пытается она снова, на этот раз приподнимая одну бровь. — Нет, — отрезает он. — Как родственнице? — Мы не родственники, — сухо ухмыляется он, не давая ей и шанса на победу в этом споре. Рене, тем временем, оглядывается вокруг, пытаясь скрыть смешок. Она слегка покачивает головой, оставаясь в стороне от их обычного обмена любезностями. Подойдя к витрине, она заинтересованно указывает на новый десерт. — О, это что-то новое? Эндрю переводит взгляд туда, куда она указывает. — Да, черничный чизкейк. Хочешь попробовать? — Конечно. И… — она слегка замолкает, раздумывая. — Тот же чай, что и всегда? — перебивает он с лёгкой улыбкой. Рене кивает, уже доставая из сумки кошелёк, но Эндрю останавливает её движением руки. — Ничего не надо, — спокойно говорит он, выкладывая кусок чизкейка на тарелку. — Эй! — восклицает Элисон, глядя то на Рене, то на него. — Почему ей бесплатно, а мне нет? Эндрю фыркает, поворачиваясь к молодому парню за кофемашиной. — Томас, присмотришь за кассой? Я ненадолго. — Конечно, босс! Отзывается тот с бодрым энтузиазмом, не отрываясь от приготовления капучино. Элисон обиженно складывает руки на груди. — Так не честно! Эндрю лениво поворачивается к ней, оглядывая её с головы до ног. — Айс матча, как всегда. Я уже вбил в заказ. Хватит мне мозги проедать. Элисон недолго делает вид, что оскорблена, тут же расплываясь в широкой улыбке. — Спасибо, дорогой. Ты лучший. — Я знаю, — саркастично отвечает он, передавая Рене её заказ. Кофейня заполняется приглушённым шумом разговоров и тихим звоном посуды. Элисон и Рене, пройдя через зал, направляются к самому дальнему столику, спрятанному за высокими горшками с пышными зелёными растениями. Это место, утопающее в тени и тишине, всегда было любимым уголком Эндрю. — Ну, как у тебя дела? Есть кто-то? Элисон не теряет времени и сразу переходит к делу, кивнув благодарно официанту, который приносит им заказ. Официант задерживается чуть дольше обычного, ставя перед Эндрю широкую чашку с кофе, который он не заказывал. — И для вас, ваш любимый. Говорит он, немного смущённо улыбаясь, прежде чем поспешно отступить к стойке. Там он пытается притвориться занятым, помогая Томасу, но раз за разом бросает долгие взгляды в сторону Эндрю. Рене, лениво разламывая вилкой кусочек чизкейка, замечает это и приподнимает бровь. — У кого-то появился поклонник, — протягивает она с лёгким смешком. Элисон присвистывает, повернувшись, чтобы оценить официанта. — О, неплохая фигурка. И такие плечи, — мечтательно добавляет она. Рене никак не реагирует на это заявление, но Элисон всё равно наклоняется к ней. — Но я бы всё равно ни на что не променяла твои глаза. Ни за что на свете. Рене мягко улыбается ей, а потом быстро целует в губы. — Ммм, черника. Облизывается Элисон, а потом бросает взгляд на Эндрю. — Ты сам-то заметил? Эндрю фыркает, делая глоток кофе. И правда его любимый. — Что? — Официанта. Он буквально глазами тебя ест. Рене кивает в сторону кассы, где молодой парень снова пытается незаметно взглянуть на Эндрю. — Да ладно тебе. Пожимает плечами Эндрю. — Я не сплю со своими работниками. Проблем потом не оберёшься. Элисон ухмыляется, откидываясь на спинку кресла. — Ну-ну. Но он явно думает иначе. Эндрю тяжело вздыхает. — Придётся с ним поговорить. — Только не увольняй сразу. Мягко говорит Рене, но её спокойный тон тут же разбивает смех Элисон. — Он-то как раз может. Эндрю смотрит на неё с холодным прищуром, но не отвечает, вместо этого делая ещё один большой глоток кофе. Рене улыбается, но оставляет Эндрю в покое, понимая, что трогать его сейчас бесполезно. — Ну ладно. Примирительно заключает Элисон, наклоняясь к Рене и забирая последний кусочек чизкейка с её тарелки. — Ты придёшь к нам сегодня? Спрашивает Элисон, небрежно наклоняясь вперёд. — Посмотрим фильм? Откроем вино. Эндрю, облокотившись на спинку кресла, качает головой. — У меня сегодня… встреча. Элисон тут же напрягается и слегка наклоняется вперёд, даже не скрывая своего интереса. — Ты имеешь в виду свидание? Подозрительно уточняет она, изучая лицо друга в поисках ответов. Эндрю закатывает глаза. — Нет, — отрезает он. — Это просто встреча. — То есть просто секс? Говорит Рене с той же невозмутимостью, что и всегда. Элисон прыскает от смеха, чуть не подавившись своим напитком. — Боже, не делай такое лицо, милая, — говорит она, тыкая в щёку Рене пальцем. — В этом нет ничего плохого! — А как же любовь? С показной драматичностью восклицает Рене, театрально прижимая ладонь Элисон к своему сердцу. Эндрю морщится так, будто кто-то только что предложил ему попробовать тухлую рыбу. — Её не существует. Бросает он равнодушным тоном, словно читает статистику. — Ты серьёзно? — Элисон округляет глаза. — Да, — кивает он. — Любовь — это всего лишь набор химических реакций в мозгу. Ничего больше. Рене громко хмыкает, глядя на него поверх чашки чая. — Типичный ты. — Это не так! Внезапно громко возражает Элисон, расправляя плечи. Она бросает взгляд на Рене, её лицо смягчается, и она с явной нежностью в голоса говорит. — Любовь существует. Просто ты её ещё не нашёл. Эндрю молчит, его лицо выражает смесь усталости и насмешки, как будто он слишком много раз слышал подобные разговоры. — Когда-нибудь ты влюбишься. Продолжает Элисон, почти мечтательно, смотря на Рене. — И тогда ты поймёшь. Я даже уверена, ты меня тогда вспомнишь. Эндрю усмехается, откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. — Да-да, конечно, — тянет он, едва заметно покачивая головой. — Я обязательно напишу тебе благодарственую открытку. Элисон качает головой, но выглядит скорее позабавленной, чем оскорблённой. — Ладно, расскажешь потом, как прошло, — ухмыляется она. — Точно нет. Отрезает Эндрю, слегка сузив глаза, словно намекает, что это даже не обсуждается. Вечер наступает быстро, и воздух в комнате становится густым и напряжённым. Эндрю стоит у кровати, его руки легко скользят по крепкому, горячему телу. Мужчина перед ним — полуголый, в напряжённом ожидании — кажется, даже не дышит, стараясь уловить каждое движение Эндрю. Всё происходит по привычному сценарию, но контроль — это неотъемлемая и обязательная часть для Эндрю. — Руки вверх, — бросает он коротко, его голос низкий и ровный, без капли эмоций. Парень не спорит, поднимая руки над головой. Эндрю толкает его на кровать, заставляя лечь, и, не торопясь, стягивает с себя футболку. — Могу я? Хрипло спрашивает парень, его взгляд устремлён на грудь Эндрю, а пальцы уже медленно тянутся, чтобы прикоснуться. — Нет, — отрезает Эндрю, не глядя на него, но в голосе появляется жёсткость. Парень, кажется, игнорирует его ответ, рука снова движется вперёд, но Эндрю резко отстраняется, словно его прикосновение — это оскорбление. — Если ты не можешь следовать правилам — можешь выметаться. Холодно говорит Эндрю, его взгляд обжигающе острый. — Я, кажется, ясно объяснил свои условия. — Прости, прости! Торопливо оправдывается парень, подняв руки к изголовью кровати и сцепив их в замок. — Я понял, честно. Эндрю молча смотрит на него пару секунд, взвешивая, стоит ли вообще продолжать. Он мог бы выставить его прямо сейчас, но желание и напряжение внутри требуют разрядки. — Хорошо, — бросает он и, шагнув вперёд, стягивает с парня штаны, затем избавляется от своих. Обстановка снова накаляется, но внезапно парень прерывает момент. — О, это что, твоя? Эндрю автоматически следует его взгляду и замечает фотографию на прикроватной тумбе. Одри, улыбающаяся и в праздничном колпаке, смотрит на них из рамки. — Заткнись и займись делом, — резко бросает Эндрю, отворачивая фото к стене. Его пальцы уже тянутся к упаковке с презервативом. Всё, что нужно, — убрать посторонние мысли, сосредоточиться на цели. Лишь одно мгновение, и комната снова заполняется тишиной, нарушаемой лишь звуками их дыхания.

***

Жизнь Нила была далека от простой. Его детство прошло под постоянной угрозой, будто страх стал частью его сущности. Отец, человек с тяжёлой рукой и ещё более тяжёлым характером, любил срывать злость на матери Нила, а позже — и на нём самом. Каждая ночь в доме превращалась в лотерею: будет тихо или раздастся громкий звук хлопнувшей двери и тяжёлые шаги, от которых внутри всё сжималось в комок. Нил всё еще помнит то время, когда его звали иначе, когда он не чувствовал себя в безопасности, когда его мать будила его посреди ночи и, вытащив из тёплой постели, бросалась бежать, потому что отец снова вернулся домой в плохом настроение. Только когда оба его родителя исчезли из его жизни, Нил наконец почувствовал себя свободным, хотя и не до конца. Одиночество стало новой реальностью. Он был подростком, одиноким и голодным, но слишком гордым, чтобы пойти в приют. Нил знал, что ему оставалось всего несколько лет до совершеннолетия, и собирался справляться со всем сам, как всегда. А потом появилась Кейтлин. Она не стала его другом сразу, но вскоре превратилась в нечто большее — в семью. Она стала его сестрой. Они стали друг для друга спасением. Когда Нила из-за частых пропусков оставили на второй год в школе, она просто рассмеялась, сказав, что теперь у него будет шанс быть умнее всех остальных. Когда он сломал ногу перед зачислением в университетскую футбольную команду, Кейтлин сидела рядом с ним в больнице, держа его за руку, пока он подавлял злость и слёзы. Когда родители Кейтлин развелись, уехав в разные концы страны и оставив их вдвоём в пустом доме, они не расстерялись. Наоборот, они только крепче держались друг за друга. Им было достаточно быть рядом, чтобы забыть о том, как мир иногда жесток и несправедлив. Жизнь Нила сейчас размеренная и привычная. Он просыпается рано утром, когда город ещё спит, и отправляется на пробежку. Тёплый ветер, лёгкий запах зелени и ритм его шагов успокаивают, помогают собраться с мыслями. Потом утренняя тренировка — интенсивная, заставляющая тело работать на грани возможностей. После неё — обед с друзьями, лёгкие разговоры, шутки и подколы, которые не имеют цели задеть, но неизменно вызывают смех. А потом наступает пара часов ленивого ничего не делания. Он может пролистывать соцсети, смотреть телевизор или просто лежать, глядя в потолок, будто в этом ожидании скрыто нечто особенное. Вечерняя тренировка возвращает его в движение, а после — ещё одна пробежка, уже до дома. Ужин, горячий душ, и Нил засыпает, зная, что завтра всё начнётся заново. Он живёт, словно в дне сурка, но нисколько об этом не жалеет. Его такая жизнь устраивает. Ему не нужно ничего лишнего. Даже когда его друг Джереми пытается убедить его, что пора бы найти себе пару, Нил лишь пожимает плечами. Для него эти разговоры ничего не значат. — Я просто не думаю, что это для меня. Признаётся он Кейтлин однажды вечером. — Я никогда не чувствовал… ну, этих «бабочек в животе», как это бывает у всех. Кейтлин задумчиво улыбается, поглаживая пальцами чашку с горячим чаем. — Возможно, тебе просто нужен правильный человек, — предлагает она, пожимая плечами. — А что если такого человека просто не существует? Нил смотрит на неё с легким вызовом в глазах. — Конечно, существует. Отвечает она уверенно, словно это аксиома, не требующая доказательств. — А если я его никогда не встречу? Продолжает Нил, и в его голосе слышится тень сомнения. — Нил… Кейтлин делает паузу, её лицо становится мягче, и она кладёт свою руку на его. — Или, — он усмехается, но взгляд опускается на стол, — что если я уже встретил этого человека, всё испортил и упустил шанс? Кейтлин сжимает его руку сильнее, заставляя посмотреть ей в глаза. — У вселенной есть большой план для каждого из нас. Я знаю, ты в это не веришь, но, пожалуйста, послушай меня. Ты будешь счастлив. Нил закатывает глаза, но её серьёзный тон заставляет его остановиться. — И даже если весь мир перевернётся с ног на голову, у тебя всегда буду я, — добавляет она с улыбкой. Он наклоняется, чтобы обнять её, и с тихим смешком вздыхает. — Вот бы с тобой в комплекте не шёл Аарон. Кейтлин смеётся и шутливо хлопает его по спине. — Тогда у нас не было бы Одри. Нил фыркает, отстраняясь. — Ладно, я смирюсь с его существованием ради неё. Тренировки становятся всё жестче, время поджимает — через пару месяцев состоится важная игра, и Кевин, как всегда, ведёт себя так, будто вся ответственность лежит только на его плечах. Нил едва находит время, чтобы перевести дух. В раздевалке после тренировки Жан, лениво потягиваясь, замечает, как Нил снова уткнулся в телефон, с улыбкой разглядывая что-то на экране. — А вот здесь она обнимает игрушку. Правда, милая? Спрашивает Нил, показывая ему фотографию Одри. — А здесь она смеётся, — добавляет он, переключая снимок. Жан фыркает, подпирая щёку рукой. — Тебе нужна своя жизнь, — замечает он, не сводя взгляда с друга. Нил откладывает телефон и закатывает глаза. — Ты сам всё время хвастаешься Тайлером. — Так это мой сын. А Одри… Жан делает паузу и снисходительно смотрит на Нила. — Она дочь моей лучшей подруги. И она тоже практически моя. Отрезает Нил, резко вставая, чтобы собрать вещи. — Как скажешь, — усмехается Жан, но взгляд его становится мягче. — Я серьёзно. Я доволен своей жизнью, — заявляет Нил твёрдо. На секунду повисает тишина, но Жан решает не спорить. Вместо этого он лениво бросает через плечо. — Главное, чтобы тебе этого хватало. Нил только молча кивает. Он не хочет ничего менять.

***

Сердце бешенно бьётся, будто пытается вырваться из груди. Кровь шумит в ушах так громко, что все остальные звуки исчезают, растворяются в этом оглушающем ритме. Нил резко распахивает глаза, его дыхание сбито, рвано, грудь вздымается с трудом. Пот липкими каплями скатывается по спине, но Нил даже не замечает этого. Он смотрит в потолок, ещё не совсем понимая, где находится, и пытается унять дрожь. Кошмары давно стали частью его жизни, настолько привычной, что он уже знает, как с ними справляться. Ждать бесполезно — ничего не пройдёт само по себе. Стук сердца замедляется лишь тогда, когда он заставляет себя двигаться. С трудом стряхнув с себя остатки сна, Нил рывком садится, глубоко вдыхая холодный воздух комнаты. Ему нужно выйти. Немедленно. Ещё мгновение в этой кровати, в этой комнате — и он взорвётся. Не утруждая себя поисками чего-то удобного, он хватает первые попавшиеся штаны и футболку, которые валяются на стуле. Пальцы дрожат, и завязать шнурки кажется невыполнимой задачей. — Блять. Шипит он, злость вспыхивает внутри наравне с остатками страха. Нил просто запихивает шнурки внутрь кроссовок, решив, что это сейчас не важно. Его взгляд падает на телефон. Кейтлин всегда напоминает ему брать его с собой, и Нил действует на автомате — хватает устройство и засовывает в карман, даже не проверяя, заряжен он или нет. Всё равно. Он резко захлопывает дверь за собой, громкий звук эхом отдаётся в пустом коридоре. Ключ остаётся в его руке — Нил сжимает его так, что металл врезается в кожу. Это якорь. Это напоминание. Напоминание о том, где он и кто он сейчас. Холодный ночной воздух бьёт в лицо, обжигая, но Нилу это нравится. Он глубоко вдыхает, позволяя холоду проникнуть в лёгкие. Его шаги громко отдаются в тишине улицы. Здесь, под чёрным небом, подальше от душного замкнутого пространства, он чувствует себя лучше. Не полностью. Но достаточно, чтобы собрать себя заново. Нил бежит, каждое движение отзывается в лёгких острыми уколами холодного воздуха, но он не останавливается. Шаги ритмично звучат по пустым улицам, сливаясь с тихим шелестом ветра. Холод постепенно вытесняет остатки дрожи, пробираясь под тонкую футболку и цепляясь за кожу, как напоминание о том, что он всё ещё здесь, в настоящем. Нил уже чувствует, как пальцы на ногах и руках начинают неметь, и собирается повернуть обратно к дому, когда его резко вырывает из потока мыслей громкий звонок телефона. Рингтон раздаётся надрывно, как будто пытаясь пробиться сквозь завесу ночной тишины. Нил хмурится, замедляет шаг и, почти не дыша, вытаскивает телефон из кармана. Кто мог бы ему звонить в два часа ночи? Номер неизвестен. Он смотрит на экран слишком долго, из-за чего звонок обрывается, но тут же начинается вновь. Что-то в этом настойчивом повторе заставляет Нила почувствовать странное давление в груди. Ему требуется целых пять минут и четыре пропущенных вызова, чтобы наконец нажать на зелёную кнопку. — Это Нил Джостен? Раздаётся грубый голос на другом конце линии. Нил сглатывает, пытаясь не выдать дрожь в голосе. — Да, это я. Он старается звучать ровно, но ощущает, как от напряжения стягивает горло. — Кто это? — Это офицер Ризз из департамента полиции. Эти слова заставляют тело Нила моментально напрячься, как струну. Пальцы сильнее сжимаются вокруг телефона, и он невольно переступает с ноги на ногу. Такие звонки никогда не приносили ничего хорошего. Вероятно, лишь один раз, много лет назад, когда их с матерью вызвали на опознание. — Что случилось? Его голос звучит глухо, но ровно, хотя внутри всё кричит. — Мы хотели бы, чтобы вы приехали. Это важно. Ответ офицера прямолинеен, но этого недостаточно, чтобы унять нарастающую тревогу. Такси ждать слишком долго. Каждая минута ожидания кажется Нилу непозволительной роскошью. Он не может стоять на месте — ноги сами несут его вперёд, пока голова пульсирует от вопросов, на которые пока нет ответов. Нил бежит. Его дыхание становится тяжёлым, грудь будто сжимается от усилия, но он не замедляется ни на мгновение. Каждый шаг — это отчаянная молитва всем богам, которых он знает, даже тем, в которых он не верит. «Пусть всё будет в порядке.» Но сам он уже не уверен, что понимает, что именно это «всё». Нил вбегает в полицейский участок, едва держась на ногах. Его сердце стучит так громко, что кажется, ещё немного — и оно разорвётся. Воздух жжёт лёгкие, а руки практически потеряли чувствительность от холода. Он стискивает зубы, чтобы не выдать слабость, и, пересиливая себя, задыхающимся голосом спрашивает. — Простите… я ищу офицера Ризза. Мужчина за стойкой медленно поднимает взгляд, сдержанно кивая. — Одну минутку. Отвечает он, кивая куда-то в сторону. Через мгновение к Нилу выходит высокий темнокожий мужчина в форме. Он выглядит серьёзным, но не злым — скорее усталым. Его взгляд немного смягчается, когда он кивает Нилу и указывает на коридор. — Пройдёмте. Нам нужно поговорить. Нил сглатывает, его горло словно сдавлено тисками. Он чувствует, как напряжение накатывает новой волной, но заставляет себя следовать за офицером. Одна мысль хаотично крутятся в голове: Что случилось? Его страхи находят своё подтверждение слишком быстро. — Инспектор дорожной службы обнаружил ваш номер телефона в страховом полисе сумочки Кейтлин на месте происшествия. Произносит офицер с тяжёлым, почти извиняющимся вздохом. Эти слова ударяют Нила, как поезд. Он слышит их, но смысл доходит с задержкой, как будто мозг отказывается воспринимать правду. Происшествие? — Пьяный водитель, он не выжил… Офицер продолжает говорить, но Нил слышит его будто издалека. — …Кейтлин Миньярд погибла на месте. Их автомобиль столкнулся с грузовиком, который выехал на встречную полосу. Кейтлин. Его Кейтлин. Её больше нет. Он не услышит ни её звонкого смеха, ни её ободряющих слов. Не сможет позвонить, чтобы спросить ответа. И не почувствует её тёплых объятий, в которых он всегда находил утешение. Офицер смотрит на него с сочувствием, как будто понимает, что эти новости разрушают его мир. — Водитель, Аарон Миньярд, тоже погиб. Он попытался развернуть машину, чтобы защитить пассажирку, но… Офицер вздыхает. — В общем, нам нужны номера ближайших родственников. Вы можете помочь? Нил смотрит на него широко раскрытыми глазами, как ребёнок, который никак не может принять жестокую реальность. Он сжимает волосы руками, пытаясь успокоиться, но это не помогает. Его тело начинает дрожать — то ли от холода, то ли от шока. Кейтлин умерла мгновенно. Повторяет себе Нил, как мантру. Она ничего не почувствовала, не успела испугаться. Она даже не заметила, что произошло. А вот Аарон… Нил зажмуривается. Он надеется, что Аарон тоже не страдал, но мысль об этом терзает его сильнее всего. Как бы он ни ворчал на Аарона, как бы ни подшучивал над ним, Аарон был частью его семьи. Голос офицера вновь вырывает его из транса. — Мистер Джостен? Нил нервно кивает. — Да, да, конечно… У них немного родственников. Родители Кейтлин живут за границей, а… старший брат Аарона живёт в часе езды. И… Нил замолкает, осознавая ещё одну деталь, от которой его сердце болезненно сжимается. — И… Эндрю. О боже… вы уже звонили Эндрю? Он поднимает глаза, наполненные страхом. Эндрю. Единственный человек, которого он хочет, но одновременно боится встретить в этот момент. Офицер кивает. — Да, он уже в пути. Нил закрывает лицо руками, тяжело дыша. Эндрю. Теперь ему придётся сказать это вслух. Придётся столкнуться с этой реальностью, разделить её с тем, кто сейчас точно страдает не меньше. Нил с трудом дышит. Он судорожно всхлипывает, прикусывая ребро ладони, чтобы заглушить болезненный стон. — Я не верю… не верю. Хрипит Нил, голос срывается. Его мир рушится. Всё вокруг размыто, словно в тумане. Это не может быть правдой. Просто не может. У него была спокойная, привычная жизнь, где всё шло своим чередом. Неужели судьба решила разрушить всё в одночасье? Перед глазами вспыхивают образы Кейтлин. Её смех, её нежный голос, её глаза, полные заботы. Она верила в справедливую вселенную, в её великий план. Но если это и есть тот самый план, то как же он жесток! Разве она заслужила такое? Разве Аарон заслужил? Они должны были вместе исполнить свои мечты, увидеть, как Одри растёт, спорить о мелочах и вместе стареть. Мысли обрываются, как только в голове вспыхивает образ маленькой Одри. Нил резко поднимает голову, глаза горят ужасом. — Господи! Выдыхает Нил. В панике он хватает офицера за руку. — Одри! У них маленькая дочка, Одри! Его голос дрожит, он почти кричит. Всё внутри замирает, как будто сердце перестаёт биться, пока он ждёт ответа. Пожалуйста. Только не это. Только не она. — Одри… Она была с ними в машине? Спрашивает Нил, боясь услышать ответ. В голове невольно всплывает образ Одри. Маленькая, беззащитная. Она сидит в своём детском кресле, прижав к груди любимую игрушку. Нил ощущает, как земля уходит из-под ног. — Нет, — говорит офицер. Нил едва успевает выдохнуть, как ноги подкашиваются, и он опускается на стул, сгибаясь пополам. Лоб касается колен, а дыхание вырывается прерывистыми вздохами. — Спасибо… Шепчет он, чувствуя, как облегчение накрывает его с головой. — Во время происшествия о ней заботилась няня, — добавляет офицер. — Сейчас она в ООП. С ней всё хорошо. — В ООП? Переспрашивает Нил хрипло, словно его голос принадлежит не ему. — Орган опеки и попечительства, — уточняет офицер. — Подобные дела проходят через них. — Подобные дела? Нил поднимает взгляд, его глаза расширены от непонимания. — Осиротевшие дети, — спокойно отвечает офицер. Слова словно ударяют в грудь. Нил качает головой, пытаясь отмахнуться от реальности. — Нет… Я не могу… Я не могу это принять… — шепчет он. Он резко встаёт, ноги подгибаются, но он упрямо идёт к выходу. Ему нужно двигаться. Бежать. Делать хоть что-то, чтобы это ужасающее чувство исчезло. Ему нужно выйти отсюда, нужно ощущать холодный воздух, резкий и жгучий, чтобы снова почувствовать себя живым. Потому что внутри сейчас всё — пустота. — Подождите! Зовёт его офицер, но Нил уже не слушает. — Мне нужно подышать… Мне нужно… Нил судорожно выдыхает, голос едва пробивается через сжатое горло. — Эндрю. Он резко замолкает, увидев, как в полицейский участок вбегает Эндрю. Тот останавливается в дверях при виде него. И Нил знает, что он видит. Нил потный после пробежки, его дыхание сбито, а под глазами тёмные круги от бессонных ночей. Лицо наверняка красное, опухшее от слёз и переживаний. — Эндрю. Снова тихо произносит Нил, словно проверяет, что это действительно он перед ним. Эндрю делает один шаг вперёд. Потом ещё. Они оба молчат, но Нил видит вопрос в глазах Эндрю, читаемый как на ладони. Это не слова, это немой крик: «Они? Что с ними? Это правда?» Нил качает головой. Медленно, отрицательно. Он даже не знает, что говорит этим жестом, кроме одного — подтверждает самое худшее. И в этот миг Эндрю словно ломается. Он сгибается пополам, упираясь руками в колени, его грудь тяжело вздымается, дыхание хрипит, но он не произносит ни звука. Нил стоит в замешательстве. Он не знает, что делать. Помнит только одно — Эндрю не переносит прикосновений. Но сейчас это уже не имеет значения. Сейчас ничего не имеет значения. Нил делает то, что бы сделал для Кейтлин. Он медленно опускается на колени прямо перед Эндрю, так, чтобы быть на одном уровне, чтобы тот мог видеть его. Его движения осторожны, словно он боится разрушить что-то ещё более хрупкое. — Эндрю, я собираюсь обнять тебя. Хорошо? — шепчет он хриплым, сломленным голосом. Эндрю не отвечает. Не кивает, не поднимает глаз. Он будто теряет связь с реальностью. Но когда Нил осторожно тянет руки вперёд, Эндрю вдруг падает рядом с ним, прямо на пол. Его плечи начинают сотрясаться от беззвучных рыданий, руки цепляются за Нила. Нил обнимает его крепче, чувствуя, как чужая боль пульсирует в унисон с его собственной. — Мне так жаль. Шепчет он, его голос почти растворяется в напряжённой тишине. — Так жаль. Он знает, что эти слова бесполезны. Ничто не может вернуть Кейтлин или Аарона. Ничто не может исправить этот кошмар. Но он надеется, что Эндрю поймёт. Кейтлин была для Нила всем, его лучшей подругой, его семьёй. Но Аарон… Аарон был всем для Эндрю. Нил чувствует, как Эндрю буквально погружается в своё отчаяние, и ему кажется, что они оба могут утонуть в этой тьме. Но есть одно, одно-единственное, что может сейчас удержать Эндрю. Нил сжимает его ещё крепче, как будто это даст ему больше сил, и шепчет. — Одри жива. Эндрю мгновенно замирает. Его тело перестаёт дрожать, дыхание замирает в ожидании. Он всё ещё не издаёт ни звука, будто боится, что любая реакция разрушит эту тонкую ниточку надежды. — Она жива, слышишь? Шепчет Нил, прижимая его к себе ещё крепче. — Она в безопасности.