Свадьба лучшего друга

Юнги видел настроение любимого — тот иногда зависал в своих мыслях. Альфе это совсем не нравилось. В их отношениях ничего не поменялось. Юнги продолжал баловать омегу: приносил разные вкусняшки, задаривал неожиданными приятными сюрпризами, говорил смущающие комплименты, отчего Хосок краснел. Мин просто продолжал любить своё Солнышко. Но стоило ему остаться одному, и лёгкая печаль, словно тень, накрывала любимое лицо. — Если у тебя есть, что мне рассказать — я выслушаю, — Юнги прижался сзади и зарылся носом в волосы. Вдыхать аромат своего любимого, чувствовать тепло отзывчивого тела — ни это ли есть счастье? И он купался в своём личном счастье. — Любимый, это не касается нас. Это чужая тайна, но скажу тебе честно — я не справляюсь. Сегодня весь день ребята решили посвятить клубу. Раз две пары владельцев на месте — омег парни считали неотъемлемой частью себя и соответственно число хозяев клуба увеличилось вдвое, — было принято решение немного освежить интерьер. В стиле, вкусе и креативности омегам не было равных. У Чимина были небольшие летние каникулы, он приехал вместе с Намджуном и Джином на помощь. Хосок и Джин в кабинете обсуждали обновление VIP-комнат. Намджун, оставив парней в клубе, уехал встречать своего друга в аэропорт. Юнги на кухне с шеф-поваром и барменом обсуждали меню, карту алкоголя, коктейлей и напитков. В это время Чимин в общем зале на стремянке поправлял светодиодные гирлянды. Неудачно переставив ногу, Чимин потерял равновесие — стремянка покачнулась, он стал падать. И тут же его подхватили сильные руки и крепко прижали к себе. — Поймал, — улыбнулся незнакомец. — Даже мечтать не мог, что ко мне в руки упадёт самый настоящий ангел. — С-сп-спасибо… — заикаясь, еле вымолвил Чимин. — А имя у моего ангела есть? — не переставая улыбаться и не выпуская из рук, спросил незнакомец. — Чимин, — приходя в себя, ответил омега. — Чимин-и? — брови альфы поползли вверх. — Вот так удача. — Кому удача, а кому смерть, — внезапно услышал за спиной парень. Он обернулся и увидел двух парней: выражение их лиц не предвещало ничего хорошего. Чонгук с Тэхёном появились, как чёртики из табакерки. Сегодня у них были свои дела, их вроде здесь быть не должно. Видимо, планы поменялись или дела были сделаны быстрее, но итог был один — оба увидели, как их драгоценность держит в своих объятиях непонятно кто. Чонгук подошёл и буквально вырвал Чимина из рук незнакомца. — Ты что ещё за хуй с бугра? — передавая свою ношу на руки Тэхёну, он встал между ними, уперев руки в бока, дышал рвано, раздувая ноздри. — Неплохой приём, — улыбнулся альфа, видя состояние парня. Он не думал провоцировать их, хотел всё объяснить, но пока шанса ему не дали. — Вы всех гостей так встречаете? И да, я из-за бугра. — А мне похуй откуда ты. Ещё раз к нему прикоснёшься — и придётся заказывать протезы, — со злостью выдал Гук. — Тэхён-и, отпусти меня, — сказал Чимин. Он подошёл к Чонгуку и, взяв его за руку, сказал: — Я падал со стремянки, и не будь этого парня рядом, сломал бы себе шею. Чего ты взвился? Даже объяснить ничего не дал. — Эй, эй, парни, быстро все успокоились, пока я лично не навалял каждому из вас пиздюлей, — Юнги вылетел из кухни и быстрым шагом направился в эпицентр событий. Он услышал громкий разговор и вышел, чтобы посмотреть, в чём дело. Телефон в руках зазвонил. Он принял звонок от Намджуна: альфа пояснил, что они с другом разминулись и тот должен приехать в клуб, адрес которого скинул в смс. Значит, вот он — Пак Хён-Шик. Что тут происходит? Младшие будто готовились отразить атаку, незнакомец всего лишь спас Чимина. К чему такая агрессия? На лестнице за всем этим наблюдали Джин и Хосок. Состояние брата Хосоку было понятно. Джин посмотрел на друга и, будто что-то чувствуя, спросил: — Ничего не хочешь мне рассказать? — Ты о чём? Я видел столько же, сколько и ты, — с невозмутимым видом выдал Хоби. — Ты посмотри на них, да они парня убить готовы. А он красавчик. Интересно, кто это? — интересовался Джин. — Сейчас узнаем, — Хосок старался говорить как можно безразличнее, ведь Джин не дурак и раскусить ложь Хосока сможет на раз-два. Омеги подошли к компании. Чонгук немного успокоился, а незнакомец всё так же стоял и одаривал присутствующих ослепительной улыбкой с ямочками. Они не были так ярко выражены, как у Намджуна, но всё равно чертовски ему шли. Высокий, широкоплечий, красивый парень стоял как статуя для всеобщего обозрения. — Значит ты — Пак Хён-Шик, друг Намджуна из США? — спросил Юнги. — Да. Очень рад знакомству, — он улыбнулся и обвёл всех взглядом. — Мы разминулись, и я приехал сюда. — Да, он мне звонил, уже едет, скоро будет. Выпьешь чего-нибудь? — Нет, подожду и мы поедем. Устал с дороги: перелёт, разница во времени, все дела. — О, уже познакомились? Отлично, — в клуб вошёл Намджун. Подойдя к Джину, поцеловал его, и обратился к другу: — Поехали, Хён-Шик, папа ждёт. Отдохнёшь с дороги, а вечером за ужином я представлю тебя всей нашей семье. — Да, познакомились, — не переставая улыбаться, ответил парень. — Ну, что, до вечера? — и он обвёл ребят взглядом, задерживаясь на Чимине дольше, чем положено. Это заметили все. Омега, немного засмущавшись, улыбнулся. Парни удалились. — Пойдём-ка со мной. Поможешь мне, — взял брата за руку Хосок. — Чего ты налетел, даже не узнав, в чём дело? Ты выдаёшь себя с потрохами. — Они шли в кабинет, и Хосок недовольно бурчал на младшего. — Не произошло ничего из ряда вон выходящего. Его поблагодарить надо за то, что спас Чимин-и. Лучше бы он упал и повредил себе что-нибудь, Гук? — Прости. Я не сдержался. Ты видел, как он на него смотрел? Схватил и держит. Помог — молодец, отпусти. Чего лапаешь? — будто оправдываясь, Чонгук шёл за братом. — Юнги замечает, что я стал задумчивым, — закрывая дверь кабинета за собой, сказал Хосок. — После нашего разговора в моей голове крутится всё это, не отпускает. Не хочешь поделиться с ним? Он — альфа, старше, может подсказать выход из ситуации. — Скорее всего так и сделаю. Но самый трудный разговор предстоит с Тэхёном. Вечером в доме семьи Ким принимали дорогого гостя. Мало того, что тот был другом Намджуна, так ещё и врачом. Грамотный, умный, образованный парень пришёлся по душе сливкам медицинского сообщества. Хён-Шик по достоинству оценил кулинарные способности каждого из омег. Естественно, главной темой обсуждения за столом являлось всё, что было связано с их профессиональной деятельностью. Родителям было интересно узнать, как за границей проводятся те или иные операции, методики и новые разработки в сфере медицины. Младшее поколение понимало, что они лишние на этом празднике жизни. Разговоры у преемников Гиппократа могут продлиться до утра. Джин с Хосоком собирались идти к Минам, а Тэхён забирал Чимина в домик. Кутюрье-шантажист хотел показать омеге, какой дизайн блузки придумал ему на свадьбу. — Вау! Моя примерка! — глаза Чимина блестели от предвкушения. — Тэхён-и, можно я сам выберу ткань? А какие будут пуговицы? Молния с какой стороны? Рукава широкие? Воротничок будет? Брюки узкие или свободные? Какие украшения подойдут? Они даже не вышли из-за стола, а Чимин сыпал и сыпал вопросами. У Тэхёна уже готова была сорваться истерика, он демонстративно закатил глаза и начал обмахивать себя ладонями. На помощь омеге пришёл Юнги — довести Тэхёна до белого каления, что может быть лучше? — Чимин-и, ты что, забыл про обувь? — Мин театрально выгнул брови, но получив в бок тычок от Хосока, чмокнул того в щёку. — Да, любимый, я понял, — и быстро выпалил: — Минни, контрольный! — Боже мой, спасибо, Юни, — и обращаясь уже к другу: — Тэшечка, Тэхён-и..... Крупные слёзы текли по лицу альфы, оставляя мокрые дорожки. Пока он отвлёкся на Юнги, Тэхён взял кубики льда и подержал их в пальцах, а потом быстро приложил к глазам. Растаявшая вода стекала крупными каплями по щекам. Чимин онемел. — Что я наделал? — запричитал он. — Тэша, Тэшечка, что с тобой? Папа, Тэхёну плохо, несите… — Топор, — Юнги встал со стула, набрал полную горсть льда из ведёрка. — Доктор Мин спешит на помощь. — Подошёл к Тэхёну и высыпал лёд тому за шиворот. Младший подскочил, как ужаленный. Чимин взвизгнул, то ли от неожиданности, то ли от внезапного воскрешения друга. Тэхён подпрыгивал, вытряхивая из-под рубашки лёд. — Реанимация доктора Мин Юнги работает 24/7, летальных случаев не обнаружено, — и обводя взглядом всю честную компанию, обратился к Гуку: — Чонгук, пойдём. Есть дело. — Хосок ещё в клубе предупредил Юнги, что Гук хочет с ним поговорить. За очередным представлением Тэхёна наблюдало всё семейство, но Чонгук не сводил взгляда с Хён-Шика. Тот буквально пожирал Чимина глазами, следя за каждой его эмоцией, а когда омега начал переживать за умирающего, взгляд того сменился на нежный. Чонгук понимал, что очаровать Чимина этому красивому парню труда не составит. Насколько знал Чонгук, у омеги не было отношений. Все омеги этого семейства были за один раз и на всю жизнь. Пак Хён-Шик не вписывался в это понятие, по мнению Гука. — Пойдём, горе луковое. Второго Оскара можешь не ждать, — Чимин схватил Тэ за руку и вытащил из дома. Он что-то ещё бурчал на альфу, но домашние уже не слышали, надеясь, что омега по пути в домик промоет тому мозги. Джин с Хосоком ушли к Минам. Оставив омегу дома, Юнги с младшим поехали выпить в клуб и там обо всём поговорить. Через двадцать минут стало ясно, что разговор, на который альфы рассчитывали, в клубе явно не получится: слишком шумно и атмосфера не та. Затарившись горячительным, они поехали на квартиру пары. Расположившись на кухне, разлили по стаканам соджу. Напиваться никто не собирался, скорее Гуку это было необходимо для храбрости. Довериться Юнги он мог, тот никогда не отличался болтливостью и умел слушать. Осушив залпом целый стакан, Гук посмотрел прямо в глаза старшему: — Даже не знаю, с чего начать. — В своё время ты выслушал меня, теперь пришло время мне послушать, о чём болит твоя душа. Начни сначала, а потом оно само пойдёт. И Гук начал рассказывать, всё как на духу выложил Юнги о своих чувствах к Чимину и Тэхёну. О раздевалке омеги и ночи с дождём альфы. Юнги не перебивал, знал, если вставить хоть слово, младший собьётся и потеряет нить повествования. Как Чонгук тогда выслушал Юнги, не перебивая, так и старший не собирался этого делать. За всё время разговора младший не поднял взгляда от стола — возможно, он стеснялся, а возможно, просто понимал, что если остановится, то продолжить уже не сможет. После монолога повисла небольшая пауза. — Осуждаешь? — Кто? Я? Мне не за что тебя осуждать. Кто я такой? По-моему, любовь не выбирает пола, цвета кожи и национальности. Она просто есть. — Хосок сказал примерно то же самое. Он не осудил меня, а поддержал. Я хочу сначала поговорить с Тэхёном. С ним проще, если его тянет ко мне, если он хочет меня, даже не зная о моих ответных чувствах, то нам проще будет всё друг другу объяснить. Но что делать с Чимином — ума не приложу. Это будет очень сложно. А ещё этот Хён-Шик. Ты же его видел. Ему очаровать омегу — раз плюнуть. Он как божество, мечта, принц. Все омеги любят таких. — Ну не скажи. У меня есть другой пример, — Юнги хмыкнул. Чонгук впервые за два часа улыбнулся. Пока Гук изливал душу, Юнги подливал алкоголь, младший потихоньку опустошал стакан за стаканом. «Кого-то завтра ждёт похмелье», — про себя подумал Юнги, но если Гуку надо расслабиться, то это самый верный способ. — Судя по отзывам родителей, он профессионал своего дела. Интеллектуал, умный, грамотный. Но он слишком гладко стелет и постоянно улыбается. Это меня сильно настораживает. — Сука, я так и знал, что не один так думаю, — зацепился за слова Юнги младший о хорошести альфы. — Надо расспросить у Намджуна про него, насколько он хорошо его знает, может, что-то о прошлом. — Давай не будем торопиться. Пока насчёт заморского дружка рано делать какие-то выводы. Нам нужно время осмотреться. Согласен, если с Тэхёном у вас всё взаимно, то проблем не будет, вы поговорите и всё решите, а с Чимином будет трудно. Отношений у него нет и не было. Его первая влюблённость запросто может перерасти в нечто большее. Если симпатия засланного казачка и забугорного мачо окажется взаимной, то пиши пропало. Заставить его полюбить себя ты не сможешь, а принять вас обоих будет в десять раз сложнее. Отношения «альфы с альфой» не так уж и редки, как нам кажется, мы просто про них мало знаем. Я такого повидал в клубах, на выступлениях, что иногда уже удивляться чему-либо не получается. Такие пары себя не очень-то афишируют, боясь непринятия и порицания. А тройственные союзы вообще на пальцах пересчитать можно, опять-таки, мы и о них не знаем и не видим. Возможно и их не так уж мало, — Юнги размышлял, а Гук, соглашаясь с ним, просто покачивал головой. — Тем более, что Чимин у нас, как нежный цветок, к которому и прикоснуться-то боишься. А какой будет его реакция, если он узнает, что вы его любите, причём, оба — можно только гадать. Но, если с ним не получится и его чувства к Хён-Шику окажутся взаимными, вам придётся его опустить. Вы будете вынуждены наступить на горло собственным чувствам, отречься от них, выкинуть и растоптать ростки своей любви. Стоп! А почему я говорю вы? Тэхён тоже испытывает что-то к Чимину? — удивился своему умозаключению Юнги. — Я не знаю, мы не говорили об этом, — Чонгук задумался. — То, что Чимин нас любит, это даже доказывать не надо. У Тэхёна с Чимином особая привязанность. Тэхён говорит, что Чимин его соулмейт, и я ему верю. Я очень часто наблюдаю за ними со стороны, когда мы втроём. Иногда мне кажется, что прикажи Чимин спрыгнуть с обрыва, Тэ, не задумываясь, сделает это. Если эти двое находят тему для разговоров, меня будто не существует, они растворяются друг в друге, и мне кажется, что я лишний. В эти минуты я просто молчу и наслаждаюсь моментом, наблюдая за ними. Это и есть любовь, но какая она? Или это всё-таки дружба и привязанность с детства? — Чонгук вздохнул, будто лично для себя открывая новость. — Иногда я задаюсь вопросом, почему у Чимина нет отношений. Он вечно с нами, никуда толком не ходит, да, он пропадает с одноклассниками и одногруппниками, но это не одно и то же. Нет чего-то личного, для себя. Ты же сам знаешь, что родители совсем не против секса. Все течки Чимин провёл дома, спасибо твоему отцу за лекарства. Я никогда об этом не задумывался. Джину и Хосоку было не до отношений на стороне, потому что был ты и Джун, они ждали своего часа, были влюблены в вас, — он улыбнулся. Юнги понимал, что младший, излив душу, теперь сидит и анализирует, сам для себя находит выход из положения. Поэтому он старался не мешать, сидеть тихо и ждать, если Гук задаст вопрос или будет нуждаться в совете. — Но Чимин не намекает нам, как Джин в шутку или как Хосок, молчанием и ожиданием. Здесь просто мы все рядом. А если мы своей заботой привязали его к себе? Я-то уж точно. Возьми у меня анализы — и в каждой клеточке тела будет он. Теперь уже вместе с Тэхёном. Они будто две трети меня. — Он сказал это с такой печалью в голосе, что Юнги захотелось похлопать его по руке в приободряющем жесте, типа — я рядом. — Как мне отпустить его к другому? Единственный, с кем бы я мог его делить, — Тэхён. Каждый мой гон с омегой в голове только Чимин. Иногда мне кажется, что я сорвусь, не выдержу — и я боюсь себя в такие моменты. Если на эмоциях откроюсь ему, это будет полбеды, а если попробую поцеловать, обнять или признаться? Я напугаю его и потеряю. Потеряю, — он надолго завис, его начало потряхивать. Видимо, он представлял картину, что делает или говорит омеге. Желваки ходили ходуном, руки сжимались в кулаки. Чонгук даже не слышал, что Юнги позвал его несколько раз. Старший встряхнул его за плечо. Чонгук поднял глаза в них стояли слёзы. Он почти шёпотом, схватив Юнги крепко за руку и глядя ему в глаза, произнёс: — Я не могу его потерять, понимаешь? Я везде слышу его аромат. Он разговаривает в моей голове. Я не хочу, чтобы наступала ночь — он приходит ко мне во снах. Если бы ты знал, что я с ним делаю в этих самых снах, о Боже… С ним и с Тэхёном, — шёпот сменился на сталь в голосе: — Он — мой! Чёрт, чёрт, чёрт, что я несу? — а потом более жалостливо и отчаянно: — А если этот козёл окажется хорошим парнем и заберёт у меня Чимина? Как я буду жить, Юнги? Если Чимин во мне, как я отпущу его? Он вскочил и глазами начал что-то искать. Юнги следил за ним, поведение младшего его слегка пугало. Квартиру он предварительно закрыл на замок, и ключи были у него в кармане. На всякий случай. — Что ты ищешь? — У Хоби должен быть мой чай. — Вот этот? — он достал из шкафа железную коробочку.        Чонгук открыл крышку, вдохнул аромат содержимого и шумно выдохнул. — Я заварю тебе его, подожди, — сказал хозяин квартиры. Юнги сделал чай, себе же налил виски. Соджу больше не лезло, а хорошим виски можно было неспеша наслаждаться, пока мелкий вдыхал аромат такого успокаивающего только его чая. Вдыхал, зажмуривал глаза, смаковал, наслаждался. — Пиздец у нас семейка. Нам бы в Швеции цены не было, — он вдруг заржал. Гук посмотрел на него и тоже громко рассмеялся. — Спасибо тебе. За то, что выслушал, за то, что не осуждаешь, за то, что поддерживаешь. Я никогда этого не говорил, но Солнышку повезло с тобой. — Э, нет, брат. Это мне повезло с ним. Он восхитительный. Я хочу сделать ему предложение. Мне нужна идея и ваша помощь. — Если ты хочешь жениться на нём — то только после свадьбы Джинни и Нама, — предупредительно заявил Гук. — Ты должен понимать, пока свадьба века не состоится, в этих четырёх домах никто и никогда не поженится. — Это точно. У меня и подарок на их свадьбу уже готов. Пошли, покажу. — Юнги понимал, что вечер откровений закончился. Они прошли в гостиную и Гук увидел воочию творение рук Джина. Огромная плазма на стене вся шла трещинами, из центра экрана эпично торчала фигурка феи Динь-Динь, вонзившись острыми крылышками. — Нихуя себе, — выпалил Гук. — Я тоже самое сказал, — рассмеялся Юнги. — Солнышко хотел его выкинуть, но я отвоевал. Скажи, охуенный подарок? — Хён, да это страйк! Джинни бывает очень убедительным, — Гук тоже захохотал. Хотя — это же Джин. Что именно выкинет этот своенравный представитель данного семейства, можно только гадать — и всё равно окажешься в проигрыше. — Это как надо было метнуть, чтобы фигурка вошла мало того, что аккурат по центру, так ещё и крылышками внутрь. Даже боюсь представить, что потом тут у них было. — Фу, я щас блевану. Не стоит представлять, что тут мой брат делал с нашим другом, раз за одну ночь они решили сыграть свадьбу и поставили метку. Бр-р-р-р… Дорвался до бесплатного, бедный мой друг. Но! — Юнги поднял вверх указательный палец. — Смотри. — Он включил плазму — та на удивление работала. Что именно там повредил Джин, было маловажным. Экран будто поделился на две части, и нижняя картинка была повёрнута на сто восемьдесят градусов. Если верхняя часть человека шла направо, то нижняя шла налево. — Шикарно, правда? Прикинь, как порнуху смотреть. Они разом посмотрели друг на друга и снова заржали. — Хён, блять, ты ещё тот выдумщик! — Учителя хорошие были, — подмигивая младшему, ответил Юнги. — Пошли-ка, мелкий, спать. Завтра тяжёлый день. — С чего вдруг? — Чонгук не помнил, чтобы в воскресенье запланировал какие-то дела. — Скажи спасибо, что тебя не слышит Тэхён. — Он-то тут при чём? — Гук, блять, не тупи! Примерка, — Юнги выделил последнее слово. Чонгук взвыл. — Нет! Только не это. Можно я убьюсь? — Гук закатил глаза и сделал жест, будто сворачивает себе шею. — Если бы всё было так просто, я и отцы уже бы все вместе находились в отделении реанимации, прячась от этого кутюрье. НО! Ты же знаешь его железобетонную поддержку. Мы все против них не выстоим. — МИЛЫЙ! — парни в один голос сказали это таким тоном, будто папы находились рядом. — Не хочу видеть довольную рожу Тэ, когда наши папы будут расчленять нас, а своим милый заживо закапывать и посыпать земелькой сверху. А ты прекрасно знаешь, что они это умеют. Хорошо, что моё Солнышко не такой, — улыбаясь, сказал Юнги. — Да, да. Солнышку одного взгляда на тебя хватает, подкаблучник. — Пошёл ты. Это любовь называется, — Юнги хотел подколоть младшего, но понимал, что тот только успокоился. — Марш спать, нам понадобятся силы. — Хён, за что мне всё это? Надену рубашку с брюками и пойдёт, ну, блять, — начал ныть младший. — Ты это не мне, а своему шизанутому дружку скажи. Я — такая же жертва. Ты хоть в рубашке идти хочешь, а по мне и футболка сойдёт. Иногда мне кажется, что Тэхён и Джин из одной семьи. Касаемо шмоток и всякой этой богемной хуйни у этих двоих шарики за ролики заходят. Бедный, бедный мой друг, — уходя в спальню, сочувственно сокрушался Юнги. — Хён, — вдруг крикнул Гук. — Не забудь завтра боксеры поприличней надеть. — Хорошая идея, — отозвался Юнги из спальни. — А ты вообще можешь без них идти. — Я так и собирался сделать, — крикнул и ухмыльнулся Гук и уже тише, только себе, добавил: — Примерка, говоришь. Ну-ну. Утром Юнги думал, что у Чонгука будет похмелье. Но не тут-то было! Младший был бодр и весел, как никогда. Позавтракав, они поехали к Кимам. Солнышко уже звонил и торопил альф. Расстраивать своего обожаемого парня Юнги не позволил бы никому и сам не делал того же. — Гук, шевели булками, Солнышко звонил аж два раза, — Юнги спешно складывал в сумку вещи, перечисленные Хосоком по телефону. — Аж два раза! Катастрофа! — ёрничал младший. — Ну вот всеку же. Доиграешься, — кинул в Гука домашюю тапочку Мин. — Последствий не боишься? Пожалуюсь Хосоку, и он тебе сделает харакири, — Гук стал показывать приёмы самурая, рассекая воздух руками. — Сучёныш, знаешь моё слабое место. Идём, нахватался умению шантажировать от своего недоделанного Ив Сен-Барана. — Лоран, Юнги, Ив Сен-Лоран, — поправил Гук, натягивая кроссовки. — Похуй — баран, Лоран, а страдаем мы. Купили бы всё в магазине, так нет же. — Давай поедем на мотоцикле и попадём в аварию, пролежим там до конца свадьбы и потом выйдем, а? — будто используя последний шанс, Гук глянул на Юнги. — Такого позора я точно не переживу — быть на свадьбе собственного брата в гипсе и с торчащими со всех мест трубками. Ну уж нет, увольте. Он же нас туда и в таком виде притащит, но свадьбу откладывать не будет. — Мои варианты закончились. Идём, мой друг, Голгофа ждёт, — и Чонгук с самым печальным лицом положил руку на плечо Юнги. Тот усмехнулся, и парни поехали. Вы когда-нибудь были в дурдоме? Нет? Зря! Надо было хоть раз туда наведаться, чтобы зарядиться тамошней атмосферой, так сказать — быть в тренде. Или просто можете побывать в доме семьи Ким этим утром. Парни приехали, когда балаган был в самом разгаре, подготовка к примерке шла полным ходом. Они заскочили домой, чтобы оставить вещи, и направились к Кимам. Тэхён поделил гостиную пополам с помощью двух передвижных ширм. В помощники к себе взял Хосока и Чимина. Он лихо командовал, гоняя своих помощников и направляя в нужное русло. Генерал, не иначе. Первыми шли отцы — отстреляться, так сказать. Они приняли по стаканчику горячительного, потому что на трезвую голову переживать тряпочный апокалипсис им было не под силу. Ханбоки для официальной части были пошиты одинаково, только разной расцветки. Как для альф, так и для омег. На оставшуюся часть свадебного торжества предполагались классические костюмы. Прежде чем выпустить свою модель на подиум, Тэхён сто раз оглядывал её придирчивым взглядом, дабы не упустить ни одной детали. Вертел из стороны в сторону, словно куклу, разворачивал, поправлял, приглаживал. И только оставшись удовлетворённым, отступал назад, указывая рукой, что путь свободен. Ким Минхо и Чон Инсу были одинакового роста и крепкого телосложения, Пак Соджун был чуть ниже друзей и худощавым, а завершавший квартет Мин Хван был ниже всех ростом и самым широким в плечах. Дефиле в ханбоках закончилось, и зрители на диванах услышали за ширмой звон бокалов. — Вам только дай повод, — громко сказал Ыну. — Не всё так страшно, — поддержал друга Хорин. — Пусть делают, что хотят, — вздохнул Инсо. — Мальчики, — обращаясь к мужьям, Сону сделал нежный голос, — с вас сегодня ужин в ресторане за ваши труды. — Как скажешь, любимый, — ответил за всех Ким Минхо. — Бронируйте места в нашем месте. — Всё сделали с утра, — Хорин оглядел друзей: воскресный вечер не так уж и редко пары проводили в своём любимом ресторане. — Готовы? — из-за ширмы высунулась довольная мордашка Чимина. Четверо шикарных мужчин предстали во всей красе перед своими половинками. Классические костюмы сидели идеально. Покрой и пошив у каждого был индивидуальным. Карманы, низ рукавов и кромка всего пиджака были отделаны тонкой разноцветной каймой — под цвет брючного костюма каждого омеги. — Нихуя себе, — не выдержал Хорин. — Ага, — словно попугаи повторили остальные. Омегам нравилось, как выглядели их мужья. Эта идея с разноцветной каймой костюмов пришла Тэхёну абсолютно спонтанно, чем он безусловно гордился. И по горящим глазам старших омег, Тэхён понял, что задумка понравилась всем. Папы, продемонстрировавшие ханбоки, быстро переоделись в сменные костюмы, и альфы поняли, почему у каждого отделка их костюма была разного цвета. — Хоть сейчас в загс, — с горящими глазами выпалил Соджун, остальные присоединились, кивая головами. — Вот женим всех детей и сыграем свадьбы по новой, — выдал Сону, смотря на мужей, расположившихся на диване с бокалами в руках. — За всех не говори, — неожиданно выпалил Хорин и посмотрел на мужа. — Я, может, ещё подумаю, выходить за него замуж или нет. Альфы переглянулись и, не сговариваясь, елейно-приторным голосом с угрожающими нотками, копируя своих половинок, вдруг в один голос произнесли, глядя на них: — МИЛЫЙ! Всю гостиную оглушил громкий счастливый смех всего семейства. Костюм Намджуна был полностью чёрным, без каких-либо изысков — так захотели сами молодожёны. Выглядел в нём Намджун, как модель с подиума. — Фу, как пошло, — из-за ширмы раздался голос Тэхёна. — Намджун, что это? — Вау, какая красота. Намджуни-хён, я сейчас расплачусь, — Чимин шмыгнул носом. Семейство было в недоумении, что именно происходило за ширмой? — А мне нравится. Это признание в любви на всю жизнь, — это уже был Хосок. Джин понимал, что все, кто находился по ту сторону зрительного зала увидели татуировку альфы. Он улыбнулся: «Вы ещё мою не видели — офигеете». — Какой всё-таки красавчик мне достался, — выдал Джин и послал альфе воздушный поцелуй, когда тот вышел из-за ширмы. Нам поймал его и сунул за пазуху. — Позёр, блин, — засмеялся Джин. — Джуни, сынок, о чём верещит Тэхён-и? — спросил Сону. — Что ты там им всем показал? Мы тоже хотим видеть. Намджун снял пиджак, расстегнул рубашку и, сняв её, показал всем татуировку. — И когда успел? — спросил Хорин. — Сразу, как понял, кого потерял, уехав, — он подмигнул Джину и пошёл переодеваться. Джин светился, словно медный тазик. Следующим на примерку был он. — Татуировки — это личное дело каждого, — сказал Юнги. Все с ним согласились, непонятно почему Тэхён так отреагировал. Скорее всего просто этого не ожидали от Намджуна. Людям свойственно меняться. — Только попробуй сказать хоть слово, вымолвить хоть звук — и я найду другого кто будет шить мне наряды на свадьбу. Понял? — зашипел Джин, как только прошёл за ширму. — И вас это тоже касается, — это уже он обращался к Чимину и Хосоку. Что именно им грозит, не хотелось знать, и рисковать в столь ответственный момент никто не решался. Свадьбу портить никому не хочется и никто не будет ничего говорить. — Приступим? — он обвёл всех взглядом и очаровательно улыбнулся. «Точно ведьма», — подумал Тэ. Первым нарядом Джина был ханбок белого цвета — традиции соблюдать надо. Он ходил по гостиной взад-вперёд, чтобы все члены семьи увидели? какого красивого парня они вырастили. Мгновенно на глазах старших омег выступили слёзы. Тэхён широко улыбнулся: реакция пап говорила сама за себя, и модельеру Ви — а в данный момент это был именно он — она нравилась. «Значит, я всё правильно сделал», — подумал про себя Тэ. Второй — классический костюм белого цвета, расшитый стразами и украшенный жемчугом. Джин в этот вечер был центром вселенной. На него смотрели восхищённые глаза его любимого и остального семейства. «Только не разрыдайся», — дал себе установку Джин. Остальные три наряда Тэхён с Джином показывать не стали, сказав, что это будет сюрпризом. В их шикарности и индивидуальности подхода сомневаться не приходилось. Джин собирался выглядеть на своей свадьбе так, чтобы о нём говорили не один месяц. Чимину Тэхён сшил приталенную блузку с неглубоким вырезом на груди и свободными рукавами, кторую дополнил прямыми, строгими брюками нежного сиреневого цвета. Омега выглядел восхитительно — нежный и очень красивый. Три пары глаз неотступно следовали за ним, пока он дефилировал по гостиной. Чимин засмущался и, улыбнувшись, убежал за ширму. Наряд Хосока выглядел богато: темно-зелёные классические зауженные брюки и облегающая блузка прекрасно гармонировали с его бледной, словно жемчужной кожей, открывая вид на ключицы. Юнги шумно сглотнул. — Не подавись слюнями, — толкнул его в бок Намджун. — На себя посмотри. Кто бы говорил! Будь твоя воля, ты бы Джина… — договаривать Юнги не стал. — И что? Да, сделал бы то, о чём ты подумал. Имею право. — Имеешь и сделаешь, только не надо подробностей. Не хочу заблевать шедевр твоего братца и довести его до психушки, когда надену костюм и буду представлять ваши ролевые игры с Джином, — он сунул два пальца в рот и сделал имитацию рвотного позыва. — Если ты не заткнёшься, я суну тебе в рот свою ногу, — защищая любимого от брата, выпалил Джин. — И точно никто тебя не будет посвящать в подробности нашей интимной жизни. Вали уже, твоя очередь! Следующими были Гук и Юнги. Парни прошли за ширму и стали раздеваться. — О, боже! Сука, да вы издеваетесь! Что это, блять? — все вдруг услышали надрывный крик Тэхёна из-за ширмы. — Ой, папочки! — громкое от Чимина. — Юни, откуда они у тебя? — от Хосока. Чимин вылетел к остальным и ногой задел отделявшую ото всех перегородку. Та с грохотом упала, открывая картину за ней. Юнги и Чонгук стояли повёрнутые голыми задницами ко всему благородному семейству. Ну конечно не совсем голыми, на них просто были надеты стринги красного цвета. На обоих. Стринги. Парни глянули друг на друга и заржали, к ним тут же присоединились отцы, Намджун, Джин и Хён-Шик, он тоже был тут, как часть семьи. Чимин отвернулся, закрыл руками лицо и захлёбывался истерическими рыданиями от смеха. Папы, видя состояние Тэхёна, с осуждением смотрели на парней, да и на остальных смеющихся тоже. Реакцию Тэхёна предугадать было не сложно. Хосок покачивал головой, оглядывая брата и любимого. — Господи, да это же мои! — возмутился Хосок. — Вот извращенцы. — Ну то, что мой брат такой — я знал, — просмеявшись, сказал Джин. — Но твой — это прям открытие века. Тэшечка, любимый, свои костюмы эти два придурка получили. Я разрешаю им идти прямо в них и больше ничего не надевать. На творца было страшно смотреть. Приложив ладонь ко лбу, тот дышал медленно, будто вспоминая буддистские практики. Затем глубоко вдохнул, шумно выдохнул и ледяным тоном сказал: — Я не собираюсь надевать на ваши голые жопы свои вещи. Я буду на кухне, как приведёте себя в порядок — позовите. Позор — испортить такой момент. Тэхёну по большому счёту было плевать в стрингах парни или вообще без них, его оскорбило то, что в такой ответственный день кто-то посмел осмеять важное для него мероприятие. Чимин побежал успокаивать и возвращать друга. Он знал, что тонкая душевная организация альфы нуждается в его поддержке. Тэхён задумал сшить Юнги и Чонгуку по классическим слегка зауженным брюкам. Рубашка Чонгука была темно-бордового цвета, а у Юнги — темно-зелёная — в тон костюму Хосока, пара, как никак. — Даже не вздумайте наклониться, — немного успокаиваясь от смеха, выдавил Намджун. — Зачётные жопы, — Джин оглядывал альф, что совершенно не смущаясь, стояли и пялились друг на друга. — Какого хрена ты содрал мою идею? — спросил Чонгук. — С чего это твою? Ты вообще собирался идти с голым задом, — Юнги подмигнул Гуку, и парни опять заржали. — Солнышко, эти стринги мои, у тебя я ничего не брал. — Да? А вот это уже интересно. Хорошо, ты поплатишься за то, что чуть не сорвал примерку века, — сузил глаза Хосок, предвкушая, как будет стягивать со своего альфы этот элемент одежды. Зубами. Видя хищный взгляд омеги, Юнги сглотнул, предвкушая месть и пытку от своего Солнышка. — Вы, два извращенца, прекращайте, — скривив тошнотворную гримасу, выдал Джин. — У меня на сегодня дела с Тэхёном, а вы, два барана, — указывая пальцем на брата и Гука, — испортили всю атмосферу. Если он откажется и дальше от примерки, я вас в порошок сотру. — Джинни, не переживай, — Хосок окинул парней чуть злым взглядом. — Переоденьте эти шедевры на приличное бельё, я за Тэшей. Мы с Чимином враз приведём его в чувства. Вы не альфы, а бесстыжие морды. Хосок ушёл за Тэхёном и Чимином, что на кухне успокаивал гения. Отцы выполнили свою часть сделки и забрали пап готовиться к сегодняшнему вечеру. С остальным ребята справятся сами. — Пулей переодеваться, утырки, — злобно шикнул на парней Джин. — И чтобы через минуту были здесь. Оба носителя стрингов, натянув штаны, бегом помчались по домам, чтобы привести свои пятые точки в надлежащий вид. На сегодня программа максимум выполнена, не хотелось бы увидеть ещё и Джина в гневе. Разгребать всё это и успокаивать разбушевавшегося омегу тогда придётся долго, и парни понимали, что друг совсем ни при чём, жалко его, но разгребать-то этот бардак придётся ему. Намджун заботливо приобнял своего любимого и слегка поцеловал в щёку. — Моя фурия, — он с такой нежностью и любовью смотрел на Джина, а тот, как ласковый котёнок, прижался к боку альфы, положил голову на плечо и прикрыл глаза. — Красные стринги, — задумчиво произнёс парень. — Джуни, заткнись, — негромко произнёс Джин. — А то будут тебе и красные стринги и кляп во рту. — Теперь я точно не заткнусь, — он сжал Джина в объятиях сильнее и шумно втянул воздух. — Ребят, простите, — негромко произнёс Хён-Шик. — Ой, блять, — выругался Джин. — Я и забыл, что ты тут. В гостиную вошли Юнги и Чонгук. Через минуту на пороге комнаты появились Хосок с Чимином. Они вели под руки Тэхёна, он шаркал еле передвигающимися ногами, пахло корвалолом, на голове кутюрье находилось мокрое полотенце. Омеги бережно усадили его в кресло, и стали помогать двум бездушным нарушителям спокойствия надевать костюмы для примерки. Это заняло буквально две минуты. Окинув уничтожающим взглядом этих двоих, Тэхён дал команду снимать одежду. Прикрыл глаза и распустил всех по своим делам. У него ещё были планы с Джином, да и после сегодняшнего дефиле ему предстояло довести свои творения до идеала. Его глаза даже без записи помнили, что и где надо доделать, подшить, укоротить или изменить. Этого у Тэхёна было не отнять: он купался, с головой уходил в своё творчество, отпечатывая на подкорке, будто фотографируя все изменения. — Тэхён-и, все ушли, вставай, — погладил его по руке Джин. Тэхён открыл один глаз. — Вот придурки, не думал, что они задумают нечто подобное, — минутная пауза. — Красные стринги! Чонгук, я ведь запомню, — смотря куда-то сквозь Джина, негромко проговорил Тэ, и глаза его странно заблестели. Джин ухмыльнулся. — Пойдём, жених, остальные шедевры ждут. — И спрашивается, куда делся минуту назад ещё умиравший от горя альфа? Перед Джином стоял сам дьявол портного мира: глаза его горели, он был готов творить, шить, кроить. Адреналин будто выплёскивался из альфы в предвкушении. — Ты моя любовь, мой гений, талантище, лучший из лучших! — верещал Джин. В моменты творчества Тэхён преображался. Мастерски орудуя ножницами, иголкой и тканью, создавал настоящие шедевры портняжного искусства. Больше таких примерок Тэхён решил не устраивать. Он доведёт до совершенства свои модели и пригласит по отдельности каждого для примерки. Один элемент одежды сегодняшнего вечера особенно отложился в мозгу альфы. Он его запомнил, он его припомнит кое-кому, обязательно.