Брось и беги… Или останься и умри со мной

      Ярко-белые белки глаз были покрыты сеточкой лопнувших кровеносных сосудов, радужка была мутного грязно-зелёного цвета, скорее даже мерзко болотного, который вызывал отвращение и желание кривиться. Что касается кожи, то она была сухая, серая и покрытая кровью, местами подсохшей уже за время. Рот был открыт, а в неестественно красной ротовой полости не было языка, лишь обрубок основания и сгустки крови, которая очень медленно вытекала из него. Тёмная и ужасная на вид. И весь этот вид был для любого человека тошнотворным, без сомнения, однако мужчина, держащий за тонкие грязные волосы голову, с интересом рассматривал каждую деталь, словно бы не ощущал отвращения к виду или запаху этой, отрубленной им же, головы. Странно? Определённо.              Чёрные глаза с причудливыми красными зрачками осматривали голову зомби уже достаточно долго, чтобы ничто не осталось без его внимания, но Иван словно бы хотел запомнить каждую деталь или искал что-то конкретное очень и очень упорно. Стоит заметить, что так было буквально каждый раз, когда он убивал инфицированных: выбирая определённую особь из уже бездвижных тел, мужчина проводил странные манипуляции и пристально разглядывал головы. Иногда со стороны он пугал больше, чем сами зомби. Возможно, именно поэтому Иван не уживался ни в одном лагере для выживших. А может, дело было в том, что он убивал тех, кто заражался, без колебаний, даже не утруждая себя объяснениями, которые требовали от него.              Иван не отличался особыми навыками коммуникации, поэтому даже после начала этой эпидемии не находил общий язык с людьми, даже не видел смысла. И их переживаний он тоже не понимал. К примеру, когда он убивал заражённого в лагере, замечая мелкие ранения на зачистке в окружении лагеря, то убитого оплакивали, а в его сторону сыпались угрозы и оскорбления, который были ему безразличны. Он же убил потенциальную угрозу, в чём проблема? Мужчина не мог понять их. Даже когда его собственные родители были разодраны в клочья, Иван не медлил, едва они попытались напасть на него.              Если вернуться в тот день, то это будет достаточно кровавый период, который Иван не забудет при всём желании… Несмотря на его равнодушие, отец и мать едва ли относились к своему приёмному сыну холодно в ответ. Сколько себя помнил, он постоянно жил в комфорте. Возможно, даже испытывал благодарность в глубине души, но не более. Ни о какой любви не шло и речи. И когда Иван вернулся домой в выходной день, застав трупы своих родителей на полу, растерзанных непонятным мрачным существом, то в его голове была лишь озадаченность. «Что это?» — главный и единственный вопрос, который промелькнул в голове.              В тот момент, когда непонятное существо бросилось на него, мужчина не особо думал о том, чтобы разговаривать с ним, конечно. Иван не был недомогающим студентом, пашущим день и ночь и гробящим своё здоровье. У него не было такой острой необходимости и потребности зарабатывать, потому что практически все его потребности покрывались правительством, пока он служил в спецназе. Это было необычным выбором, но подходило ему удивительно хорошо. И поэтому выкинуть нападавшего из окна оказалось не так уж сложно. После этого мужчина несколько часов сидел на полу и рассматривал два изуродованных трупа, истекавших кровью… Около четырёх часов прошло, прежде чем они пришли в движение. Иван был удивлён, потому что не считал, что такое вообще было возможно. В конце концов, ему пришлось убить их самому. На этот раз наверняка.              С тех пор прошло около года. За всё это время люди лишились интернета, связи, света, воды и большинства других составляющих хорошей жизни. Не будет преувеличением сказать, что начался ад. И в этих условиях всё, что было привычным, исчезло, сменившись на страх смерти и постоянную борьбу за жизнь. Города стали почти пустынными и наполнились ходячими мертвецами.              Однако в этом аду Иван чувствовал себя уместно.              У него была цель: выжить. У него были средства выживания и достаточно информации о складах и базах, где можно было достать оружие или продовольствие. Он справлялся, возможно, слишком хорошо. Но только потому, что для него убийство не являлось чем-то неприемлемым — более того, он считал это необходимым. И не мешкал, если нужно было снести голову рычащему на него мужчине с вываливающимися и волочащимися по земле кишками. Иван лишь старался быть осторожнее и не пачкаться в крови, избегать контакта с ней и следить за окружением большую часть своего времени. Будто вся его жизнь переросла в одно бесконечное задание от правительства. Выживание. Довольно трудная задача, если учитывать, что о вирусе никто не имел никакой информации.              За этот год информации накопилось достаточно мало: зомби не умирали от обычных ранений, в отличие от людей, они не всегда медленные и неуклюжие, некоторые даже могут прятаться на крышах зданий или на дне водоемов. И, конечно, животные тоже заражались. Это был самый проблемный и опасный вид зомби, от которого отбиваться приходилось очень долго и усердно. В целом, толпы инфицированных были проблемными.              Город, раньше наполненный гулом разговоров, гудками машин и звуками жизни, теперь утопал в шорохах, рычании, криках и крови. Ни один универмаг не уцелел, ни одно здание не осталось нетронутым и незапятнанным кровью. Можно было даже сказать, что на каждом углу был след смерти — кости, остатки изорванных тел или сгнившей плоти, лужи крови на асфальте. В воздухе мегаполиса витал тошнотворный запах гнилой плоти. Дышать было достаточно трудно, но это были мелкие проблемы выживших, которых не так уж и много по сравнению с мертвыми. Они были сами по себе, помощи ждать было неоткуда — за год это поняли все...              Вытерев лезвие мачете, Иван убрал оружие в чехол-ножны, поправляя перчатки и убеждаясь, что кровь не попала на кожу. Его руки были защищены парой слоёв бинта, поверх длинный рукав водолазки и куртка, и такое прокусить едва ли могли даже самые расторопные представители заражённых. Иван осмотрелся и выдохнул клуб пара в холодный воздух. Была поздняя осень. Можно сказать, что период похолодания был наиболее спокойным и безопасным, ведь у зомби притуплялись обоняние и слух, а их неуклюжесть была на льду убийственной для них самих же.              Мужчина поправил куртку и неспешно пошёл вдоль пустынной улицы, его тёмный взгляд осматривал каждый угол по пути, и это не была пустая паранойя. Шорох пустых пакетов, хруст стекла под подошвой ботинок, завывание ветра… В такой какофонии звуков было бы трудно уловить рычание или звук шагов на расстоянии. Иван компенсировал это зрением.              Пустые окна, перепачканные чем-то чёрным, липким и мерзким. Пыль, грязь… Заброшенные дома на каждом шагу. Не было ни одной живой души на виду, только напрягающая мёртвая атмосфера смерти вокруг окутывала с головы до ног, по ощущениям, в затылок дышала опасность. Иван обернулся, натыкаясь на макушку, грязную и растрёпанную, торчащую из-за угла супермаркета, и пронзительные глаза. Что за чёрт? Выживший? Мужчина с интересом склонил голову, смотря на незнакомца в ответ, медленно сжав рукоять мачете. Ему было любопытно, что за человек стал бы так открыто пялиться. Ладно, сам он делал так же.              Едва Иван сделал шаг в сторону парня, тот нахмурился и исчез за углом, удивляя мужчину, который немного расслабился и постоял на месте в раздумьях, идти за незнакомцем или бросить это дело. Обычно он не занимался помощью кому-то, если его не просили об этом. Да и парень выглядел вполне живым…              Но, в конце концов, Иван всё же сдался своему интересу и последовал за сбежавшим, заворачивая за угол, тут же чуть не грохнувшись на землю от неожиданной подножки, он смог удержать равновесие, схватившись за стену здания. Он сам удивился тому, что был так неосторожен, раз последовал настолько спокойно за парнем. Пока мужчина приходил в себя и искал взглядом напавшего, тот уже со всех ног рванул в противоположную сторону — к центральному входу в разрушенный супермаркет. Иван шикнул, понимая, что парень точно привлечёт к себе зомби, а потому пошёл следом, избегая поспешных движений и осколков стекла на асфальте. Зачем он вообще идёт за ним? Чёрт.              Внутри было ожидаемо грязно и почти пусто. С полок смели почти всё, оставались лишь редкие битые банки или рассыпанная по полу крупа кое-где, смоченная кровью мёртвого тела. И мужчина шагнул в этот хаос без раздумий, напряжённо осматривая плохо освещённое помещение, держа наготове холодное оружие, пока искал признаки сбежавшего. Бах… Звук упавшей и покатившейся по полу банки раздался настолько отчётливо в тишине, что Иван даже вздрогнул, направляясь в ту сторону и заглядывая за стеллаж. Никого.              И тут он чуть не снёс этот стеллаж, ухватившись за него, чтобы не грохнуться, когда его с силой пнули прямо под коленом. Да чтоб его! Мужчина прищурился и поспешно развернулся, схватил парня за плечи и припёр к стене, не давая вырваться. Он смотрел цепко и внимательно в его светло-зелёные глаза, подёрнутые лёгкой дымкой, словно туман ранним утром, покрывавший хвойный густой лес... Сердце пропустило удар, а в горле застряли все слова, которые Иван хотел высказать незнакомцу. В таком положении они простояли до тех пор, пока последний не подал свой голос, пытаясь вырваться из рук мужчины.              — Какого хрена ты трогаешь меня? Мудак.              Брови Ивана поползли вверх от оскорбления. Вот как? Он ещё и мудак.              — Ты на меня дважды напал, а я мудак? Ну-ну, малыш, — фыркнул он и усмехнулся, снисходительно посмотрев в лицо парню, который аж стиснул зубы до скрипа от недовольства. Забавно.              Парень пнул его, и Иван поморщился, но вместо того, чтобы отстраниться, прижал его бёдра своими, находясь слишком близко. Лицо незнакомца перекосило, он отвернулся и поджал губы, выглядя довольно смешно и мило. Едва подавив желание смутить своими действиями его ещё, мужчина немного склонил голову, осматривая его лёгкую одежду и открытые участки кожи. Хм…              — Ты из лагеря какого-то? — предположил он, хотя другого варианта не могло быть. Такой, как этот парень, не мог выжить самостоятельно. Слишком неосторожен, импульсивен, слишком… хрупок.              — …Да.              Ответ был ожидаемым. Иван осторожно отстранился, поняв, что они оба больше не ожидали опасности друг от друга, или так казалось. Он всё же придержал его руки, задумчиво пальцами ощупывая запястья и ладони. Чёрные глаза мужчины сузились — незнакомец вырвал свои руки из хватки в то же мгновение, ругаясь, на чём свет стоит.              — Что ты делаешь? Не лапай без спроса, ублюдок! Мерзость какая, — бормотал тот, кривясь и отодвигаясь подальше вдоль стены, косясь на Ивана с недружелюбием. Он явно пока не доверял ему.              Какое-то время мужчина просто смотрел на лицо этого человека, словно думал о чём-то, а потом усмехнулся опять, сложив руки на груди, свысока насмешливо взглянул на собеседника. Шумный, бойкий и невежественный. Ивану он понравился, как ни странно.              — Больно ты нужен мне, чтобы тебя лапать. Как тебя зовут?              — Тилл, — отозвался с неохотой парень, смотря с недовольством в жуткие глубокие глаза. Красные зрачки мужчины постоянно пугали окружающих, так что он не был удивлён такому вниманию. Он покрутил в голове имя нового знакомого, словно смакуя мысленно… Тилл. Мило.              — Иван, — в ответ представился, а потом повернул голову в сторону выхода, замечая медленно шаркающего зомби, который настораживающе остановился, словно почуяв живых. И, вероятно, у них будут проблемы, если они останутся на месте ждать визита этого полумёртвого гостя. — Идём, — он схватил спутника и потащил в конец помещения, осторожно и тихо открывая дверь, осматриваясь на ходу, чтобы на них не кинулись другие мертвецы.              — Эй! Не тащи меня, я сам идти могу, — возмутился Тилл, но замолчал, когда услышал неподалёку рычание и звуки хруста стекла, тут же поспешно схватил руку Ивана и пошёл за ним, бросая на мужчину напряженные взгляды. Его опасение было понятно, поэтому Иван не стал ничего говорить, пока они поднимались на самый верхний этаж. Остановившись на лестничном пролёте, мужчина отпустил руку парня и дёрнул дверную ручку. Заперто. Чёрт.              Он не слышал пока шагов со стороны лестницы, так что спокойно присел на корточки и расстегнул куртку, вытаскивая пистолет с глушителем, направляя на замок. Бросив взгляд на Тилла, снёс замок с глухим выстрелом, который в пустом здании всё равно был слишком громким, но делать было нечего — с парнем под рукой Иван не думал, что смог бы без труда разобраться с группой зомби. Один смог бы, без сомнений.              Открыв дверь, Иван поспешно подтолкнул Тилла внутрь, а сам остался по эту сторону, встретив удивлённый взгляд зелёных глаз мельком. Ухмылка сама собой расцвела на его губах, а в следующее мгновение мужчина уже бесшумно спускался по лестнице вниз, перезаряжая пистолет и переводя дыхание. Нет, сердце стучало так часто и громко точно не от страха или перспективы встретить группу монстров, да и точно не от этого ему стало так жарко. Вот же ж… Возможно, лихорадка? Криво улыбнувшись мыслям, он выглянул из-за двери, замечая двух мужчин: один был удивительно недвижим и будто смотрел в никуда, одна его рука была обглодана до кости, а остатки мяса гнили, в то время как второй зомби достаточно рассеяно ходил мимо рядов, то и дело рыча, словно голодный пёс. Расклад был не таким уж плохим.              Глубокий вдох…Медленный выдох. Чёрные, как ночное небо, глаза пристально смотрели на мельтешащую цель, выстраивая траекторию. Рука дёрнулась от отдачи, которую Иван принял без проблем — глухой звук заставил второго заражённого отмереть, а вот более активный его сородич шлёпнулся на пол с пулей во лбу, но ещё продолжал издавать хрипы. Тогда мужчина выпрямился и прошёл к трупу, проломив ему лобную долю тупой стороной мачете. Одна проблема решена.              Подняв голову, Иван отошёл от тела и уставился в пустые глазницы второго зомби, видя, как одно из глазных яблок болталось на мышце, которая выглядела уже атрофированной и подгнившей. Мерзкое зрелище. Недолго думая, мужчина швырнул какую-то банку, вынуждая обернуться на звук, а потом снёс ему голову, наблюдая, как грузно тело падает на пол и истекает тёмной кровью, ещё больше делая пол в супермаркете похожим на болото. Присев на корточки, мужчина вытер лезвие от крови об лоскуты одежды мертвеца, прислушиваясь к звукам в помещении. Наверное, больше никого поблизости не было, кто мог бы услышать эту небольшую стычку…              Поднявшись на ноги и размяв шею, жмурясь от лёгкой тянущей боли, Иван вздохнул, стоя в тишине посреди трупов — обычная обстановка в последнее время. Не было ни одного дня, когда бы он отсиживался в укрытии. В каком-то смысле это правда было его заданием, да и воспринимать весь хаос так было проще.              Ветер завывал редкими порывами за стенами здания. Мрачные тучи сгущались, словно предостерегая об опасности попасть под ливень. Или в лапы смерти — как повезёт. Но на горизонте пока не возникало больше не одной шатающейся полусгнившей фигуры, поэтому мужчина осмотрелся и пошёл наверх, по пути проверяя двери, мимо которых они прошли с Тиллом в спешке. На удивление, ему удалось найти даже что-то съестное и относительно свежее.              Когда Иван открыл дверь, окликая парня в полутьме, рассеивавшейся лишь светом, который проникал сквозь створки приоткрытых жалюзи, едва-едва освещая центр комнаты. Под окном, у батареи сидел Тилл, положив подбородок на колени, смотря в одну точку, он содрогнулся и посмотрел на вошедшего со смесью удивления и опаски — на одежде мужчины кое-где была кровь. Очевидно, чем тот занимался.              Парень не спешил говорить с ним, снова переводя взгляд в сторону груды коробок в неосвещённой стороне комнаты. Иван не понимал, в чём дело, поэтому первым делом дёрнул жалюзи, чтобы света стало больше, и тогда в стороне раздалось шуршание и хрипы, а следом и грохот. В мгновение ока напрягшись и выхватив из кобуры пистолет, мужчина направил его на груду непонятного барахла и коробок, а потом заметил шевелящееся нечто среди этого всего. Не человек, уж точно. Подойдя ближе, он пнул коробку, смотря на комок плоти, уже гниющей и источавшей жуткое зловоние, но белые глаза ещё смотрели прямо на человека, отлично понимая, где он. Это была, по всей видимости, кошка… Если учесть рассыпанные вокруг нее кости и кровь, от её конечностей и внутренностей осталось одно название, поэтому она не могла напасть, только хрипела и дёргалась в ворохе грязной одежды и бумаг. Это было тошнотворное и, вместе с тем, печальное зрелище.              Иван поджал губы, смотря в белки глаз, но всё же спустил курок, и некогда ещё способное подавать признаки жизни животное стихло. Он постоял, а затем накрыл тканью полусгнившее тело. Его взгляд вернулся к Тиллу, что, казалось, даже не моргал и смотрел неотрывно за всем этим. Бледное на свету лицо казалось почти серым, и мужчина подумал, что парня вполне могло стошнить от такого вида и запаха, так что сорвал жалюзи с окна и открыл его. В комнате духота сменилась более-менее свежим воздухом, влажностью и далёкими звуками инфицированных птиц.              И пока Тилл молчаливо смотрел в никуда, мужчина скинул с себя куртку, убрал оружие в кобуру, затем осмотрел достаточно небольшое помещение склада, чтобы не было больше сюрпризов, а затем вернулся обратно к своему спутнику и сел рядом с ним. Они оба молчали. И если Иван просто не знал, что сказать и нужно ли вообще, то Тилл совсем никак не реагировал не него. Это было немного жутко. Но не для мужчины, это точно.              — Голоден? — спросил вдруг Иван, когда прошло уже достаточно времени. Он посмотрел искоса на парня, желая увидеть хоть какой-нибудь отклик в этом слишком бледном лице. Где-то внутри нечто беспокойно сжималось…              Голос Тилла был тихим и хриплым, как будто он очень долго кричал и сорвал голос:              — Нет… Ты часто убиваешь их? — его вопрос был странным, но мужчина не стал задумываться над этим и просто ответил, немного выдыхая от того, что с ним хотя бы говорили.              — Каждый день.              Плечи парня напряглись, в зелёных глазах появилось что-то, что Иван не мог понять, а бледные губы начали кусать нервозно. Наверное, ему было всё ещё непривычно иметь дело с трупами и, скорее, ему помогали выживать всё это время. Иван периодически встречал таких людей, особенно в лагерях. Точно, лагерь.              — Ты говорил, что из лагеря, верно? Может, тебе помочь вернуться? — сорвалось с языка, едва мужчина только успел подумать. Хм… Ему не было никакого резона помогать Тиллу, но почему-то становилось спокойнее от мысли, что он мог бы помочь тому вернуться в безопасное место. Такое было не особо похоже на него, странно… В чёрных глазах блеснуло любопытство, и он снова осмотрел парня с ног до головы, замечая каждую мелочь: на джинсах были следы крови лишь в самом низу, обувь уже стёрлась кое-где, рубашка достаточно чистая, но поношенная. По ощущениям, он просто сбежавший из дома подросток, а не выживший в апокалипсисе.              — Лагерь?.. — Тилл нахмурился, а затем округлил глаза, вспомнив, очевидно, что говорил об этом. — Нет, тот лагерь… Разрушили.              Иван выгнул бровь, выслушав его ответ, и хмыкнул с пониманием. Вот, почему ему так сильно не доверяли и вид у Тилла был, можно сказать, домашним. Мужчина потянулся к брошенным вещам рядом и взял бутылку воды, которую удалось найти во время обхода здания, а затем протянул её Тиллу, смотря на него спокойно и ожидающе, будто предлагал дружбу или, скорее, просто сотрудничество. Его растрёпанные чёрные пряди выглядели так, словно он просто выходил на пробежку, а не убивал зомби, про чёткие черты привлекательного лица вообще не стоило говорить — язык бы не повернулся назвать его некрасивым.              Парень перевёл наконец взгляд сначала на бутылку, протянутую ему, а потом и на самого Ивана, и взгляд зелёных глаз был таким странно туманным, словно сонным… Он взял бутылку и отвернулся, пальцами изучая пластик и наклейку с каким-то бесполезным названием. Пить не спешил. И опять повисла тишина.              В комнате стало прохладно, за окном начал стучать дождь. Мужчина сидел у стены, прислонившись спиной к ней, и дремал, хотя его вид наводил на мысль, что, если что-то зашуршит, он сразу подорвётся и направит оружие на источник шума. Поэтому Тилл сидел напротив него, у открытого окна, и не издавал ни звука. Однако его взгляд был прикован к спящему человеку. Из любопытства или от напряжения — непонятно, но Иван отлично ощущал это внимание на себе даже когда спал, поэтому периодически просыпался, но, понимая, что это лишь его спутник, засыпал снова. Со временем это переросло в спокойный сон.              Ритмичный стук капель успокаивал, в комнате было прохладно, но ни один из них не испытывал дискомфорта. Никакой опасности, никакого шума. Было спокойно и тихо.              Тилл, следивший всё это время за мужчиной так пристально, покусал губу и медленно встал с пола. Бесшумно, насколько мог, он подошёл к Ивану и сел сбоку, разглядывая его с непонятным выражением на лице. Казалось, у него что-то было на уме, но едва ли парень собирался выкладывать это в разговоре. Возможно, это было что-то личное или же просто смущающее.              Ладонь парня осторожно коснулась предплечья, пока сам Тилл напряжённо следил за лицом Ивана и почти не дышал, ощущая вместо тепла кожи плотную ткань. Под водолазкой были еще и бинты, разумеется… И это будто расстроило парня, потому что тот убрал руку и поджал губы, задумавшись о чём-то снова. В его движениях была явная нерешительность, нервозность и стыд. Что с ним такое?              Вдруг Тилл вздохнул и осторожно сел на бёдра мужчины, которые тот вытянул для удобства, пока спал, а затем пальцами поддел край водолазки, приподнимая и нервничая всё больше, отчего движения были немного резкими. И едва он приподнял край ткани, обнажив низ живота мужчины, то наткнулся на кобуру, которая ему помешала. Тилл тихонько шикнул, а потом начал свои попытки расстегнуть её, хотя у него довольно долго не получалось, он пыхтел и ругался шёпотом.              Иван мысленно уже хохотал над этим парнем, но старательно держал своё выражение лица под контролем. Чёрт, нельзя было обрывать такое на середине. Ему было крайне интересно, что задумал Тилл, который с ним даже почти не разговаривал недавно.              Не подозревая ничего, наивный парень выдохнул, когда смог разобраться с ремнём и застёжкой, стягивая с мужчины кобуру, поглядывая на всякий случай за лицом Ивана, но по большей части всё внимание сосредоточилось на крепком теле, которое он с таким упорством и осторожностью пытался раздеть. Он потянул вверх водолазку, сглатывая от вида мышц груди и пресса, затем осторожно коснулся кончиками пальцев, но тут же убрал руку, замечая мурашки на коже мужчины. Тилл нервничал, смотрел и тушевался, как будто был не уверен. Его поведение было похоже на смущение перед первым разом, и Ивану было почему-то очень трудно сдерживать смех от этого. Короткий смешок всё же сорвался с губ. Парень замер с округлившимися глазами.              Их взгляды встретились, и тишина стала неловкой. По лицу Тилла было явно видно осознание того, как сильно он попал… А мужчине было просто смешно, поэтому он усмехался и даже не пытался как-то отстранить от себя.              — И что ты делаешь? — спросил Иван спустя время, когда Тилл тупо замер и не спешил ничего объяснять, даже не отпустил его одежду. Мужчина положил руку поверх его ладони и опустил свою водолазку, не отрывая взгляда от зелёных глаз. — Холодно. Хоть бы окно закрыл, знаешь, прежде чем раздевать.              Тилл был бледен, как смерть, и сидел бездвижно на бёдрах Ивана, словно статуя. Он живой вообще? Но судя по расширившимся зрачкам, да.              — Я… Эм… — только и смог прошептать парень, его взгляд уткнулся в сторону, а руки сжались в кулаки на собственных коленях. В глазах было много эмоций и ничего сразу, что сбивало с толку. Да и его настрой Иван понять не мог от слова совсем. Если бы Тилл собирался его изнасиловать — что само по себе самоубийство, потому что мужчина был вооружён, — тогда не был бы сейчас таким растерянным, да и действовал бы более решительно и настойчиво. Как минимум, связал бы хоть. Кто насилует настолько небрежно и стыдливо?              Выгнув бровь в ожидании ответа, Иван обвёл его скептическим взглядом, не понимая, что этот хрупкий парень собирался делать. Едва ли он даже оружие держал хоть раз в руках. Положив ладонь на его бедро, мужчина внимательно следил за выражением лица Тилла и увидел ожидаемо шок. Тот дёрнулся от прикосновения, как от огня. Ну конечно… Вздохнув, Иван убрал руку, всё ещё не понимая ничего. Тилл был странным для него. Странным, непонятным, но милым и притягательным. И хрупким. Как с такими людьми надо было вообще обращаться? Он понятия не имел. Но, возможно, стоило быть мягче. Сейчас Тилл выглядел, как напуганный бродячий кот.              — Просто объясни, что ты хотел. Я не собираюсь орать на тебя или убивать, — спокойно высказал мужчина, на пробу положив ладонь ему на спину, проводя вверх-вниз в успокаивающем жесте. И парень вытянулся в струнку, смотря с удивлением, словно не ожидал таких слов и жестов. Нервничать стал чуть меньше, но озадаченный вид выдавал его эмоции.              — Я хотел проверить, нет ли ран, — Тилл выпалил это и отвернулся, опустив голову и скрыв своё лицо за прядями серебристых волос.       Услышав ответ, Иван замер на мгновение, смотря на макушку парня, прищурился и усмехнулся. Раны? Почему-то слабо верилось, но звучало вполне правдоподобно, если Тилл волновался о своей безопасности. Мужчина хмыкнул и похлопал его по спине, чтобы тот выпрямился и посмотрел на него.              — Беспокоился? Можно было просто спросить. Если ты хочешь убедиться сам, я могу раздеться, — эти слова дались ему так легко, словно Иван предлагал выйти на прогулку. Для него не было в этом ничего сложного, но вот парень от такого предложения озадачился, вздрогнув, а глаза округлились то ли в смущении, то ли в ужасе. Что за забавная реакция?              — Я же… Что? Эм, но это немного… — запинаясь, Тилл пытался ответить, но у него явно заплетался язык, что делало его ещё более очаровательным в глазах мужчины. Усмехнувшись, Иван покачал головой и чуть дольше положенного погладил его поясницу, ощущая в груди жар от самого факта, что тот всё ещё продолжал сидеть на его ногах. Чертовски странное ощущение. Горячее.              Ладони в перчатках очертили талию парня, затем остановились на его бёдрах, слабо сжимая будто бы с опасением навредить. Тилл сидел и явно не знал, что ему делать и куда деваться. Его тело окаменело, а глаза замерли на лице Ивана, на этом безмятежно задумчивом выражении лица и ухмылке, настолько притягательной, что было неловко. Он явно не рассчитывал, что всё выйдет вот так.              — Н-не надо, — выдавил, сглатывая и отстраняясь от мужчины, садясь на пол и немного расслабляясь, когда руки исчезли с его тела. Иван же не был так уж доволен, но лишь пожал плечами.              — Ладно. Так, это было всё, что тебя беспокоило? Или что-то ещё? — он зевнул, бросая взгляд в окно, поднимаясь и закрывая его, чтобы они не замёрзли и не заболели, когда ночью похолодает. Только этого ещё не хватало во время эпидемии. Мужчина заметил стоящую на полу не тронутую бутылку воды и нахмурился.              — Нет, ничего, — Тилл ответил ему хрипло, усаживаясь на полу на том месте, где только что сидел Иван. Его ладонь незаметно легла на край валявшейся рядом куртки, и когда мужчина обернулся, чтобы спросить что-то, то так и остановился на месте с приоткрытым ртом. Сердце застучало сильнее, а губы против воли снова исказились в лёгкой улыбке. Чёрт, что не так с этим парнем?              Иван подошёл к нему и взял свою куртку, отчего Тилл одёрнул руку и замер напряжённо, словно собирался врезать при малейшем намёке на опасность, но удивился ещё больше, когда ему на плечи просто накинули одежду, а потом потрепали по волосам. Хохотнув от смешного выражения лица парня, мужчина взял какой-то непонятный злаковый батончик и сел перед Тиллом в позу лотоса, забавляясь реакциями. Это опасение и недоверчивость, лёгкая враждебность и настороженность, шок и стыд чертовски мило смотрелись на бледном лице, которое хотелось взять в руки и согреть. Даже на вид его кожа выглядела нежной и мягкой, его синяки под глазами порождали тупую боль и желание позаботься. И все эти эмоции тугим комом скручивались в его груди, вынуждая Ивана бороться с желаниями прикоснуться и прижать к себе Тилла ближе, вплотную, чтобы между ними не было и сантиметра расстояния. Он определённо терял голову, если начал думать о таких вещах в отношении нового знакомого. Это было странно, удивляло, но мужчина даже и не думал бояться собственных желаний, ну уж нет. Не в его стиле.              Иван склонил голову, пока Тилл обхватил колени и положил на них подбородок, взгляд его зелёных глаз был устремлён в привычное никуда. Со временем, к этому привыкаешь.              — Хочешь спать? Я первым подежурю, — предложил мужчина, легонько хлопнув собеседника в плечо, чтобы от его услышал точно. Тилл на это выпрямился, придерживая куртку на своих плечах, поднимая глаза на красивое лицо Ивана рядом, а потом отмахнулся.              — Не хочу. Ложись первым.              Голос парня звучал хрипло и словно бы неприязненно, но Ивана это ничуть не испугало и не оттолкнуло, вместо этого он хмыкнул с улыбкой и сместился, положил голову на плечо Тилла, намеренно немного давя своим весом, отчего тот чуть не завалился на пол, хрипя и ругаясь.              — Ну, если ты так уверен, то я лягу первым. Разбуди потом утром, хорошо? — с ухмылкой сказал мужчина, почти всем весом наваливаясь на спутника, который уже двумя руками пытался оттолкнуть Ивана, но было сложно. Он прохрипел что-то.              — Да блять… Ложись, только не на меня! — с усилием ответил парень и, когда мужчина отстранился, от неожиданности шлепнулся на пол, шипя проклятия под нос. А Иван хохотнул от такого.              — Конечно, — протянул он и пожал плечами в ответ на яростный взгляд, после этого положил свой рюкзак под голову и лёг у стены, зевнув. День был долгим, несомненно, но возможность передохнуть казалась почти сюрреалистичной, если учесть, что обычно ему приходилось забираться на крыши или деревья, чтобы подремать пару часов, то и дело просыпаясь. В такое время без лёгкой паранойи никуда.              Едва Иван лёг и засопел, Тилл закончил возмущённо пыхтеть и сел ровно, смотря изредка на человека рядом. Он думал о своём и не двигался, просто исследуя взглядом помещение. Вскоре ему, очевидно, надоело, и парень в открытую начал смотреть на спящего мужчину, в это же время немного напряжённо стискивал куртку на своих плечах, утыкаясь носом в воротник. Запах ещё остался… Лёгкий холодный запах с нотами цитруса. Странное сочетание. Да и весь Иван был необычным для него: слишком прилипчивый для незнакомца, слишком заботливый, слишком насмешливый. Просто одно большое «слишком».              Вдруг поморщившись, Тилл обхватил руками голову и прикусил губу так сильно, что чудом не прокусил, но не издал ни звука. По бледной коже скатились капли ледяного пота. Он был болен. И, возможно, стоило сказать об этом сразу Ивану, но почему-то парень медлил, что ему было несвойственно. И доверился незнакомцу, что также ему несвойственно. У него не было конкретной цели, просто Тилл хотел жить, как и все. Хотел прожить хотя бы ещё год, ещё месяц, ещё день, ещё мгновение… Хотя было непонятно уже, лучше ли жить в таком аду или всё же умереть и попасть в неизвестность.              — Кх… — закашлявшись, парень зажал рот рукой, затем схватил бутылку воды и поспешно открыл. Его руки дрожали так, что часть воды он пролил на себя. Глоток за глотком. Тилл ощущал эту прохладу внутри, а потом вздрогнул, опуская взгляд на свою футболку, которая была пропитана водой. У него пробежали мурашки от этого ощущения, и парень стянул одежду, кутаясь в куртку Ивана. Зелёные глаза в темноте стали почти серыми, а взгляд не фокусировался нормально. Тилл вздохнул.              Мужчина в это время спокойно спал, даже не ворочался, а его безмятежное лицо притягивало взгляд. Длинные ресницы, чёрные шелковистые волосы, но при этом крепкое горячее тело, которое запросто могло задавить до обморока. Или довести, если нужно. Тилл пялился несколько часов к ряду настолько настойчиво, что невозможно было не заметить такой пронзительный взгляд. Однако Ивану было всё равно — он отдыхал впервые за несколько дней, и едва ли что-то могло его разбудить так легко.              Ночь медленно тянулась, как и облака на небе, сменяясь ранним утром. Уже взошло солнце, освещая первыми ласковыми лучами землю, и пустые здания, и улочки, а Тилл всё не сомкнул глаз. Более того, он сел рядом с мужчиной и несмело касался его спутанных волос кончиками пальцев неловкими движениями, отвлекаясь от мыслей. В этом помещении, на заре рядом с мужчиной, которого он знал меньше дня, почему-то было так хорошо. Возможно ли такое, что безумие передавалось воздушно-капельным путём? Скорее всего, да, потому что Тилл не находил другого объяснения своим мыслям и действиям.              Ближе к полудню, когда свет уже вовсю освещал складское помещение, в котором они находились, и играл в волосах, Иван промычал и начал тереть глаза. Первые мгновения он возвращал себе мысли и осознание, где и кто он. Затем сел на полу и зевнул, его взгляд чёрных глаз метался по комнате в поисках парня, а потом остановился на нём — тот сидел совсем рядом, а тонкие пальцы замерли в воздухе, пока на лице Тилла была лёгкая растерянность. Хмыкнув, мужчина прищурился и усмехнулся. Так вот, что за тепло в его волосах… Интересно.              — Доброе утро. Почему не разбудил? Мы же договаривались, — хриплым после сна голосом заговорил Иван, наблюдая за спутником внимательно, словно ожидал чего-то. И это было довольно заметно.              — Доброе. Ты не говорил, когда я должен будить тебя, поэтому я просто решил подождать, — тут же нахохлился Тилл и отстранился подальше. Он показательно отвернулся.              — Хм… Кажется, я говорил, что утром, — припомнил вслух мужчина, но не стал давить, понимая, что парню неловко. Но, чёрт, как же мило тот выглядел. И до сих пор в его куртке. От такого сочетания сердце стучало сильнее, а на губах плясала довольная улыбочка.              Тилл возмущённо фыркнул и не стал отвечать, приняв оборонительную позицию, сложив руки на груди. Ох, как вообще тут удержаться и не подразнить сильнее? Иван не знал, но старался изо всех сил.              Поднявшись с пола, мужчина взял бутылку с водой и полотенце, чтобы умыться и привести себя в порядок хоть немного в условиях апокалипсиса.              — Душ кажется роскошью в такое время, хм… — пробормотал он сам себе, пока умывался и чистил зубы, рассматривая скучающе вид за окном. В то же самое время его пилили взглядом, что вызывало улыбку.              — Думаю, что в некоторых домах ещё работает водоснабжение, но вода, вероятно, будет такая себе по качеству. Лучше в луже искупайся, чище будешь, — отозвался на его слова Тилл колко. Мужчина хохотнул и сполоснул рот, потом взглянул на парня более осознанно, весело.              — Я же простыну, тебе не жаль меня? — он надломил брови, грустным тоном вызывая жалость к себе.              — Хах, мечтай.              Вопреки своим словам, Тилл сжал свои руки от одной мысли, что его спутник может заболеть. Бледное лицо и покусанные губы говорили сами за себя. Парень явно говорил не то, что думал на самом деле, и Ивану было очень любопытно, что же скрывалось в этой чудесной голове. Рано или поздно он докопается. Уж в этом-то он мастер, это точно.              

***

             В утреннем свете солнца Иван, зевая, шёл вдоль стен супермаркета с мачете, который еще был более-менее чист от крови. На улице было свежо, но ветра не было, поэтому мужчине в одной водолазке было вполне комфортно — куртка его осталась у Тилла, который пошёл вместе с ним на патрулирование местности, хотя его и просили остаться. Парень, конечно, не начал устраивать истерики и не плакал, нет. Но его выражение лица… Эти нахмуренные брови, этот блеск в глазах, который мог быть просто бликом солнца, и поджатые губы были восхитительны. И достаточно красноречиво намекающие на нервозность и напряжение, поэтому мужчина вздохнул и просто взял его с собой. А теперь они обходили здание по периметру, поднимая небольшое ограждение, оставленное явно выжившими до них здесь, потому что вокруг супермаркета едва ли додумались бы просто так сделать забор с проволокой. Хотя кое-где он был пробит, так что Ивану приходилось останавливаться и на скорую руку латать дыры. Уж лучше так, чем совсем без ограждения — их хотя бы не будет видно.              — Сколько тебе лет?              Тилл, угрюмо молчавший во время их так называемого патруля, вдруг заговорил, когда подавал очередную доску, испачканную кровью, мужчине. Он был в куртке Ивана, чувствовал на себе его запах так чётко, будто пару дней не отлипал от крепкого тела, как пластырь. Это напрягало, но парень не спешил жаловаться и возвращать одежду. Ему было… комфортно.              — М? Тридцать два, — легкомысленно ответил Иван и поднялся на ноги, походя дальше вдоль забора. Он оглянулся, словно проверяя, не шли ли за ним зомби. Хотя на самом деле просто хотел взглянуть на мальчишку за собой. Чёрт, какой же милаха. У Ивана порой в голове возникал вопрос, не посадят ли его за связь с парнем… А потом он вспоминал, что на улицах апокалипсис и всем наплевать. Улыбка тут же появлялась на тонких губах — даже в аду были свои плюсы. — А тебе, малыш?              Иван отлично знал, что подобные фамильярности раздражают Тилла, но не мог не подразнить его, пытаясь такими мелочами хоть чуть-чуть повеселить его и себя заодно. Ожидаемо, парень фыркнул недовольно, а затем попытался пнуть мужчину, но тот увернулся, хохотнув. Опять же, ожидаемо.              — Двадцать один, — недовольно прошипел Тилл, когда ударить не вышло, и угрюмо нахмурился, бормоча проклятия в сторону спутника. И это явно веселило мужчину, который пожал плечами и задумался. Тишина стала немного неловкой, и парень взглянул на Ивана с любопытством, чтобы понять, в чём дело.              — Хм… Это, что, я могу считаться педофилом? Или нет, если ты совершеннолетний? Хотя двадцать один это ж ещё подростковый возраст…              У Тилла дёрнулась бровь. Замахнувшись ногой, он собирался ударить впереди идущего, но Иван рассмеялся и шагнул в сторону.              — Упс, опять мимо… Э?              Как оказалось, парень учился на ошибках: следом за неудачным пинком Тилл хмыкнул и опустил ногу, наступив на край ботинка мужчины, отчего тот, отступая, споткнулся и грохнулся на землю с шипением. Чертов паршивец был… хорош.              — Старикан хренов. Что, ноги не держат? — усмехнулся едко и самодовольно парень, когда ему удалось уложить такой мелкой уловкой огромного мужчину. Он был доволен собой. Иван приподнялся на локтях, содрогаясь от хохота, а на его губах была улыбка, настолько широкая, что его заостренный клык было отлично видно. Его взгляд глубоких чёрных глаз с красными зрачками пугал, но и завораживал — видимо, поэтому Тилл поменялся в лице и сглотнул, замирая на месте.              — Уделал, малыш, уделал.              Стерев с лица грязь, Иван поднялся и отряхнулся, уже после этого заметил затянувшийся ступор спутника. Странно… Он проследил взглядом по направлению, куда смотрел Тилл, тут же напрягся с оружием в руках. Заражённый. И, мало того, он был на стене здания, словно какой-то чёртов паук. Это выглядело мерзко и необычно. Мужчина усмехнулся и с любопытством подошёл ближе, проверяя, реагирует ли зомби или же был мёртв.              Тилл всё также стоял на месте, его зелёные глаза широко были распахнуты, направлены на заражённого, будто прямо в те белые мутные глаза. Он был напуган, судя по всему.              Иван, взяв камень с земли, с силой швырнул в удивительно целую голову зомби. Но это поправимо, конечно.              С хрустом шея развернулась нечеловеческим образом, а мерзкая пасть открылась в мерзком хрипе. Мужчина напрягся и бросил взгляд на Тилла, после чего направился в другую сторону, подманивая к себе зараженного весёлым насвистыванием, хотя даже его шагов было бы достаточно, однако Иван решил перестраховаться. И эта инфицированная женщина безошибочно прыгнула в его сторону со стены, чуть не цапнув когтями. Вот это плохо.              Бой предстоял напряжённый: у противника была скорость, чертовски проблемная прыть и мерзкие длинные когти, которыми, очевидно, можно было проткнуть до кости. Иван напрягся и стал серьёзным в мгновение ока, будто и не он только что насмехался и поддразнивал Тилла. Критическая ситуация вынуждала соображать на ходу — нападки были опасными и быстрыми, поэтому мужчина не мог даже достать пистолет и прицелиться тем более. Он резким выпадом смог придавить одну конечность зомби к земле, схватил вторую рукой, а затем резко отсёк мачете одну из мерзких рук. Инфицированная женщина не оценила этого и зарычала, пуская в ход с особой агрессией ещё и гнилые зубы, клацая ими, словно бешеный пёс, прямо около лица Ивана, который был вынужден держать существо на месте, чтобы его не царапнули эти длинные ногти. Дыхание сбилось, пара прядей упала на лицо Ивана, пока он думал, как убить прыткую тварь. Нужно было оттолкнуть и отвлечь её на минуту… И тогда он бы прострелил ей голову, а потом отрезал. Нужно было сильно ранить зомби и обездвижить, чтобы снести голову уже спокойно.              Пока мужчина сдерживал заражённую женщину, произошло то, чего ни он, ни противник в виде гниющей дамочки не ожидали. Увесистый камень прилетел прямо в затылок зомби с глухим стуком. Хрустя шеей, ослабив напор на Ивана, женщина посмотрела в сторону напавшего пустыми белыми глазами, в которых уже не было видно радужки, — в сторону Тилла. Парень стоял, почти не моргая, выглядя ошарашенным, будто и не он кинул камень. Повисла тишина.              Иван удивлённо замер, но не стал отвлекаться, воспользовался моментом и отпустил одну конечность инфицированной, достал пистолет и в упор выстрелил в висок. С хрипом зомби свалилась на землю на свои колени, хрипя и царапая землю в попытке дотянуться до лодыжек мужчины, но тот отошёл в бок. Лезвие сверкнуло в свете солнца, пар вырвался изо рта Ивана, когда он нанёс мощный режущий удар в первые позвонки, слыша привычный хруст. И затем тишина.              Какое-то время Иван прислушивался к звукам в окружении, всматривался в стены и крышу, в забор, словно ожидал подкрепления зомби, но никого не было. Лишь он и его спутник по эту сторону забора.              И теперь атмосфера между ними стала напряжённой.              Мужчина не спешил убирать мачете, когда перевёл дыхание и обернулся к Тиллу. Тот стоял на том же месте и даже с тем же выражением на лице, будто оно застыло. Прищурившись, смакуя на языке недавний привкус смерти, Иван неспешно раздумывал о произошедшем. Он не спешил говорить, потому что, если быть честным, не очень хотел знать ответ, но… Кто бы не хотел ощутить себя в безопасности, верно?              — Почему она не кинулась на тебя? — сразу в лоб спросил Иван, впившись в бледное лицо парня, который отмер и вдруг сложил руки на груди, будто прячась так от спутника. И это уже напрягло.              — Не знаю. Может, не успела? Или не увидела меня? — голос был ровным, но вот взгляд… Тилл смотрел куда угодно, только не на Ивана. Тот поджал губы и начал медленными шагами подходить. На его одежде блестели свежие следы крови, перчатки и оружие покрыты ею же. Зрелище внушающее…              — Уверен? — спросил Иван с намёком на ложь со стороны парня. Тот стушевался, в его зелёных глазах промелькнуло нечто непонятное, похожее на чистый страх, когда к горлу приставили лезвие, с которого еще капала грязная кровь. Глаза Ивана смотрели пронзительно и пытливо. Он ждал, видя смену эмоций на лице Тилла, и гадал, правда ли всё настолько плохо. Чёрт возьми. Его жизнь тогда будет полнейшим дерьмом, не так ли?              Тилл как на зло молчал. Его взгляд зелёных глаз, подёрнутых дымкой, был направлен прямо на лицо мужчины. Но в них появилось спокойствие и даже… наглость. Он нахмурился и ждал тоже. И они стояли, как две статуи посреди музея, тяжело дышащие холодным воздухом, который резал лёгкие. Это было сложнее, чем вырезать стаю заражённых собак, тяжелее, чем убивать родных-зомби. Хуже, чем что-либо, пережитое Иваном за все его тридцать два года.              Спустя долгие минуты обоюдного ожидания, лезвие опустилось. С шорохом на землю упали перчатки, которые до этого скрывали горячие широкие мозолистые ладони мужчины, не знающие дрожи и сомнений, покрытые шрамами — доказательствами годов борьбы со смертью. И эти руки, привыкшие держать лишь оружие, порывисто обхватили нежные ледяные щёки. Тонкие тёплые губы впились в почти бесцветные и такие же холодные, как лёд. Глаза Тилла распахнулись, пелена в них стала явственнее, но Иван не смотрел, крепко целуя парня, сминая его губы долго и настойчиво, обжигая в перерывах дыханием, но оттого они не становились надолго теплее. Руки Тилла легли на широкую грудь в попытке оттолкнуть, сам парень возмущённо мычал, пока старался вырваться. Бесполезно.              Но эти попытки прекратились внезапно, когда Иван прокусил собственную губу, содрав клыком нежную кожицу, проникая языком в едва-еда тёплый рот Тилла, обхватывая его язык своим. Кадык последнего начал дёргаться, когда он сглатывал скопление слюны и чужой крови во рту. Его ресницы затрепетали, а пальцы сжали водолазку Ивана, пытаясь притянуть ближе, получить больше. Парень хрипло выдохнул и вцепился зубами в губу мужчины, отрывая кусочек кожи и слизывая кровь. Больше никаких слов не требовалось.              Иван отстранился, часто дыша и смотря на Тилла спокойным, но немного насмешливым, снисходительным взглядом. Одна его рука легла на затылок, скрытый воротником его же собственной куртки, пальцы нащупали на ледяной коже след от зубов. Голос мужчины был удивительно ровным, без насмешки. А хватка была тяжёлой. Тилл замер, даже не запыхавшийся и, в целом, он дышал не в темпе человека, которому нужен был воздух. Скорее просто в ритме того, кто иногда вспоминал былые привычки.              Одна сплошная фикция в лице такого очаровательного грубого парня. Иван подумал, что это было бы чертовски легко увидеть сразу, но… Но он был идиотом, ослеплённым симпатией. И этими бесконечно прекрасными глазами… с дымкой надвигающегося голода, беспамятства и безумия.              — Ты инфицирован, не так ли?