Танец судьбы на осколках моей любви

      В этот пятничный вечер я отдыхала дома одна, надеясь лечь спать пораньше. Киран неожиданно ушел куда-то гулять с друзьями, а от похода в клуб с Амритом я отказалась — нечего мне там было делать.       После вчерашнего разговора с Дубеем мысли крутились лишь об одном. С одной стороны, я была безумно рада новостям про Рэйтана, но с другой… Как мне все рассказать Итану? И вообще стоит ли это делать?       И что рассказывать? «Знаешь, в тебе есть энергия мертвого индийского божества, аватара бога Шивы, мы с ним любили друг друга, поэтому ты так на меня реагируешь». Каков был шанс, что Итан поверит? Почти никакого. Скорее, он посчитает меня сумасшедшей и решит прекратить общаться.       Но и молчать я не могла. Потому что, в отличие от Эванса, все знала. Знала, почему он так изменился после аварии, почему его так тянуло ко мне, знала, что же нас по-настоящему связывало. Дело было не только в той фотографии, сделанной им на Дурга-пуджу, все было намного более глубоко и запутанно.       Я обязательно должна рассказать Эвансу правду. Так я решила, к такому выводу пришла. Мне не хотелось строить наши отношения на лжи. Если мы продолжим общение — Итан должен знать. Дальше все будет зависеть от него. Какое бы решение он в итоге не принял насчет нас, я отнесусь к этому с пониманием. Захочет Итан расстаться — значит, так и будет.       Звонок в дверь оторвал меня от размышлений. Наверняка Дубей опять прислал цветы…       Открыв дверь, я застыла на месте. На пороге спиной ко мне стояла высокая фигура в черном пальто и с распущенными длинными волосами. Это был Итан.       Он медленно повернулся. Казалось, Эванс удивился, застав меня дома. Мы оба на секунду замерли, изумленно смотря друг на друга.       — Амала? — наконец заговорил он, а уголки рта чуть дернулись, пытаясь скрыть улыбку.       В руках у Итана был небольшой букет из белых роз — я не сразу его заметила.       — Не ожидал вас увидеть. У вас на сегодня вроде были планы… Киран сказал, что будет дома, поэтому… Вот… Прогуливался и решил зайти… — Он едва заметно улыбнулся и протянул мне цветы.       Киран… Так вот с кем брат разговаривал по телефону перед внезапным уходом.       — Да… Планы изменились…       Я растерянно улыбнулась и неловким движением забрала букет. Смотря на цветы, немного смущенно тихо проговорила:       — Спасибо. Они очень красивые.       — Может… В таком случае вы не будете против составить мне компанию и прогуляться? Погода не самая лучшая, понимаю… — говоря это, Итан огляделся по сторонам, словно подтверждая свои слова: уже начинало смеркаться, а вокруг домов и деревьев медленно сгущался сизый туман. — Но, думаю, дойти до кафе и обратно будет вполне терпимо.       Он с полуулыбкой смотрел на меня, ожидая ответа.       Я была не готова к такому предложению и лишь неопределенно покачала головой, рассматривая розы в руках. Это означало то ли «да», то ли «нет» — со стороны понять было сложно.       — Наверное, вы устали после рабочей недели и не ожидали моего визита, поэтому…       Говоря последнее слово, Итан вздохнул — неглубоко, едва слышно — и отвел глаза. Я поняла, что он воспринял мой непонятный жест как отказ.       — Нет… — поспешила перебить его, и немного неуверенно продолжила: — Я не устала. Просто… Ваше появление сегодня меня приятно удивило…       — Хм… Приятно? Значит, вы не против? — Мягкая улыбка вновь вернулась на его губы.       Как я могла быть против, зная, что этот человек не только говорил фразами моего возлюбленного, но и являлся его своеобразной частичкой на земле?       — Нет… Совсем нет, не против… — слова мне дались с трудом, отчего были произнесены тихо, но их нужно было сказать, чтобы внести ясность.       — Тогда собирайтесь. Я обожду вас здесь.       Я быстро оделась и немного подкрасилась, чтобы выглядеть получше. Руки тряслись от спешки и волнения, отчего пару раз чуть не попала себе в глаз кисточкой для туши. «Спокойно, спокойно!» — говорила я вслух, стараясь совладать с чувствами.       Мы неспеша шли в сторону нашего кафе, где встретились в первый раз. На улице уже стало заметно прохладнее. Фонари освещали нам дорогу тусклым желтым светом, размытым лёгкой вуалью тумана. Всю дорогу Итан шутил, заставляя меня время от времени смеяться.       Дойдя до кафе, мы увидели, что оно было заполнено посетителями. Нам с трудом удалось найти свободный столик — для этого пришлось немного подождать на улице. Мой охранник, который следовал за нами на расстоянии всю дорогу, остался снаружи. Мы с Эвансом сделали заказ и продолжили мило и непринуждённо беседовать.       Внимательно наблюдая за Итаном, словила себя на мысли, что мне стало легче общаться с ним, я словно стала более открытой. Как если бы пропал какой-то невидимый барьер, который я усиленно старалась выстроить и держать вокруг себя в боевой готовности, будто средневековая крепость в осаде.       Вероятно, все дело было в том, что в общении с Итаном мне больше не нужен был никакой барьер или стена: я точно знала, что передо мной не чужой человек, а мой Рэй, пусть и глубоко спрятанный в дебрях чужой личности. Но и сам Итан тоже был хорошим и отзывчивым человеком — это отметил даже Киран.       Посидев в кафе около часа, мы направились назад, в сторону моего дома — медленно и неторопливо, будто специально растягивая время, стараясь подольше побыть друг с другом.       Словив очередной продолжительный взгляд на себе, Эванс вдруг сказал:       — Амала, вы сегодня как-то по-особенному на меня смотрите. Или мне кажется?       Я решила не отвечать и, пожав плечами, опустила голову, пытаясь скрыть за этими жестами свое смятение.       Итану не казалось. Всю нашу встречу я рассматривала его с какой-то особой пристальностью, пытаясь найти то ли еще больше схожести, то ли ещё больше различий между ним и Рэйтаном. Мое повышенное внимание не ускользнуло от глаз Эванса — он заметил.       Это была неплохая возможность все рассказать о Рэйтане. Но я была не готова к такому разговору. Не сегодня…       Уже возле моего дома Итан спросил:       — А какие у вас планы на выходные? Может… Мы могли бы встретиться?       Осторожность в его голосе и взгляде заставила меня улыбнуться.       — Нет, завтра я точно буду занята — открывается новый храм, который строил Дубей…       — Тот парень, ваш жених?       Смотря Итану в глаза, пояснила:       — Я не считаю Амрита своим женихом. И никогда не считала.       — А он? — тон Итана и такой же прямой ответный взгляд мне в глаза говорили о серьезности его вопроса.       — Он… Не знаю… — растерянно вздохнула и отвела глаза, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы описать наши взаимоотношения с Дубеем. — Я не отвечаю за его чувства и фантазии, за привязанность. Я никогда Амрита не обманывала и не давала ложных надежд. Он хороший друг, но… На этом все… Для меня он просто друг, и никто больше.       Я замолкла, Итан тоже хранил молчание. Решила объяснить ситуацию:       — Завтра будет важный день для Амрита. Я ДОЛЖНА его поддержать. Хотя бы в знак благодарности за все… Как друга…       — Конечно… Я понимаю. Это правильно. А в воскресенье? Вы тоже будете встречаться со своим другом?       — Нет, не буду. О, богиня, я совсем забыла. Лима и Киллиан… Они пригласили нас к себе на обед в воскресенье и ждут в гости.       — Лима? Это та обаятельная девушка, у которой серьезный муж? При ОРУЖИИ? — Итан многозначительно хитро взглянул на меня и улыбнулся. — Даже не знаю. Мне как-то страшно. Вдруг он узнает, что мы переглядывались с его женой, и будет ревновать.       Его ироничный тон развеселил меня и заставил улыбнуться: я вспомнила, как подруга таращилась на него во время их первой встречи.       — Не бойтесь. Думаю, рядом со мной вы будете в полной безопасности. — Мы, улыбаясь, смотрели друг на друга. — Но строить глазки Лиме я бы не советовала: Киллиан сдержанный и терпеливый человек, но не настолько.       Я замолчала, с трудом отведя взгляд от Итана, а через минуту серьезно продолжила, вглядываясь куда-то в даль:       — Они — мои самые близкие друзья и помогли мне пережить потерю Рэя…       Прикосновение теплой ладони к моей руке и озабоченный взгляд карих глаз, серьезный тон в голосе:       — Амала, если для вас это важно, я пойду. На самом деле, мне очень приятно, что вы хотите познакомить меня со своими друзьями. Это позволит мне стать ближе. Ещё немного ближе к вам…       Говоря последние слова, Итан приблизился вплотную — наши лица отделяли несколько сантиметров. Он наблюдал за моей реакцией, не решаясь переступить черту. Я не вырвала руку, не отвела взгляд, не отвернулась, как, скорее всего, сделала бы раньше. Нежное, почти робкое, прикосновение губ — и пауза в ожидании моих дальнейших действий.       Я прикрыла глаза. «Рэй, мой Рэй… Ты нашел меня… Ты не оставил…» — пронеслось в голове. И тут же повторился поцелуй, но уже не такой невесомый. И еще раз. И еще…       «Это не ОН…» — вспомнились жёсткие слова Амрита, заставляя замереть и прийти в себя. Я перестала отвечать на поцелуй. Слеза скатилась, застыв где-то возле подбородка. Мой Рэйтан… Кто меня сейчас целовал, кому отвечала я?.. Как в этом всем теперь разобраться?       Итан остановился и едва слышно спросил:       — Что-то не так?       — Я не знаю… — растерянно ответила ему.       Я все так же стояла с закрытыми глазами. Послышался тихий вздох Итана, а затем почувствовала нежное, едва ощутимое касание горячих пальцев, вытирающих слезу.       — Простите, Амала… Наверное, я тороплю события…       Я открыла глаза. Итан, слегка нахмурившись, смотрел на меня. В его взгляде читалось сожаление.       — Нет… Наверное, нет… — неуверенно прошептала.       Секунда после моих слов — и поцелуй повторился. Мягкий, ненавязчивый, трепетный. Эта осторожность в действиях была такой милой и трогательной. Я стала отвечать ему, и руки оказались на его плечах. Почувствовала, как он обнял меня за талию, аккуратно прижимая к себе — не сильно, ровно настолько, чтобы ощутить его близость и тепло тела.       Впервые за три года я позволила кому-то целовать себя и взаимно отвечала ему. Поцелуй на воздушном шаре был не в счет — тогда мы находились в ограниченном пространстве, на высоте. Сейчас же я могла отстраниться, уйти, сбежать, но не сделала этого. Потому что не хотелось, потому что нравилось, потому что желала продолжения. Впервые за три года…       Даже в манере поцелуев Итана было что-то особенное, что-то напоминавшее Рэйтана — мягкость, чувственность и страсть одновременно.       Совсем рядом послышались чьи-то шаги, заставляя нас оторваться друг от друга. Я повернула голову, и уткнулась взглядом в Кирана. Он глупо и довольно улыбался, смотря на нас.       — Мне… Домой пройти надо… Извините… Не хотел вас отвлекать.       Киран резко отвернул голову в другую сторону и быстрыми большими шагами, почти прыжками, направился к крыльцу дома, стараясь поскорее оставить нас наедине.       — Немного неловко получилось… — Итан улыбнулся, заправляя мои волосы за ухо и с нежностью глядя на меня.       — Да… Неловко…       Пыталась вспомнить, видел ли когда-нибудь раньше Киран, как я целуюсь с кем-то у дома. Возможно, нет. Из-за разницы в возрасте мои юношеские романтичные приключения были скрыты от его глаз — мама и бабушка всегда строго следили за расписанием брата. Поэтому в 10 вечера он уже был в своей постели — то самое время, когда я могла с кем-то целоваться. Потом, когда состояние бабушки ухудшилось, я никого из поклонников домой не приводила. А позже не стало и мамы.       — Наверное, я пойду…       — Я позвоню, Амала.       Итан взял мое лицо в свои горячие ладони и поцеловал в последней раз. Мне показалось, что он не хотел меня отпускать, но я сделала привычный шаг назад, прерывая поцелуй. Руки Эванса соскользнули, безвольно опустившись.       — До свидания, Итан.       — До встречи, Амала.       Последние слова он произнес с такой интонацией, что у меня по спине словно рассыпались горячие мелкие искры, заставляя покраснеть лицо. В вечернем городском полумраке Итан вряд ли это заметил, но я поспешила домой, чтобы поскорее скрыться от его взгляда.       Закрыв за собой дверь, приложила ладони к пылающим щекам. Из гостиной вышел Киран все с той же странной глупой улыбкой, как на улице.       — Ну что еще? — с вызовом недовольно спросила я.       — Ничего… Просто рад за тебя. — Брат подошел и обнял меня, прижав голову к своей груди. — Просто рад.