Танец судьбы на осколках моей любви

      На следующий день вся взбудораженная от переполнявших меня радостных эмоций позвонила Лиме, чтобы поведать ей о вчерашнем дне. Нет, даже не рассказать, а похвастаться.       Лима была не единственной, кому я об этом сообщила. Все посетители магазина, имевшие неосторожность сегодня зайти, вынуждены были выслушать мой рассказ. Ведь увидеть столько известных людей простой девушке вроде меня — настоящая удача и похоже на выигрыш огромного джек-пота. И все это благодаря Итану.       Подруга была счастлива за меня:       — Ты такая радостная, Амала. Когда в последний раз у тебя было такое настроение?       — Не помню…       Лима начала расхваливать Итана, а ее вопрос заставил меня задуматься о своем. Я действительно не помню. И дело было не в поездке в Индию и не в произошедшем с Рэйтаном.       По-настоящему счастливой я перестала быть с того ужасного момента, когда внезапно пропала моя мать, и весь груз ответственности за нашу маленькую семью полностью лег на мои плечи.       Скорее не лег, а придавил почти непосильной ношей, требуя от меня в один миг повзрослеть и стать серьезной. Маленький Киран, бабушка, наш магазин… Решение их проблем и потребностей требовали моих сил, внимания, времени и энергии, а для себя оставалось все меньше и меньше. Так постепенно старые друзья растворялись в моих будничных проблемах, будто талый снег весной, а новые знакомые не особо спешили становиться близкими. Все мужчины, каким-то чудом появлявшиеся в моем окружении, очень быстро исчезали с видимого горизонта, стоило им узнать о Киране и Индире.       Меня терзали неизвестность и тревога: что произошло с мамой, куда она пропала и почему. Не верилось, что добрая, заботливая и ответственная мать и дочь, какой без преувеличения являлась Джотсана, могла нас всех бросить и уйти.       Тогда и появилось в моей жизни снотворное. Тяжелые мысли и предчувствие не давали спокойно спать, преследуя страшными картинками и мыслями каждую ночь. В полиции меня успокаивали, убеждая, что она еще может найтись. Но с ходом времени надежды становилось все меньше.       Мои чувства к маме метались от ненависти до страха. Ненависть, что она могла нас бросить и сбежать от всех проблем. Страха, что с ней случилось что-то ужасное.       Иногда она приходила ко мне во снах. Красивая, улыбающаяся. Я лежала у нее на коленях, как в детстве, и она нежно гладила по голове, приговаривая, что я со всем справлюсь. В этих снах я пыталась узнать, что произошло, где она сейчас. Мама грустно улыбалась и неизменно повторяла: "Ты скоро ВСЕ узнаешь и поймешь".       Произошло, как она и говорила. Не сразу, но я все узнала и поняла. Джотсана стала заложницей своего происхождения и нашего могущественного рода. Она, как настоящая львица, не бросила и не предала семью, пожертвовав собой ради детей. Мама надеялась, что меня и Кирана оставят в покое и не тронут. Как жестоко ее обманули...       Лишь отношения с Рэйтаном, такие красивые и нежные, но такие непродолжительные, заставили меня почувствовать себя счастливой. Счастливой ненадолго, чтобы вновь погрузиться в океан страданий с новой силой. Вначале мужчины сторонились меня, а потом, после знакомства с Рита-Шивой, я избегала мужчин. Круг замкнулся.       — Вы уже целовались с ним? — неожиданно спросила Лима, возвращая меня к теме нашего разговора.       — Нет… — неуверенно ответила.       — А с Дубеем?       — Лима, не порти мне настроение.       — Тебе пора отпустить Рэйтана, — завела старую пластинку подружка. — Сделав это ты не станешь меньше любить Вайша. Он навсегда останется в твоих воспоминаниях и в твоем сердце, но… Мой дедушка часто говорил: «Живым жить, мертвым не мешать». Теперь я понимаю смысл его слов…       Мы еще немного поболтали с Лимой, договорившись встретиться на предстоящей неделе.       На следующий день на меня словно напало какое-то чувство вины из-за Амрита. Мы с ним давно не говорили, неделю уже наверное.       Я крутила в руках листик с записанным калькуттским номером телефона, намереваясь позвонить днем, но меня то и дело отвлекали покупатели. Вечером дома подходила к телефону несколько раз, но так и не собралась с духом, чтобы поднять трубку и набрать номер.       Зато Амриту смелости и наглости всегда было не занимать.       — Привет, моя махарани, — послышался знакомый уверенный голос Дубея, когда я ответила на назойливый звонок.       — Хорошо, что ты позвонил. Как ты там? Как рука? — вздохнула с облегчением: самой звонить уже не нужно, и меня действительно интересовал этот вопрос.       — Хм-м-м, всё-таки волнуешься? — хмыкнул он. — Почти зажило все. Скоро будут снимать швы.       — Хорошо. Я рада это слышать.       — Я нашел кое-что, — после некоторой паузы нехотя продолжил он.       — Про Рэйтана? Серьезно?       — Да…       — То есть у Рита-Шивы все-таки была душа? — не поверила своим ушам.       — Не совсем душа. Там все очень сложно и пока неточно. Мне требуется консультация одного профессора в Дели, и только потом я смогу быть уверен.       — Так это и вправду может быть Рэйтан? — я почти сорвалась на радостный крик, торопя события.       — Может. А может и нет. Я нашел КОЕ-ЧТО, но не все… По телефону долго объяснять. Во вторник я встречаюсь с профессором, а в среду буду в Лондоне. Тогда и расскажу, — голос был холодным, слова произносились отрывисто, будто чеканились прессом — этот тон был только для посторонних людей.       — Спасибо, — искренне тихо поблагодарила его. — Я буду ждать твоего приезда.       — Жаль, что ты будешь ждать не меня, а информацию о Рэйтане. Кстати, в четверг мы идём в театр. Билеты уже куплены. Имей это в виду и не назначай ни с кем других встреч. А то в последнее время вечерами все гуляешь, дома не застать… — его тон не менялся.       Скорее всего Амрит знал о моих встречах с Итаном, поэтому так и разговаривал со мной. Возможно, охранник, который продолжал следить за мной, все ему докладывал. Мы оба молчали пару минут.       — Ладно… Мне уже пора в храм…       В храм? Я посмотрела на часы. Скоро восемь вечера, значит в Калькутте почти полночь. Какой храм в такое время? Какие служения?       — Майтхуна ждёт и девадаси заждались? — колко и ядовито бросила я.       — Что, ревнуешь? — Амрит тяжело вздохнул, но радости в его словах не было. — Амала, служения это не только майтхуны. Но ты ревнуй. Я хотя бы буду думать, что не безразличен тебе.       — Да как тебе такое…       — Пока, моя махарани, — он не стал слушать мои возмущения и прервал наш разговор.       Опять его дурацкая «моя махарани», опять бросил трубку! Еще и в храм поедет и будет там не пойми чем заниматься. Как же он меня злил своим поведением, особенно в последнее время! Еще нужно будет на свидания с ним ходить. Я со злостью швырнула трубку.       — Амала, что случилось? — раздался голос Кирана из гостиной. — Кто это был?       — Амрит! — резко крикнула я. — Бросил трубку и в храм собрался.       — И что? — непонимающе спросил он, подойдя ко мне.       — Да ничего! — огрызнулась я.              — Ну да… Ничего… — многозначительно произнес брат. — Вы не ругаться вообще можете?       Не говоря ни слова, недовольно зашагала в свою комнату на второй этаж, зло взглянув на его довольную ухмылку.       Потом долго пыталась успокоиться, читая любимый роман Джейн Остин и ругая себя, что сорвалась на Кирана.       Ревность? Какая ревность? Как Амрит мог подумать? Придет же такой бред в голову!       Ночью приснился очередной странный сон. Будто мы с Амритом в Индии, я беременна от него, и вот-вот должна состояться наша свадьба. Рэйтан жив, но смотрит на нас со стороны, как будто мы никогда не любили друг друга и были просто знакомыми или друзьями. Подхватилась в ужасе, как от кошмара.       Опять подсознание, которое подсовывает мне Амрита? Успокоившись, подумала про себя со злостью: «Меньше надо с Дубеем перед сном разговаривать».       Пытаясь заснуть, включила ночник и вновь взяла книгу. А в романе "Гордость и предубеждения" мистер Дарси, как назло, проявлял свои самые лучшие качества мужчины, помогая любимой женщине, хотя главная героиня этого и не ценила…