Как карта ляжет

«I solemnly swear that I am up to no good». Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю

В кабинете директора Хогвартса полыхнуло багровое пламя. Дамблдор отпустил Фоукса и устало сел за стол в свое кресло. Словно по мановению волшебной палочки на столе появились стакан с чаем и вазочка с лимонными дольками. Директор Хогвартса слегка поддернул рукава своей мантии, с неудовольствием осмотрел почерневшую кисть левой руки и взялся за чашку. — Оказывается, в те годы я многого не понимал, — пробормотал он, хрустя конфеткой. Закончив чаепитие, Дамблдор вытащил из кармана и положил перед собой сложенный плотный лист пергамента. Неторопливо извлек палочку и провел над листом. Над пергаментом поднялось небольшое белое облачко, в котором стремительно побежали буквы, складываясь в слова. — I solemnly swear that I am up to no good, — прочитал директор, — что надо понимать, как "Я обещаю, что ничего хорошего не замышляю". У Джеймса всегда было хорошее чувство юмора, но никакого таланта к рифмованию. Впрочем, этого от него никто и не требовал. Директор коснулся пергамента палочкой и произнес добытый пароль. Карта развернулась и представилась от имени создателей: «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов, с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров». — Изобретение, — грустно усмехнулся Дамблдор. — Они так и не разобрались до конца в магии этой карты. Джеймсу в юности не хватало скромности, а Сириусу — терпения, Люпину — уверенности в себе, а Питеру не хватало всего сразу — скромности, терпения и уверенности в себе. Вообще непонятно, как он затесался в компанию этих башибузуков. Впрочем, каждому из Мародеров было приятно видеть в Петтигрю гротескное отражение своих собственных недостатков, а когда они стали постарше, Поттер с Сириусом и вовсе приспособили недомерка для осуществления своих пубертатных фантазий. Эх, молодо-зелено... То ли от избытка чувств, то ли от воспоминаний он подвигал бородой и замолчал, погрузившись в размышления. — Впрочем, ладно, — спохватился он через некоторое время, — пора приниматься за дело. Пока наш драгоценный декан Слизерина не поплатился головой из-за опрометчиво принесенного Непреложного Обета, попробуем убедить младшего Малфоя свернуть с гибельного пути, на который его направил Том Реддл. Дамблдор нашел на карте Малфоя в Выручай-комнате на восьмом этаже и удовлетворенно кивнул, потом обнаружил Поттера в спальне Гриффиндора и коснулся его имени палочкой. — Гарри, просыпайся! Гарри, вставай! Малфой в Выручай-комнате творит темные дела! Гарри бежит по ночному Хогвартсу и слышит топот преследующего его Снейпа. Ноги словно ватные и не слушаются, а позади все ближе и ближе дыхание зельевара. Вот в плечо его вцепилась рука и, дернув, заставила остановиться. Он поворачивается, чтобы наградить зельевара презрительным и гневным взглядом, но видит перед собой образину Филча, обрамленную нечистыми патлами. Завхоз кривит губы и голосом Дамблдора кричит ему в лицо: "Малфой в Выручай-комнате творит темные дела!" Филч хватает его в охапку и забрасывает прямо на восьмой этаж. Гарри вжимает голову в плечи, чтобы уберечь ее, когда будет пробивать каменные перекрытия Хогвартса, и стремительно летит вверх! Хрясь! Очумело мотая головой, Поттер понял, что лежит на полу рядом с кроватью. Фу, ты, дементоры корявые, приснится же! Гарри бросил на кровать смятое в гармошку одеяло, хотел улечься сам, но понял, что сна у него ни в одном глазу. Сходить отлить, что ли? Или не только отлить? Увеличившийся в размерах орган недвусмысленно требовал внимания владельца. Поттер нащупал босой ногой фланелевые тапочки, и тут его словно подушкой по голове ударило: "Малфой в Выручай-комнате творит темные дела!" Он еще с минуту соображал, бессмысленно таращась в темноту, а потом начал лихорадочно одеваться. Спустя несколько минут под неодобрительные замечания Полной Дамы Гарри выскочил из гриффиндорской гостиной и направился к главной лестнице, ведущей на верхние этажи. Малфой обессиленно ткнулся лбом в прохладную шершавую панель створки Исчезательного шкафа. Столько усилий и никакого толку. Нектере Гармония Пасус, блин! Сначала предметы, помещенные в шкаф, не желали исчезать, потом начали исчезать, но не возвращались. Месяц ушел, пока вернулось первое яблоко в обугленно-запеченном состоянии. К концу еще одного месяца обугленность яблок ушла, но запечённость осталась. Сегодня с какой-то безумной надеждой и исступлением Малфой запихал в шкаф живую птичку малиновку, но обратно получил этот символ английского Рождества в сильно зажаренном виде. Рядом с птичкой лежал полусгоревший пергамент, исписанный размашистым почерком тети Беллы. Впрочем, разобрать можно было только два слова: "придурок" и "задница". Малфой стоял, проклиная свое невезение, которое в последнее время можно было назвать уже фамильным. Дамблдор ткнул палочкой в карту и попал точно в дверь Выручай-комнаты. Они встретились у шкафа, и, по крайней мере, один из них точно был не рад этой встрече. Точнее, не рады были оба. — Малфой! — Поттер! Два старых противника и врага жгли друг друга взглядами. Первым открыл рот Малфой. "Шпионишь по ночам, Шрамолобый?" — хотел сказать он... Дамблдор ткнул палочкой в фамилию Малфоя. Губы его почти беззвучно шевельнулись. — Помочь пришел, Поттер? — спросил он вдруг. Поттер открыл рот для ответа. "Темным делишкам я не помощник", — хотел сказать он. Дамблдор ткнул палочкой в фамилию Поттера. Губы его опять шевельнулись. — А чем ты занят, Малфой? — и сам изумился своему вопросу. "Не твое дело, Шрамолобый!" — хотел отбрить тот, но губы директора вновь шевельнулись и вместо этого у Драко вырвалось: — Спасаю жизнь отца и матери. Поттер опешил. Первый раз за все годы Малфой ответил на его несколько странный для их общения вопрос. Спасает отца и мать? Ч-ч-черт. И как на такой ответ реагировать? При таком повороте разговора у него куда-то пропали вся злость и агрессия. Но и молчать было глупо. "Отца спасаешь от дементоров, а мать от скуки мэнора?" — из последних сил хотел съязвить Поттер, но опять незримо вмешался директор. — И что ты должен для этого сделать? Малфой уже вообще не понимал, что происходит. Обычно после такой встречи и обменом парой реплик следовала хор-р-рошая драка на кулаках или дуэль на палочках, пока один из них не вырубится от заклятия. А это что за светская беседа старых приятелей? "Отвали ты от меня, придурок гриффиндорский!" — хотел заорать Малфой, но вместо этого у него против воли вырвалось: — Убить Дамблдора! — и застонал от осознания своей идиотской откровенности. "Я чувствовал это! — стукнуло в голове Поттера. — Я это спинным мозгом чувствовал! Понятно теперь, чем хорьку пригрозили и кто пригрозил. А делать-то что?" — Ну ты попал, Малфой! Ничего себе выбор — стать убийцей или погибнут родители... Дамблдор сидел, напряженно вслушиваясь в диалог. В последнюю фразу Поттера он уже не вмешивался. — Пошел ты, Поттер, — почти простонал Малфой. Лицо его задрожало, он не выдержал и, опустившись на пол, прижал ладони к лицу. Плечи его затряслись. "Вот черт!" Поттер растерянно стоял рядом с Малфоем, которого била истерика, и не знал, что делать. Самым правильным было бы просто уйти, но почему-то он не мог этого сделать. Поттер присел на корточки рядом с Драко и попробовал заглянуть ему в лицо. — Да погоди ты. Может быть... может, можно еще что-то придумать? — От-ва-ли, — прерывающимся голосом пробормотал Малфой. Предельное напряжение, длящееся уже несколько месяцев, настолько вымотало его, что, выплескивая эмоции рыданиями, он никак не мог остановиться. — Вставай, пошли. Вставай, Малфой. Выйдем и сразу же вернемся сюда... В этот момент Дамблдор понял, что задумал Поттер, но выходить из Выручай-комнаты с риском, что их застукает завхоз или дежурный преподаватель, было неразумно. Директор ткнул палочкой в контур Выручай-комнаты. Поттер не успел договорить, как свет погас и через мгновение снова зажегся. Все вокруг разительно изменилось. Исчезло нагромождение вещей, и затхлая атмосфера затоваренной свалки уступила место спокойному уюту небольшой гостиной с креслами и камином. — Та-а-ак, — протянул Поттер, не зная, что и подумать. Творилась какая-то чертовщина. Весь этот неожиданный разговор с Малфоем, его истерика и неожиданно раскрывшаяся правда о ситуации, в которую попал хорек, выбили его из привычной колеи. И это было неприятно. Он был твердо уверен, что Малфой — отъявленный негодяй, готовый на любое злодейство, и носит на предплечье знак доверия Волдеморта. А сейчас этот "отъявленный негодяй" давился рыданиями на полу грязного склада... то есть, уже на ковре гостиной, интерьер которой был немного странным... Поттер оглянулся по сторонам. Действительно, дизайн гостиной вызывал некоторые вопросы. Стены были обиты серебристо-зеленым шелком. Диван вызывающе сверкал багровым гобеленом с золотым орнаментом. Кресла затейливо отсвечивали всеми оттенками зелени на фоне серебристого камина, и все это стояло на карминном паркете с золотистым ковром. У Поттера даже немного зарябило в глазах. Впрочем, надо было что-то делать с Малфоем. Недолго думая, Гарри подхватил Драко под мышки и сгрузил его в одно из кресел. Малфой на несколько мгновений оторвал руки от лица, покрасневшие глаза его окинули изменившуюся обстановку и снова спрятались под ладонями. Поттер приметил в углу высокий шкафчик со стеклянными дверцами. За ними поблескивали гранями какие-то бутылки или графины. Он подскочил и схватил первую попавшуюся бутылку. — Анапнео! Струя жидкости полилась в бокал. — Попей воды, Малфой, помогает. Поттер настойчиво совал бокал в руки Драко. Тот неохотно взял и, отведя глаза, сделал глоток. — Кха-а-а... — Малфой чуть не подавился и начал кашлять и отплевываться. Бокал из его рук выпал, и Поттер отработанным хватом ловца поймал его в десяти дюймах от пола. — Ты чего? — удивился он и сам сделал глоток. — Кха-а-а... Поттер и Малфой с вытаращенными глазами смотрели друг на друга, давясь и перхая горлом. Малфой откашлялся первым и сдавленным голосом произнес: — Ну ты и дебил, Поттер! — потом посмотрел на покрасневшую физиономию Гарри, смахнул с ресниц последние слезы и невольно усмехнулся. — Редкостный дебил! Дамблдор откинулся в кресле и потянулся за очередной чашкой чая. — Ну, дело сделано, — удовлетворенно кивнул он сам себе, — стоило старым врагам без хамства и агрессии поговорить пять минут, как они заново увидели друг друга. Друзьями они, конечно, не станут, но у Поттера будет одной заботой меньше, а Драко не придется разрывать свою душу. Ведь признаться в подготовке убийства — это все равно, что отказаться от него. Дамблдор ткнул палочкой в карту. — Шалость удалась!