Новая Учиха

***

      2 года назад       — Ши…суи! Ах!       — Тише… нас могут услышать.       Одна из служанок особняка, раздвинув ноги, полулежа сидела на столешнице, пока в нее с непристойными звуками входил Шисуи, насаживая девушку на свой горячий и возбужденный член.       Итачи наклонил голову набок, выгнув одну бровь, с интересом наблюдая за страстной парочкой. Он издал непроизвольный смешок, чем в итоге и прервал столь экстравагантную сцену.       Шисуи с тяжелым дыханием приподнял голову вверх и перевел взгляд на Итачи, который стоял в дверях кухни и, отпустив голову вниз, тихонько посмеивался. Он правда старался сдерживаться, однако сложившейся ситуация его действительно рассмешила.       — Очень смешно, — саркастично выдохнул парень, закатив глаза. — Не мог бы ты чуть попозже прийти. Пожалуйста? — устало прошипел парень, продолжая находится в той же позе, даже не думая прерываться.       Однако его спутница не разделяла его уверенность. Она краснела от смущения и отчаянно пыталась хоть как-то прикрыть свою наготу. Или и вовсе поскорее уйти. Но Шисуи не позволял ей совершать задуманное. Он удерживал ее на месте, будто зная, что если отпустить, то она, не раздумывая, сбежит.       Как бы Шисуи не любил Итачи, на данный момент, он мечтал, чтобы тот свалил куда подальше. Все же это не самое приятное ощущение, когда такой приятный и интимный момент прерывают. Особенно, когда конец уже совсем близок.       — Ну, извини, но ты должен понимать, что на моем мог оказаться кто угодно. Даже мама, — игнорируя всю неловкость ситуации, Итачи вдруг посерьезнел, добавив уже более строже: — Даже мама, Шисуи. Так что закругляйся давай и больше никогда так не делай, — получив кивок в качестве ответа, парни напоследок переглянулись.       Как всегда, понимая друг друга без слов, они продолжили делать свои дела. Итачи развернулся, намереваясь покинуть кухню, но перед тем, как скрыться в тени, он остановился и, кивнув взгляд через плечо, спросил:       — Не видел Изуми?       — Видел. Она была тут недавно, но я ее почти что сразу отправил обратно в комнату, — Шисуи не оборачивался на брата, успокаивающе поглаживая служанку по плечу.       Он и без этого знал, что Итачи остался недоволен таким ответом, ведь это вызвало еще больше вопросов. Да и сам Шисуи не понимал, куда Изуми могла пойти в такое время.       Однако сейчас ему вовсе не хотелось забивать себе голову подобными мыслями. Сейчас он полностью посвятит себя этой прелестной служанке, которая и сама изнемогала от нетерпения.       А вот Итачи не на шутку перепугался. Ему вдруг захотелось прокричать имя своей невесты на весь дом, чтобы она точно услышала. И лишь мысль о том, что в таком случае он может разбудить весь особняк, останавливала его.       Когда он уже стоял возле лестницы, собираясь подняться на верхние этажи и поискать в других комнатах, его тело внезапно окутало странное ощущение. Будто некое предчувствие подсказало ему, что он должен спуститься на самый нижний этаж.       Что это за чувство?       И все же его чутье еще ни разу не подводило. К тому же, ощущения были настолько сильными, что он только убедился в том, что ему стоит прислушаться и пойти туда, куда его тянет. Так он и поступил.

***

      Наши дни       — Я не понимаю, кто я! Давайте побольше подсказок! — Сакура несколько раз побилась лбом об стол, капризно хныкая.       Обито катался по полу, задыхаясь от собственного смеха. Шисуи же расслабленно лежал на футоне в дальнем углу игровой комнаты, словно загипнотизированный, разглядывая профиль Сакуры. Эти двоя уже очень давно перестали нормально играть, пусть и не признавали этого.       И если первый делал это не по своей воле, а лишь из-за мешающих приступов смеха, от которых он «страдал», то второй очень очевидно показывал свою не заинтересованность в этой игре. Но и выбывать он по непонятной причине отказывался.       Один Саске старательно пытался донести до Сакуры, что именно написано на листочке, приклеенном у нее на лбу:       — Подумай хорошенько, Сакура! Это же очень просто, — он закатил глаза и посмотрел на Шисуи. — Ладно, этот ржет как конь, но ты то что, не помогаешь? Ты ведь сам предложил играть в эту дурацкую игру, а теперь сливаешься! — он раздраженно развел руки в стороны, пытаясь понять логику своего брата.       Заразительный смех Обито все усиливался, заставляя мышцы его пресса болеть все сильнее. Из-за сильного дискомфорта он неотчетливо попросил прекратить его смешить, иначе скорейшей гибели от нехватки воздуха ему не избежать.       — Да никто тебя не смешит, — устало фыркнул он, — Я щас рукой помашу, и ты уже начнешь умирать со смеху…       Игра уже не приносила никакого удовольствия. Всем хотелось поскорее закончить и разойтись по своим комнатам. И, к счастью, пару минут спустя Сакура, наконец, закончила игру. Она не выдержала и гневно отлепила надоедливую бумажку со лба, прочитав написанное вслух:       — Красная панда Шифу? Серьезно? И это ты называешь «просто»?! Это ни капельки не просто! — она ударила кулаком по столу и недовольно посмотрела на Саске:       Учиха хотел было что-то ответить, но вялый голос Шисуи остановил его, привлекая к себе внимание:       — Ну все, хватит, — он вяло зевнул. — Мы уже заигрались, — лениво поднявшись с футона, парень направился в сторону двери.       Эта ужасная погода действительно убаюкивала, и все мечтали лишь о том, чтобы буря поскорее закончилась. То, что их вечно клонило в сон, ужасно бесило абсолютно всех.       — Что… Ты щас серьезно? Ты же сам предложил в нее играть, а теперь просто уходишь? — в недоумении глядя на то, как брат, оставляя его без ответа, махает рукой, покидая комнату, Саске цокнул языком.       Похоже, время для игр закончилось.       Устало выдохнув, Саске развел руки в стороны и откинулся назад на огромную подушку, позволяя себе расслабиться.       Острая боль в позвоночнике вновь помешала ему нормально отдохнуть, и, издав болезненный вздох, Саске снова принял сидячее положение, нервно потирая виски.       — Опять твоя спина? А я тебе говорил, чтобы ты обратился к врачу, а ты все нос воротишь… — с заботливой строгостью напомнил ему Обито, когда тягостный смех прошел.       Он довольно замурлыкал, радуясь долгожданному покою. Обняв подушку и закинув на нее ногу, он с полу прикрытыми глазами перевел взгляд на Саске и Сакуру, которые тоже начали потихоньку вставать, чтобы покинуть комнату.       — Сам разберусь…       Некогда заполненная смехом и радостью игровая комната опустела, вновь погрузившись в темноту и тишину — все ребята разошлись по своим комнатам.       Тупая боль немного стихла, но Саске не хотел обострять ее, а посему решил на время позаимствовать какую-нибудь мазь у матери.       Ну и почему я этого раньше не сделал? Дуралей.       Открыв дверь своей спальни, чтобы выйти и найти в доме мать, парень вдруг замер на месте, ошарашенный тем, что перед ним стояла Сакура.       — Саку…       — Я могу помочь… — она мягко улыбнулась ему и прошла вглубь комнаты, не дожидаясь согласия.       Прямо сейчас ею двигали врачебные инстинкты, а о смущении, неловкости или нормах приличия она и думать забыла.       — Сними верхнюю одежду и ложись на живот, — скомандовала она, приходясь оценивающим взглядом по его спальне.       Мрачно, черно, неуютно… как он так живет?       Не услышав никаких шорохов за спиной, девушка немного удивленно обернулась на Саске. Она по привычке ожидала, что тот будет выполнять ее указания так же беспрекословно, как и ее клиенты в больнице.       Но он ведь Учиха.       — Так и собираешься стоять? — Сакура поджала губы. — Саске, я не могу оставить это без внимания. Я уже соскучилась по работе, так что ты и мне окажешь услугу, — ее добродушная улыбка заставила парня сдаться и выполнить ее просьбу, после чего она довольно кивнула.       Ловкие, но холодные руки девушки аккуратно коснулись его лопаток, плавно передвигаясь вниз по талии, затем снова вверх, подготавливая крепкое тело к последующим манипуляциям.       От таких непривычных прикосновений Саске едва заметно вздрогнул, глубоко вздохнув. Он прислушивался к себе, пытаюсь понять, нравится ему это или нет. Все-таки в таком уязвимом положении он бывал очень редко.       Когда Сакура влила в ладони немного чакры, Учиха почувствовал, как тело и разум перестали сопротивляться, отдаваясь этому приятному моменту. Он уткнулся носом в подушку и обхватил ее обеими руками, прикрыв глаза.       Саске позволил себе обмякнуть и просто довериться.       Он отчетливо ощущал ее колени, что упирались ему в левое бедро. Парень не понимал, почему конкретно это соприкосновение вызывало в нем внутренний пылающий жар.       Невольно вспоминая ее оголенные ляжки, которые ему посчастливилось увидеть благодаря сегодняшнему инциденту, Саске не удержал вырывающийся из груди протяжный стон.       Сакура резко прекратила лечебный массаж, и ее пальцы зависли в воздухе, не решаясь двигаться дальше.       — Все… — она прочистила горло, — все в порядке?       — Да, прости, просто мне уже гораздо лучше… Ты… Спасибо, — перевернувшись на спину, Саске рывком вскочил с постели и размял свою спину, подмечая явное улучшение.       — Но я ведь только начала… может, ты все-таки ляжешь, и я продолжу? А то боль может вернуться, — его странное поведение настораживало Сакуру, и она насупилась, пытаясь понять, в чем дело.       Конечно, Саске понимал, что, скорее всего, так и будет, но как бы ему не хотелось избавится от этой боли и снова лечь под нежные и умелые ручки Харуно, он знал, что если не остановит это сейчас, то потом он больше не сможет сдерживаться.       Особенно хорошо это ощущалось ниже пояса.       Чертов девственник… она ничего не сделала, а я уже чувствую себя до боли возбужденным…       — Не нужно. Если боль вернется, я обращусь к тебе, а пока ты можешь идти, — продолжая стоять к ней спиной, отстранено заявил парень.       Сердце больно кольнуло от странного ощущения, что ее помощь была воспринята как должное. Она искренне хотела помочь, но, видимо, это было не нужно.       Опять я лезу туда, куда не надо… дура.       Горько ухмыльнувшись, Сакура не спеша встала с кровати, чтобы покинуть комнату, но внутренний врач не позволил ей так просто уйти.       — Нет, я не уйду! Ты не понимаешь, что любая боль имеет место быть! Вдруг это что-то серьезное? Позволь мне вылечить и осмотреть тебя, — стойко стоя на своем, она сжала кулаки, хмуро глядя на парня.       Он кинул на Сакуру короткий взгляд через плечо, после чего в мгновение ока оказался перед ней, заставив ее испуганно вздрогнуть. Сильно сжав ее запястье, парень прижал девушку к стене, гневно глядя в ее глаза.       — Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Сакура. Понятно? — яростно прохрипел Саске у самых губ, невольно усилив хватку на запястье.       Да что я творю? Почему я чувствую эту возбуждающую злость? Такое вообще бывает?       Ей ничего не стоило использовать свою чакру и оттолкнуть его, как это было с Итачи. Да даже силу использовать не пришлось бы. Ей достаточно было просто попросить, и Учиха бы тут же отпустил ее.       Но она молчит. Они оба молчат.       Сакура переводила взгляд с одного глаза на второй — настолько близко они стояли друг к другу. Всего на секунду она не удержалась и посмотрела на его губы, тут же почувствовав, как кольнули щеки от осознания того, насколько маленькое между ними расстояние.       Ее грудь вздымалась от тяжелого дыхания, и при каждом таком вздохе Саске сходил с ума, чувствуя ее еще сильнее и плотнее.       В комнате стало слишком жарко, но ребята упорно игнорировали это, продолжая молча стоять. В какой-то момент коленка Саске уперлась Сакуре между ног, заставляя ее слегка приподняться и выгнуться в спине. Сердце застучало еще сильнее, и казалось, будто оно вот-вот выпрыгнет из груди.       — Я не слышу ответа, — медленно сокращая расстояние между ними, Саске уже давно перестал обращать внимание на свою совесть, твердившая ему, чтобы тот остановился.       Он остановился в нескольких сантиметрах от ее губ и заглянул ей в глаза. Она смотрела на него с долей страха, но в основном в них виднелось любопытство.       Все-таки отголоски разума победили, и парень решил повременить с их поцелуем в губы. Вместо этого он аккуратно коснулся губами ее шеи, опаляя нежную кожу своим горячим дыханием.       Он не хотел вредить ей, так что действовал осторожно, но интуитивно, прежде никогда не совершая нечто подобное.       Не понимая, почему тело так ярко и бурно отреагировало на, казалось бы, обычный поцелуй в шею, Сакура прикусила нижнюю губу, сдерживая чувственный стон.       Саске уловил этот момент и решил действовать дальше. Сакура позволила ему это, приподнимая подбородок и вытягивая шею, тем самым предоставляя ему больше возможностей.       Одна из его рук поползла вверх по ее талии, затем снова вниз, периодически сжимая мягкую кожу сквозь ткань одежды.       Когда Саске принялся покусывать хрупкую шею девушки, параллельно просовывая руку под ее розовую футболку, Сакура не удержалась и вскрикнула от яркого спектра чувств, сжав его предплечье.       — Саске… — она разжала пальцы и повернула голову в сторону, лишь бы больше не смотреть в его глаза.       Почему-то ее напугало то, что могло бы произойти, если бы она не остановила это.       Саске же сразу все понял и, совладев с собой, медленно отстранился от нее с неким досадным разочарованием.       — Я же сказал тебе уходить… — все еще тяжело дыша, он сделал небольшую паузу, — а ты уперлась как… — он замолк, а Сакура, напротив, с любопытством обратила на него свое внимание. Они переглянулись, и Саске, будто найдя что-то в ее взгляде, тихо продолжил: — как истинный медик, — неожиданно даже для себя, Саске произнес это с огромной гордостью и, улыбаясь ей как можно мягче, сделал несколько шагов назад.       — Хм, — Сакура ответила той же улыбкой. — Ну, раз так… ты сейчас же ляжешь на кровать и позволишь мне продолжить лечение, — глаза опасно блестели, а голос звучал наиграно строго.       — Хорошо, хорошо.       Упрямая…

***

      Когда Сакура закончила со своим «пациентом», был уже вечер. Если бы не их долгие разговоры о всяком, возможно, она управилась бы гораздо раньше.       Когда она не спеша шла по коридору к своей комнате, то заметила открытую дверь в спальню Итачи. Осторожно заглянув внутрь, она обнаружила там самогон Итачи в компании Обито и Шисуи.       Парни сидели на ковре и о чем-то буйно спорили, пока сам Итачи с улыбкой на лице наблюдал за ними, расслабленно устроившись на кровати.       — О, Сакура, заходи! — Обито отвлекся от спора и подозвал девушку к себе рукой.       Остальные Учихи в ту же секунду обернулись на нее, точно так же приветливо улыбнувшись. Вот только улыбка Итачи показалась Сакуре немного виноватой, и она прекрасно знала причину.       У них не было возможности нормально поговорить, но Сакура не держала на него зла. Она верила, что всему есть объяснение, и, скорее всего, у Итачи была веская причина так поступать.       Но, а пока она хотела провалиться сквозь землю. Быть в центре внимания Сакура никогда не любила, а тут еще и на фоне всего происходящего.       Ну, кто меня просил останавливаться…       — Простите, я вам, наверно, помешала? — заправив розовую прядь за ухо, Сакура, не решаясь заходить дальше в комнату, так и осталась стоять на пороге.       — Да нет, что ты, наоборот, может, у тебя получится развеселить этого зануду, — кивнув на Итачи, Шисуи издал смешок, но когда одна из подушек полетела прямо на него, его смех стал только громче.       Сакура обратила свое внимание на Итачи, который пригрозил Шисуи еще одной подушкой. Она хотела было что-то сказать, но веселый голос за спиной опередил ее.       — Ши, ты полная скотина, ты знаешь? Сам ушел из игровой, потому что устал, а теперь тут веселье устраиваешь? — Саске кинул в него теннисный мяч, который притащил с собой из комнаты, после чего довольно улыбнулся.       Смех Шисуи прекратился, и он, фыркнув, кинул в Саске ту подушку, которую еще недавно кинули в него:       — Потому что ты душный, Саске! С тобой каждая игра просто невыносимо скучная! Да и тем более ты время видел? Сколько часов то прошло уже, — но его слова не были восприняты всерьез, ведь Саске швырнул в него второй мячик, открыто издеваясь над братом.       Мяч попал прямо в лоб, и Саске затаил дыхание, переглядываясь с Сакурой. Шисуи замер на месте, и если до этого он с весельем воспринимал эту своеобразную игру, то сейчас от веселья не осталось ни следа.       — Лучше беги, братец, беги, — качая головой из стороны в сторону с сумасшедшей улыбкой, Шисуи подскочил с пола и побежал на Саске, который, в свою очередь, последовал совету и бросился в бег.       Сакура вовремя отошла в сторону и, наблюдая за этим каламбуром со стороны, громко заливалась смехом вместе с Обито. Итачи лишь коротко прыснул, не имея желания провоцировать и без того злых братьев.       Внизу послышались недовольные замечания Микото с Фугаку и громкая ругань Шисуи.       В какой-то момент шум внизу прекратился и стало слишком тихо. Неловко переглядываясь друг с другом, ребята продолжали молчать, пока эту тишину не нарушил Обито:       — Ну, я, пожалуй, пойду… — он аккуратно встал и перед тем, как выйти, кивнул обоим на прощание.       Сакура кивнула в ответ и, когда тот скрылся в своей комнате, все же решилась и уселась на мягкий ковер, где еще недавно сидел Шисуи. Она стала наблюдать, как Итачи, последовав ее примеру, пересел с кровати на пол напротив нее.       Сакура терпеливо ждала, пока парень соберется с мыслями, ведь она видела, насколько ему это тяжело давалось.       — Я повел себя как настоящий мудак, — он отпустил голову вниз и тут же продолжил: — Я не умею нормально извиняться, это в принципе мне не свойственно, но здесь я и вправду поступил ужасно по отношению к тебе. Я не должен был сравнивать тебя с… — он запнулся, но быстро сумел выкрутиться: — С кем-то другим. Ты, это ты. Мне стоило просто поговорить с тобой, прежде чем делать какие-то выводы и обвинять без причин… Прости меня, пожалуйста.       Глядя ей в глаза, Итачи старался сохранять спокойствие, но волнение так и витало в воздухе. Сейчас ей кажется, что он извинился только из-за их небольшого разногласия и недопонимания, но на самом деле Итачи извинялся за все.       За родителей, за их семью, за то, что ей еще предстоит пережить. В эту одну маленькую фразу он вложил все свое сожаление и раскаяние, пусть она этого и не поняла.       — Ты тоже прости меня. Я вообще подглядывала за тобой… господи, — она закрыла лицо руками и нервно засмеялась, — мне так стыдно! Это… я так никогда не делала, правда… Мне в принципе нельзя было лезть в твою личную жизнь, подслушивать разговоры и… — она украдкой посмотрела на него, и Итачи уловил в этом взгляде легкую забаву. — И пробираться к тебе в комнату, как какая-то извращенка…       Они оба уставились друг друга и после недолгой паузы одновременно рассмеялись.       Итачи опасался того, что Сакура будет держать на него обиду, но, судя по ее реакции, она ничуть не расстроена.       Неужели и вправду другая?..       Вдруг, откуда не возьмись, раздалось сильное и возмущенное рычание. Сакура прекратила смеяться и удивленно огляделась. Непонятное мокрое чучело пробежала мимо двери, оставляя после себя мокрые следы лап.       Лохматые и усталые служанки так же пробежали вслед за чучелом, держа в руках полотенце. Они с мольбой выкрикивали его имя, умоляя того остановиться.       Но чучело не слушало. В конце коридора послышался громкий звук, будто что-то упало, а после это существо вновь пробежало мимо комнаты, в этот раз гораздо веселее, чем минуту назад.       Одна из служанок остановилась у двери и оперлась на дверной косяк, стараясь привести дыхание в норму. Она выдавила из себя улыбку, когда поняла, что в комнате находятся люди.       — Все… — она кашлянула в руку, — под контролем! Мы сейчас его догоним! — и побежала дальше, едва не поскользнувшись.       Зная, насколько неэтично было в открытую смеяться над мучениями бедных слуг, Сакура все равно это делала, не в силах остановиться.       Бедного Широ искупали…

***

      Смеетесь. Весело вам…       Изуми опиралась на стену, стоя в коридоре рядом со своей комнатой. Не нужно было иметь супер слух, чтобы услышать, как наверху, на третьем этаже Итачи и Сакура весело смеялись.       Значит, ты все-таки решила быть с Итачи? Верно, Сакура? Или же решила сразу со всеми? Потаскуха.       Озлобленная и недовольная жизнью, Изуми тихонько спустилась вниз на первый этаж и, найдя своего отца в гостиной, села рядом с ним на диван.       — Мы остаемся?       — Да, на удивление, Мадара лично настоял на этом, — он продолжил читать газету, даже не взглянув на дочь.       Хм, все идет по плану…       — Отлично… отец, могу ли я кое о чем попросить тебя? — из далека начала Изуми. Поняв, что дочь что-что задумала, мужчина отложил газету в сторону и с интересом принялся слушать. — Мне нужна трава под названием «Марихуана».       — Ты… — его лицо удивлено вытянулось, и он тотчас нахмурился.       — Нет, это не для меня…       Шинори долго всматривался в лицо своей дочери, пытаясь определить поток ее мыслей. Он долго думал, прежде чем аккуратно произнести:       — Ладно… будет тебе трава, — не отводя от дочери подозрительный взгляд, согласился мужчина.       Изуми поблагодарила отца и собиралась уходить, но, вспомнив кое-что, она остановилась в проеме и, не поворачиваясь, спросила:       — От мамы что-нибудь известно?       Она не видела, что происходило за ее спиной, но девушка чувствовала его злобный и прожигающий насквозь взгляд. Мысленно пожалев о том, что завела этот разговор, Изуми зажмурилась, приготовившись выслушивать очередной упрек в свою сторону.       — Я же сказал не упоминать ее. Нет, мне ничего об этой женщине неизвестно. Сбежала от нас, вот пусть и не появляется больше, — яростно и с неким отвращением ответил Шинори, будто выплевывая эти слова.       Изуми сжала кулаки, чувствуя жгучую боль в груди. Сдерживая слезы, она убежала прочь. Добежав до лестницы, она быстрым шагом спустилась на самый нижний этаж, проходя все тот же темный коридор. Казалось, даже спустя столько лет там ничего не изменилось.       Та самая дверь. Та самая комната.       Она не спеша вошла внутрь спальни и на носочках подошла ближе к пустой кровати, глядя на нее с тоской и грустью.       Когда-то шкафы этой комнаты были заполнены вещами, а кровать аккуратно застелена чистым постельным бельем.       Здесь ее всегда ждали, желали и успокаивали. Здесь жил человек, который сопровождал ее на протяжении всей ее жизни, пока родителям было благополучно все равно.       Как же я скучаю…       Несколько грустных и одиноких минут Изуми плакала, вспоминая его и свою мать. Акира не была ангелом, могла ударить или оскорбить, но все же она являлась ее матерью. И хороших моментов было гораздо больше плохих.       Но, по словам папы, мама ушла от них к другому, променяв свою счастливую семью на более обеспеченного мужчину. Изуми не верила отцу, ведь их «семья», как он называет, вовсе не была счастливой.       Шинори мог спокойно ударить Акиру. Он не воспринимал ее как свою жену, изменял прям на глазах и оскорблял. Исходя из всего, Изуми понимала, что, наверно, поступила бы также, будь она на месте матери. Даже если папа говорит правду, Изуми все равно не держит на нее зла. Ей остается лишь надеется, что у мамы теперь все хорошо.       В какой-то момент грусть Изуми сменилась на злость, и она, сама того не замечая, перестала лить слезы, придумывая план своих дальнейших действий.       Вы все так обожаете эту Сакуру, но что вы сделайте, когда заметите ее под воздействием наркотиков? Надеюсь, произойдет тоже самое, что произошло и с Рин…