Sài wēng shī mǎ

Когда тёплые семейные посиделки были окончены, Ло Бинхэ со всем возможным пылом выставили с кухни, чтобы даже не думал помогать с уборкой. Вместо этого, их с Шэнь Юанем усадили на диван в гостиной. - Я помогу отнести это обратно, - Непревзойдённый Огурец, со всей серьёзностью, начал собирать подарки со стола, - Спасибо, но принимать столько будет невежливо с нашей стороны. - Не нужно, - вынув шкатулку из рук Шэнь Юаня, её поставили обратно, - Всё это представляет ценность, но у меня нет недостатка в подобных вещах. И это благоприятно для здоровья твоих матери и отца. Это меньшее что я могу сделать, в ответ на её тёплое отношение ко мне. А украшения, которые там лежат… возможно, они смогут немного поднять настроение твоей сестры, в конце концов, не думаю что она действительно в порядке сейчас. Они старомодные… Но на какой-то праздник могут и пригодиться. - Чтобы не испытывать недостатка в подобном, ты должен быть по меньшей мере торговцем древностями, или великим героем мира цзянху, - Непревзойдённый Огурец тихо хмыкнул, снова осмотрев гору даров, - Кем ты работаешь, если спокойно можешь благодарить таким? - Возможно, я и правда великий герой мира цзянху? - помолчав немного, Бинхэ вновь посмотрел на Шэнь Юаня, однако не успел тот излишне уверовать, как он рассмеялся, переводя тему, - Ты домой? Я могу отвезти тебя. Было бы странно пользоваться Мо Вэйюем как личным транспортом вот так, верно? Особенно после того как он уже побыл личным поваром… Однако пока Юань неохотно искал отмазку для отказа, пользуясь паузой, всё уже было решено за него. - Значит нам по пути, - Мо Вэйюй поднялся, отдавая Шэнь Юаню одну из принесённых шкатулок и свёрток с чаем, - Это тебе. О своём здоровье тоже… Не забывай заботиться. Чёрт, он уже почти успел забыть о том, что не так давно сам был в больнице, семейные дела завертелись слишком быстро. Тот странный день, миг его смерти, или обморока, всё больше походил на странный сон утомлённого сознания. В итоге, он только лишь кивнул в виде благодарности и положил подаренное в сумку, чтобы потом всю дорогу до дома, ощущая под руками крепкие мышцы Мо Вэйюя, думать о том, что он всё больше и больше в каком-то странном долгу перед этим парнем. А ещё он думал о том, что Мо Вэйюй действительно походил во многом на Ло Бинхэ, если так вдуматься. Ну, насколько вообще живой человек может быть похож на книжного Главного Героя. Совсем не удивительно, что он выбрал для своего псевдонима именно этого персонажа. У них была похожа история рождения, они оба, как оказалось, потрясающе готовили и обладали совершенно незаурядной внешностью. И шикарным телом, что уж тут. Он ощущал это тело и руками и грудью, пока вынужденно обнимал и прижимался, чтобы не улететь с мотоцикла по дороге. А ещё Мо Вэйюй мог совершенно невинно и легко улыбаться, выглядя самым очаровательным парнем в мире, но Шэнь Юань знал, что он, и глазом не моргнув, врёт. Потому что он понял, что всё это время не давало ему покоя. Бумага. Бумага, на которой было написано признание Сунь Тая, была той же самой бумагой, листы которой, бережно исписанные названиями и рецептами, лежали в каждом из подарков. Он не обратил бы на это никакого внимания, будь это обычная белоснежная офисная бумага, какой сейчас горы, или дешёвая бумажка ручной работы, которой завалены товары на Таобао, но эта совсем не была обычной. Скорее эти листы походили на те, что можно увидеть в музеях, или на экранах в историческом кино. Шэнь Юань готов был согласиться с тем, что он сошёл с ума, если сможет найти хоть одно доказательство того, что это всего лишь простое совпадение, однако… Всё его нутро говорило о том, что если начать грамотно копать – он только убедится в своей догадке. Мо Вэйюй не был заурядным человеком, он был самой настоящей головоломкой, которая с каждым днём создавала только лишь больше и больше вопросов вокруг себя. А Шэнь Юань… Шэнь Юань был любопытен как кот. *** В какой-то миг медитации, Шэнь Цинцю почувствовал, что уже преступил важную ступень. В прошлый раз, когда он посещал пещеры Линси для совершенствования, ощущение было тем же – находясь вне осознания времени, он словно провёл в медитации всего миг и целую вечность, а затем вдруг ощутил, что уже пора возвращаться в реальность. Что этого достаточно. Кроме того, привычное в медитации спокойствие, словно стало дополняться чем-то ещё. Энергия, до этого совершенно ровная и спокойная, теперь бурлила и завивалась потоками внутри и вне, словно увлекая за собой, пробуждая и заставляя сердце биться чаще. Ло Бинхэ, горячая спина которого находилась сейчас вплотную к его собственной, вдохнул чуть более шумно и глубоко, чем обычно, а значит тоже ощутил это. Тёмная и светлая ци мягкими потоками кружились вокруг них, плавно переплетаясь друг с другом, проникая сквозь тела и свободно циркулируя не только внутри потомка демонов, но и в его супруге, чьи энергопотоки теперь были связаны с Ло Бинхэ ещё теснее. По правде сказать, Шэнь Цинцю так и не знал до конца, что именно должна была дать конкретная медитация, однако до сих пор уход в уединение сказывался на их возможностях исключительно в положительном ключе, будто возможность апнуться сразу на десяток уровней. Мысленно обратившись к Системе, он запросил информацию по своим текущим способностям и, в целом, остался доволен, хотя и несколько озадачен.

[В данный момент ваше состояние и способности стабильны]

[Получена дополнительная способность «Аккумулирование Ци Главного Героя»]

- Я и раньше мог поглощать его ци. Это ведь вроде как база, плавали и не один раз.

[Данная способность позволяет вам не только поглощать, но и использовать светлую и тёмную Ци Главного Героя]

- Использовать? Что, серьёзно? Чёрт возьми, это действительно звучит как что-то крутое! Я что, могу теперь подсоединиться к главному источнику силы этой вселенной и использовать её как захочу? И поглощать без вреда для здоровья, как раньше, да?

- Без вреда же..?

- Система!

[Для сохранения стабильного состояния Пользователя и Главного Героя, при использовании данной способности необходим регулярный взаимный обмен Ци]

- …

- Система, мать твою… Ты что, вместо того чтобы дать мне способности нашла ещё один способ для оправдания па-па-па?..

Не успел он подумать о том, как относиться ко всем этим обновлениям с порнушным подтекстом, как Ло Бинхэ позади него медленно пошевелился, снова вдыхая очень глубоко. И немного рвано. - Ты в порядке? – обеспокоенно заведя руку назад, Лорд пика Цинцзин коснулся бедра супруга, чем вызвал лишь очередной горячий вдох. В этих пещерах регулярно кто-то ехал кукухой, это же не их случай, да? Они только восстановили эту психику!!! - … Да… - положив свою ладонь поверх руки Учителя, Ло Бинхэ чуть сжал её, - Просто… Жарко. Жарко? Обычно здесь довольно-таки прохладно, свежо, так сказать, чтобы не мешало медитации. Да и как ещё должно быть среди камней в горах? Хотя, честно признаться он и сам чувствует некий жар, а ещё сердце бьётся чаще и…

- Это же не то, что я думаю?

[Процесс обмена Ци тесно связан с каналами в теле]

[Физическая передача Ци является естественным этапом в парном совершенствовании]

- Почему у тебя на всё есть ответ, когда речь идёт о па-па-па! Это место не приспособлено для подобного, это…

[Парное совершенствование в пещерах Линси не такое уж редкое явление \_(ツ)_/¯]

- Да кому бы в голову пришло тут заниматься подобным?!

Несмотря на внутреннее недовольство, Шэнь Цинцю, ну… не то чтобы был против. Точнее… вопрос был не в том, что он не хотел, потому как ощущал то же жгучее желание, что и супруг (а точнее ощущал свои и его желания весьма остро), тут сплошь камень, ни намёка на какие-то удобства. Он хоть и делал это уже в разных условиях, но всё же… Да и делать это «на глазах» у Системы так и не привык (как к такому вообще можно привыкнуть?!). Поэтому, со всем возможным внутренним возмущением и напыщенностью, ей велели скрыться в беззвучно-безуведомительный режим и не мерцать тут своим экраном ещё пару часов. Или дней. Хотя они всё ещё сидели спина к спине, и никто не предпринимал первого шага к тому, чтобы развернуться, Шэнь Цинцю плавно передвинул руку на бедре супруга дальше. Из-за того, что ладонь самого Ло Бинхэ всё ещё была поверх собственной, теперь они двигались вместе, и он мог ощущать предвкушающую дрожь, что пульсировала в кончиках чужих пальцев. Продвинувшись по бедру, Шэнь Цинцю скользнул к его, уже весьма твёрдому, члену, сжимая сквозь тонкую ткань одежд и срывая тихий стон. До этого момента, Бинхэ был уверен, что они не будут поддаваться этому порыву в «священном месте», однако его Учитель, кажется, был иного мнения. И Ученик совершенно, ни капли, не против. Он за и только за! Повинуясь желанию и мысленно мотивируя это удобством, Лорд Пика Цинцзин положил голову на плечо супруга, немного меняя положение, но при этом оказываясь словно ещё ближе. Из-за того что они не видели друг друга, но остро ощущали мельчайшие колебания в энергиях, всё казалось раскалённым до предела и каждое прикосновение отзывалось дрожью и волнами желания в обоих телах, словно удваивая чувства. Пальцы Шэнь Цинцю продолжали обхватывать горячий член супруга сквозь ткань, и Ло Бинхэ совершенно недолго боролся с желанием сжать эту изящную ладонь в своей руке и несколько раз двинуть так, как жаждало сейчас его тело. Прежде он не позволял себе вот так бесстыдно ласкать себя рукой Учителя, однако это… действительно оказалось довольно возбуждающе. Для обоих. Потому как в процессе наслаждения этим действом, Ло Бинхэ ощутил спиной то, как двинулось прижатое к ней второе плечо Шэнь Цинцю, продолжая ритмичными покачиваниями. Это могло означать лишь то, что обвившись вокруг тела супруга, подобно пленнику у дерева, сейчас он вторил этим развратным движениям, лаская собственный член. Это будоражило даже сильнее, чем иные ситуации, где он видел Учителя совершенно обнажённым, потому как сейчас, при отсутствии какой бы то ни было наготы, он отчётливо чувствовал жгучее желание Шэнь Цинцю. И сам хотел его до безумия. Ощущая, как пальцы супруга пробираются под его одежду, потянув за завязки и касаются уже обнажённого члена, Ло Бинхэ снова тихо простонал и, повернув голову на бок, горячо поцеловал того в губы. Этот поцелуй оказался достаточно страстным, чтобы Цинцю потянулся навстречу, из-за чего из позы «спина к спине», они начали медленно разъезжаться в стороны на гладком каменном постаменте. Не желая терять ни капли этого контакта, Бинхэ сам перехватил инициативу перемещения, занырнув так, чтобы в итоге, они оказались лежащими на боку, лицом друг к другу. Почти лицом, если точно, так как при этом член Шэнь Цинцю, что тот всё ещё сжимал в своей руке, оказался прямо перед носом супруга. Который явно не желал терять время даром и, не долго думая, обхватил губами нежную розовую головку. Простонав в голос от неожиданности и удовольствия, Шэнь Цинцю распахнул глаза, закрытые под влиянием пелены возбуждения. И тут же он был вынужден осознать, что то внушительное, что он выпустил из второй своей руки, когда ложился, теперь возвышалось прямо возле лица. Это смущало. Это действительно смущало, тем более что он впервые, кажется, видел Небесный Столп настолько близко. И на таком расстоянии он, конечно, выглядел… как бы выразиться… Впечатляюще Незаурядно. При этом… Чувствуя, как сейчас его собственный член ласкает горячий и нежный рот Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю понимал, что ответить тем же было бы, по меньше мере, справедливо. Одно дело, когда Главный Герой сосёт другому мужчине, но совсем другое, когда это супружеское «шестьдесят девять», правильно? Тогда всё на своих местах и каких-то противоречий вроде злостной сексуальной эксплуатации Главного Героя нет. Он никогда не делал ничего подобного, хотя и соврал бы, сказав, что не пытался представить себе это, когда прочитал список достижений, которые можно было получить у Системы. Но тогда ему казалось, что если это всё это поместить в рот, то у него просто-напросто треснет лицо и восстановлению подлежать уже не будет. Но никто ведь не говорил, что нужно обязательно глотать целиком, как делают в порно? Когда супруг доставлял ему удовольствие подобным образом, он наравне использовал не только своё горло, но так же губы и язык, а значит и Шэнь Цинцю тоже может просто подарить ему немного поцелуев для Небесного Столпа, верно? Стон, что родился в груди Ло Бинхэ, когда он ощутил нежное прикосновение губ и языка, кажется, огласил весь хребет Цанцюн.