Sài wēng shī mǎ

Уже на подходе к своему временному жилищу, Лю Минъянь ощутила аромат, отвлёкший её от размышлений. Подобные аппетитные запахи могли исходить только лишь от еды, приготовленной супругом, а значит, как и обещал, он вернулся сегодня, к закату. И, судя по всему, собирался отблагодарить за помощь, угостив чем-то вкусным. Правда, стоило Священному Императору увидеть её, как еда отошла на второй план: - Выглядишь так, словно встретилась с призраком, - он подошёл, приглашая девушку сесть за столик, а затем опустился рядом на колено, - У тебя глаза красные. - Я в порядке. Попала под действие яда, он уже нейтрализован,- она потянулась было снять вуаль, как делала всегда наедине с Ло Бинхэ, но едва коснувшись ткани передумала. - Не стоило оставлять тебя одну в мире, который работает как ему вздумается... - нахмурившись, Ло Бинхэ кончиком пальца коснулся её подбородка, вынуждая чуть поднять голову, однако супруга мягко опустила его руку. Спокойно улыбнувшись, она положила ладонь на плечо Императора: - Я действительно в порядке. А вот ужин может и подгореть. Всё же, в этом мире действительно иные законы и удача Главного Героя способна дать сбой, если не быть достаточно внимательным, верно? И хотя он ещё некоторое время поколебался, сознавая, что говорить о случившемся Лю Минъянь не желает, Бинхэ всё же поднялся, кивая. Когда же супруг вернулся к готовке, заклинательница скрылась в доме, чтобы сменить одежду и умыть лицо. Правда, несмотря на то что вернулась она в ином платье - вуаль осталась прежней: - Полагаю, что хоть я лишь начала изучать эти миры, кое-что в самом деле понимаю лучше. - И что же благородная супруга Лю может мне сказать? - Священный Император, в стиле самого радушного хозяина, начал усыпать стол потрясающими в своём великолепии блюдами. - Господин в самом деле выбрал незаурядного человека, - дождавшись, пока супруг сядет тоже, она передала ему палочки, чтобы приступить к ужину вместе, - Того, чьё сердце непросто завоевать. - О, в этом мы, кажется, похожи, - Ло Бинхэ тихо усмехнулся и положил в тарелку Лю Минъянь кусочек пряного ароматного мяса, - Но да, это... вне сомнения правда. - Однако, мне кажется, он не из тех, кто против любви как таковой. Напротив, думаю... То, что люди называют любовью - заботу, защиту и доверие... Ему не чуждо это желание. - Полагаешь... дело в чём-то ещё? - Император в задумчивости щёлкнул палочками, - Не желает терять свободу? - Возможно. Возможно не хочет перемен, или боится потерять того, кому начнёт доверять. Жизнь смертного человека коротка, но даже так она полна расставаний. И предательств. В любом случае всё это... Всего лишь мои предположения, - она, в свою очередь, положила в тарелку супруга кусочек рыбы, - И вряд ли существенно отличается от того, что Господин понял и сам. - Вовсе нет, говори, - он поднял глаза на девушку, - Даже если я уже думал об этом прежде, возможно смогу осознать иначе, если услышу от тебя. - Я могу оказаться не права, однако... Господин, тот человек что носит ваше имя в этой вселенной... у него было много проблем с тем, кто переселился. И хотя не всё могло пойти иначе, часть из них могла бы пройти легче, если бы один сказал чего хочет, а второй смотрел на него, а не на образ в своём сознании. Вы так не думаете? Шэнь Цинцю и в самом деле существенно полагался на то, о чём читал в книге, упуская настоящие желания и проявления своего ученика, или трактуя их превратно. С другой стороны... Разве он сам не поступал так же, когда вступил в мир Непревзойдённого Огурца, чтобы изучить его от точки до точки? Не он изначально был погружён в чтения, выстраивая свою картину без участия самого Шэнь Юаня?.. Лишь недавно, узнавая его понемногу ближе, он наконец начал видеть этого человека настоящим, прорвавшись через пелену "ненадёжного рассказчика", коим тот предстаёт в романе. Однако... Бин-гэ совершил в итоге обе ошибки. Следуя образу, что создал в своём сознании, он пытался очаровать этот образ как понимал. И при этом ни разу не сказал о своём желании как есть. Подобно этому щенку во времена ученичества, он, в итоге, просто кружился вокруг Шэнь Юаня, проявляя себя как угодно, но только не кандидатом стать парой. И всё это... ещё и дополнительно усугубилось огромной давлеющей тайной в виде его истинного происхождения, как пришельца из иного мира. В задумчивости отложив палочки, Ло Бинхэ выпрямился и скрестил руки на груди: - Не думаешь, что если я стану более откровенным - он испугается и сбежит? - Не откровенным. Открытым, - Минъянь тоже отложила свои и посмотрела на него, - Вы столько раз говорили, что Господин Шэнь любит читать, так станьте для него открытой книгой. Ему итак непросто, потому как он читает вас на другом языке. Открытым? Столько лет проживя в вынужденном двуличии, помнит ли он теперь, что такое быть по-настоящему открытым другому человеку? - Полагаю... Нет необходимости тебе и дальше читать столь же спешно, - Ло Бинхэ налил себе немного крепкого вина и осушил пиалу в один глоток, - Я оставлю любые книги, но полагаю, что стоит вернуть тебя домой.

***

После Священный Император вернулся в свои покои и сам, запираясь от чужих глаз и долго меряя комнату шагами в попытке собрать мысли в решение. Была одна черта, которую он считал глупой в характере своей "младшей версии", однако всё же не смог упустить из виду полностью - принятие. Он любил своего Учителя несмотря на то, что категорически не понимал, терпел от него причиняемую боль и страдания, однако принял даже после столкновения в Бездну. Принял ценой своей собственной стабильности, но... Чёрт, здесь Бин-гэ был вынужден признать, что... Ло Бинхэ из мира Системы был готов отдаться искренней и безоглядной любви намного более ясно, чем он сам. Они оба проживали негативный опыт, глупо сравнивать кто настрадался больше (хотя, по его мнению, это оригинальный Герой), но мальчишка оказался храбрее в вопросе того, чтобы доверить другому своё сердце. Даже если этот другой его неоднократно ранил. Шэнь Юань не причинял ему настоящей боли, сердце Бин-гэ всегда было в безопасности, так отчего он до сих пор "шёл вперёд" только лишь в половину силы? Окружая Непревзойдённого Огурца своим обществом, всегда властный и инициативный, почему же теперь он словно всегда ждал шага от него, вместо того чтобы признаться самому? Говорил себе, что просто хочет получше узнать, понять, прежде чем сделать ответственный шаг. Защищал он стеснительного Шэнь Юаня, или же себя?.. После того разговора на крыше и теперь, ещё раз услышав озвученное Лю Минъянь, Ло Бинхэ уже просто не смог бы сопротивляться этому осознанию: Полюбив этого человека, он пожелал его, однако был ли готов отдать в ответ себя на самом деле? Был ли готов показать не Священного Императора, или маски образов, способных очаровать, а себя настоящего? Был ли готов открыться, даже если потом ему могут сделать больно?..