Sài wēng shī mǎ

Он определённо не ожидал ничего подобного. Ни самого факта поцелуя, ни того, что тот будет совершён с подобным напором. Это же... Мобэй. Это не просто кто-то, а тот самый холодный и гордый "цундере", которого он сам лично прописывал с такой любовью, но... Несмотря на это, оказавшись запертым между столом и демоном, Самолёт колебался всего несколько секунд, прежде чем ответить на этот поцелуй, бросаясь в омут с головой. Конечно, в процессе он ещё успевал додумать немного, дескать, что в самом деле его Король очень одинок в романтическом и сексуальном смысле, а теперь ещё и пьян, наверное тому просто хочется получить немного близкого контакта, а он, Шан Цинхуа, просто оказался рядом. Но в итоге, по большому счёту, эх... чёрт возьми он не был против. Может его и можно было бы обвинить в отсутствии чувства собственного достоинства, но Самолёт правда искренне хотел этого и сейчас ему просто не хватило бы моральных сил пойти на попятную и потерять такой, очевидно один на две жизни, шанс. Да, всего на один раз, вот так вот, в пылу страсти и вина, но Мобэй-цзюнь в самом деле потрясающий мужчина, лучший, единственный в своём роде, и все его влажные фантази, даже в бытность ещё смертным писателем, рисовали именно этот образ. Пусть даже потом они будут неловко ощущать себя рядом друг с другом некоторое время, всё же, демоны всегда были намного свободнее в своих нравах - мужчина или женщина, в браке, или нет, две у него руки, или больше - чаще всего им было это совершенно неважно. Так зачем упускать такую возможность, если можно в самом деле просто отдаться и получить то, о чём он даже мечтать не мог?.. Возможно глоток этого вина ему и самому совсем помутил разум... Что вообще за вино такое? Вкусное, пьяное... Совершенно пьяное... Или всё дело только лишь в губах демона?.. Мыслей в голове становилось всё меньше и меньше и Самолёт этому совершенно не противился, только рад был, гоня их прочь, с готовностью сам потянувшись ближе, обнимая своего Короля за шею и делая поцелуй ещё более горячим. И Мобэй в самом деле не отстранился. Не передумал, не сказал что это всё помутнение от вина и он совершенно не собирался этого делать, нет. Вместо этого, подхватив Шан Цинхуа на руки, он переместился в свои покои. Лишь только оказавшись на постели, заклинатель ощутил под собой жалобный хруст бумаги, но отмахнулся тем, что, вероятно, его Король просто перечитывал какие-то свитки, а потом не убрал. Да и размышлять особенно о бумаге времени не было, потому как в ушах возник новый звук - треск дорогой ткани, которая просто не выдержала напора демона, вполне активно подошедшего к вопросу того, чтобы раздеть своего слугу. Впрочем, тот и сам решил не отставать, расстёгивая верх накидки Короля Севера, а затем стряхивая дорогие вышитые лохмотья и с себя. Жаль, конечно, одежды были очень красивыми, но он готов лишиться такого подарка, чтобы заполучить кое-кого... более ценного в свои лапки. Пусть и ненадолго. В отличие от Шэнь Цинцю, он хорошо представлял себе, как вообще должен происходить секс в подобной ситуации. Более того, он не избегал и сам в процессе своих "запусков самолёта"... Уделить внимание "таможенным вратам", так сказать... Так что, темпераментный, но неопытный демон, в итоге, оказался буквально оседлан своим распалившимся слугой. Слуга же, взявший на себя всю инициативу, мысленно бранясь что оставил масло на Пике Аньдин, теперь старался подготовить себя при помощи слюны, опираясь одной рукой на плечо Мобэй-цзюня. Вторая же его рука так активно работала внутри пальцами, словно он боялся, что ещё вот немного и Король протрезвеет и передумает. Зря. Вышеуказанный Король настолько крепко вцепился взглядом в то, что происходило между ног заклинателя, что его член сейчас казался крепче небесного столпа Главного Героя. По крайней мере так решил про себя считать Шан Цинхуа, ощущавший столь явный "комплимент" бедром. Руки же демона вполне себе прекрасно устроились на единственной, пожалуй, не загорелой части тела новоиспечённой жены, и теперь эту часть неплохо так мяли, будто тесто для лапши. Очевидно было, что всем происходящим он весьма... впечатлён. Хотя и несколько сбит с толку от того, что это выглядит не так как в книжках, что он случайно обнаружил в царстве людей. Там процесс начинался сразу с... Того что нефритовый жезл разрывал хризантему. Никаких пальцев в романе не было. Понятно, что Мобэй был девственником, да он и не выглядел как тот, кто не был слишком разборчив в связях. Скорее напротив, тщательно выбирал любого кто даже просто находится рядом, не то что в постель приглашает. Почему-то... этот факт без какого-либо конфликта уложился в голове Самолёта рядом с фактом "да он просто па-па-па захотел, а не кем". Возможно, потому что он сам был девственником?.. Интересно, может ли считаться человек, проживающий свою вторую жизнь без единого "не одиночного" полового контакта девственником в кубе?.. Отвлекаясь на эти пространные мысли, Цинхуа совсем упустил момент, когда перевозбуждённый Мобэй начал тихо скрипеть зубами, вынужденный терпеть одновременно мучительную и сладкую пытку перед глазами: - И долго ты ещё...? - он шумно вдохнул, смещая руку чуть ближе к вожделенному отверстию, пальцы в котором так призывно хлюпали от стараний. - Уверен, что вы обладаете достаточным Богатством, мой Король... Поэтому, боюсь, если немного не потерпите... то оно просто не войдёт... Поэтому... Подождите ещё немного... После этих слов, не то разочарованный, не то смиренный, Мобэй прижался лбом, а затем и прохладными губами к его плечу. Затем к шее. Затем сообразил, что их можно и чертовски хочется целовать... И кусать... - Ах! Мой король! - оказывается, острые клыки демона, которые он до сих пор считал лишь прекрасным украшением, могли ещё и легко прокусить кожу. Осознавая это, как и то, что хоть и не разгорячённое как обычные люди, его творение казалось вот-вот переломится на грани терпения, Шан Цинхуа плюнул на всё. Вынув пальцы, он пристроился на члене и, придерживая его рукой, начал медленно опускаться, вызывая из уст Короля Севера сдавленный грудной стон и заставляя его глаза широко распахнуться. Признаться, в этот момент Самолёт полагал, что раз член проникает хорошо, да и размеры у него прямо-таки вот то что надо, их секс будет изумительным! Он изумительным не был. И дело здесь было совершенно не в том, что Мобэй-цзюнь совершенно неопытен, ведь подготовку Цинхуа взял на себя, как и инициативу побыть сегодня наездником. Он вообще поначалу взял на себя всю возможную инициативу, зажигая так, что демону оставалось только принимать весь этот пыл. Достоинство Короля Севера в самом деле отличалось вполне приемлемыми размерами - было чем гордиться, но и ужаса он не вызывал. Вот только то место, что у простых смертных людей наливалось жаром при возбуждении, в его случае было ещё холоднее, чем всё остальное тело... И хоть поначалу это было по-своему приятно, добавляло остроты ощущений и пикантности, постепенно холод начинал воздействовать на внутренние стенки обратным образом. Начали нарастать неприятные ощущения, начались спазмы, а отверстие мучительно сокращалось на члене, вызывая скорее дискомфорт, нежели удовольствие. Немногим позже, холод начал приглушать как болевые, так и все остальные ощущения и пятая точка начала просто отниматься. Несмотря на это, Шан Цинхуа настойчиво продолжал скакать на этом члене, наплевав на всё на свете, буквально с флагом "ебал я в рот всё это, я хочу продолжать!". После всех тех разов, когда ему ломали рёбра просто потому что попал под горячую руку, честно, он был готов потерпеть и отморозить себе задницу ради такого редкого случая. Безумец ли он? Да, скорее всего. Но безумец, который по обоюдному согласию заполучил самый лакомый кусочек в мире и посчитал бы себя придурком, если бы посмел его выплюнуть. Мобэю приходилось несколько легче, так как основной дискомфорт, который испытывал он, был вызван слишком горячим нутром. Однако, оно так сладостно сжималось вокруг его плоти, а ещё заклинатель был так возбуждающе развратен, когда вот так вот скакал верхом на нём, а потом и вовсе начал активно себе надрачивать, что возбуждение перекрыло любой дискомфорт. В итоге, за то время, что Шан Цинхуа всеми правдами и неправдами старался выполнить заповедь "было сложно, но я подрочил", Мобэй-цзюнь кончил дважды. Первый раз в наездника, а второй - тоже в него, но уже лежащего с разведёнными ногами под своим Королём, перехватившим инициативу с присущим ему напором. Сам же заклинатель, кажется, кончил только лишь от бури эмоций и того, что он действительно был безумно возбуждён из-за этого красавца. После этого, измождённый, он сразу вырубился.

***

Утром Мобэй-цзюнь проснулся первым, из-за того что лежавшая рядом печка начала греть слишком уж резво. Шан Цинхуа спал, дрожа от лихорадки, время от времени открывал рот, потому что дышать носом, по всей видимости, не мог из-за насморка. Осмотрев же хризантему, не растерзанную до крови, но очевидно отмороженную, демон заметил насколько это заманчивое отверстие распухло и покраснело, время от времени снова болезненно сжимаясь. Даже с его скромными знаниями об этом месте, Мобэй-цзюнь прекрасно понимал, что оно не должно так выглядеть, если всё в порядке. В конце концов, после их страстной брачной ночи, Самолёт благополучно заболел, заполучив простуду и воспаление того самого сладостного места, что доставило Королю Севера столько удовольствия. По этой причине, почти две недели после этого новоиспечённую жену снова отпаивали лекарствами, добывали целебные мази, чтобы наносить их внутрь, велели поддерживать в покоях Лорда Пика Аньдин подходящую температуру. Разумеется, очередного па-па-па за это время никто из них не инициировал. Сам же Мобэй, хоть и соврал бы, если бы сказал, что не вожделеет этого тела вновь, направил свои силы на то, чтобы исправить эту ситуацию с несовпадением их тел. Иначе супружеская жизнь обещала стать довольно... специфической для них обоих. В конце концов, парное совершенствование, связи и рождение наследников - то, ради чего прежде и заключались браки. Вторые два пункта у них, по понятным причинам, отпадали. Первый же требовал некоторой доработки. В конце концов он достаточно трезво осознавал, что такая вещь как единение мужа и жены должно приносить телу положительные эффекты, а не наоборот, а потому не прикасался к Шан Цинхуа снова до тех пор, пока не нашёл способ справиться со своим холодом. Боялся, что не сдержавшись, снова заставит жену свалиться с болезнью. Шан Цинхуа же, которого после того раза не только не имели, но и не целовали, не приставали и в целом не делали ничего "из ряда вон" лишь убедился в том, что тот раз был единственным. Помутнением в голове Мобэя, не более того.