Считая звёзды

Возвращаться в Хогвартс после всего случившегося было странно. Все ученики приветствовали друг друга, делились рассказами о каникулах, распаковывали вещи, клеили новые колдографии на стену над кроватями. Уже пора собирать сумку и идти на первый в новом семестре урок. Будто и не было никакого перемещения в другую вселенную. После этого было так странно переживать не за сохранность своих друзей, а за обычные оценки, баллы и прочую ерунду. Джон затолкал учебники в сумку и тяжело вздохнул. Колтон кинул в него свою тетрадку: — Скажи, что твое эссе тоже вышло ужасным. — Это не эссе, а катастрофа, — Джон вернул соседу тетрадь, а затем пошел за ним на выход из гостиной. Возможно, это последний раз, когда Джон видит эти алые гобелены и кирпичные камины, потому что после такой писанины его точно отчислят. И даже Шармбатон его к себе не примет. — Дэм даже проверять не стал мою работу, с одного взгляда сказал, чтобы я все переписал, но я не уверен, что не сделал только хуже. — Теория еще хуже практики, я эти дурацкие классификации веществ в жизни не запомню. Мне кажется, мы по истории не учим столько дат, как тут: кто и когда открыл такое-то свойство сякого-то ингредиента. После сегодняшнего урока я буду отныне петь дифирамбы Бинсу. — Если мы выживем после сегодняшнего. — Аминь. Они спустились в класс и заняли последние места, не сговариваясь. Колин ожидаемо сидел за первой партой и только сочувствующий взгляд им послал: с опросом по теории, в отличие от практики, он им никак не поможет. Дэмиан тоже был здесь, но беседовал с профессором насчет каких-то тонкостей применения волчьей ягоды. Джон постарался немного послушать, но ничего из разговора не понял. Вскоре к ним подсел и Сириус, который выглядел таким же несчастным: — Я не готов в первый учебный день помирать. Я молод, красив, отец жабки Джейн, мне нельзя еще. — Если он вдобавок к унижению наших эссе начнет опрос по всей теории, как это было сразу после лета, можно смело уходить из Хога, — мрачно произнес Колтон. — ЖАБА уже есть, можем пойти работать официантами в Три Метлы. Джон некоторое время печально смотрел на свой свиток, замаранный быстрым неаккуратным почерком, а потом вдруг вспомнил одну вещь и спросил: — Сириус, ты же как-то говорил, что разбираешься в палочках? — Это да, — Сириус хоть немного оживился. — Если бы не родители, я, может, и правда ушел бы после пятого курса и занялся палочками. А что, мнение эксперта нужно? — Вроде того, — Джон кинул быстрый взгляд на Дэмиана и убедился, что тот точно не услышит, потому что он уже сел в первом ряду рядом с Колином и теперь обсуждал с ним влияние астрономии на зелья. — Чужая палочка будет тебя слушать, только если ты ее силой отнимешь, правильно? Или есть еще какие-то ситуации? Сириус вскинул брови, глянул на Дэмиана, а потом вернул свой взор на Джона, только с еще большим скепсисом: — Вы там не только клятвами, но уже и палочками обмениваетесь? А кольцами когда? Колтон насмешливо фыркнул и принялся листать свои конспекты. Хотя, похоже, и не свои вовсе, потому что Джон тут же узнал почерк Колина и парочку рисунков Дэмиана. — Просто скажи, нормально ли это? — Ну, слушаться — понятие такое, растяжимое, — начал Сириус, вертя в руках свою палочку. — Если ты отдал палочку добровольно, есть шанс, что она послушается и сделает что-то легонькое, вроде Люмоса, но уже Бомбарду вряд ли. Но палочка же чувствует своего хозяина и перемены в ней. Я читал даже о случае, когда палочка отказалась производить запретные заклятья, когда ее хозяин был под Империо и должен был навредить своим близким, — Джон неуютно поежился, и Колтон, в жесте поддержки, видимо, стукнул его по плечу своим учебником. — Так что, в теории, если ты очень доверяешь человеку, которому даешь палочку, она может почувствовать это доверие и слушаться другого человека так же, как тебя. Джон благодарно кивнул и съехал вниз по стулу. Он точно доверял Дэмиану, но на Дэмиана из другой вселенной, получается, это тоже распространялось? Или как это работало вообще, что другой Дэмиан смог спокойно пользоваться палочкой Джона и, казалось, сам заметил, что это несколько странно? Когда профессор поднялся с места и без вопросов о том, как у кого прошли каникулы, сразу сказал, что оценка за эссе, что они должны были написать на каникулах, имеет огромный вес в табеле, Джон был готов весь уползти со стула под стол. А потом началась самая настоящая пытка в виде массового опроса. К большому облегчению всех присутствующих, были желающие ответить в виде Дэмиана и Колина, которые постоянно тянули руки. Олив, к удивлению Джона, и сама блестяще ответила на вопрос о заунывнике. Однако многие ученики не нашлись, что ответить, или же просто дали не полный ответ, так что факультеты теряли баллы один за другим. Когда пришел черед Сириуса, он сразу пять потерял, потому что не смог назвать не только свойство, но и латинское название белладонны. Колтон кое-как ответил про условия хранения лунной росы, выдыхая потом так, будто его сама смерть стороной обошла. А потом пришел звездный час Джона. — Мистер Кент, — опасной интонацией начал профессор, — не поделитесь ли с нами первой аксиомой Ларса Бьеркинда? А, ну конечно же ему достался противный теоретический вопрос. Они все аксиомы активно разбирали в начале этого учебного года, но Джон ни одну так до конца и не понял. Колин смог объяснить их Колтону на примере маггловской химии, Дэмиан же никакими угрозами не смог вбить Джону смысл всех этих сложных слов. — Она была открыта в 1930 году, — выдавил Джон единственное, что помнил. — Начало хорошее. Так в чем она заключается? Колтон на пустой странице своей тетради крупно написал «аддитивность», но Джону это не сильно помогло. — Мистер Уэйн, выручите своего однокурсника? Дэмиан поднялся с места: — Состав любого зелья аддитивен. Это значит, что любое зелье можно разбить на ингредиенты, и операция увеличения или уменьшения степени активности зелий с последующем аддитированием коммутативна в пределах некоторых условных границ. Это отсылает нас к аксиоме Греты Вальцоген, которая гласит, что состав любого зелья коммутативен и ассоциативен, то есть мы можем менять между собой переменные в зельях в тех случаях, когда это допустимо и не взрывоопасно, а также, говоря о качественном составе, можем заменять один ингредиент другим, близким ему по свойствам. Нет, Джон все еще ни слова не понимал. — Отлично, мистер Уэйн, два балла Слизерину. Мистер Кент, может, вы все же знаете, что такое синергизм в зельеварении? Джон знал только, что идея пойти работать в Трех Метлах звучала сейчас очень даже соблазнительно.

***

Когда к ним в школу пожаловал инструктор из Министерства, Джон заранее готовился нервничать, но почему-то страшно не было. Может, потому что перспектива самому перемещаться все же звучала лучше, чем порт-ключи. Инструктор всех желающих собрал в Большом зале, где уже не было столов, только какие-то кресты на полу. Он рассказывал о технике безопасности и важности фокуса, но чаще всего в его речи звучали три главные «н» трансгрессии: нацеленность, настойчивость, неспешность. Мапс слегка дернула его за рукав, чтобы он наклонился к ней, и прошептала: — Ты этими «н» из-за отношений с Дэмианом должен мастерски обладать. Олив, стоящая рядом и все слышащая, согласно хихикнула. На небольшой курс трансфигурации допускались только те, кому уже исполнилось семнадцать и кто заплатил двенадцать галлеонов — и кто не боялся при перемещении потерять ухо, ногу или какие там страшилки рассказывал их инструктор. После продолжительной лекции и демонстрации пространственного прыжка с одного креста на другой, инструктор пригласил к себе добровольца, что первым совершит перемещение. — Мистер Уэйн, продемонстрируете нам, как это делается? У него был список со всеми записавшимися учениками, что ему предоставил директор, однако ему туда даже не понадобилось смотреть, чтобы вызвать в центр Зала Дэмиана. Наверное, уже не существует того, кто не слышал о семье Дэмиана. Но Джон думал, что, учитывая навыки Дэмиана, вызывать его первым вполне логично, потому что вряд ли тот расщепит себя в процессе. Дэмиан вышел вперед, встал на крест и прикрыл глаза, держа в голове другой крест, что находился ближе к витражным окнам. Все взгляды были направлены на него, и было так тихо, что можно было даже услышать, как с зачарованного потолка мягко падает снег. Раздался тихий щелчок — и Дэмиана будто в воронку засосало. Всего на мгновенье, потому что в следующее он появился возле витражей, освещенный холодным зимним светом. Красивый. — Прекрасно, мистер Уэйн, можете продолжать тренироваться с перемещением вне крестов по всему Залу. Есть еще желающие попробовать в числе первых? Джон вышел вперед, и инструктор вежливо ему улыбнулся, напоминая о трех «н». Джон чуть нервно выдохнул, прикрыл глаза и сосредоточенно представил себе крест возле окна. Некоторое время ничего не происходило, и Джон уже успел испугаться того, что Дэмиан зря заставил их подумать, что это так легко делается, потому что у Джона уже руки болели от такого, с каким напряжением он их в кулаки сжимал. Однако вдруг его самого со всех сторон как-то сжало, будто его пытались поместить в крохотный сосуд, а потом голова ужасно закружилась. Джон открыл глаза, надеясь сохранить себе все конечности и увидеть перед собой витраж, но нет. Он был ближе к одному из каминов, прямо рядом с Дэмианом, который до этого переместился от окна к стене с камином. Кто-то из ровного строя учеников посмеялся, а инструктор неловко прочистил горло: — Что же, над нацеленностью нужно еще поработать, но для первого перемещения очень даже хорошо. Дэмиан как-то уж слишком довольно оскалился: — А вот я бы сказал, что нацеленность у тебя превосходная. Джон усмехнулся: — Не моя вина, что ты тут по всему Залу трансгрессируешь, при таком раскладе куда не переместись, всегда рядом ты будешь. — Ага, надейся на это. Инструктор позвал к себе следующего ученика, однако некоторые теперь с особым интересом поглядывали в их с Дэмианом сторону. — Я бы вот теперь во Францию не отказался переместиться. — Такая трансгрессия отнимет слишком много сил. Хотя, — Дэмиан чуть изогнул брови, — может, если я туда первым перемещусь, тебе последовать будет куда проще. — Засранец, — рассмеялся Джон. — Сейчас от тебя подальше трансгрессирую. — С удовольствием на это посмотрю. А потом кто-то вскрикнул, потому что у их однокурсницы волосы не трансгрессировали вместе с ней. К счастью, это была не конечность, а что-то, что можно легко отрастить заклинанием, но на такой ноте уже многие стали бояться перемещений.

***

Может, Колин был прав, и их отношения с Колтоном и правда изменились, потому что Джон уж точно не ожидал, что Колтон поможет ему собирать перья, которые повылетали из его подушки, что он случайно взорвал ночью. С наступлением утра соседи на него странно поглядывали, но ничего не говорили, только Эвер напомнил про тренировку, а Колтон молча начал помогать с перьями и протянул даже флакон с умиротворяющим бальзамом. Если это не дружба, то что? — Я бы тебя даже обнял в приливе чувств, но, боюсь, петарды после этого будут уже на моей кровати, — улыбнулся Джон, закидывая вещи в сумку. — Ага, — Колтон закатал рукава кардигана и посмотрел на него максимально скептически, — давай как-нибудь без этого обойдемся. — Обнимашки в любом случае фишка Колина. Джон хотел сказать это с насмешкой и даже намеком на созревающие отношения, но получилось как-то очень тускло. Колтон даже перестал заниматься своими делами и развернулся к Джону. — Это еще что значит? — Ну, он в них специализируется. Очень по-пуффендуйски. — Насчет этого я в курсе, а с интонацией у тебя что? Джон пожал плечами, не зная, что и ответить, но Колтон, кажется, и так все понял, потому что прикрыл дверь их спальни, чтобы никто из проходящих не мог подслушать их: — Ты своего Уэйна ревнуешь, что ли? Джон спрятал лицо в ладонях, чувствуя, как оно багровеет от прилившей крови: — Я знаю, я ужасный друг, но я ничего не могу с эти поделать. Колин просто настолько… лучше меня понимает Дэмиана. Джон справедливо ожидал, что Колтон опять начнет его подкалывать, но вместо этого он только вздохнул тяжело: — Как бы печально и отчаянно это ни звучало, но я тебя понимаю. Иногда я тоже не могу не ревновать Колина к Уэйну, хоть мы и не встречаемся, — и послал Джону такой взгляд, что, казалось, стоит ему только пикнуть на эту тему, все товары для пранков станут оружием против него. — То есть, я понимаю, как много для Колина значит Дэмиан: он его первый друг, который не отходил от него все самые сложные первые дни в Хоге, постоянно таскал к себе на каникулы и все такое, — Колтон снова тяжело вздохнул, а потом его тон снова стал привычно насмешливым, и это вызвало в Джоне не раздражение, как обычно, а облегчение: — Да и как вообще мне можно тягаться с Уэйном, который идеально выполняет любое заклинание, свободно владеет несколькими языками и является ходячей энциклопедией по зельям и смертельным орудиям? Колтон схватил свою сумку и направился на выход из спальни, Джон пошел следом. Ему даже дверь придержали, а не перед лицом закрыли, вау. — Но ты же знаешь, что Колину совсем не это важно? Колтон фыркнул насмешливо и сменил тему: — Опять же, я обычно против того, чтобы ты доставал Колина своими переживаниями насчет своего ненаглядного, но тут другой случай. Если ты продолжишь ныть из-за этого, Колин точно что-то заметит и расстроится. Ученики слонялись мимо них, какие-то первокурсники вообще носились на полной скорости, и Джону пришлось прервать их разговор, чтобы отчитать их, потому что такое поведение очень опасно. Колтон же просто показал малышне пальцы вверх, а потом они продолжили путь, ожидая только, когда нужная им лестница наконец подъедет. — А разве это не будет неловко? — Еще как будет, но у тебя нет выбора, потому что иначе ты опять будешь томно вздыхать по ночам и всем мешать спать. — Но ты ведь не собираешься обсуждать это с Колином. — Потому что мы не встречаемся. Джон решил на пробу все же спросить: — Но тебе хотелось бы? Колтон изогнул брови: — Колин буквально лучшее, что со мной случалось, так как ты думаешь? Джон чуть не упал, опешив от такой прямолинейности. То есть, конечно, он Колтону много чего выкладывал, но никогда не ожидал услышать откровение в ответ. — А ты случайно не съел кубики правды? Колтон только глаза закатил, заходя в класс. Колин уже сидел за первой партой и, увидев их, солнечно улыбнулся. С лица Колтона как по команде слетело все недовольство, и он плюхнулся на стул рядом. Джон кинул свои вещи на парту в соседнем ряду, чтобы тоже быть впереди, а потом облокотился на парту друзей, нависая над ними багровой тенью. — Вот ты в курсе, что мы с Колтоном теперь хорошие друзья? Нет, правда, наверное, все так и было, просто Джон не смог это раньше заметить. Да, Колтон постоянно над ним шутил, но ведь и помогал советами, даже выслушивал все пламенные речи Джона, только иногда кидая в него шоколадную лягушку, чтобы тот уже заткнулся — видимо, таким образом угощая. Наверное. Колтона было иногда тяжело понять. Колин понимающе улыбнулся, а Колтон скорчил гримасу, но Джон только победно улыбнулся: теперь не отвертишься, дружище! — Кстати, — интонация Джону сразу не понравилась, и он был готов взять свои слова об их закадычной дружбе назад: — солнце, Джон тут тебе сказать кое-что хотел. Джон мгновенно покраснел, не зная, как лучше выразить свои мысли. Колин смотрел на него с улыбкой и бесконечным терпением, а Колтон просто ухмылялся. — Ну, видишь ли, тут такое дело… Мне бы хотелось узнать… Отношения, понимаешь, бывают… Ну, типа, иногда смотришь и такой… Слова все еще не складывались в предложения, и краснота на лице только темнее становилась. Даже ученики, прибывающие в класс, поглядывали на него с интересом. Колтон раздраженно цокнул языком и обратился лично к Колину: — Это он так пытается сказать, что ты его Джолин, — Колин удивленно моргнул, а Джон даже не понял, что это значит. Точно какая-то маггловская отсылка, благодаря Тиму Джон такое за версту чуял. — Твоя улыбка подобна дыханию весны, твой голос мягок, как летний дождь, и что там еще в песне поется. Ну да — песня. Как это должно было прояснить ситуацию, Джон так и не понял. Однако Колин, судя по всему, все же понял, потому что вдруг покраснел так, что даже веснушек было почти не видно. Его обычно было очень тяжело смутить. Джон краснел чуть ли не ежедневно, острые скулы Дэмиана, которые всегда так хотелось огладить, ярко зарделись, но все тактично делали вид, что не замечали. Но Колин, казалось, вообще не был склонен к смущению. Это Джон, стоило ему взяться за руку с Дэмианом, покрывался румянцем, Колин же, который буквально почти всегда с кем-то держался за руки, — никогда. И вот вдруг. Колтон, словно за компанию, тут же тоже покраснел. Джон все еще свою краску так и не сбросил, так что наверняка их троица смотрелась презабавно. Первым в себя пришел Колин — и ожидаемо взял руки Джона в свои. Ему, до этого облокачивающемуся на парту перед пуффендуйцем, пришлось выпрямиться, будто он на построении на уроке полетов. — Думаю, я понимаю, что Колтон пытался сказать. Правда, Джон, у тебя нет ни одной причины так думать. Ты же понимаешь, что Дэмиан выбрал тебя не просто так? — Колин слегка склонил голову набок, а Колтон почему-то глядел на него обеспокоено. — Если так подумать, у него и выбора другого не было. Может, это с самого поезда было очевидно. Мне всегда казалось, что вы отлично друг другу подходите. Кроме того, тебе нужно понимать, что Дэмиан меня воспринимает скорее как семью, как это у него с Касс или с Тимом, и я не думаю, что он вообще когда-то думал о ком-то в романтическом плане до того, как он понял, что нравишься ему именно ты. Джон мог только кивнуть: да, ладно, тему закрыли. Именно в этот момент в кабинет пришел Дэмиан. Хуже момента и быть не могло. Он забросил сумку к сумке Джона и тоже подошел к самой оживленной парте в помещении, одной рукой опираясь на стол, второй на спинку стула Колина. Джон был уверен, что они с Колтоном одновременно отследили этот жест. — Что тут у вас случилось? Выглядело наверняка странно: все втроем красные, двое еще и за ручки держатся. Колтон от неловкости учебник открыл, принимаясь его листать. Джон только моргнул пару раз, думая, может ли наморгать азбукой Морзе просьбу о помощи. Колин, увидев замешательство нескольких сторон, которое под внимательным взглядом Дэмиана только усилилось, отпустил руки Джона и улыбнулся лично Дэмиану: — Джон зазывает нас вместе с вами на выходных пойти в Хогсмид, но мы против, потому что вас придется часами ждать в магазине Уолли. Магазин Уолли точно не принадлежал, но, видимо, его появление оставило такое неизгладимое впечатление на всех присутствующих, что как-то так и стали называть магазин. Ходили даже слухи, что хозяин хочет переименовать свой магазин, все равно команда Уолли была его любимой. Дэмиан мгновенно оскалился: — А, двойное свидание, значит? Почему бы и нет. Колин тихо посмеялся — почему-то он всегда так реагировал, когда речь заходила о них с Колтоном. Когда в начале курса Джон спросил у Колина про слухи об их досуге в туалетной кабинке поезда, Колин точно так же отреагировал, будто это все шутка какая-то. Колтон из-за этого выглядел особенно раненым. — Ни за что, — в один голос отреагировали Джон и Колтон, переглядываясь. Дэмиан с намеком изогнул бровь, требуя ответа. Колтон выглядел так, будто хотел пошутить про Джона, но тот вовремя успел послать ему красноречивый взгляд: только посмей, я все Колину расскажу! Конечно, он не стал бы так поступать, но как сдерживающий механизм это все-таки сработало. — Нам с Джоном долго нельзя находиться рядом, мы будем спорить о том, мешают ли ему мои товары, а мне — его храп ночью. — Да ничего я не храплю! — Вот, видишь? Дэмиан закатил глаза и потащил Джона за руку за их парту, приговаривая, что до начала урока нужно еще раз взглянуть на конспект — будто это правда кому-то из них необходимо, особенно сейчас. Единственным утешением было то, что, стоило Джону открыть свой конспект, Дэмиан взял его за руку под столом. Джон бросил быстрый взгляд на своих друзей и увидел, что Колтон что-то оживленно нашептывает Колину, держа его при этом за руку. Когда в класс летящей походкой ворвался Дик, Джон мог только вздохнуть с облегчением. Сейчас он будет думать только о трансфигурации, а единственными многозначительными взглядами будут обмениваться уже не они с Колтоном, а члены фан-клуба Дика, которые записались на продвинутый курс трансфигурации вовсе не из-за тяги к знаниям.

***

Их привычное трио наслаждалось редкими солнечными деньками ранней весны, пытаясь словить золотые лучи заходящего солнца в Астрономической башне. Колин сидел на полу под пледом и делал домашнее задание по рунам, напевая какую-то песенку и сильнее кутаясь в флисовой ткани при каждом сильном порыве еще холодного ветра, что отдавал запахом сосен, принесенным из Запретного леса. Сосны, смола, сухие листья, затаившаяся опасность. Дэмиан, прислонившись к периллам, зарисовывал трибуны, виднеющиеся вдали и напоминающие маяки в океане талого снега и темной прошлогодней травы, что виднелась в проталинах как рифы на мелководье. Свет золотом падал на лицо Дэмиана, делая привычные острые черты мягче. Даже когда он хмурился, пытаясь легкими движениями карандаша передать отбрасываемые трибунами тени, этот жест все равно казался разбавленным медовой сладостью. Когда Колин начал напевать что-то, что наверняка было в одно из тех мюзиклов, которые так обожал Тим, Джон все-таки спросил: — Если бы мы с вами были камнями, то какими? Дэмиан перевел взгляд на него, обрывая линию посередине: — Камнями? — Я почти уверен, что такой тест можно найти в интернете, — Колин шумно зачеркнул только что написанную строчку. — А вот я почти уверен, что такие вопросы только в Мунго можно услышать. Колин, уточни потом у Харли, пожалуйста. Джон ткнул его локтем в бок и забрал альбом, чтобы полистать. По-хорошему, руки Дэмиана вообще не альбомом должны быть заняты, но Джон старался об этом пока не думать. — Я серьезно. И интернет — это бездушно. Я же про ассоциации. Колин пожал плечами: — Я не так сильно в камнях разбираюсь, только в тех, что мы на уроках используем. Если бы ты про растения спросил, было бы легче. Дэмиан забрал у Джона альбом и перехватил его руку, чтобы сжать в своей. — Колин — янтарный цитрин, ты — солнечный камень. Колин рассмеялся: — Тебе даже думать не пришлось. А говорил про Мунго. Джон послал Колину благодарный взгляд: хоть кто-то тут был на его стороне — на стороне справедливости! Дэмиан закатил глаза и перевел взгляд на лес, словно тоже думал не о том, какой тот прекрасный в предзакатном свете, с вечно-зелеными елями и усыпанными шишками тропинками. Лес был такой же, как весеннее солнце, что светило обманчиво ярко, но совсем не грело. И Дэмиан словно тоже размышлял о том, как много всего там произошло. — Какой твой ответ, юный геолог? Джон был готов, специально в книжке в библиотеке изучил пару страничек: — Колин — абрикосовый агат, он не только очень красивый, но и считается мощным амулетом от негативной энергии. А ее, будем честны, у некоторых личностей тут хватает, — Дэмиан скептически изогнул брови, но Колин, спасибо ему огромное, покивал в знак согласия и поддержки. — А ты, Дэм, лабрадорит. — Что, даже без магических свойств? — С таким отношением — обойдешься. Дэмиан вдруг улыбнулся слишком мягко, и Джон не знал, это очередная иллюзия солнца или ему действительно понравилось сравнение. Однако Дэмиан покачал головой и вернулся к альбому.

***

Ночью дождь был в самом разгаре, он барабанил по окну, что дрожало от каждого порыва ветра. Печка посреди спальни не сильно спасала, но Джон спал под одеялом и пледом сверху, так что жаловаться не приходилось. Его соседи по комнате спали, кто-то тихо похрапывал даже, а Джон не мог сомкнуть глаз и слушал дождь. Он то нарастал, то затихал, и от сквозняка даже алый подол над кроватью слегка колыхался. Джон закинул руку за голову, нащупав деревянную раму кровати, резную и древнюю-древнюю. Наверняка еще самые первые ученики спали на этих кроватях и тоже иногда лежали без сна, слушая дождь. Чувствуя себя частью этого большого замка. Лестницы как артерии, коридоры как вены, Большой зал как сердце. Казалось, Хогвартс не просто существовал, а дышал вместе с ним. Вдох — скрип старого дерева на ставнях. Выдох — шорох разлетающейся от ветра ткани. Свет горящей печки. Плакаты и кодлографии на стенах. Джон рвано выдохнул, гадая, почему же тогда он не мог уснуть в родном Хогвартсе. Когда скрип рядом стал громче, напоминая уже совсем не дыхание, Джон резко сел на кровати. Однако, стоило Дэмиану раздвинуть полог, Джон облегченно выдохнул вместе с очередным порывом ветра и стуком мучаемого ветром окна. — Так и знал, что ты не спишь, — когда Джон освободил больше места, Дэмиан лег на его кровать, задернул полог и наложил заглушающее. — И поэтому ты тоже решил не спать? — несмотря на заклинание, Джон все равно говорил шепотом. Поделился с Дэмианом одеялом и мягко дотронулся до его щеки. — Контролирую твой режим. У нас тренировка с утра. Если капитан не сможет пробежать парочку кругов вокруг озера из-за бессонницы, то кто из команды сможет? — И какое же твое спасение от бессонницы? — Я и есть спасение, — Дэмиан перехватил его руку и поцеловал в запястье, чтобы потом придвинуться ближе, переплетая ноги. — Пока я вижу только противоположный эффект, в сон меня как-то не тянет, — Джон показательно опустил руку ниже и погладил Дэмиана сначала по шее, затем, самыми кончиками пальцев, по ключице в вырезе ночной рубашки. — Побочные эффекты пока недостаточно изучены, — своим лучшим деловым тоном произнес Дэмиан, будто он называл ингредиенты для зелья на уроке, а не запускал руку под рубашку Джона на талию, чтобы провести в мягко-тягучем жесте до поясницы возле самой резинки от домашних штанов и придвинуть к себе поближе. Джон рвано выдохнул и от неожиданности сжал ворот рубашки Дэмиана. В темноте было плохо видно, но, кажется, на пуговицах красовалась буква «W». Джон не был уверен, знал только, что эти самые пуговицы очень хотелось расстегнуть. Вот только пальцы у него безбожно дрожали, а глаза выше поднять никак не получалось. Кожа горела от каждого касания солнечными всыпшками. Джон успел только порадоваться тому, что Дэмиан наложил на полог заглушающее заклинание, потому что в горле начал зараждаться не вполне пристойный звук, и казалось: еще касание и он вырвется наружу. — Кажется, в таких ситуациях ставят больше опытов, — шепот был еле слышимым, все равно что журчание стекающих капель по окну. Дэмиан медленно повел рукой вверх по его позвонкам, и Джон не знал, что ему делать: податься назад, ближе к руке, или наоборот вперед, чтобы поцеловать Дэмиана. В итоге он сделал второе, потому что уже давно хотелось. Поцелуй вышел медленным, тягучим, и Джон снова не знал, чего ему хочется больше: продолжать в том же духе, смакуя каждое мгновенье, или все-таки углубить поцелуй и все же попробовать расстегнуть чертовы пуговицы. Решение в итоге принял Дэмиан, разрывая поцелуй. Джон сильнее вцепился в ворот, но Дэмиан только еще раз поцеловал его, в этот раз под подбородком, и отстранился. — Тебе правда стоит поспать. Тренировка начинается очень рано. Джон подумал о том, как хорошо было бы завтра пропустить тренировку и нежиться в кровати с Дэмианом до самого обеда. Как хорошо было бы продолжить целоваться, позволяя своим рукам просто бродить по телу Дэмиана. Как хорошо было бы навалиться на него сверху, перехватывая запястья, целуя в губы, в шею, под рубашкой, еще ниже. Медленно, рвано, кусаче, как захочется. Может, хорошо было бы высунуть голову в окно под дождь, чтобы охладиться. Дэмиан словно прочитал его мысли и снова поцеловал, в этот раз даже медленнее, будто ему тоже спать не особо хотелось: — Так как завтра воскресенье, можем после тренировки пойти в Хогсмид на свидание. А теперь спи. Джону почему-то казалось, что он будет завтра в настроении на тренировке не то что вокруг озера сделать кружочек-другой, но и всю Шотландию оббежать.