Стань драконом

      Плавание, что занимает не один день, оказывается, сильно утомляет. Основной проблемой корабля можно было назвать недостачу места, куда можно было пойти. Конечно, это не могло сравниться со студиями в покинутых моей душой городах, но доставшаяся от Дейенерис часть где-то там, в глубине, тихо ворчала, что почти плюнуть некуда. Вначале меня такие мысли несколько веселили, пока в один из дней я уже не словила откровенное разочарование, перемешанное с легким недовольством. А после медленно начала накатывать скука.       Из-за травмированной кисти взять в руки меч не было возможности некоторое время, которое, казалось, длилось неделю (после такой потери в ориентации четвертой шкалы вселенной пришлось начать отмечать дни и то не факт, что я в них не запуталась). Поэтому вся физическая активность сильно сократилась до несколько глупых пробежек по палубе корабля. Матросы, откровенно ржавшие с такого в самом начале, после довольно сильно отхватили от дотракийцев, которые готовы были мне в рот буквально заглядывать. Поэтому дети равнин в одну безлунную ночь понаставили довольно болезненных синяков на каждом члене команды. Матросы, попытавшиеся ответить на такое при свете дня, почти нарвались на еще большую волну унижения.       Выговор с моей стороны сорвался из-за отсутствия должной коммуникации, что не собиралась возвращаться назад. Нужен был профессиональный переводчик, к которому сейчас и держали путь. Как бы забавно это ни звучало, но в Миссандее я нуждалась больше, чем во всех Безупречных. А ведь когда-то мне не хотелось привлекать ее ко всему этому, но жизнь не оставила вариантов.       Мои собственные попытки сделать физический упор на ноги превратились в постановку имени двух рыцарей, которые, увидя совершенно новые для себя упражнения и нагрузки, что я решила дать по старой спортивной памяти, спешили меня остановить и проверить, не перегрелась ли часом на солнце. Мое раздраженное ворчание не впечатляло обоих, повышение голоса перестало работать спустя два дня, а большего мне не оставалось. Драконы как-то не особо стремились кусать эту двоицу, даже если я пыталась объяснить это матом родного мне языка, который почему-то воспринимался рептилиями лучше, чем тот же высокий валирийский.       Запрещенные «глупые физические упражнения, которые грозят подорвать ваше здоровье» освободили еще пару часов в сутках. Отсутствие книг на борту также вгоняло меня в дичайшую скуку. Заняться хоть чем-то определенно хотелось, но возможности все время уплывали из-под носа. Попытки спать днем грозили просто в конец разленить тело и сбить и так едва дышавший режим сна. А на оттачивание навыка рисования не хватало поверхности.       Однако пробуждение в одну из ночей преподнесло мне некие сюрпризы. Вообще удивительным было то, что сам процесс сна, а не его время, не был нарушен с самого начала пути. Пытаться ютиться на довольно узкой кровати втроем было сравни наказанию. Черт меня все же дернул умудриться привязаться к Чхику и Ирри, которая смогла выжить после удара ножом, и когда им двоим стало плохо на борту, я просто не могла хоть как-то по-другому облегчить им жизнь. Поэтому теперь эта двоица ютилась вместе со мной на кровати с хоть каким-то подобием матраса.       В какой-то момент времени личное место рядом со мной пытались отвоевать и драконы. Они буквально истерили в первые дни, стоило скрыться в каюте и не взять их с собой. Эти маленькие ящеры явно думали, что смогли по факту своего рождения заполучить монополию на внимание, но реальность ткнула их мордами в деревянные корабли и двери, которые хорошо горели, стоило этим вредителям попробовать в первую ночь сжечь тонкую преграду. Схваченное наспех полотенце, что оказалось мокрым, послужило прекрасным воспитательным инструментом. А после на меня обиделись и несколько дней демонстративно отворачивались.       Но возвращаясь к ночи: что-то разбудило, мягко толкнув куда-то в район солнечного сплетения. Глаза в первые мгновения смотрели в деревянную стену каюты, в которую, видимо, во время сна я уткнулась. Ноги, явно согнутые, самыми кончиками пальцев уперлись в чужое тело. Место было мягким, а в голове мелькнула мысль, насколько вообще удобно Ирри так спать. Справа же наподобие живой печки сопела Чхику. Кажется, теперь причина пробуждения стала ясна: было просто жарко. Даже несмотря на то, что тело не подвергалось огню, обычную терморегуляцию никто не отменял.       Именно поэтому сознание решило покинуть владения Морфея. Вот только кто ж знал, что мое пробуждение и попытка аккуратно встать разбудят еще одну девушку, телодвижения которой я заметила не сразу.       Переступить через Чхику получилось, хоть где-то внутри по детской памяти тут же заголосило: «Переступи обратно! А то я расти перестану!». Это вызвало небольшую улыбку, но вот желание остудиться не пропало. Однако вода в небольшой чаше уже давно была не прохладной, да и смоченное в ней полотенце лишь вызывало какое-то мерзкое чувство. Попытки обмахивать себя ладонью также не дали должного результата. — Вам нехорошо, кхалиси? — Чужой голос, раздавшийся в ночи, еще и столь сильно походивший на шорох, кажется, напугал бы и мертвого. Поэтому не было ничего удивительного в том, что я вздрогнула и резко обернулась. На кровати полусонная сидела Ирри, на которой из одежды ровным счетом было ничего. Жара душила непомерно. — Спи дальше. — На это служанка лишь кивнула, снова заваливаясь на бок, головой к двери (видимо, больше поняла покачивание головой, чем слова). Моего нахмуренного лица она не видела из-за сумрака.       Нехорошо все же это было. В голове всплыл отрывок из некогда прочтенных ради забавы книг «Песни…» о плаванье на корабле. Вот только вставший в памяти образ не заставил меня скривиться, на что устало прикрыла глаза. Изменение мышления и адаптация к этому миру шли слишком быстро. Теперь то, что коробило раньше, сейчас из-за памяти Дейенерис не казалось столь странным. Но, несмотря на это, я поспешила выйти из каюты, не забыв при этом сменить простыню, в которой спала, на одежду, что была со мной с пустыни. А то не дай Бог одной из служанок чего не того в голову придет.       Ночь была тиха, а палуба безлюдна. Лишь не так далеко от мачты были видны три калачика, что либо сильно растворялись в сумраке, либо выделялись ярким светлым пятном на общем фоне. Поднятую голову Рейегаля я заметила не сразу, осознала лишь тогда, когда поймала взгляд золотистых глаз. Непроизвольно потянуло к ним, хотелось оказаться рядом и просто побыть с ними. А взгляд Рейегаля казался все более манящим. Поэтому я, совершенно не отдавая себе отчета, прилегла рядом с ними. Была бы возможность, обернулась бы возле них, но вот только их размеры уже не позволяли такое удовольствие.       Стоило примоститься рядом, как Дрогон тут же перевернулся на спину и чуть выгнулся, подставляя живот, но при этом не прекращая спать. Легкая улыбка тронула губы из-за такого поведения этого уже не совсем маленького ящера. Чешуя на пузе оказалось еще мягковатой по сравнению с другими частями тела. Послышался несколько непривычный, но чем-то даже успокаивающий звук шорканья ногтей об эти самые чешуйки. Чуть позже к этому примешалось что-то еще. Я не сразу смогла распознать в этом нечто, довольно отдаленно напоминающее мурчание кошки. В исполнении дракончика данный звук больше походил на пока еще тихий рокот. А еще от всех троих шел жар, поэтому пролежала я так с ними не столь долго. Вскоре встала, чтобы чуть тут же не стать заикой.       Оказалось, что сзади уже какое-то время стоял мужчина, наблюдая за мной и драконами. Тихий вскрик, прорезавший тишину на палубе и в паре ближайших километров над спокойным морем, переполошил ящеров, которые поспешили почти мгновенно прийти в себя и угрожающе расправить крылья. Кто-то даже начал шипеть, но продлилось это недолго, так как после я отчетливо услышала тихое словно ворчание и звук укладывания тел. Раздавшийся голос человека поспешил окончательно успокоить: — Простите, кхалиси. Я не хотел вас пугать. — Черт ты патлатый, а не рыцарь гвардии. — Фраза из прошлой жизни всплыла больше на каком-то старом рефлексе от испуга, даже несмотря на то, что Джорах не обладал длинным волосом. — Простите, кхалиси, я не понимаю. — Рыцарь чуть раздраженно поджал губы, но в его глазах я успела уловить нотки печали, которые едва проглядывались в темноте ночи. Сама горестно вздохнула на такое, останавливая свои порывы продолжить костерить эту глупую ситуацию и жизнь в целом.       Какое-то время стояли в тишине. Ночной ветерок хорошо обдувал, да и сама температура на улице была явно комфортней, чем в каюте. Слышно было, как мелкие волны тихо бьются о борт корабля, который пока стоял на месте, так как паруса были спущены. Дыхание драконов также примешивалось к этому, создавая какую-то свою симфонию жизни, на которую я отвлеклась, поэтому когда на плечи легли чужие ладони, то я снова испугалась за эту ночь. Только в этот раз не было крика, просто вздрогнула, из-за чего чужие руки на мгновение покинули свое место, но снова опустились спустя несколько секунд. — Кхалиси… Дейенерис… — Стоило ли говорить, что на этом слове сердце в пятки ушло? Избежав одного недоразумения в каюте, я умудрилась напороться на другое, совершенно забыв о том, что Мормонт был очень сильно влюблен в последнюю чистокровную Таргариен. — Я… прошу вас… тебя, позвольте…       Но выслушивать до конца его я не планировала. Не стоило давать возможность Джораху не то что озвучивать, даже думать о таком сейчас. Высвободиться из чужой мягкой хватки получилось легко, как и остановить поток слов тем, что я уперлась ладонями в чужую грудь на расстоянии вытянутой руки. Жест был порывистым и резким, но зато никак по-другому его понять было невозможно. Слова Мормонта прервались, а его лицо прорезала глубокая эмоция разочарования, перемешанная в дикой пропорции с болью. — Дейенерис… — Голос мужчины стал походить больше на шелест, серые глаза стали переполняться чем-то еще, что пока я не могла прочитать, из-за чего мне пришлось отвести свой собственный взгляд и начать качать головой из стороны в сторону. — Нет, не стоит. Просто молчи. — Даже если он не мог меня понять словами, то действия должны были донести смысл. У меня горели уши, мне было неловко, это была одна из дурацких ситуаций, в которые я не хотела попадать в своей жизни. Черт побери! — Мне нужно было это сказать раньше. — Голос перестал шелестеть, стал более привычным, но в нем появилась какая-то жесткость, направленная, видимо, на меня. — Еще в Кварте, нет, даже в Вайес Толорро… — Молчи! — Крик вышел громче, чем я планировала. Стеснение заменилось гневом и раздражением, источник которого я даже не могла понять.       Потребовалась секунд пять, чтобы наконец этот небольшой всплеск прошел. И все это время мы так и продолжали стоять на расстоянии вытянутых рук. Он с каким-то каменным лицом и я, что так и продолжала упираться ладонями в его грудь. — Стой здесь, — два грубоватых тычка пальцем, обозначившим, кого и что я хочу. Постепенно жар от ушей спустился ниже и перетек на щеки. Я же с досадой думала о том, что в дальнейшем такая эмоциональность будет огромной проблемой в этом мире. Стоило обратить внимание на это.       Каюта встретила сопением двух тел. Хорошо, что под влиянием эмоций я не стала с бешенством распахивать дверь и передвигаться по помещению наподобие фурии. Кулаки бесцельно сжимались и разжимались, пока я не взяла свою подушку и оставленную простыню. Когда же в руках появились какие-то предметы, то ногти, что были коротко подстрижены, болезненно взвыли из-за оказываемого на них давления. Кажется, в каюте сразу стало душнее и жарче. «Усмири свои эмоции!» — сейчас только к этим словам дяди не хватало крепкого подзатыльника, чтобы наверняка фокус перестал быть направлен на продолжение разжигания собственного недовольства.       «А ведь действительно. С чего ты бесишься? — обращаться к себе во втором роде было не то чтобы отклонением, но явно не положительным признаком. Однако такое позволяло чуть отстраниться от ситуации. — Это только твои проблемы, если ты забыла о таком факте, как любовь Мормонта. Нет смысла уже акцентироваться на этом, просто имей в виду».       Ногти перестали болеть, ладони получилось чуть разжать, чтобы не причинять себе дискомфорт. Откинуть прям сразу все возмущения не получилось, но хоть теперь мое лицо точно не было перекошено от досады и раздражения.       Ветерок на палубе снова остудил разгоряченное тело и попытался окончательно выдуть всю появившуюся придурь. Несколько помогло, поэтому я уже не резко и с усилием впихивала в руки Мормонта подушку с простынью, а смогла аккуратно все это передать. Серые глаза Джораха недоуменно воззрились на предметы. Мужчина снова не понимал, что он него хотят сейчас, с учетом недавней сцены. Растерянность читалась во всей его позе. Поэтому он был очень податлив, стоило начать закреплять подушку на раскрытых ладонях при помощи длинного куска ткани. Мне было необходимо, чтобы мужчина принял определенную позу, иначе невольно он сможет получить травмы кистей.       Когда все было готово, то в какой-то даже момент вся эта ситуация мне показалась комичной и нереальной. Вот только проснуться от этого сна я не могла уже где-то с месяц или больше. — Дейенерис… — начал было снова Джорах, смотревший на свои спрятанные в подушке и простыне ладони, находящиеся ровно напротив груди. — Кхалиси. — Тут уж он должен был понять, что я имею в виду, прерывая его так бестактно и резко. На другой язык уже тоже не спишешь, так как слово прозвучало лишь одно и его никак по-другому произнести нельзя было. Да, возможно, с акцентом, но хоть понятно. — Как прикажете, ваше величество. — На такое у меня нервно дернулся глаз. А сколько прохлады было в чужом голосе. Уж точно обиделся, вот только не ты один, Мормонт, мог вести себя с придурью.       Первый удар по мягкой ткани не был смазанным. Он, скорее, на удивление получился крепким, отчего мужчина слегка пошатнулся и был вынужден поменять заднюю опорную ногу из-за неловкого шага назад. Однако мне сейчас было несколько не до этого. Остапа определенно понесло, я наконец смогла дорваться до того, что мне было нужно. Конечно, рыцарь мог начать поднимать очередной шум, что не стоит так себя калечить, да вот только короткий жест рукой, обозначающий соблюдать тишину, проставил все точки над «i». Поэтому я с упоением смогла предаться нескольким часам тупой отработки и постановки ударов руками. К ногам пока было рано переходить. А кисть уже не болела, вроде, как несколько дней.

***

      Астапор не внушал восхищения, Астапор не был великим городом, Астапор… скорее отвращал от себя. Не тем, что местами был красный кирпич (хотя мысль о том, что он мог быть окрашен кровью рабов и пленников, пугала) и что почти на каждом свободном месте старались впихнуть статую гарпии. Непонимание и шок от человеческой жестокости больше возникали из-за встречающихся в самом порту подобий крестов, на которых находились люди, что умирали далеко не один день. И это еще словами не получалось передать всю ту палитру запахов, что обитала там же.       Времени, чтобы принять эту действительность, не потребовалось. Сознание как-то быстро уложило сам факт, а дальше уже сработал защитный механизм. Да, лицо чуть кривилось от увиденного, но по большей части было несколько все равно. Или я просто старалась скрыться за мыслью, что меня это не касается, а значит, не важно. Пока работало, после лишь укрепилось, стоило уйти вглубь города, где очередной местный князек, возомнивший себя пупом мира, восседал на каком-то подобии трона. — Чего она шныряет своими рыбьими глазами повсюду? Я торгую мясом, а не округой. Пусть пялится на солдат. — Мне было сложно понять, на каком языке он говорил. Хватало и того, что я распознавала его по большей части, за исключением каких-то слов. Речь торговца больше напоминала порыкивания и какие-то гортанные перекаты. Первой ассоциацией почему-то был житель гор, который приехал в чужую страну и изъяснялся на ломаном наречии.       Но вот язык Миссандеи был почти чистый. Беглый и понятный, хоть и с легким акцентом, который возникал лишь в определенные моменты. Где только навострилась так бегло изъясняться на чужом наречии. — Господин Кразнис говорит, что солдаты великолепны. — Только вот оказалось, что самой Миссандее едва ли четырнадцать исполнилось. Какой-то средний возраст между книгами и сериалом.       Она действительно была смуглой, с присущими такой расе волосами и широким носом, но весь образ был гармоничным, аккуратным. Единственное, что словно сверлило мне мозг: Миссандея держалась больно зажато даже для человека, который явно не один год живет под ярмом раба. Да, в глаза не смотрит, вечно концентрируясь где-то в районе носков моих сандалий, но вот руки, что вцепились друг в друга и сжаты до побеления костяшек, и одежда, закрывающая большую часть плеч и полностью ноги… это, мягко говоря, было не по погоде. Жара стояла такая, что хотелось сдохнуть. Даже навесы не спасали. Еще и этот пресловутый красный кирпич, который нагрет был не хуже какой-нибудь металлической заготовки. Хорошо, что подошва сандалий не плавилась. Еще не хватало полоски кожи отдирать от собственной, тем самым просто нанося себе увечья.       Чуть поманив Джораха пальцем, я сделала вид, что шепчу ему ответ на ухо, хотя на самом деле первый день переговоров был полностью дан на откуп рыцарю. Хоть между нами и возникло то недопонимание, перетекшее в обиду с его стороны, но Мормонт быстро остыл или пересмотрел какие-то моменты. — Матерь Драконов согласна, что они великолепны. Такие солдаты могли бы подойти. — Кразнис на такой «испорченный телефон» сначала всхрапнул, а после перевода еще и начал откровенно поливать меня грязью, что не умею говорить. Оскорбления для всех и вся, видимо, были его привычной манерой речи. — Разожравшийся козел. — Ругательство соскользнуло с губ быстрее, чем я сообразила прикусить язык. Хоть слов и не было слышно для Миссандеи, но движение губ увидел именно этот свин. Конечно, он тут же захотел услышать, что именно я озвучила. Тут бы вся тайна с моей речью и грозилась вылиться наружу, если бы не вовремя сообразивший Джорах: — Матерь Драконов спрашивает, как их обучают. — Вестеросские свиньи, которые ни черта не знают. — Пришлось чуть сильнее прикусить губу изнутри, чтобы не потерять непонимающее лицо. Как же тяжело было отыгрывать роль дурочки.       Хоть с самого начала, когда подплывали к городу, условились, что разговор будет вести Джорах и преимущественно на всеобщем языке, но это ничуть не отменяло тяжесть ситуации. Еще с прошлой жизни меня неимоверно раздражали люди, что считали себя выше всех лишь по праву обладания или рождения, при этом сами ничего не добившись. Нет, бывали исключения, когда таких мудаков можно было встретить и среди обычного среднестатистического населения, но там хоть можно было в лицо ему высказать все то, что о нем думаешь. Поведение тех же, кто был побогаче, осуждалось лишь через экран телевизора за неимением большего.       Этот же представитель Астапора считал себя повелителем мира лишь потому, что предоставлял эксклюзивный товар. Даже одно то, что он считал стоящих под солнцем юношей товаром, многое о нем говорило. Внутри закипал гнев, а в мозгу шел диссонанс по отношению к тому, что я помнила в цивилизованном мире. Кажется, я медленно начинала понимать, чего это последняя Таргариен ходила и раздавала всем свободу. Идиотизм… все люди, черт побери, равны по праву рождения. Дальнейшие блага — это отдельный разговор. — Их отбирают в раннем детстве… — Дальше слушать надобности не было. К тому же продолжать смотреть в сторону Кразниса мне не хотелось. Поэтому, наплевав на уважение и условности, я двинулась из-под навеса в сторону той тысячи людей, которых вывели из казарм.       Арстан двинулся следом за мной, тихо постукивая своим посохом о кирпич. Как старику не было жарко в своей одежде, мне было непонятно. Хотя это был его выбор. Сзади раздались какие-то ругательства со стороны купца, который начал чуть ли не верещать о том, что вестеросская шлюха плевала на приличия. Я скривилась на такое. Сам он не так уж и далеко ушел.       Миссандея остановилась на мгновение, но Джорах попросил ее продолжать, в то время как я осматривала ряды юношей. Все с развитой мускулатурой, но не перекаченные. Удивительно, ведь у них из-за кастрации, или что там с ними делали, должны были быть проблемы с выработкой определенных гормонов. Все были выше меня на голову, смотрят вперед, но взгляд словно затуманенный и нечеткий. На каждом надет шлем, что сейчас спасал их как минимум от солнечного удара, все вооружены, но оружие лежало на земле. — Это безумие, а не мужество, — тихо проворчал Белобородый. Я недоуменно обернулась на него, приподнимая бровь, чтобы он разъяснил. Оказалось, что Безупречные уже сутки стояли на этой площади без еды и воды. И они будут здесь стоять, пока им не отдадут обратный приказ.       У половины солдат был явный загар, а кто-то являлся смуглым от рождения. Здесь узкий разрез глаз перемешивался с широким европейским. Войско точно состояло из множества народов, и каждый из них сейчас больше походил на куклу. Словно терракотовая армия. Еще чуть-чуть, и меня могло бы пробить на нервное хихиканье из-за мысли, что их могут продублировать в керамике и похоронить с хладным трупом Дейенерис Таргариен, если все под конец пойдет по одному известному месту.       Сознание, похоже, пыталось справиться, как могло, именно поэтому сейчас выдавало какой-то бред, который мгновенно прекратился, стоило увидеть определенное лицо среди всей этой толпы.       Он стоял в одной из сотен, но далеко не в первом ряду. Взгляд, устремленный вперед, остроконечный шлем, оружие и легкий кожаный панцирь, что лежали рядом с ним на земле, оголенный торс, на котором была лишь белая бедренная повязка, выделяющаяся своей неестественной для кожи чистотой. Нас разделяли какие-то полтора метра и дикая пропасть приказа, что строился на безоговорочном повиновении тому, у кого был тот странный жезл-плетка. — Серый червь. — Имя как-то странно и непривычно перекатилось на языке, оставляя послевкусие неудобства и дискомфорта от проделанных манипуляций. Словно впервые произносила слова на каком-то иностранном языке.       Брови чуть сошлись над переносицей от такого ощущения, но взгляд от парня я так и не оторвала. Вот только он ничем не показал, что либо понял, либо услышал мои слова. Продолжил так же стоять и смотреть вперед. — Евнухи сильны и выносливы. Они не ведают страха. В них воплощены легионы древнего Гиса. — Раздавшийся справа голос Кразниса заставил отвлечься от Серого Червя. Пришлось обратить внимание на него и подошедшую Миссандею. — Смерть для них ничто, — крепкий удар плетью по щеке ближайшего к нему Безупречного разрезал округу, — а увечья меньше, чем ничто. — Еще один удар, но молодой человек перед ним лишь моргает на такое обращение.       Третьего удара не случилось. Я вовремя успела перехватить довольно потную руку торговца и покачала головой. Подоспевший Джорах смог вовремя интерпретировать мои действия и попросил маленькую переводчицу передать Кразнису, что я убедилась в его словах. Вот только тот, видимо, был садистом до мозга костей, потому что мгновениями позже он двинулся через ряды к Серому Червю, словно видел ранее, на кого я смотрела.       Распихивать построение ему не приходилось, Безупречные сами расступались перед ним, освобождая дорогу. Мое же первоначальное недоумение, что хочет этот человек, в мгновения сменилось сначала паникой, а после злостью, которая пронеслась вспышкой и снова уступила место мечущимся мыслям. Купец уже в это время взял у евнуха меч. — Остановись. — Впервые за этот день мой голос прозвучал довольно четко и громко. Мужчина на мгновения замер, чтобы после развернуться к Миссандее, чтобы выслушать перевод. Послышался лающий смех. — Скажи ей, чтобы заткнулась. Ему ничего не будет. — После этих слов живот Червя украсил длинный порез. — Они приучены к боли. Их главная задача — повиноваться и служить во имя своего хозяина. — Он ткнул мечом куда-то почти в район печени, но острие не зашло глубоко. На этом Кразнис остановился. В голове мелькнула мысль: «Хорошо, что не стал трогать сосок». Не хватало еще потом разбираться с такой раной.       Короткий взгляд в сторону Мормонта и короткий жест рукой, охватывающий всю округу, а после уточняющий — в ближайшего солдата, помог Джораху задать следующий вопрос о количестве человек. Оказалось, что полностью обученных восемь тысяч, вот только я не помнила, сколько было в сериале. Но и так цифра казалось приличной. В голове примерно завертелся подсчет того, сколько можно будет выложить за них, если интерпретировать в золотых драконах. Выходило очень немало, учитывая, как их обучали. И содержали.       Виски начало ломить от жары и проблем. Даже все то, что есть сейчас, едва ли потянуло бы на тысячу воинов. В который раз в голове всплыл вопрос о том, а надо ли мне вообще все это. Контраргумент нашелся сразу: чтобы было не надо, необходимо было забиться под ближайший камень еще в Красной Пустоши. Поэтому теперь, хотелось или нет, нужны были люди, способные охранять и защищать.       Пора было уходить. Необходимо было обдумать, что делать, даже несмотря на то, что ответ лежал под самым носом. Торговля драконом — это уже крайнее средство. Думай… Голосок отчаяния противно захихикал внутри, напоминая о безысходности положения и всех проблемах этого мира.       Арстан, словно поняв мой настрой, подал руку, чтобы сопроводить к паланкину, который несли опять же рабы. Джорах тоже должен был двинуться следом, но вместо этого почему-то послышался его голос: — Сколько будет стоить девочка-рабыня, что переводит вам? Мы купим ее как знак нашей будущей сделки. Матери Драконов очень понравились Безупречные. — Пальцы руки, которой я держалась за Белобородого, сжались. Мормонт умудрился сейчас допустить несколько стратегических ошибок. Зря он заявил, что точно будет сделка и солдаты «очень понравились». Две оплошности, из-за которых цена взлетит непомерно. Арстан звучно опустил посох на кирпич. Старик тоже прекрасно понимал, что повлекут за собой слова медведя. Черт!       Кразнис разразился коротким смехом и после длинной речью о том, что женщины никогда ничего не решали. Даже отпустил пару пошлых шуток. Миссандея слушала его, замерев, словно суслик, явно ожидая, когда тот дойдет до конца своей речи. Девочка явно была сильно испугана. Не нравилось мне это. — Тысяча золотом. — И это не походило на приговор, но все же буквально выжирало все запасы монеты, которыми получилось разжиться в доме Ксаро. Серые глаза Мормонта выжидающе смотрели на меня. Словно какое-то противостояние взглядов…       Короткий кивок обозначил мое согласие. Сейчас рыцарь был как никогда прав.