Со второго взгляда

Желание Алёны ходить в институт постепенно испаряется. И нет, она не перегорает к учёбе, тут скорее дело в окружении, а возможно, ещё в нежелание видеть некоторых персонажей. И пусть с Арсением они мирятся и вроде всё между ними нормально, но где-то в глубине души сидит обида. И всё же этот человек для неё что-то значит, иначе ей бы было глубоко насрать. Единственный смысл жизни она находит в девушке из клуба. Неожиданно, но их недоотношения продолжаются уже больше нескольких месяцев, и это отчасти странно. Ира её понимает, всегда выслушивает, поддерживает, какую бы хрень она не несла. Та всегда на её стороне, и это подкупает. Алёна ни с кем не чувствовала ещё такой свободы, рядом с Ирой она не пытается из себя кого-то строить, а показывает себя настоящую со всеми недостатками. Ира почему-то идеально чувствует её тело, она осторожна, но понимает, когда нужно надавить сильнее. Перед девушкой легче раздеваться, хоть Алёна и не стесняется своего тела, но некий психологический барьер существует. С Ирой всегда интересно, и Алёна думает, что согласна с этим человеком на что-то долгосрочное, хотя в их стране это под запретом, и она не знает, сможет ли всю жизнь прятаться. До экзаменов остаётся два месяца, учёба становится всё сложнее и сложнее с каждым днём, а она отправляется к Ире, чтобы обо всём забыть. — Выглядишь заёбанной, — замечает девушка, пропуская её в квартиру. — Это учёба, ебёт во все щели, — грустно вздыхает Алёна. — А могла бы я, — Кузнецова подмигивает ей и быстро целует в щеку. — Хочешь, закажу пиццу и что-нибудь включим? — Как в прошлый раз? — интересуется Алёна. Она помнит, что тогда они ещё даже не успели посмотреть начальные титры, а Ира уже оседлала её бёдра и изъявила острое желание продолжить вечер в другой плоскости. — Я бы с удовольствием, но у меня месячные, хорошая новость — я от тебя не залетела, плохая — ближайшие дни — я овощ. — с сожалением говорит Ира. Алёна её понимает, это всё осложняет, но, с другой стороны, подобное — неотъемлемая часть жизни, так что приходится смириться. Алёна проходит мыть руки. Они выбирают и заказывают еду, дальше становится сложнее. Насчёт фильма они спорят, потому что предпочитают разные жанры, но находят что-то более-менее с нормальными рейтингами и устраиваются в кровати. Алёна никогда не считала себя тактильной, но здесь она расслабляется. Лежать такое продолжительное время рядом ей даже нравится. Где-то на середине фильма рука Иры всё же оказывается на её теле, несильно сжимает грудь, двигается ниже, и Алёна не сопротивляется, если будет неприятно, она об этом обязательно сообщит. — Как там твой? — тихо интересуется девушка. Кузнецова неопределённо пожимает плечами. — Да не понятно, с кем вообще мутит, или не мутит, сложный он, — рассказывает Ира. Возможно, такой ответ значит, что тот перестал её интересовать. — Чё с твоим? — На самом деле, я нашла прекрасной выход гнева, а ещё кое-что уже долгое время замечаю. Он очень странно смотрит на одного одногруппника, и я не один раз встречала их вместе после пар, и с вечеринок они вместе уходят. Но тот смотрит как нищенка, точно влюблён, а вот по Арсению не скажешь вообще ничего, он скрытный пиздец и странный. Подпортить этим двоим что ли жизнь. — Мой тоже заявлял, что он гей. Что-то пока этого не вижу, — хмыкает Ира. — Мужики что-то в последнее время какие-то неправильные пошли, — она специально изменяет голос, пародируя старшее поколение. — Да долбоёбы просто, — мотает головой Алёна, но её уже абсолютно пофиг, что у них там, главное, что у неё здесь. Она старается себя в этом убедить. Получается с натягом, если честно. Мысли всё ещё возвращаются. — Хочется отомстить, — тихо говорит Алёна, — но чтоб не слишком жёстко и от остальных чтобы не прилетело. — Может, их фото слить? — предлагает план Ира. В принципе, он рабочий, но фото должно быть изначально сделано, у неё пока такой возможности нет. — Может, — не отрицает Алёна. Они снова переключают внимание на фильм, а она пытается подумать, какая выгода ей будет, если она перед всеми унизит Арсения, да ещё и Антона в придачу. Хотя в их группе есть один пример подобного, и он что-то испортил, это было заметно. Алёне сейчас хорошо, и у неё есть кое-какой план. Она пока втирается в доверие, дружит с Арсением, но она очень надеется, что скоро этого можно будет избежать. Алёна не готова к каким-то кардинальным мерам, но ей хочется, чтобы все за всё ответили.

***

Павел Алексеевич последний месяц места себе не находит. С женой они вроде и мирятся, но отношения всё равно какие-то натянутые. Почему-то есть желание дольше задерживаться на работе и не возвращаться домой, хотя что там, что там они с Ляйсан пересекаются. Та, как обычно, заходит к нему, вероятно, желая уже раскрыть их отношения и больше не прятаться. Насчёт детей тему они больше не поднимают, зато в один из перерывов жена поднимает другую, не менее волнующую. — Ты меня не любишь, — заявляет она. — Только я не могу понять, почему ты меня стесняешься? Зачем я тебе вообще нужна? Интересно, когда у нас появится ребёнок, что-нибудь изменится? Добровольский в шоке, что они обсуждают всё это на рабочем месте, но ещё в большем шоке он от того, почему Ляйсан делает такие выводы. Вроде бы они обсуждали эту тему со скрытием отношений. Хотя, кажется, всё приводит к тому, чего он больше всего боялся. Он, желая защитить их от чужих длинных языков, заставляет Ляйсан прийти к такому ужасному выводу. Он её точно не стесняется, тут уж скорее наоборот, он типичный, ничем внешне не примечательный мужчина, дрыщавого телосложения, со средней самооценкой, а она подходит почти подо все стандарты женской красоты, а ещё Ляйсан не только снаружи невероятная, но и имеет богатый внутренний мир. Павел любит её настолько сильно, насколько возможно, и лишь тема с детьми его огорчает и от неё отдаляет, заставляя на какое-то время забыть, что его жена чувствует. А сейчас на мгновение кажется, что уже поздно что-либо исправлять, хотя он быстро понимает, когда слова Ляйсан звучат серьёзно, а когда она просто находится в таком состоянии, когда всё бесит, и в нём есть большая вероятность наговорить всяких глупостей, у него это работает точно так же. Хочется заявить что-то по типу: не неси бред, но это может сделать всё ещё хуже. Приходится всё объяснять максимально осторожно, разговаривать как с малым ребёнком. — Лясь, я очень сильно люблю тебя. Я не хочу, чтобы обсуждение чужими людьми наших отношений принесло тебе дискомфорт, но если ты хочешь, я всем покажу… Ты лучшее, что со мной случалось в жизни, и я в первую очередь выбрал тебя и всегда выберу. Ты просто знаешь, что я люблю детей, но мои чувства к тебе никак не изменятся, будут они у нас или нет. — Павел в курсе, что, если скажет это всё, когда Ляйсан в обычном состоянии, она, вероятнее всего, рассмеётся и назовёт подобный монолог романтичной хренью. Она вообще всегда его признания в любви любит сводить в шутку. И мужчина только сейчас это полностью осознаёт. Хочется пойти побиться головой об стенку, потому что, ну как можно быть настолько невнимательным? Утяшева смотрит на него нечитаемым взглядом, и он, честно, не знает, что от неё ждать. Но женщина мотает головой и отходит. — Забей, дома поговорим, — она, кажется, хочет уйти, но Паша не должен этого допустить. Они уже начали, и он не может ни на что другое переключиться, пока они не закроют эту тему. — Лясь, пожалуйста, что не так?! — умоляет он. Это реально сложно — понять, что другой человек хочет. Но он правда любит, и ему больно от того, что он что-то делает неправильно, а по чужой реакции это заметно. — Просто я кое-что узнала, — начинает жена, — но это не связано… Но мне не хватает тебя. И я злюсь, а я не хочу злиться, я хочу как раньше, чтобы было просто. — Если ты не против, мы можем перестать скрывать отношения, и нам не нужно будет прятаться и ты в любой момент сможешь прийти, когда захочешь, — Павел Алексеевич согласен даже на то, чтобы забить на конфиденциальность их личной жизни. — Пока не стоит, — мотает головой она. — Извини. Я тоже люблю тебя. Добровольский её крепко обнимает, это сейчас единственное, что важно. Вечером он заказывает доставку цветов, хочется сделать жене приятно. Они становятся на шаг ближе к полному взаимопониманию.

***

Антона мотивирует ходить в институт теперь не учёба и перспектива получить профессию и независимость от родителей, а Арсений. Насчёт матери с отцом: Антон замечает, как напряжённо всё между ними, он иногда слышит какие-то разговоры о суде, но, если ему не рассказывают, значит он не должен знать, лезть и спрашивать он не хочет. Его, конечно, волнуют такие проблемы, но он даже рад, что от него и его образования пока отстают. Но, возможно, это только затишье перед бурей. Зато с Арсением у него всё прекрасно, насколько это может быть. Единственное, что они очень редко встречаются вдали от чужих глаз. Напрашиваться в гости Антон не хочет и ждёт приглашения от Попова. Тот зовёт его к себе иногда, но они обычно просто разговаривают, максимум — целуются и обжимаются. И это, по ощущениям, шаг назад в плане физической близости, зато в эмоциональной всё как нельзя лучше. Арсений больше рассказывает о себе, они находят пересечения в музыкальных вкусах, оказывается, Попов слушает не только свой демонический метал, но иногда бывает, что и симфонический, а это просто чуть утяжелённая классика, как раз то, что по душе Антону. Арсений часто шутит, а вообще, он такой невероятно милый в домашней обстановке, без лишних глаз. После такого образа какой-либо другой Арсений всё равно кажется слишком близким и родным. Он видит его настоящего уже через любые маски и, похоже, чувства приобретают более точное название. Антон за всю свою жизнь никогда не встречал кого-то, хотя бы отдалённо напоминающего Арсения. Он такой единственный ему подходящий. И если Антон его потеряет, то себя никогда не простит. Арсений для него один из немногих людей, которым не хочется врать. На остальных как-то абсолютно похуй. Но вот Арсению есть желание показать себя настоящего, но в то же время он боится разочаровать. Хотя, по Попову видно, он от него многого не ждёт. И от этого обидно. Арсений всё ещё отчасти считает его не способным на какие-то глубокие мысли и чувства, и ему хочется доказать обратное. Хотя Попов определённо в жизни повидал больше него, и Антон знает, что в некоторых вещах он никогда Арсения не догонит, и это отчасти даже хорошо. Но он старается дать Попову стабильность, опору и защиту, если она будет нужна. Для Антона любой чужой взгляд уже всё это обеспечивает. Арсений непредсказуемый, и это очень интересно, хотя иногда боязно за этого человека. Одной своей выходкой Попов его заставляет чуть ли не сойти с ума. «Хочу трахаться» Пишет Арсений вот так вот просто и отправляет ещё одно сообщение: «Если хотите вступить в контакт — нажмите один и приезжайте сюда, если вы не готовы к подобному, нажмите ноль» Антон несколько раз перечитывает сообщения. Потом старается найти доказательства, что это шутка. А дальше плюёт на всё и присылает единицу. Сегодня суббота, дома почему-то никого нет, но это ему на руку, он может спокойно свалить. Антон идёт принимать душ. Нужно как-то подготовиться, наверное, но он долго тупит, под конец просто выливая на себя дохрена шампуня. Чужое сообщение выбивает его из колеи. Хочется сначала найти причину, обсудить и понять, правда ли они оба этого хотят. Но это Антон надеется применить на случай, если у него ещё останутся осознанные мысли и слова в голове, когда они встретятся. Через полчаса, когда он уже подъезжает к чужой квартире и стоит буквально на пороге, Шастун понимает, что всё же что-то тут не чисто и, вообще, лучше сближаться после разговора, ну, или чтобы сближение само по себе пошло. Ему нравится, что Попов прямо заявляет о своих желаниях и даёт ему выбор, но это как раз лишает весь процесс некой загадочности. Возможно, ему просто хочется, чтобы было как в типичной мелодраме, с намёками, либо неожиданно. Скорее всего, потому что это первый опыт. Чем больше он думает, тем больше загоняется по поводу всей этой ситуации. Он даже не стучит, а Арсений уже распахивает перед ним дверь. Тот в одном халате, и Антон до конца осознаёт весь масштаб катастрофы. Это начнётся прямо сейчас… Он снимает обувь, верхнюю одежду, и его отправляют мыть руки. Всё же Арсений слишком любит, чтобы всё было правильно, чётко и чисто. Антон с ним согласен. Он выходит из ванной и пересекается взглядом с Арсением. У того глаза хитрые, а это значит, что что-то он задумал. Хочется спросить, ещё раз уточнить. — Мы правда это сделаем? — Да, я готов, — заявляет Арсений и уже начинает сбрасывать халат, но Антон его останавливает. — Тиш-тиш-тиш. Думаю, нам можно и не спешить. — Антону нужно успокоиться, прийти в себя, а ещё не ударить в грязь лицом и в глаз тоже. Хочется показать себя в лучшем свете, сделать вид, что он не девственник в подобных вещах. И это желание, похоже, играет с ним злую шутку. Он тянется за поцелуем и очень надеется, что так сможет успокоиться. Похоже, это очередной его эротический кошмар и сейчас под халатом у Арсения окажется что-то, чего он не ожидает. Антон заставляет себя действовать уверенно: оглаживать чужие плечи, не совсем прикрытую грудь. У Попова тело на ощупь рельефное, и Шастун восхищён этим. На самом деле, все эти его движения выглядят натянуто, и парень это прекрасно понимает, зато Арсений действует так уверенно, будто они занимаются этим каждый день. — Арс, — зовёт Антон, но он совершенно без понятия, что должен сказать в этой ситуации. Уверенность. Уверенность. Уверенность. Шастун всеми силами старается не выходить из образа опытного и уверенного в своих действиях. Антон будто забывает, что лучшая тактика в здоровых отношениях — строить их не на лжи. Но он боится, что иначе его отвергнут. Иначе он будет не нужен и не интересен. Шастун вообще так много притворяется в их отношениях. Не хочется ранить свою гордость, рассказывая, что он в этих вещах неопытный. Но если считать сны, то очень даже. Попов отстраняется и смотрит обеспокоенно. Такого Арсения он редко видит, но это максимально искренний Арсений, и выглядит тот невероятно красиво. — Шаст, ты не хочешь? — аккуратно спрашивает он. Такое прозвище к ситуации совершенно не подходит, но это сильно разряжает обстановку. — Мы можем… — Хочу, — прерывает его Антон и затыкает поцелуем, больше не давая ничего возразить. Он снимает с себя одежду. Есть, конечно, страх, что Арсению не понравится его тело: в первый раз этот психологический барьер переступить очень трудно, но он всё ещё пытается строить из себя кого-то. Попов отстраняется и оценивающе разглядывает его, и Антон томится ожиданием. — Ты красивый. Гармоничный, — говорит Арсений, и, даже если это не правда, у Шастуна всё внутри переворачивается. Наверное, по глазам-сердечкам всё становится заметно и ясно. Когда Арсений распахивает халат, у Антона совершенно другая реакция. У него просто не находится цензурных слов, чтобы описать всё, что он видит. Ни в одном его сне Арсений не был настолько восхитительным. Шастуну до сих пор не верится, что это реальность. — Земля вызывает Антона, — Попов щелкает перед его носом пальцами, потому что Антон реально застыл, и смеётся. Шастун чувствует, как у него нарастает возбуждение, а вместе с этим какое-то очень большое и сильное чувство где-то в районе груди. — Можно, я не буду пытаться делать комплимент, а то я начну нести бред? — спрашивает Антон, он надеется, что его поймут. Арсений мягко улыбается. Он увлекает его за собой — в спальню, прямо к кровати. Антону немного неловко за свою наготу, а вот почему-то Попов выглядит так, будто он какая-то античная статуя и так и должен всегда находиться — только в голом виде. Для Антона идеальной позой сейчас будет не лицом к лицу, чтобы Арсений не видел его жалких попыток играть не свою роль. Но в противовес этому хочется свой первый раз смотреть человеку, с которым он сближается, в глаза. Антон путается в желаниях, и ему очень-очень нужно хоть что-то сделать, а то он снова стоит истуканом. Да что ж такое-то. Он помнит, когда они сближались в клубе, это было на чистых эмоциях и адреналине. Всё случилось просто само собой, а сейчас он каждое своё действие должен просчитывать и обдумывать. Это сложно, а ещё времязатратно. Не хватает лишь Попова, который спросит: это у тебя впервые. Он отметает подобные мысли и снова пытается: — Как ты хочешь? — интересуется он у своего партнёра. — Мне не важно, только, пожалуйста, не тяни, — просит Арсений. — Хочешь, я сяду тебе на бёдра и буду управлять процессом, думаю, опыта у меня намного больше, чем у тебя. А вот это уже Антона задевает. И зачем только Попов припоминает этот факт, что у того много опыта? Деструктивное чувство, такое как ревность, зарождается у Шастуна где-то внутри. Хочется послать всё нахуй и уйти. Это такая комичная сцена, они оба голые стоят рядом с кроватью и разговаривают об опыте. — Не факт, — хорохорится Антон, — у меня вообще много всего было, — «во снах», — Антон, естественно, добавлять не хочет. Хотя сейчас тянет на глупости и даже на то, чтобы рассказать Попову всю правду. — Ого, и с кем же, если не секрет? — интересуется тот. Шастун доверяет, поэтому решает выложить всё. Ему это не кажется чем-то отталкивающим. Он надеется. — С тобой. Арсений приподнимает брови, и Антон поясняет. — Во сне, точнее это скорее какие-то эротические кошмары были. В первом ты бегал за мной с сигаретой по всему институту, угрожая, а во втором у тебя на лице был корпспейнт. И в каждый из разов что-то было. Ну, и не только это снилось, на самом деле, много всего. Просто у меня богатая фантазия с таким уклоном, — признаётся Антон. Звучит это намного хуже, чем было в голове. Арсений заливается смехом. — Ну ты даёшь, конечно… блин, зачем я это представил, это ж прям издевательство какое-то, бедненький… и тебе это всё терпеть приходилось… — Попов что-то пытается сказать между приступами хохота. — И зачем ты мне только такие идеи подкидываешь? С сигаретой… и это всё делал, а потом ещё и метал пропагандировал. Твоя фантазия — это нечто. — Попов всё ещё смеётся. — Как же я тебя люблю. Наступает время для немой сцены. Антон не понимает, что это было: это правда или Арсения кем-то заменили. Попов, кажется, осознаёт, что лоханулся с подбором слов, и спешит исправиться. — Если что, это просто выражение такое, — оправдывается Арсений. Антон верит, но больше в первый вариант.