Со второго взгляда

Арсений с самого детства не чувствует себя на своём месте. Первые годы своей жизни он находится в Омске, и менталитет его окружения слишком далёк от того, что сидит в голове у Арсения. Он другой, он отличается, он не хочет следовать традициям и каким-то правилам, навязанным стереотипами. Его не интересуют игрушечные машинки, как всех знакомых мальчиков. Ему не нравятся короткие стрижки, которые постоянно ему делают. Он не хочет ходить в строгой одежде приглушённых тонов. Он не собирается выбирать скучную офисную профессию, на которую уговаривают его родители. У него семья традиционных взглядов, совершенно зашоренная и далёкая от чего-то современного. Арсений и сам не все новые тенденции понимает, но он точно против большинства стереотипов. Он мечтает быть актёром, он мечтает сиять. Когда отец меняет работу и они всей семьёй переезжают в Санкт-Петербург, у Арсения появляется больше свободы, здесь люди интереснее и разнообразнее. Ещё с самого детства Арсений отвергает большинство популярных произведений искусства: фильмы, картины, музыку. Он втягивается в такие жанры, которые помогают ему разгрузиться. И такая музыка, по мнению его родителей, намного хуже всего современного репа. Попов влюбляется в самые тяжёлые жанры и не представляет без них своей жизни. Начинается всё с классического рока восьмидесятых годов, дальше музыка становится тяжелее и тяжелее, а пение превращается в скриминг, гроулинг и хрипы. Это ему поднимает настроение, это помогает справиться со всеми трудностями. Он слушает нотации от родителей, а потом слушает что-то из экстремального металла, и всё раздражение тут же рассеивается. Единомышленников он поблизости не находит. Сестра старше его на два года, и она более нормальная, более традиционная. И, когда та первый раз слышит его любимую музыку, пребывает в полнейшем шоке, но постепенно тоже подсаживается. Анна оказывается для него поддержкой и опорой. Они хорошо начинают общаться только в конце переходного возраста, когда Арсений в десятом классе, а девушка уже в институте. Та, оказывается, достаточно умело притворяется перед родителями и живёт полноценной жизнью, просто идеально это скрывая. Арсений ей завидует немного. Музыкальный вкус или может ещё что-то приводит их на концерт блэк-метал группы и там они встречают компанию. Вся она состоит из ребят примерно их возраста, и их любовь к подобному жанру музыки перекрещивается с любовью к её смыслу: сатанизму и подобным вещам. Арсения это поначалу отталкивает, а потом он понимает, что примерно такой изюминки у него не хватает в жизни. Аня его поддерживает. Арсений, вообще, подходит к ним не сам, его замечают и пристально смотрят. А дальше пытаются увлечь в разговор. — Привет, впервые здесь? — миловидный парень, чуть его ниже и коренастее задаёт вопрос, обводя взглядом зал. — Да, — Арсений приближается совсем к чужому уху, чтобы было лучше слышно. — Давно увлекаешься подобным жанром? — Арсений кивает, он не понимает, что от него хотят. Попов разглядывает собеседника, и тот выглядит завораживающе. Арсений осознаёт, что, если это знакомство перетечёт во что-то большее, он будет не против. До этого у него было некое подобие отношений в первые месяцы, после того как семья переехала в Питер. Он хотел попробовать с парнем, и это было даже весело, только его не воспринимали серьёзно и во время этих отношений спокойно встречались с другими. Арсений не смог с этим смириться. Попов не желает вспоминать об этом человеке и собирается написать новую историю, а вот этот ему кажется достаточно подходящим вариантом. — Хочешь побольше вникнуть в тему, оставайся после концерта, у нас в пять часов будет сбор, — предлагает ему парень, и Арсений согласен. Аня готова остаться вместе с ним. Выступление заканчивается, из публики остаётся человек семь — достаточно большая часть от всех присутствующих. Арсений знает, что такая музыка не особо популярна, даже здесь. К нему снова подходит парень, заговоривший с ним во время концерта. — Ты остался, — улыбается он. — Как вообще относишься ко всей этой теме? То есть песни для тебя — просто музыка или придерживаешься идеологии? Арсений, если честно, не особо воспринимает смысл песен всерьёз. Блэк-метал, основанный на ненависти к религии, или дэт-метал, строящийся на смерти, дум-метал, настраивающий на суицид — для него лишь способ расслабиться, он точно во всё это не верит, но его что-то дёргает за язык, и он отвечает: — Немного. Они переглядываются с сестрой, та явно чувствует себя более потерянно, но к ней подходит какая-то девушка и заводит разговор, и Арсений полностью сосредотачивается на своём собеседнике. — На самом деле, у нас тут всё по лайту, — это слово в обстановку не вписывается. — Мы точно не занимаемся членовредительством или убийствами даже животных, плюс психотропные тоже мимо. У нас просто, как сказать, клуб по интересам, иногда тексты пишем, иногда книги по сатанизму изучаем, иногда какую-то магию пытаемся создать, хотя в это никто не верит, но однажды Виктория в астрал вошла, ощущения непередаваемые, по её словам. Арсений слушает этот бред сумасшедшего, и с каждой секундой ему хочется свалить ещё больше, видимо, с таким человеком у него ничего не получится. Но почему бы не попробовать назло родителям? Для Попова это единственная мотивация, и он остаётся, прикасается к старой книге с пентаграммами и непонятным языком. Выглядит всё, и правда, как какая-то церковь сатаны. Но он в это не верит. Родители у него, как традиционные люди, исповедуют православие, Арсений ничего не исповедует. Поэтому не видит во всём этом какого-то кощунства или чего-то плохого, для него это опыт. Анна, кажется, загорается намного больше него, и Арсения это не то, что напрягает, но он волнуется за сестру, а вдруг её втянут в какое-то преступление? Он знает, что сатанисты испытывают ненависть к другим религиям и могут заниматься поджогами храмов или чего-то подобного, кощунствовать на кладбище и совершать даже более крупные преступления, но, он надеется, дальше старых книжек и безобидных заклятий ничего не пойдёт. — Зато у нас пожизненный пропуск на все концерты, — его мысли будто читают и начинают убеждать, что стоит остаться. Под конец парень, который его с самого начала заприметил, предлагает обменяться телефонами и представляется. — Я Сергей, можешь мне писать в любое время и не только по поводу этого, — с ним, кажется, флиртуют. Арсений знает одного Серёжу — своего одноклассника, и с тем у них пока что очень натянутые отношения. Но с этим, возможно, что-то и будет. Они начинают общаться, и тот изначально в основном об их дьяволопоклонничестве рассказывает. Как всё началось и почему они вообще это делают. Но он замечает, что Серёжа тоже скорее по приколу во всём этом и реально не верит. Это успокаивает. Он решает лучше узнать самого парня. Тот оказывается разговорчивым и приятным в общении, и Попов понимает, что не ошибся в нём. Сергей его на пять лет старше, но эта разница в возрасте кажется незначительной, хотя тому уже за двадцать, а Арсений ещё даже несовершеннолетний, но для него это ничего не значит. Музыка затягивает Арсения ещё сильнее, и он с удовольствием ходит на концерты и остаётся после них лишь для того, чтобы провести время с Лазарем, как Серёжу называют люди из их компании, им тоже придумывают такие имена, связанные с темой. Хотя Лазарь — это скорее отсылка к библии, и, возможно, это такое кощунство. Кстати о кощунстве, название музыкальной группы, которую они сегодня слушали, это тоже подразумевает «fjerne ΙΧΘΥΣ» или, как они произносят: «Фьянэ ихтис», включает в себя сразу два языка: норвежский, как дань родине блэк-метала, и греческий, связанный с православием. На русский же всё это переводится, как банальная фраза «уберите рыбу», но смысл в ней заложен не самый хороший. Общество же оставляет для названия просто слово «ΙΧΘΥΣ», вероятнее всего, расшифровывая его совсем по-другому. Арсений постепенно сближается со всеми посещающими собрания. Честно, разнообразие тут небольшое. Одна из самых активных фигур — Виктория. Девушка, как он понимает, с тяжёлым прошлым и достаточно депрессивными взглядами на жизнь. Она как-то быстро сближается с Аней, и его сестра слишком уж много общается с ней. Его это напрягает. Ещё есть миловидная красотка Яна, которая как-то быстро из компании исчезает, несколько парней, Алексей, Нурлан, остальных Арсений не запоминает, они не так сильно выделяются. У этих двоих просто харизма через край хлещет, и, кажется, они правда во все это верят и прям до фанатизма. Их идеи Попова пугают, но есть Сергей, который идеально уравновешивает эту компанию. Попов пытается выяснить, имеются ли у того отношения, хотя по чужому флирту и так ясно что нет. Арсений не знает, стоит ли ему делать первый шаг. Но этот шаг заставляет их сделать общество по интересам. — Знаете, что некоторые заклинания действуют от неправильной страсти, — сообщает Алексей. Попов не понимает, что тот имеет в виду, но Виктория, рассмеявшись, объясняет, совсем не по-дружески прижимая к себе его сестру. Аня улыбается, она ничто в этом не видит, а некоторые переводят взгляд на него и чего-то ждут. Арсений смотрит на Серёжу, и тот ему подмигивает. — Думаю, мы можем здесь помочь в качестве энергии, — предлагает он, и Попов совершенно не против, и пусть все смотрят, он своё-то получает. Ради чего он сюда ходит вообще? Остальные серьёзно готовятся, рисуют на полу пентаграмму, пишут какие-то заклинания на бумажках. — Только одного поцелуя навряд ли хватит, — говорит кто-то из компании, и Арсений понимает, что всё попахивает полным пиздецом. Ему хочется отпустить себя и плыть по течению. И пусть он натворит кучу всякой херни, но это будет его собственный выбор, его собственная жизнь, и именно так он сможет ощутить себя свободным от каких-то чужих запретов. — Ну чё, готовы? — голос Нурлана звучит издевательски, кажется, он не верит в них. Арсений, конечно, не особо рад, что их отношения с Лазаревым начинают своё развитие так, но он видит, что этому человеку интересен и после сегодняшнего точно ничего не прекратится. Он входит в центр пентаграммы и чувствует, что все взгляды обращены на него. Только Аня тактично говорит, что ей нужно выйти. Брата она останавливать не спешит, но от этой ситуации абстрагируется, и Попов ей благодарен. Он сам не знает, чем это может закончиться, а нервы не хочется убивать не ей, не себе. Серёжа подходит к нему слишком близко, в нос ударяет чужой запах, и это неожиданно, но Арсения прям ведёт, раньше он никогда не реагировал на что-то подобное. Попову хочется, чтобы сейчас отношения сложились не как в первый раз, он хочет любви, хочет, чтобы им восхищались, всё же каждый человек заслуживает этого. И Лазарев похож на человека, который им очень заинтересован и, возможно, в силах исполнить его желания. Арсений прикрывает глаза и представляет, что в комнате никого нет, хотя ему нравится, когда люди обращают на него внимание. Он первым тянется вперёд и коротко выдыхает в чужой рот. Лазарев его целует: глубоко, мокро, с языком, и это для начала перебор. Попов перехватывает контроль и собирается сделать поцелуй таким, какой ему нравится. Он прикусывает чужую губу и отрывается, стараясь установить зрительный контакт. Со стороны слышатся улюлюканья и требования продолжать, но Арсений собирается идти в своём темпе. Вообще, Арсений знает, что некоторые из их компании считают подобное чем-то мерзким и неправильным, поэтому и строят на таком ритуал и в обычной жизни, вероятно, те являются гомофобами, но сам Попов не понимает, что в этом плохого. Он осознаёт, что почти всё его окружение не примет его такого, и ему от этого больно. Что случилось, где он свернул не туда? Но, как бы там ни было, Арсений не хочет ничего менять. С парнем всё по-другому. Он наблюдал отношения между мужчиной и женщиной, каждый день их видит, и он понимает, что не хочет так: слишком много стереотипов, существуют какие-то роли, женщина всегда слабее и нуждается в крепкой стене, а он всегда должен быть защитником и добытчиком. Арсений хочет защищать только себя и ни за кого не нести ответственность, с парнем это проще, они почти на равных, и даже если в какой-то момент он будет принимающим, то будет и момент, когда он очутится сверху. Его так коробят все эти ожидания от общества. Сейчас он кидает взгляд на замершую в предвкушении компанию. Арсений точно не помнит, что именно они там делают сегодня, вроде пытаются кого-то вызвать, точнее забрать чью-то тёмную энергию. Попов знает, что не получится, но он хороший актёр и не против покривляться перед остальными. Лазарев опускает руки на его плечи и медленно ведёт ими вниз, оглаживая тело. Попов подаётся, самому пока что ничего делать не хочется. Он вновь касается чужих губ. Те очень отзывчивые, и Арсений никогда не испытывал подобного. Адреналин, вырабатывающийся в крови, приносит чувство эйфории. Это расслабляет и позволяет ему сделать больше. Он не церемонится, сразу подлезает рукой под чужую футболку, оглаживая пресс, и ползёт выше, сжимая между пальцами сосок. Он слышит, как Сергей стонет прямо ему в рот, и ощущает, что тот крепче давит на талию. Арсению жарко, и не хватает воздуха, и хочется чего-то большего. Он сейчас в таком возрасте, в котором слишком просто возбудиться. Он чувствует, как кровь приливает к паху, а в голове тяжелеет. Он понимает, что всё это заметно, и Серёжа то ли ища больше телесного контакта, то ли стараясь скрыть это от остальных, вжимается в него своим телом. От этого становится только хуже. Теперь на его член давят и хочется быстрее освободиться от этого. Думать очень сложно, Арсений не может полностью контролировать свои действия. Но обнажаться перед всеми этими людьми не хочется. Он чувствует, что это неправильно, ещё кто-то их снимет, и он от подобного никогда не отмоется, но он ведь согласился, поэтому на все возражения здравого смысла кладёт огромный такой хуй и сосредотачивается на действиях Лазарева, который уже точно переходит все границы. Чужие ладони сжимают его задницу, и он не может понять, что по этому поводу чувствует. Но отвращения это не вызывает, хотя не сказать, что он любит, когда к его телу прикасаются. Он старается отзеркалить позу, не одному ему находиться в уязвимом положении. Хотя всё происходящее пока что ещё далеко от ограничения восемнадцать плюс, разве что из-за пропаганды нетрадиционной ориентации его могут поставить. — Ну, когда уже что-то интересное начнётся? От вас нужно больше, — возмущается Алексей. Арсению хочется ему врезать, а ещё лучше поставить его на своё место. У них с Лазаревым разница в росте восемь сантиметров, из-за этого приходится наклонять голову, из-за чего шея затекает. Попов отрывается и старается быстро понять, что делать дальше. Сергей тянется к его уху и обжигает мочку своим шёпотом. — Я могу встать перед тобой на колени, — предлагает он. — Либо мы можем сделать всё, не снимая одежду. Арсений представляет, как Лазарев делает первое, прижимается губами к его паху, раздевает его и… Это для Попова слишком, он не уверен, что сможет вот настолько открыться перед всеми этими людьми, поэтому он, недолго думая, отвечает. — Второе, но первое мы обязательно когда-нибудь ещё сделаем, — он намекает на возможное сближение между ними, но Сергей пока ничего не говорит по этому поводу. Арсений ощущает, как рука парня пробирается ему под пояс штанов. Хочется на миг включить дотошного педанта и спросить, дезинфицировал ли тот руки, но Попов успокаивается, когда под бельё не лезут, зато через него начинают сжимать член, и это приятно. Арсений сдерживает стон и толкается навстречу, сам он ещё какое-то время ощупывает его тело, а потом следует чужому примеру. Его руке горячо, он чувствует, что внутри слегка влажно, и это не совсем приятно. Он старается дистанцироваться от всего не такого и сосредотачивается только на ощущении пальцев Сергея на своём члене. Сам он пытается тоже совершать хоть какие-то движения, и тому это, кажется, нравится. Тот громче выражает свою положительную реакцию. — Получается, — шепчет Виктория, — и поджигает одну из бумажек, на которых было написано заклинание. Попов даже смотреть на это не хочет, сейчас он занят абсолютно другим. Он чувствует, что из-за всего этого нервного напряжения и действий Сергея он навряд ли продержится долго. Чужие взгляды почему-то лишь подстёгивают и он знает, что ещё несколько движений и он кончит. Он тычется в чужие губы, дышит в них и просит продолжать. Сергей стонет и свободную руку, которая до этого покоилась у Арсения на заднице, перемещает на свой пах, направляя движения. Попов чувствует, как в его теле будто рвётся струна, и он кончает, зажмуриваясь. Он ощущает, как Сергей тоже испытывает оргазм. Его собственная рука теперь противно влажная, так же противно влажно в трусах. Они, не сговариваясь, вынимают руки, а к ним подходит Виктория и сыпет пепел, оставшийся от сожжённой бумаги, на ладони. — Соедините их, — командует она. Арсений подчиняется, стараясь не показывать своих истинных эмоций. Он чувствует лишь смущение и какое-то сожаление, а остальные вроде и правда говорят о каком-то приливе энергии, ему хочется лишь побыстрее свалить и, желательно, отмыться от всего этого с мылом. Остальные обсуждают ритуал, тем явно понравилось такое представление, а Сергей тянет его к туалетам. Там есть раковина, где можно помыть руки, а ещё можно попытаться хоть как-то избавиться от неприятных ощущений. Арсений постепенно приходит в себя, он, честно, не думает, что всё закончится именно так, то есть он понимал на что шёл, но не ожидал этой опустошённости, эмоциональной, в первую очередь, и стыда. — Это было смело, — говорит ему Серёжа как-то подбадривающе. Арсений знает. А ещё это было тупо. — Но больше не будем в таком добровольцами, — сообщает Серёжа. Попов с ним согласен. Лазарев не уходит, дожидается его, и целует в губы, будто говоря этим, что между ними всё только начинается. Аня встречает его уже дома и подкалывает по поводу сегодняшнего. Арсений не в настроении это обсуждать, он замыкается, около часа сидит в ванной, стараясь переварить всё произошедшее за день, кажется, он хочет похерить свою жизнь. Но Лазарев ему продолжает писать, и в этом общении больше комплиментов, больше чего-то интимного и откровенного, и Арсению нравится, куда всё идёт. Он мечтает об этих отношениях и надеется, что никто из компании не сможет это испортить. Серёжа его очаровывает, и это одновременно и радует, и пугает. Он не знает, можно ли этому человеку доверять, но сердце решает всё за него.